его сапог. Оба обливались потом, облаченные в блестящие антирадиационные
балахоны с яйцевидными шлемами, несмотря на включенную систему
терморегуляции. Идти мешали россыпи крупных и мелких валунов, собиравшиеся в
длинные моренные гряды.
Солнце еще не встало, но было уже светло, рассвет в горах занимался
рано. Воздух на высоте полутора тысяч метров был прозрачен и чист.
- Не понимаю, - пропыхтел Алиссон.
- Ты о чем? - обернулся Кемпер.
- Не понимаю, зачем ты меня сорвал с места. По горам я мог бы полазить
и у себя дома. Здесь нужны сильные ноги, а не умная голова.
- Не спеши, умник, уже немного осталось. Если бы не эти камни, мы были
бы на месте давно.
- Это не камни - дропстоны.
- Что-что?
- Эрратические валуны.
- Не объясняй икс через игрек. Какие валуны?
- Принесенные и обточенные ледником. Видимо, ледник был мощный и
растаял недавно - пару десятков тысяч лет назад.
- Для меня недавно - пару часов назад.
Кемпер взобрался на гребень перевала и показал вниз:
- Вот оно, чуть ниже, прошу любоваться.
Алиссон остановился рядом и перевел дух.
С этой стороны склон горы без единого намека на растительность уступами
спускался в долину древнего водного потока - сейчас там струился ручей с
густой коричневой водой, а на площадке первого уступа распологался длинный
каменный вас необычной формы с выступающими из камней толстыми дугами и
остроконечными столбами серебристо-белого цвета. Что-то он напоминал, этот
вал: смутные ассоциации зародились в голове Алиссона - где-то он видел
нечто подобное, странно знакомое и волнующее. Он достал бинокль, подкрутил
окуляры.
Кемпер щелкнул футляром дозиметра.
- Фон вполне сносный - семнадцать рентген. Вблизи будет около
тридцати, но я долго прохлаждаться там не собираюсь, покажу кое-что и назад.
Отсюда, кстати, видно лучше. Ну что тебе напоминает эта осыпь?
- Кладбище динозавров! - сообразил наконец Алиссон, у него даже дух
захватило. - И ты молчал?!
- Во-первых, мог бы и сам догадаться, что я не поволоку палеонтолога в
горы любоваться рассветом, а во-вторых, здесь почил всего один экземпляр, а
не стадо динозавров.
Алиссон хмыкнул скептически, но чем дольше рассматривал останки, тем
больше убеждался, что Вирджин прав. Перед ним лежал наполовину забитый
землей и камнями скелет чудовищного неизвестного науке гиганта, достигавшего
в длину никак не менее двухсот метров! Клосс лежал на спине, раскинув лапы
- их было почему-то пять, как показалось Алиссону, - и откинув назад
голову, почти полностью скрывавшуюся в земле. Форма конечностей была, в
общем-то понятной, мало отличавшейся от известных Алиссону форм скелетов
древних пресмыкающихся, но все же хватало и деталей, назначение которых было
известно палеонтологу с первого взгляда. И еще пятая конечность, не хвост -
хвост был виден - сорокаметровой длины, из позвонков размером с
человеческую голову, с шипами, раздваивающийся на конце, а именно скелет
лапы, странной, напоминающей скелет зонтика.
- Вот это да-а! - сказал наконец Алиссон, опуская бинокль. - С ума
можно сойти! Удружил ты мне, ничего не скажешь! Или это потрясающее
открытие, сенсация века, или снова твои шутки.
Кемпер засмеялся.
- Как говорил Дидро: неверие - первый шаг к философии. Скептицизм -
худшее из мировоззрений, хотя, с другой стороны, ученый обязан быть замешан
на изрядной доле скепсиса. Пошли, покажу главное.
Они опустились на сто метров ниже и приблизились к полузасыпанному,
вернее, наполовину вылупившемуся из почвы скелету отжившего свой век
исполина.Обошли кругом, прислушиваясь к треску счетчика Гейгера в руке
Вирджина: радиация вблизи скелета достигла сорока четырех рентген в час.
Цвет костей был или серебристо-серым, или белым, словно они были
покрыты инеем, но пальцы Алиссона в перчатке защитного комбинезона ощущали
твердый монолит, похожий на гофрированную сталь. Кемпер остановился возле
пятиметрового бугра с тремя ямами, расположенными на одной линии, стукнул в
макушку бугра кулаком.
- Череп полностью в земле, придется очищать. Чувствуешь, какая
громадина? Что тебе ковш двадцатитонного экскаватора!
Алиссон с дрожью в коленях погладил торчащий из-под каменной осыпи
снежно-белый шип, похожий на бивень мамонта.
- Что-то не припомню подобных находок... да и не знаю, могли ли такие
гиганты жить на Земле, он же должен был весить не менее тысячи тонн! Как он
себя таскал?
Кемпер пожал плечами.
- Спроси у него самого. Факты - упрямая вещь. А теперь загляни сюда.
- Летчик взобрался на груду камней, протиснулся между двумя изогнутыми
столбами и посторонился, пропуская палеонтолога вперед. Счетчик Гейгера,
засунутый им в карман, заверещал сильнее.
Алиссон остановился на краю громадной ямы, окруженной частоколом
наклонившихся серебристых стволов, - это явно была грудная клетка исполина,
внутри свободно уместился бы железнодорожный вагон. В центре ямы, глубина
которой достигала семи метров, среди крупных и мелких камней выдавались три
траненых глянцево-черных кристалла, заросших щетиной, отсвечивающих серебром
шипов. Над ними струилось марево нагретого воздуха, словно они были
металлическими болванками, вынутыми из электропечи после нагрева. Макушки
двух кристаллов были срезаны, открывая взору отблескивающие зеленым
внутренности. У Алиссона внезапно родилось ощущение, что эти черные
"кристаллы" - живые, и он сглотнул ставшую горькой слюну.
Кемпер отобрал у него фотоаппарат, сделал несколько снимков и завернул
фотоаппарат в свинцовую пленку.
- Давай за мной вниз, самое интересное там, у этих яиц, но
задерживаться возле них нельзя - там рентген восемьдесят, если не больше,
наши "пингвины" такую радиацию долго не удержат.
Они спустились в яму, прыгая с камня на камень, пот заливал глаза, но
вытереть его мешало стекло гермошлема. Температура воздуха в яме держалась
на уровне восьмидесяти градусов по цельсию.
Кемпер подошел к одному из многогранников, поверхность которого украшал
рисунок трещин, нагнулся к срезу, заглянул и тут же уступил место Алиссону.
Тот наклонился над горячим щетинистым срезом "кристалла" и остолбенел.
"Кристалл" на самомо деле оказался верхним концом огромного яйца,
заполненного прозрачно-желтым желе, в котором плавал "желток" - светящийся
нежно-зеленым светом, свернувшийся в комок... зародыш! Из переплетения
каких-то жил, крючьев, лап и перепонок на Нормана глянул пристальный
немигающий глаз!
Алиссон сглотнул комок в горле и с трудом оторвал взгляд от этого
странного, завораживающего, не человеческого, да и не звериного, а скорее
птичьего глаза, в котором, однако, пряталась не то мука, не то смертельная
тоска.
- Идем отсюда, - потянул летчик Алиссона за рукав. - Потом придем
еще раз с лопатами и кинокамерой, возьмем образцы.
Палеонтолог словно в ступоре последовал за ним, но на полдороге к
подъему из ямы вернулся и еще раз заглянул внутрь чудовищного яйца - теперь
было совершенно очевидно, что это именно яйцо с живым зародышем! Как
специалист, Алиссон знал, что его коллеги не раз находили яйца динозавров,
но окаменевшие, утратившие прежние качества и материальный состав, однако
живых яиц не находил никто, он был первым...
- Я не хотел заявлять об этом один, - сказал Кемпер, когда они
выбрались наверх на уступ и смотрели на останки монстра. - Да и времени,
честно говоря, не было, второй месяц испытания идут одно за другим,
передохнуть некогда! Мой напарник заболеле, и я срочно позвонил тебе.
Кстати, когда я нашел скелет, яйца были целые, дырки в них появились только
неделю назад.
- И ты никому ничего не говорил?
- Какой смысл? Здесь никто не ходит, никто не летает, кроме
спецбригады обслуживания полигона, так что сохранность тайны обеспечена и
денежки за сенсацию все наши. Интересная зверюга была, а? И радиация ей
нипочем!
- Похоже, она сама была радиоактивна, радиация полигона тут ни при
чем. - Не обращая на стекающий по лицу пот, Алиссон снова достал
фотоаппарат и доснял пленку до конца. - Любопытно, что помогло скелету
выбраться на белый свет? Судя по базальтам, это ламрийская складчатость, -
конец мела - начало палеогена...
- Оползень, - сказал Кемпер. - Все четыре уступа образованы
оползнями, последний и вскрыл скелет. Это же полигон, каждый взрыв трясет
землю не хуже, чем природная стихия.
- Мезозойская эратема, - бормотал Алиссон, не слушая друга; он все
еще находился в трансе. - Фанерозой... ни транс, ни юра, ни мел не могли
породить таких гигантов... совершенно невозможная вещь!... Даже бронтозавры
не могли жить только на суше, как и сейсмозавры, и большую часть жизни
проводили в воде, а ведь весили они всего-навсего около сотни тонн...
Понимаешь?
Кемпер развернул палеонтолога спиной к своему открытию и повел,
упирающегося обратно к самолету.
- Рад, что тебе интересно, но пора и отдохнуть.
- Радиация... - продолжал бормотать Алиссон. - Может быть все дело в
радиации? Просто перед нами результат мутации, обособленная экологическая
ниша? Чем не гипотеза? Впрочем, любое живое существо на Земле должно быть
приспособлено к ее гравитации, это закон. Что ж, выходит, этот провозвестник
Апокалипсиса не подчинялся законам физики? Как он таскал свое тысячетонное
тело? Никакие мышцы не в состоянии этого сделать и никакие кости не выдержат
такой вес!
- Снова ты о своем. Вот же он перед тобой, можно пощупать руками. У
него кости словно из металла, я пробовал отломить кусочек - не смог даже с
помощью пассатижей. Попытаемся взять анализы под вечер, когда немного спадет
жара, я буквально плаваю в поту, никакой регуляции в этих саванах, врет
реклама...
Они с наслаждением сбросили с себя "пингвины", вымылись водой из бака,
пропахшей пластиком и железом, и переоделись в сухое.
Алиссон никак не мог успокоиться, у него от волнения дергалось веко, а
он, растирая глаз, все бормотал что-то, исписывая страницу за страницей
своего член-корреспондентского блокнота, привезенного из Стокгольма месяц
назад. Кемпер только посмеивался над проснувшимся в палеонтологе
профессионалом, понимая, что Норман сам придет в себя и станетпрежним
Алиссоном, простым и веселым парнем.
В шесть часов вечера они предприняли еще один поход к скелету
неизвестной твари, которой Алиссон дал название суперзавр-сверхящер.
Полюбовавшись на плавающих в зеленом желе зародышей, готовых вот-вот явиться
на свет, и попытались откопать череп суперзавра, утонувший в обломочном
материале почти по шейные позвонки. Но во-первых, в скафандрах работать
лопатой было неудобно, изыскатели вспотели уже через несколько минут работы,
а во-вторых, для освобождения черепа нужен был экскаватор, потому что
Алиссон определил длину головы исполина метров в пятнадцать. И наконец,
в-третьих, радиация возле скелета была всетаки выше защитных свойств
"пингвинов", предназначенных для работы в горячих зонах атомных реакторов на
подводных лодках с радиацией не выше сорока-пятидесяти рентген в час.
И все же Алиссон сумел уловить характерные особенности строения черепа
зверя - череп внутри был свободен от камней и почвы и просматривался хорошо
даже без помощи фонаря - и, придя в лагерь, набросал его эскиз, а потом и
реконструкцию головы ящера. Получилось нечто экзотическое, непривычное, ни
на что непохожее, Алиссон даже засомневался и сделал необходимые расчеты, но
