подумал, что Аристарх чего-то боится.
- Эти зоны не мертвы! - Последнее слово Железовский произнес по
слогам. - Они не принадлежат этому миру, они чужие, психологически и
даже физически, и жизнь их, однажды оттолкнувшись от жизни остальных
пространств планеты, пошла в другую сторону.
- Допустим. Ну и что? - Ромашин посмотрел на Мальгина
вопросительно, не понимая, что хочет сказать Аристарх. Впрочем, Клим
тоже не понимал.
Щеки Железовского порозовели от усилий сдержать усмешку, он
наслаждался достигнутым эффектом. Большой ребенок, подумал Мальгин с
ответной понимающей усмешкой. Ему нравилась задиристая
самостоятельность и целеустремленность Аристарха, как и его почти
юношеская уверенность в своей исключительности.
- Я назвал бывшие промзоны "черными социумами", - продолжал
математик, - и они самым непосредственным образом связаны с той
проблемой, над которой я сейчас работаю... а Клим испытал на своей
шкуре.
Железовский любовался физиономиями товарищей, пытаясь выдержать
паузу, но не выдержал, фыркнул и тут же посерьезнел.
- Не сердитесь, мужики, каюсь, люблю порисоваться. Последние три
дня я работал по заданию комиссара безопасности над проблемой
асоциальных молодежных групп типа "эскадронов жизни" и пришел к
выводу, что большинство членов этих групп - потомки тех, кто жил и
живет в "черных социумах".
Несколько минут длилось молчание, потом Ромашин поднял
отсутствующий взгляд.
- Вы хотите сказать, Аристарх, что причина психопатологии юнцов,
ведущая к групповым асоциальным отклонениям, - в каких-то генных
нарушениях, в наследственных болезнях, развивающихся под влиянием
мутаций? Допустим. Но тот же вопрос: ну и что?
- Психопатология молодых людей, живущих в бывших промзонах, - это
в самом деле результат действий наших предков вчера. Но самое
страшное, что эту ущербную молодежь специально натаскивают на
разрушение устоев общества. Готовится первая в истории ксенореволюция:
попытка уничтожить популяцию интрасенсов, единственную надежду
эволюции спасти человечество от деградации. Поднимается черная волна
зла и насилия, и первые кандидаты в "утопленники" - Клим Мальгин и я.
Наступившее молчание длилось дольше первого. Мальгин не очень-то
доверял выводам Железовского, основанным на эмоциональных
предсказаниях, но и ему стало неуютно от чувственно заданной ситуации,
рассчитанной математиком.
- Странный термин: "ксенореволюция"... но глубокий, - пробормотал
Ромашин, ушедший в свои мысли, покачал головой. - И все же я не вижу
особой связи между вашим предположением и нашей встречей над... э-э...
"черным социумом".
- Все очень просто. За нами следят, даже пытаются прослушать наши
разговоры, а здесь это исключено, это во-первых. Во-вторых, я вычислил
человека, который мог бы рассказать, что нас ждет, - это Майкл Лондон.
Его пророчества не что иное, как особая компьютерная программа,
внедренная не в один определенный комп, а в общую компьютерную сеть
тревожных служб. А это означает: он знает, что произойдет в каждый
последующий момент времени.
- Ты хочешь сказать, что он... побывал в будущем? - недоверчиво
сказал Мальгин.
- Именно это я и сказал. Видимо, он имеет возможность входа в
систему реликтового орилоунского метро, которое способно
транспортировать пассажиров в будущее... и в прошлое. Нам необходимо
выйти на Лондона, чтобы избежать многих трагических последствий...
м-м... ксенореволюции. Да и вообще, путешествие по системе
орилоунского метро интересно само по себе!
- А разве ты не нашел вход в метро?
Железовский поскучнел.
- К сожалению, формула эфанализа права: глубина предвидения
будущего ограничена вероятностными законами, и даже интрасенс здесь
бессилен. Клим, надежда на тебя: ты единственный нормальный экзосенс,
сумевший вывести знания "черных кладов" в сферу прямого действия на
психику без последствий. Конечно, ты далеко не "черный человек" - по
объему знаний, но должен знать то, чего не знаю ни я, ни кто-либо
другой. Выручай.
Мальгин слабо улыбнулся.
- Смешной ты парень, Аристарх. Умудрился дважды оскорбить меня и
извиниться, не думая об этом.
Математик не пошевелился, сохраняя привычную неподвижность, однако
уши его вспыхнули.
- Вряд ли я чем-нибудь помогу, - продолжал хирург задумчиво. - Во
всяком случае, сведений об орилоунском метро в черепушке у меня нет.
Да и остальные маатанские знания - не более чем бесполезная
информация, так как едва ли я когда-нибудь смогу применить ее в
утилитарном смысле.
- Ну, это ты брось! Смог же не разбиться, свалившись со сто
одиннадцатого этажа. Значит, сумел воспользоваться знаниями "черного".
- Не знаю... еще не разобрался. Но то, что у меня хранится в
голове, действительно настолько специфично...
- Например? - обронил Железовский.
- Например, поведение "черных людей" управляется, опираясь на
прошлое, а не на устремленность в будущее, - что это мне дает, какие
преимущества?
Ромашин хмыкнул.
Железовский посмотрел на него озадаченно, задумался.
- Ну хорошо, пока ноль, что еще? Да не улыбайтесь вы, черти! -
взмолился он. - Мне же интересно! Выкладывай что знаешь, не то сделаю
наркоз.
- Я есть хочу, - проворчал Мальгин, чувствуя состояние и
Аристарха, и Ромашина, который был заинтересован в его багаже не менее
математика.
- Сначала дело.
Ромашин достал из сумки, лежащей на втором сиденье машины, три
душистых необычных плода, похожих на дыню и грушу одновременно.
Мальгин принюхался, взял один из них.
- Авокадо - зимой? Однако!
- Угостили, а я приберег. Аристарх, поехали к метро.
Железовский послушно повернул куттер назад. Через несколько минут
они высадились у метро, а еще через четверть часа входили в "бунгало"
Ромашина, гостиная которого была стилизована изнутри под старинную
русскую избу. Техническое обеспечение "избы", правда, не уступало
любому залу отдыха, ресторану и даже вычислительному центру, как знал
Мальгин.
Ромашин провел их в кабинет, вырастил мебель, сказал:
располагайтесь, жены нет, - и принес высокие фарфоровые кружки с
каким-то напитком, а Мальгину два сандвича с ветчиной.
- Отведайте, это настой из морошки.
Напиток был прозрачно-желтым, с искрой, горьковато-сладким, с
десятком запахов, принадлежащих разным травам. Пить его было одно
удовольствие.
- На чем мы остановились? - произнес Железовский.
Он, как и Клим, почуял, что дом Ромашина - его крепость,
оберегаемая автоматикой высокого класса, и расслабился.
- Боюсь, вы будете разочарованы, - улыбнулся Мальгин. - Объем
знаний, которыми обладаю я, не сравним с информацией, которой обладают
Шаламов и Лондон, а тем более со знанием маатан. Их информзапас
поразителен! Он вобрал в себя опыт сотен цивилизаций, существовавших
со времени Большого Взрыва. "Черные люди" хранят, вернее, хранили в
себе великое множество тайн и секретов исчезнувших цивилизаций, но
они, обладая довольно высоким интеллектом, и в самом деле не были
разумными существами в том смысле, как мы это понимаем, потому что
просто хранили информацию - и только, но сами не в состоянии были
использовать ее, обработать, проанализировать и применить себе во
благо.
- Мне кажется, вы ошибаетесь, Клим, - мягко сказал Ромашин. - На
Маате мы видели, что "черные люди" владеют пусть и необычной,
неантропоморфной, но технологией, и довольно высокой.
- Я и не отрицаю, но эта технология, точнее, сумма знаний,
необходимых для жизнедеятельности и решения поставленных задач,
вложена в генофонд Маата их создателями или, как они называют,
Вершителями. "Черные люди" - не только не разумные существа, они еще и
не живые - опять же в том смысле, как формулирует эту проблему земная
наука. Они занимают промежуточное положение между живыми и неживыми
объектами, и выращивались Вершителями с помощью синтетических
процессов типа направленного роста кристаллов и роста растительных
клеток одновременно. Впрочем, это может волновать только специалистов.
- Меня тоже, - громыхнул Железовский, сменив позу. - Но ты не дал
примеров тех знаний, которые маатане не используют.
- Сколько угодно. Вот один из самых эффектных примеров. Лептоны
[Лептоны - класс элементарных частиц, в который входят фотоны,
электроны, нейтрино и их античастицы.], по данным "черных людей",
содержат информацию о том, что было, есть и будет во Вселенной! В
памяти "черных" хранится и способ подключения к лептонному полю, но
сами они никогда им не воспользовались! Впечатляет?
- Потому что если бы воспользовались - стали бы Вершителями, -
подумав, проворчал Железовский. - Или их преемниками. Хороший пример,
убедил. А еще?
- Маатане знают... хотя нет, это слово не отражает истины, точнее
будет говорить - помнят, маатане помнят способы дальнодействующей
связи, не основанной на "суперструнной" физике, способы просачивания
сквозь материальные препятствия, методы реального раздвоения, вернее,
многомерного умножения. Они помнят рецепты невидимости, приемы
передвижения в пространстве - полета, основанного на фазовом
согласовании атомных колебаний, и многое другое, и все это богатство
почти никогда не было ими использовано.
Ромашин и Железовский переглянулись. В глазах математика
скептицизм боролся с жадным интересом, во взгляде эксперта недоверия
было больше, но на обоих слова Мальгина произвели одинаково сильное
впечатление.
- А ты?.. Ты сможешь воспользоваться этими методами? - Бас
Железовского стал чуть хрипловатым.
Мальгин покачал головой, с понимающей улыбкой глядя на друзей.
- Я же сказал - вряд ли. Чтобы научиться летать по методу "черных
запасов", человеку надо обладать гораздо большим объемом мозга и
количеством специфических нервных центров, управляющих телом на
атомарно-молекулярном уровне.
- А Шаламов или Лондон?
Мальгин нахмурился, помолчал.
- Не знаю. Может быть... не знаю.
Ромашин залпом допил напиток, дал команду "домовому", и киб принес
бутылку виноградной шипучки и горячие тосты.
- Выпьем за освоение вашего драгоценного месторождения, Клим. Я
имею в виду информацию. То, что вы рассказали, - поразительно! Желаю
удачи!
Бокалы звякнули.
- Вкусно! - похвалил Железовский. - Где вы берете такое вино,
Игнат?
- Мой друг с бульвара Славы Толя Новичихин - спец высокого класса
по винам. Я подарю вам бутылку.
Математик посмотрел на ушедшего в себя Мальгина.
- Клим, ты сказал, что маатане почти никогда не использовали свои
знания. Что это значит - почти?
- Среди них тоже есть и свои гении, интеллект которых звал их к
осмыслению внутренних записей, к самопознанию, и свои идиоты, и просто
больные. Маатанские города - в принципе гигантские перераспределители
энергии и информации, а их "тюрьмы" - вспомните наш поход - тоже
распределители, но особые, с функциями "психбольниц", изоляторов и
"домов отдыха". - Мальгин очнулся, сбросил рассеянный взгляд,
захрустел тостами. - Что касается пожеланий мне удачи, - хирург
взглянул на Ромашина, - то, как говорят "черные люди": бесконечный
смысл лежит вне постижения конечного существа, коим является человек.
- Не будь пессимистом, мастер, - прогудел Железовский. - Ты себя
еще не знаешь, а я чувствую в тебе глубину, которая не снилась даже
интрасенсу. Поработай над собой, а я помогу. Итак, поговорим теперь о
