морки, в которой спала красавицакоролевна. И она показалась ему так хо-
роша, что он от нее глаз оторвать не мог, наклонился к ней и поцеловал
ее.
Чуть только уста его в поцелуе коснулись уст королевны, она раскрыла
очи, проснулась и ласково глянула на королевича.
И сошли они с верха башни вниз рука об руку - и что же? И король оч-
нулся ото сна, и королева, и все придворные их и с изумлением взглянули
друг на друга. И лошади во дворе вскочили на ноги и стали отряхиваться;
и собаки поднялись и стали махать хвостами; а голубки на крыше встрепе-
нулись, оглянулись и полетели в поле. Ползали и мухи по стенам; и огонь
в кухне вновь запылал и стал варить кушанье; и жаркое зашкворчало на
вертеле; и повар закатил здоровую оплеуху поваренку, так что тот заре-
вел; а служанка дочистила черную курицу.
Тогда-то и была отпразднована свадьба королевича с красавицей-коро-
левной, и жили они в полном довольствии до самой кончины.
Птичий найденыш
Некогда жил да был лесник. Пошел он однажды на охоту, и когда пришел
в лес, то услыхал, что кто-то кричит - ни дать ни взять, как маленький
ребенок. Он пошел на крик и наконец набрел на большое дерево, на котором
действительно был посажен маленький ребенок.
Должно быть, под тем деревом мать заснула, держа ребенка на руках, а
какая-нибудь хищная птица подхватила ребенка у ней из рук и взнесла на
вершину дерева.
Лесник полез на дерево, достал ребенка и подумал: "Возьму-ка я его к
себе домой и стану его воспитывать с моей дочкой Ленхен". И принес его
домой, и оба ребенка стали расти вместе.
Но тот, который был найден на дереве и занесен был на дерево птицею,
получил имя Найденышек. Этот Найденышек и Ленхен так полюбили друг дру-
га, так полюбили, что когда, бывало, не повидают друг друга, так и заг-
рустят.
У лесника же была еще старая кухарка; однажды вечером взяла она ведра
и начала в них таскать воду домой, да не один раз, а много раз сбегала к
колодцу.
Ленхен это заметила и спросила: "Слушай-ка, тетка Санна, зачем же ты
так много воды наносишь?" - "Коли ты никому не скажешь, так я тебе скажу
зачем". Ленхен отвечала, что не скажет, и та ей-шепнула: "Завтра ра-
ненько, когда лесник будет на охоте, я вскипячу воду, и когда она ключом
будет кипеть в котле, я туда брошу Найденышка и стану его в котле ва-
рить".
На другое утро ранешенько поднялся лесник и ушел на охоту, и когда
ушел, дети еще лежали в постели.
Тогда Ленхен сказала Найденышку: "Готов ли ты быть всегда со мною?"
Найденышек отвечал: "Отныне и навсегда". - "Так вот что я тебе скажу:
старая Санна натаскала вчера много ведер воды в дом, я и спросила ее -
зачем? А она мне ответила, что если я никому не скажу, то она мне скажет
зачем. И сказала: завтра утром, когда отец уйдет на охоту, она вскипятит
воду в котле, бросит тебя в котел и станет варить. Так встанем мы с то-
бой поскорее, оденемся да и уйдем из дома вместе".
И вот оба ребенка поднялись вместе, быстро оделись и вышли из дома.
Когда же вода закипела в котле, кухарка пошла в спальню детей, соби-
раясь взять Найденышка и швырнуть его в котел. Но войдя туда и заглянув
в постельки, она убедилась, что дети успели уйти из дома. Вот она и пе-
репугалась и сказала себе: "Что я теперь скажу, когда лесник домой при-
дет и увидит, что дети ушли из дома? Поскорее за ними следом, чтобы вер-
нуть их домой".
И выслала кухарка вслед за детьми трех слуг, которые должны были бе-
жать и изловить детей.
А дети-то тем временем сидели на опушке леса, и когда увидели издали
бегущих к ним трех слуг, Ленхен сказала Найденышку: "Готов ли ты быть
всегда со мною?" И Найденышек отвечал ей: "Отныне и навсегда". - "Ну,
так вот что я придумала, - сказала Ленхен, - будь ты розовым кустом, а я
на нем цветочком-розанчиком".
Когда подбежали слуги к лесу, там на опушке ничего не было, кроме ро-
зового кустика с одним розанчиком на вершинке, а детей и в помине там не
было.
И сказали они: "Ну, тут нам и взять нечего", - и пошли обратно, и
сказали кухарке, что на опушке леса они ничего не нашли, кроме розового
кустика с розанчиком на вершине.
И стала их ругать кухарка-старуха: "Ах, простофили!
Вам бы куст-то пополам разрезать, да розочку-то с него сорвать - и
все домой принести! Сейчас ступайте, да так и сделайте".
Пошли они опять из дому детей искать. Но дети завидели их издали, и
Ленхен сказала: "Найденышек, готов ли ты быть всегда со мною?" И тот от-
вечал: "Отныне и навсегда". - "Ну, так ты обратись в кирху, а я в той
кирхе венцом буду".
Когда пришли трое слуг на опушку леса, там уж ничего не было, кроме
кирхи и венца в той кирхе. "Ну, нам тут и делать нечего, - сказали они,
- пойдем домой".
Пришли они домой, и кухарка их стала спрашивать, не нашли ли они че-
го-нибудь, и они отвечали: "Ничего не нашли, только кирху, а в кирхе ве-
нец". - "Ах вы, дурачье! - стала их ругать кухарка. - Да зачем же вы
кирху не сломали, а венца из нее домой не принесли?"
Тут уж и сама старуха поднялась на ноги и пустилась с троими слугами
на поиски детей.
Однако же дети еще издали увидели троих слуг и старуху-кухарку, кото-
рая позади них ковыляла. И Ленхен сказала опять: "Найденышек, готов ли
ты быть всегда со мною?" И тот отвечал ей: "Отныне и навсегда". - "Ну,
так ты обратись в прудок, - сказала Ленхен, - а я по этому прудку уточ-
кой стану плавать".
Тем временем подошла кухарка, увидела прудок, тотчас приникла к нему
и хотела его разом весь выпить. Но уточка быстро подплыла к ней, ухвати-
ла ее своим широким клювом за голову и стянула ее в воду: там и должна
была старая ведьма потонуть.
А дети пошли вместе домой и были радешеньки; стали там жить да пожи-
вать, и если только не померли, так и теперь живехоньки.
Король Дроздобород
У одного короля была дочка не в меру красивая, да не в меру же и гор-
дая, и заносчивая, так что ей никакой жених был не по плечу. Она отказы-
вала одному жениху за другим, да еще и осмеивала каждого.
Вот и устроил однажды король, ее отец, большой праздник и позвал на
праздник и из ближних, и из дальних стран всех тех, кому припала охота
жениться. Все приезжие были поставлены в ряд по своему достоинству и по-
ложению: сначала шли короли, потом герцоги, князья, графы и бароны, а
затем уже и простые дворяне.
Король и повел королевну по рядам женихов, но никто ей не пришелся по
сердцу, и о каждом она нашла что заметить.
Один, по ее мнению, был слишком толст, и она говорила: "Он точно вин-
ная бочка!"
Другой слишком долговяз: "Долог да тонок, что лен на лугу".
Третий слишком мал ростом: "Короток да толст, что овечий хвост".
Четвертый слишком бледен: "Словно смерть ходячая!"
А пятый слишком красен: "Что свекла огородная!"
Шестой же недостаточно прям: "Словно дерево покоробленное!"
И так в каждом она нашла, что высмеять, а в особенности она насмеха-
лась над одним добряком-королем, который стоял в, ряду женихов одним из
первых. У этого короля подбородок был несколько срезан; вот она это за-
метила, стала над ним смеяться и сказала: "У него подбородок, словно
клюв у дрозда!" Так и стали его с той поры величать Король Дроздобород.
А старый король, увидев, что дочка его только и делает, что высмеива-
ет добрых людей и отвергает всех собранных на празднество женихов, разг-
невался на нее и поклялся, что выдаст ее замуж за первого бедняка, кото-
рый явится к его порогу.
Два дня спустя какой-то бродячий певец стал петь под его окном, желая
этим заслужить милостыню. Чуть король заслышал его песню, так и приказал
позвать певца в свои королевские покои. Тот вошел к королю в своих гряз-
ных лохмотьях, стал петь перед королем и королевной и, пропев свою пес-
ню, стал кланяться и просить милостыни.
Король сказал: "Твоя песня так мне пришлась по сердцу, что я хочу от-
дать тебе мою дочь в замужество".
Королевна перепугалась; но король сказал ей твердо: "Я поклялся, что
отдам тебя замуж за первого встречного нищего, и сдержу свою клятву!"
Никакие увертки не помогли, король послал за священником, и королевна
была немедленно обвенчана с нищим.
Когда же это совершилось, король сказал дочке: "Теперь тебе, как ни-
щей, не пристало долее жить здесь, в моем королевском замке, ступай по
миру со своим мужем!"
Бедняк-певец вывел ее за руку из замка, и она должна была вместе с
ним бродить по миру пешком.
Вот путем-дорогою пришли они к большому лесу, и королевна спросила:
- Ах, чей это темный чудный лес?
- Дроздобород владеет тем краем лесным;
Будь ты ему женушкой, он был бы твоим.
- Ах я, бедняжка, не знала. Зачем я ему отказала!
Потом пришлось им идти по лугу, и королевна опять спросила:
- Ах, чей это славный зеленый луг?
- Дроздобород владеет тем лугом большим; Будь ты ему женушкой, он был
бы твоим.
- Ах я, бедняжка, не знала. Зачем я ему отказала!
Потом прошли они через большой город, и она вновь спросила:
- Чей это город, прекрасный, большой?
- Дроздобород владеет всей той стороной. Будь ты ему женушкой, он был
бы твой!
- Ах я, бедняжка, не знала. Зачем я ему отказала!
"Ну, послушай-ка! - сказал певец. - Мне совсем не нравится, что ты
постоянно сожалеешь о своем отказе и желаешь себе другого мужа. Или я
тебе не по нраву пришелся?"
Вот наконец пришли они к маленькой-премаленькой избушечке, и королев-
на воскликнула:
Ах, Господи, чей тут домишко такой,
Ничтожный и тесный, и с виду дрянной?
Певец отвечал ей: "Это твой и мой дом, и в нем мы с тобою будем
жить". Она должна была согнуться, чтобы войти в низенькую дверь. "А где
же слуги?" - спросила королевна. "Слуги? Это зачем? - отвечал певец. -
Ты сама должна все для себя делать. Разведи-ка сейчас же огонь да свари
мне чего-нибудь поесть, я очень устал".
Но королевна, как оказалось, ничего не смыслила в хозяйстве: не умела
ни огня развести, ни сварить что бы то ни было; муж ее сам должен был
приняться за дело, чтобы хоть какого-нибудь толку добиться.
Разделив свою скромную трапезу, они легли спать; но на другое утро
муж уже ранешенько поднял жену с постели, чтобы она могла все прибрать в
доме.
Денек-другой жили они таким образом, перебиваясь кое-как, и затем все
запасы их пришли к концу. Тогда муж сказал королевне: "Жена! Этак дело
идти не может, чтобы мы тут сидели сложа руки и ничего не зарабатывали.
Ты должна приняться за плетение корзинок".
Он пошел, нарезал ивовых ветвей и притащил их домой целую охапку. На-
чала она плести, но крепкий ивняк переколол нежные руки королевны. "Ну,
я вижу что это дело у тебя нейдет на лад, - сказал муж, - и лучше уж ты
примись за пряжу; может быть, прясть ты можешь лучше, чем плести..."
Она принялась тотчас за пряжу, но жесткая нитка стала въедаться в ее
мягкие пальчики, так что они все окровянились... "Вот, изволишь ли ви-
деть, - сказал ей муж, - ведь ты ни на какую работу не годна, ты для ме-
ня не находка! Ну, да еще попробуем - станем торговать горшками и глиня-
ной посудой: ты должна будешь выйти на базар и приняться за торговлю
этим товаром". - "Ах, Боже мой! - подумала она. - Что, если на базар
явятся люди из королевства моего отца да увидят меня, что я там сижу с
товаром и торгую? То-то они надо мною посмеются!"
Но делать было нечего; она должна была с этим примириться из-за куска
хлеба.
При первом появлении королевны на базаре все хорошо сошло у нее с
рук: все покупали у ней товар очень охотно, потому что она сама была так
красива... И цену ей давали, какую она запрашивала; а многие даже давали
ей деньги и горшков у нее не брали вовсе.
После того пожили они сколько-то времени на свои барыши; а когда все
проели, муж опять закупил большой запас товара и послал жену на базар.
