- Мистика какая-то, - проворчал Джума, заинтригованный и
смятенный. - Что это за каббалистические раритеты? Мне показалось или
они на самом деле... смотрят и дышат?
- А как вы себе их представляете? - заинтересовался вдруг
Железовский. - Вот, например, это? - Математик показал на "свечу".
Джума озадаченно посмотрел на него, потом на Аристарха.
- Ну-у... по-моему, эта штука похожа на хрустальный бокал...
внутри плавает светящееся колечко... нет?
Мужчины переглянулись.
- М-да! - произнес Ромашин. - Мне казалось, что это не бокал, а
какой-то вытянутый сосуд с дымом внутри.
- Лично я вижу свечу, - добавил Мальгин. - И к тому же она
"плачет".
- Великолепно, - пробасил Железовский. - А это? - Он указал на
"магическую сферу".
- Черный куб... со звездами...
- Ну а штуковина рядом? - Аристарх дотронулся до "ножа".
- Что-то острое, как наконечник копья...
Через минуту выяснилось, что все четверо видят разложенные
предметы по-разному: и лишь относительно одного из них мнения
сходились: исчезающий "голыш" всем казался плоским морским камешком,
окатышем и демонстрировал свои качества без каких-либо дополнительных
эффектов.
Мальгин оглядел взволнованные лица гостей - даже математик слегка
оживился, забыв о своих "трех эс", - и глубокомысленно проговорил:
- Восприятие веревки как змеи так же ложно, как и восприятие
веревки как веревки.
Последовало недолгое молчание, потом взрыв сдержанного смеха.
Собеседники оценили ситуацию в юмористическом ключе, вполне понимая
друг друга.
- Источник изречения? - отсмеявшись, спросил Джума.
- Шанкара, Адвайтаведанта.
- Очень образно и очень справедливо. Но подарки Шаламова
действительно впечатляют. Знать бы их настоящий облик, и главное -
назначение.
- Учтите, они опасны, - предупредил Мальгин, чувствуя, как внутри
него заворошился "черный человек". Веселое настроение ушло, ему на
смену пришло беспокойство, защемило сердце. - Лондон не будет
предупреждать зря.
Джума хотел сказать что-то язвительное, но передумал. Подождав
немного, вдруг засмеялся и пояснил в ответ на вопросительные взгляды:
- Вспомнил девиз нежити, точнее, "эскадронов жизни": "Мы живем для
того, чтобы сдохнуть!" Чем мы хуже?
В комнате громыхнуло - этот хохотнул Железовский. И снова все
четверо глядели друг на друга выжидательно, не зная, кто первым
предложит действие. Музыка в гостиной продолжала звучать (Мальгин
любил романсы Балакирева), создавая ностальгическое настроение, но не
отвлекая от дум.
- Мне кажется, нам необходимо выбрать тот объект, который
максимально подходил бы к понятию "ключа", - сказал наконец Ромашин. -
Лично я вижу два таких объекта: "книгу" и "дыру-сферу". А вы?
- Да, - коротко кивнул Железовский.
- Причем ключ должен быть очень простым в обращении.
- "Книгу" я уже открывал, - признался Мальгин. Аристарх видел этот
предмет почти так же, как и он, а Джуме с Ромашиным она казалась
плоской коробкой с металлической крышкой.
- Ну и?..
- Откройте, а я погляжу на вашу реакцию.
Ромашин, поколебавшись, осторожно отщелкнул застежки "книги" и
открыл ее. На исследователей со страницы в упор глянул странный зверь:
полукрокодил-полумуравьед, оглядывающийся на людей через плечо вполне
человеческим движением. Зверь стоял наполовину в воде не то реки, не
то озера желто-коричневого цвета, за ним начинался лес, густой и
ровный, как гигантская трава, а над лесом торчала ажурная золотая
башенка с факелом огня. Небо в этом мире было густо-синего цвета,
глубокое, без оттенков.
- Фотография, - с пренебрежением сказал Джума. - Причем без
стереоэффекта. Листай дальше.
- Подождите, - тихо возразил Мальгин. - Смотрите внимательно.
Железовский первым заметил движение пейзажа, глянул на Клима и
снова зачарованно уставился на фотографию.
Иллюстрация начала обретать глубину, четкость и контрастность
живой натуры, как бы "протаяла" вдаль, обрела объем. Фотография стала
похожа на окно в чужую природу, на экран, за которым цвела жизнь иного
мира. По воде побежала рябь, а зверь - помесь рептилии с млекопитающим
- вдруг... мигнул!
Еще мгновение, прозрачная пленка, отделявшая воздух Земли от
воздуха чужой планеты, лопнула и...
В комнате полыхнула синяя вспышка, зашипело, кто-то с силой
захлопнул обложку "книги" так, что все вздрогнули, во все глаза глядя
на нового гостя, проникшего в квартиру неизвестным способом. Это был
Майкл Лондон собственной персоной.
- Хелло, джентльмены. Я, кажется, вовремя.
Железовский, опомнившись, превратился в статую, будто ничего
особенного не произошло, снисходительно оглядел компанию. Мальгин
пришел в себя вслед за ним, вспомнил вспышку и шипение, нашел глазами
их источник: "магическая сфера" исчезла, а на ее месте мерцала
полупрозрачная труба диаметром в полтора метра, уходя в пол и потолок
комнаты. В воздухе запахло озоном.
- С этими вещами надо обращаться очень бережно. - Лондон кивнул на
"книгу", невозмутимый, добродушный, благожелательный и одновременно
твердый и непреклонный.
Мальгину вдруг показалось, что фигура Майкла на мгновение
превратилась в облако с глазами-бусинами и тут же вернула
первоначальную форму, хотя никто из товарищей этого не заметил. Но как
ни старался хирург разглядеть пси-ауру Лондона, ему это не удалось:
бывший начальник службы безопасности не делился на "призраки"
характерных впечатлений, он был наглухо запакован в броню
пси-контроля. Видимо, манипуляции Мальгина не прошли мимо внимания
Майкла, потому что он посмотрел на хирурга как-то по-особому и выдал
мысленный образ подмигивающего тигренка, но речь продолжал в том же
тоне:
- Есть прекрасное правило, ему лет триста: не тяните за хвост,
если неизвестно точно, что на другом конце [Правило Челлиса (закон
Мэрфи).].
Джума Хан фыркнул, остальные остались серьезными.
- Итак, мы были правы, - с удовлетворением произнес Ромашин. -
Вернее, почти правы, потому что у нас в руках был не ключ от входа в
метро, а сам вход. А именно - "магическая сфера". Что же тогда
представляет собой "книга" с картинками?
- Пантеон, - помолчав, ответил Лондон. Поискал глазами кресло и
сел. - Или "Красная книга" исчезнувших цивилизаций, если хотите.
Причем "книга" опасная, с полным эффектом присутствия, и пользоваться
ею может далеко не каждое существо. Человек, например, рискует не
выйти оттуда, из иллюзии, устройство "книги" включает его в свой
компьютерно-химерный мир.
- Интрасенс тоже не сможет отстроиться? - с ноткой вежливого
недоверия спросил Железовский.
У глаз Лондона собрались веселые морщинки.
- А вы всерьез полагаете, что человек, пусть он даже интрасенс, -
венец мироздания? Увы, это далеко не так. Человек - не предел эволюции
Вселенной, его мозг содержит всего лишь двести миллиардов нейронов,
примерно столько же звезд включает наша Галактика, а ведь в космосе
много объектов гораздо более сложных. Чтобы воспринимать, чувствовать
иные вселенные, нужны другие органы чувств, и не один-два, а десятки!
Есть они у человека? Запрограммированы ли эволюцией?
- Ну этого и вы знать не можете, - пробурчал Аристарх.
- Ошибаетесь, знаю. Считайте, что я достиг сатори - состояния
высшего просветления Будды, хотя и сохранил при этом бренную оболочку.
А еще я стал вечным садху [Садxу - странник (инд.).] и вернулся
сегодня на Землю в последний раз, чтобы поговорить с вами и
предупредить.
- То есть как это вы вернулись сегодня? - поднял голову Мальгин,
переглядываясь с Ромашиным. - Мне звонила ваша жена, что вы вернулись
по крайней мере...
Лондон поднял ладонь, грустная усмешка скользнула по его губам.
- Я здесь, там - двойник, фантом, хотя и вполне материальный,
осязаемый, мое альтер эго, хороший мужик и все такое прочее.
Реализация одного из уровней структуры личности. Вон Клим знает, что
это такое, ему еще предстоит испытать на себе счастье обладания иными
возможностями. Для меня же главное, что Кэт и Анилина... счастливы.
Мальгин заглянул в колодец глаз бывшего начальника отдела
безопасности и на дне колодца увидел темное озеро тоски. Глубокое и
неизбывное. Миг - и оно исчезло, снова Лондон сидел перед ними
собранный, снисходительно-добрый, сильный, дружески настроенный и в то
же время чужой и далекий. Он жил не только здесь и сейчас, но и где-то
еще, в других временах. Он знал также, что невозможно описать
собеседнику то, чего он никогда не видел. Майкл знал такое, что
невозможно было и представить...
- Вы правы, - кивнул он, отвечая на мысли всех четверых, одинаково
ошеломленных, несмотря на разные возраст, опыт и самообладание. -
Человеком назвать меня трудно, садху - в самый раз. Кто вступил на эту
дорогу - уже не возвращается.
- Шаламов... тоже? - Мальгин задержал дыхание.
Лондон долго не отвечал, уйдя в недоступные никому области своих
воспоминаний, и по лицу его плыли всполохи сияния - отражение
мыслительных процессов и непонятных эмоций. Наконец он очнулся.
- Мастер, я знаю почти все о вашей жизни прошлой и многое - о
будущей. Как и любой маатанин, я тоже обладаю футур-памятью и способен
предвидеть события и судьбы, особенно судьбы тех людей, которые мне
симпатичны. Ваша судьба драматична, ибо вы не только третий в истории
земной цивилизации экзосенс, после Шаламова и меня, но и первый маг!
Вернее, будущий маг! Или колдун, чародей, волшебник, кудесник -
выбирайте любой термин. Но до этого вам предстоит пройти пустыни
одиночества, тоски, горя и боли, адовы горнила жестоких схваток с
обстоятельствами, внешними врагами и с самим собой, узнать, что такое
horror infiniti и тысячи других ужасов. Попытайтесь выдержать эти
испытания, и тогда вы поймете, какой смысл вкладывали философы в
изречение: цель жизни есть жизнь. Тезис не бесспорный, смерть не менее
мудра, чем жизнь, да и по убеждениям "черных людей" бесконечный смысл
лежит вне постижения его конечным существом, но лучше не проверять
этот тезис на себе. Конечно, мои советы - это не рецепт счастья, но
помочь мне больше нечем. Я помогал сколько мог. - Лондон прищурился. -
Хотя в мои предупреждения, наверное, верили не все, не так ли?
- Как вы это делали? - пробурчал Железовский. - Я нашел принципы
обработки ключевого файла иерархии компьютерных структур, интеграции
многоуровневого вывода, но не понял процесса выдачи сигнала в точно
определенный момент времени. Что у вас выполняет роль интерфейса?
- Еще поймете, это не сложно. У меня есть несколько минут, можете
задать по вопросу, кого что интересует.
- Вы не ответили на вопрос о Шаламове, - напомнил Мальгин,
равнодушно воспринявший тираду Лондона в свой адрес. Собственная
судьба его мало интересовала, во всяком случае в данный момент.
- Шаламов непредсказуем, - нехотя ответил Лондон. - Я встречался с
ним там... - Неопределенный кивок головой в сторону. - И он
действительно опасен. Не ищите его. Может быть, он уже не вернется на
Землю, а опасен он прежде всего тем, что не анализирует последствий
своих поступков, как, например, не рассчитал последствий появления на
Земле этих вещей. - Майкл показал на разложенные на столе подарки. - Я
заберу их с собой.
- Так он... маг?
Мальгину внезапно показалось, что Лондон превратился в
гиганта-циклопа, в единственном глазу которого сверкнуло
пренебрежительное угрюмое предупреждение. Впрочем, этот пси-импульс
