Они осмеяли его и сказали: "Ты только выдаешь себя за нашего брата,
который пренебрегал и серебром, и золотом, и все искал для себя лучшего
счастья! Тот уж, вероятно, вернется к нам во всем блеске, каким-нибудь
королем, что ли, а уж никак не нищим!" - и выгнали за двери.
Тогда он разгневался, стал хлопать по своему ранцу до тех пор, пока
полтораста молодцов не вытянулись перед ним во фрунт. Он приказал им ок-
ружить дом братьев, а двоим из них - наломать пучок прутьев с орешника и
обоих гордецов до тех пор угощать этими прутьями, пока они не признают
его за брата.
Поднялся шум, сбежались люди и хотели оказать помощь обоим братьям в
их беде, однако же никак не могли с солдатами справиться.
Донесли о случившемся королю, и тот, недовольный нарушением порядка,
приказал капитану выступить со своей ротой против возмутителей и выгнать
их из города. Но наш молодец выхлопал из котомки команду гораздо много-
численнее роты, побил капитана и заставил его солдат отступить с разби-
тыми носами. Король сказал: "Этого проходимца следует проучить!" - и
выслал против него на другой день еще больше людей, но и те ничего не
могли поделать. Наш молодец выставил против него войско сильнее прежне-
го, да чтобы поскорее расправиться с королевскими солдатами, повернул на
голове два раза шляпу: грянули пушки, и королевское войско было побито.
"Ну, теперь уж я до тех пор не помирюсь, - сказал молодец, - пока ко-
роль не отдаст за меня замуж свою дочку и не передаст мне право на уп-
равление всей страной от его имени".
Это было передано королю, и тот сказал дочери: "Плетью обуха не пере-
шибешь! Ничего не остается более мне делать, как исполнить его жела-
ние... Коли я хочу жить в мире и притом хочу удержать венец на голове,
так я должен тебя ему отдать".
Свадьбу сыграли, но королевна была очень разгневана тем, что ее суп-
руг был человек простой, что он ходил в помятой шляпе и носил за спиною
потертую котомку.
Она бы очень охотно от него отделалась, и день и ночь только о том и
думала, как бы этого добиться.
Вот и надумала она: "Уж не в этой ли котомке и заключается его чудо-
действенная сила?"
И прикинулась она ласковой, и когда размягчилось его сердце стала ему
говорить: "Если бы ты, по крайней мере, откинул эту противную котомку,
которая так ужасно тебя безобразит, что мне за тебя становится совест-
но". - "Милый друг! - отвечал он. - Да ведь это мое самое дорогое сокро-
вище! Пока эта котомка у меня в руках, мне никто на свете не страшен!"
И открыл ей, какими котомка обладает дивными необыкновенными
свойствами.
Тогда она бросилась к нему на шею, как будто для того, чтобы обнять и
расцеловать его, а между тем проворно отвязала у него котомку и пусти-
лась бежать.
Оставшись наедине с этой котомкой, она стала по ней похлопывать и
приказала солдатам, чтобы они своего прежнего начальника захватили и вы-
вели бы из королевского дворца.
Они повиновались, и лукавая жена приказала еще большему количеству
войска идти за ним следом и совсем прогнать его из той страны. Пришлось
бы ему пропадать, кабы не его шляпа! Повернул он ее разок-другой - и
загремели пушки, и все сразу сбили и смяли, и королева сама должна была
к нему прийти и молить его о пощаде.
Так-то она умильно просила, так горячо обещала ему исправиться, что
он сдался на ее уговоры и согласился с ней помириться.
Она стала к нему ласкаться, прикинулась очень любящей его и несколько
времени спустя сумела так его одурачить, что он ей проговорился и выска-
зал: "Против меня и с моей котомкой ничего не поделаешь, пока я своей
шляпой владею".
Узнав эту тайну, она дала ему заснуть, отняла у него шляпу и приказа-
ла выбросить его самого на улицу.
Но она не знала, что у него еще оставался рожок в запасе, и он в гне-
ве стал в него трубить изо всей мочи.
Тотчас рухнуло все кругом: попадали стены и укрепления, города и де-
ревни обратились в груды развалин, и под ними погибли и король, и его
дочка.
И если бы он еще потрубил немного и не отложил бы своего рожка в сто-
рону, то все бы было разрушено и во всей стране камня на камне не оста-
лось бы...
Тут уж никто не стал ему больше противиться, и он был признан королем
над всей той страною.
Хламушка
Много-много лет назад жил да был мельник, бедный-пребедный, а дочь у
него была красавица. Случилось как-то однажды, что пришлось ему говорить
с королем, и вот он, чтобы придать себе побольше весу, сказал ему: "Есть
у меня дочка, такая-то искусница, что вот и солому тебе в золото переп-
рясть сумеет". Король сказал мельнику: "Это искусство недурное, и если
твоя дочь точно уж такая искусница, как ты говоришь, то приведи ее завт-
ра ко мне в замок, я ее испытаю".
Когда мельник привел свою дочь, король отвел ее в особую каморку,
битком набитую соломой, дал ей самопрялку и мотовило и сказал: "Са-
дись-ка за работу; если ты в течение этой ночи до завтрашнего раннего
утра не перепрядешь всю эту солому в золото, то велю тебя казнить".
Затем он своими руками запер каморку, и она осталась там одна.
Так и сидела там бедняжка Мельникова дочь и придумать не могла, как
ей спастись от лютой смерти. Она и понятия не имела о том, как солому
перепрясть в золотые нити, и так пугалась ожидавшей ее участи, что нако-
нец залилась слезами.
Вдруг дверь приотворилась, и к ней в каморку вошел маленький челове-
чек и сказал: "Добрый вечер, Мельникова дочка, о чем ты так плачешь?" -
"Ах, ты не знаешь моего горя! - отвечала ему девушка. - Вот всю эту со-
лому я должна перепрясть в золотые нити, а я этого совсем не умею!"
Человечек сказал: "А ты что же мне дашь, если я тебе все это перепря-
ду?" - "Ленточку у меня на шее", - отвечала девушка. Тот взял у нее лен-
точку, присел за самопрялку да - шур, шур, шур! - три раза обернет, и
шпулька намотана золота. Он вставил другую, опять - шур, шур, шур! - три
раза обернет, и вторая готова. И так продолжалась работа до самого утра,
и вся солома была перепрядена, и все шпульки намотаны золотом.
При восходе солнца пришел король, и когда увидел столько золота, то и
удивился, и обрадовался; но сердце его еще сильнее прежнего жаждало зо-
лота и золота. Он велел перевести Мельникову дочку в другой покойник,
значительно побольше этого, тоже наполненный соломою, и приказал ей всю
эту солому также перепрясть в одну ночь, если ей жизнь дорога.
Девушка не знала, как ей быть, и стала плакать, и вновь открылась
дверь, явился тот же маленький человечек и сказал: "А что ты мне дашь,
если я и эту солому возьмусь тебе перепрясть в золото?" - "С пальчика
колечко", - отвечала девушка. Человечек взял колечко, стал опять поскри-
пывать колесиком самопрялки и к утру успел перепрясть всю солому в блес-
тящее золото.
Король, увидев это, чрезвычайно обрадовался, но ему все еще не до-
вольно было золота; он велел переместить Мельникову дочку в третий по-
кой, еще больше двух первых, битком набитый соломой, и сказал: "И эту ты
должна также перепрясть в одну ночь, и если это тебе удастся, я возьму
тебя в, супруги себе". А сам про себя подумал: "Хоть она и Мельникова
дочь, а все же я и в целом свете не найду себе жены богаче ее!"
Как только девушка осталась одна в своем покое, человечек и в третий
раз к ней явился и сказал: "Что мне дашь, если я тебе и в этот раз пе-
репряду всю солому?" - "У меня нет ничего, что бы я могла тебе дать", -
отвечала девушка. "Так обещай же, когда будешь королевой, отдать мне
первого твоего ребенка".
"Кто знает еще, как оно будет?" - подумала Мельникова дочка и, не
зная, чем помочь себе в беде, пообещала человечку, что она исполнит его
желание, а человечек за это еще раз перепрял ей всю солому в золото.
И когда на другое утро король пришел и все нашел в том виде, как он
желал, то он с ней обвенчался и красавица Мельникова дочь стала короле-
вой.
Год спустя королева родила очень красивого ребенка и совсем позабыла
думать о человечке, помогавшем ей в беде, как вдруг он вступил в ее ком-
нату и сказал: "Ну, теперь отдай же мне обещанное".
Королева перепугалась и предлагала ему все сокровища королевства, ес-
ли только он оставит ей ребенка; но человечек отвечал: "Нет, мне живое
существо милее всех сокровищ в мире".
Тогда королева стала так горько плакать и жаловаться на свою участь,
что человечек над нею сжалился: "Я тебе даю три дня сроку, - сказал он,
- если тебе в течение этого времени удастся узнать мое имя, то ребенок
останется при тебе".
Вот и стала королева в течение ночи припоминать все имена, какие ей
когда-либо приходилось слышать, и сверх того послала гонца от себя по
всей стране и поручила ему всюду справляться, какие еще есть имена.
Когда к ней на другой день пришел человечек, она начала перечислять
все известные ей имена, начиная с Каспара, Мельхиора, Бальцера, и пере-
числила по порядку все, какие знала; но после каждого имени человечек
говорил ей: "Нет, меня не так зовут".
На второй день королева приказала разузнавать по соседству, какие еще
у людей имена бывают, и стала человечку называть самые необычайные и ди-
ковинные имена, говоря: "Может быть, тебя зовут Риннебист или Гам-
мельсваде, или Шнюрбейн?" - но он на все это отвечал: "Нет, меня так не
зовут".
На третий день вернулся гонец и рассказал королеве следующее: "Я не
мог отыскать ни одного нового имени, но когда я из-за леса вышел на вер-
шину высокой горы, куда разве только лиса да заяц заглядывают, то я там
увидел маленькую хижину, а перед нею разведен был огонек, и около него
поскакивал пресмешной человечек, приплясывая на одной ножке и припевая:
Сегодня пеку, завтра пиво варю я,
А затем и дитя королевы беру я;
Хорошо, что не знают - в том я поручусь -
Что Хламушкой я от рожденья зовусь.
Можете себе представить, как была рада королева, когда услышала это
имя, и как только вскоре после того человечек вошел к ней с вопросом:
"Ну, государыня-королева, как же зовут меня"?" - королева спросила сна-
чала: "Может быть, тебя зовут Кунц?" - "Нет". - "Или Гейнц?" - "Нет". -
"Так, может быть, Хламушка?" - "О! Это сам дьявол тебя надоумил, сам
дьявол!" - вскричал человечек и со злости так топнул правою ногою в зем-
лю, что ушел в нее по пояс, а за левую ногу в ярости ухватился обеими
руками и сам себя разорвал пополам.
Милый Роланд
Жила-была на свете женщина - настоящая ведьма, и были у нее две доче-
ри. Одна была безобразна и зла, и ту она любила, потому что это была ее
родная дочь. Другая была прекрасна собою и сердцем добра, и ту ведьма
ненавидела, потому что та ей приходилась падчерицей.
Однажды падчерица надела фартучек, и он до такой степени понравился
ее названой сестре, что та, завидуя, потребовала у матери и себе такого
же фартучка.
"Повремени, дитятко, - сказала ведьма, - будет у тебя такой фартучек.
Твою названую сестрицу давно убить следует, и вот сегодня ночью, как
только она заснет, я приду к вашей кровати и отрублю ей голову. Поза-
боться только о том, чтобы лечь в постели у нее за спиною, а ее повыд-
винь вперед".
Бедняжка и точно должна была бы поплатиться жизнью, если бы она из
укромного уголка не подслушала всей беседы матери с дочкой.
За целый день бедная падчерица не посмела даже и шагу ступить за по-
рог дома.
А когда вечером пришло время спать ложиться, бедная девушка должна
была первая улечься в постель, чтобы ее злая сестра, как и велела ей
мать, могла лечь позади.
Но когда та заснула, падчерица несколько выдвинула ее вперед, а сама
залезла за ее спину, к стенке.
Среди ночи старуха подкралась к постели, держа в правой руке топор, а
левой ощупала, лежит ли кто-нибудь, выдвинувшись головой вперед.
И затем, ухватив топор обеими руками, отрубила голову своей родной
