опять к окну и опять к стене - а пламя все приближалось.
- Вон ту, верхнюю, - сказал Сомс. - Обязательно! Возьмите стул. Живо!
Нет, лучше я сам. Поднимите меня, не достану!
Вознесшись в крепких руках Ригза, Сомс достал свой экземпляр Якоба
Мариса, купленный в тот самый день, когда весь мир охватило пожаром.
"Убийство эрцгерцога!" - он и сейчас помнил эти выкрики. Ясный день;
солнце светит в окно кэба, и он едет с веселым сердцем, держит покупку
на коленях. И вот она теперь летит из окна! Ах, разве можно так обра-
щаться с картинами!
- Идем! - прохрипел он.
- Лучше уходить, сэр! Здесь жарко становится.
- Нет, - сказал Сомс. - Идем!
Еще три картины спасены!
- Если вы не уйдете, сэр, я вас на руках снесу - вы и так слишком
долго тут пробыли.
- Ерунда, - хрипел Сомс. - Идем!
- Ура! Пожарные!
Сомс замер. Оглушительно стучало в сердце и в легких, но он различил
и другой звук. Ригз схватил его за плечо.
- Идемте, сэр. Когда они начнут работать, тут такое будет...
Сомс указал пальцем сквозь дым.
- Вот еще эту, - прошептал он. - Помогите мне. Она тяжелая.
Копия с "Vindimia" стояла на мольберте. Шатаясь, Сомс направился к
ней. То приподнимая, то волоча по полу, он дотащил до окна испанского
двойника Флер.
- Подымайте!
Они подняли ее, установили на окне.
- Эй там, уходите! - раздался голос от двери.
- Бросайте! - прохрипел Сомс, но чьи-то руки схватили его и, почти
задохнувшегося, потащили к двери, снесли по лестнице, вынесли на воздух.
Он очнулся в кресле на террасе. Мелькали каски пожарных, шипела вода.
Легкие болели, нестерпимо щипало глаза, руки были в ожогах, но, несмотря
на боль, его клонило ко сну, как спьяну, а в душе жило чувство победы.
Трава, деревья, холодная река под луной! Какой кошмар он пережил там,
среди картин, - бедные картины! Но он их спас! Пепел от папиросы! Корзи-
на у стола? Флер! Причина ясна. Надо же было ему навести ее на мысль о
картинах именно в этот вечер, когда она сама не знала, что делает. Вот
несчастье! Не нужно говорить ей, а может... может, она знает? Впрочем,
потрясение - потрясение могло пойти ей на пользу. А погибший Дега! Гар-
пиньи! Он закрыл глаза, прислушиваясь к шипению воды. Хорошо! Приятный
звук! Остальное они спасут. Могло быть хуже. Что-то холодное ткнулось в
его руку. Морда собаки. Напрасно ее выпустили. И вдруг Сомсу показалось,
что он опять должен распорядиться. Нальют они зря воды! Он с трудом
встал на ноги. Теперь зрение прояснилось. Флер? А, вот она, стоит совсем
одна - слишком близко к дому! А в саду что творится - пожарные - машины
- прислуга, этот Ригз - кишка протянута к реке - в воде недостатка нет!
Дурачье! Он так и знал! Ну да, поливают нетронутую стену. Льют через оба
окна. Это же лишнее! Только правое окно, правое! Он, спотыкаясь, пошел к
пожарному.
- Не ту стену, не ту! Та не горит. Испортите мне картины! Цельте пра-
вее! - Пожарный переменил положение руки, и Сомс увидел, как струя уда-
рила в правый угол окна. "Vindimia!" Его сокровище! Сдвинутая потоком
воды, она клонилась вперед. А Флер! Боже правый! Стоит под самым окном,
подняла голову. Не может не видеть - и не уходит! В сознании пронеслось,
что она ищет смерти.
- Падает! - закричал он. - Берегись! Берегись! -
И, словно она на его глазах готовилась броситься под автомобиль, он
ринулся вперед, толкнул ее протянутыми руками и упал.
Картина сбила его с ног.
XIV
ТИШИНА
Старый Грэдмен, сидя в Полтри над неизменной бараньей котлетой, взял
первый выпуск вечерней газеты, которую ему принесли вместе с едой, и
прочел:
ПОЖАР В КАРТИННОЙ ГАЛЕРЕЕ, Известный знаток живописи получил серьез-
ные увечья.
Вчера вечером от неизвестной причины произошел пожар в картинной га-
лерее дома мистера Сомса Форсайта в Мейплдерхеме. Прибывшая из Рэдинга
пожарная часть ликвидировала огонь, и большинство ценных картин уцелело.
Мистер Форсайт до самого прибытия пожарных боролся с огнем и спас це-
лый ряд картин, сбрасывая их из окна галереи на одеяло, которое держали
на весу стоящие под окном. К несчастью, уже после прибытия пожарных его
ударила по голове рама картины, упавшей из окна галереи, которая помеща-
ется на третьем этаже, и он потерял сознание. Принимая во внимание его
возраст и непосильное переутомление во время пожара, трудно верить, что
он сможет поправиться. Больше пострадавших нет, и на другие части дома
огонь не распространился.
Старый Грэдмен положил вилку и провел салфеткой по лбу, на котором
выступила испарина. Бросил салфетку на стол, отодвинул тарелку и опять
взял газету. Конечно, не всему надо верить, но заметка была составлена
необычайно деловито; и, выронив газету, он всплеснул руками.
"Мистер Сомс, - подумал он, - мистер Сомс!" Его две жены, дочь, внук,
вся семья, он сам! Старик встал, хватаясь за край стола. Такой несчаст-
ный случай! Мистер Сомс! Да ведь он молодой человек, относительно, ко-
нечно. Но может, они что-нибудь перепутали? Он машинально пошел к теле-
фону. С трудом отыскал номер - в глазах стоял туман.
- Это дом миссис Дарти? Говорит Грэдмен. Это правда, мэм?.. Но ведь
надежда есть? Ай-ай-ай! Спасая жизнь мисс Флер? Да что вы! Вы туда еде-
те? Я думаю, и мне лучше поехать. Все в полном порядке, но вдруг ему
что-нибудь понадобится, если он очнется... Ай, батюшки!.. Да, конечно...
Жестокий удар, жестокий!
Он повесил трубку и стоял неподвижно. Кто же теперь будет вести дела?
По сравнению с мистером Сомсом никто в семье ничего в них не смыслит,
никто не помнит прежнее время, не понимает толку в недвижимом имуществе.
Нет, котлеты ему больше не хочется - это ясно! Мисс Флер! Спасая ей
жизнь? Вот дела-то! Он всегда любил ее больше всех. Каково-то ей теперь?
Он помнил ее девочкой; и на свадьбе у нее был. Подумать только! Теперь
будет богатой женщиной. Он взялся за шляпу. Надо сначала зайти домой,
кое-что захватить - может быть, придется пробыть там несколько дней! Но
добрых три минуты он еще простоял на месте - коренастая фигура с лицом
мопса, обрамленным круглой седой бородой, - укреплялся в сознании горя.
Если б погиб Английский банк, ему и то не было бы тяжелее. Право же.
Когда с полным чемоданом платья и бумаг он прибыл в наемном экипаже в
"Шелтер", было около шести часов. В холле его встретил этот молодой че-
ловек, Майкл Монт, который, помнится, всегда шутил на серьезные темы, -
только бы он и теперь не начал!
- А, мистер Грэдмен! Вот хорошо, что приехали! Нет! Думают, что в
сознание он вряд ли придет: удар был страшно сильный. Но если он очнет-
ся, то непременно захочет вас видеть, даже если не сможет говорить. Ком-
ната ваша готова. Чаю хотите?
Да, от чашки чая он не откажется, не откажется!
- Мисс Флер?
Молодой человек покачал головой, глаза у него были печальные.
- Он спас ей жизнь.
Грэдмен кивнул головой.
- Слышал. Ох, подумать, что ему... Отец его дожил до девяноста лет, а
мистер Сомс всегда берег себя. Айай-ай!
Он с удовольствием выпил чашку чая, потом увидел, что в дверях кто-то
стоит - сама мисс Флер. Ой, какое лицо! Она подошла и взяла его за руку.
И невольно старый Грэдмен поднял другую руку и задержал ее руку в своих.
- Голубушка моя, - сказал он, - как я вам сочувствую! Я вас маленькой
помню.
Она ответила только: "Да, мистер Грэдмен", и это показалось ему
странным. Она провела его в приготовленную для него комнату и там оста-
вила. Ему еще не доводилось бывать в такой красивой спальне - цветы, и
пахнет приятно, и отдельная ванная - это уж даже лишнее. И подумать, что
через две комнаты лежит мистер Сомс - все равно что покойник!
- Еле дышит, - сказала она, проходя перед его дверью. - Оперировать
боятся. С ним моя мать.
Ну и лицо у нее - такое белое, такое жалкое! Бедненькая! Он стоял у
открытого окна. Тепло, очень тепло для конца сентября. Хороший воздух -
пахнет травой. Там, внизу, вероятно, река! Тихо - и подумать... Слезы
скрыли от него реку; он смигнул их. Только на днях они говорили, как бы
чего не случилось, а вот и случилось, только не с ним, а с самим мисте-
ром Сомсом. Пути господни! Ай-айай! Подумать только! Он очень богатый
человек. Богаче своего отца. Какие-то птицы на воде - гуси или лебеди,
не разберешь... Да! Лебеди! Да сколько! Плывут себе рядком. Не видел ле-
бедя с тех пор, как в год после войны возил миссис Грэдмен в парк Гол-
дерс-Хилл. И говорят - никакой надежды! Ужасный случай - вот так вдруг,
и помолиться не успеешь. Хорошо, что завещание такое простое. Ежегодно
столько-то для миссис Форсайт, а остальное дочери, а после нее - ее де-
тям поровну. Пока только один ребенок, но, без сомнения, будут и еще,
при таких-то деньгах. Ох, и уйма же денег у всей семьи, если подсчитать,
а все-таки из нынешнего поколения мистер Сомс - единственный богач. Все
разделено, а молодежь что-то не наживает. Придется следить за имуществом
в оба, а то еще вздумают изымать капитал, а этого мистер Сомс не одобрил
бы! Пережить мистера Сомса! И что-то неподкупно преданное, что скрыва-
лось за лицом мопса и плотной фигурой, то, что в течение двух поколений
служило и никогда не ждало награды, так взволновало старого Грэдмена,
что он опустился на стул у окна и сказал:
- Я совсем расстроился!
Он все еще сидел, подперев рукой голову, и за окном уже стемнело,
когда в дверь постучал этот молодой человек со словами:
- Мистер Грэдмен, обедать придете в столовую или предпочитаете здесь?
- Лучше здесь, если вас не затруднит. Мне бы холодного мяса да ка-
ких-нибудь солений и стакан портера, если найдется.
Молодой человек подошел ближе.
- Для вас ужасное горе, мистер Градмен, вы та-с давно его знали. Его
нелегко было узнать, но чувствовалось, что...
Что-то в Грэдмене прорвалось, и он заговорил:
- А-а, я помню его с детства - возил его в школу, учил составлять
контракты - ни одного темного дела за ним не познаю; очень сдержанный
был мистер Сомс, но никто лучше его не умел поместить капитал - разве
что его дядюшка Николае. У него были свои неприятности, но он о них ни-
когда не говорил; хороший сын, хороший брат, хороший отец - это, молодой
человек, и вы знаете.
- О да! И очень добр был ко мне.
- В церковь ходить, правда, не любил, но честный был как стеклышко.
Откровенностью не отличался; может, иногда суховат был, зато положиться
на него можно было. Жаль мне вашу жену, молодой человек, очень жали. Как
это случилось?
- Она стояла под окном, когда картина упала, по-видимому, не замети-
ла. Он оттолкнул ее, и удар достался ему.
- Ну, вы подумайте!
- Да. Она никак не придет в себя.
В полумраке Грэдмен взглянул в лицо молодому человеку.
- Вы не убивайтесь, - сказал он. - Она обойдется. С кем не случалось.
Родных, вероятно, известили? Вот только что, мистер Майкл, его первая
жена, миссис Ирэн, та, что вышла потом за мистера Джолиона; она, гово-
рят, еще жива; может, ей захотелось бы передать ему, на случай, если он
очнется, что прошлое забыто и все такое.
- Не знаю, мистер Грэдмен, не знаю.
- "И остави нам долги наши, яко же и мы оставляем..." Он очень был к
ней привязан когда-то.
- Да, я слышал, но есть вещи, которые... Впрочем, миссис Дарти знает
ее адрес, можно у нее спросить. Она ведь здесь.
- Я это обдумаю. Я помню свадьбу миссис Ирэн - очень она была блед-
ная; а какая красавица!
- Да, говорят.
- Теперешняя-то - француженка - наверно, не скрывает своих чувств.
Хотя - если он без сознания... - В лице молодого человека ему почудилось
что-то странное, и он добавил: - Я мало о ней знаю. Боюсь, не очень ему
везло с женами.
- Некоторым, знаете ли, не везет, мистер Грэдмен. Думаю, это потому,
что люди слишком много видят друг Друга.
- Всяко бывает, - сказал Грэдмен. - Вот у нас с миссис Грэдмен за
