"эскадронов"... основанную, кстати, на культе вседозволенности.
Впрочем, - Власта решительно встала, подзывая дочь, - давай переведем
разговор на другую тему, не хватало еще во время отдыха продолжать
деловые беседы.
- А сыщик зачем заходил?
- Исчез Мальгин. - Власта мельком посмотрела на сестру. - Хирург
нейроцентра. А с ним Ромашин и Железовский...
Трансфер...
Темнота была настолько глубокой, глухой и непроницаемой, что даже
Лондон ничего не видел вокруг себя, хотя его зрение было не чета
человеческому, и тем не менее он чувствовал присутствие Нечто, вернее,
Некто, ибо так "пахнуть" могло только живое существо.
Переход закончился вспышкой голубого света. Лондон оказался в
сферическом помещении, напоминавшем пузырек воздуха в толще воды, на
первый взгляд пустом и дымном, однако в следующий миг помещение
наполнилось предметами земной бытовой обстановки - сообразно
представителю расы.
Это был трансфер - транслятор перехода из "эскалаторов" в
орилоунскую сеть метро, последний и единственный на всю Галактику.
Майкл сделал несколько шагов по матовой пластине пола, оглянулся. В
радужной оболочке полусферы (вторая полусфера скрылась под полом)
медленно таяла черная клякса выхода. Никто из нее не вышел следом за
человеком. Но чувства экзосенса не обманывали: кто-то приближался к
этому месту и вот-вот должен был выйти. Лондон оглянулся.
В противоположной части полусферы, на полу которой выросли кресла,
диван, бар, стойка виома, мини-бассейн в окружении пальм, вдруг
вспыхнула яркая зеленая звезда, стала расти в размерах и одновременно
тускнеть, проходя гамму цвета от зеленого до фиолетового. С последней
голубой вспышкой в помещение шагнул гигант в черных доспехах с
человеческим лицом. Лицом Даниила Шаламова. Черные доспехи сползли с
него на пол клочьями дыма, сам он уменьшился в размерах до
двухметровой высоты, но костюм его не претерпел изменений - странная
шкура-балахон, напоминающая ромбовидно иссеченную морщинистую шкуру
динозавра с какими-то бляшками и острыми шиловидными наростами.
Пси-сферы вошедшего и Майкла соприкасались всего несколько сотых долей
секунды, в течение которых Лондону удалось уловить лишь общий фон
мышления и несколько рядов логического анализа, - думал Шаламов не
по-человечески, сразу о многих десятках событий, - а в следующее
мгновение Шаламов заблокировал пси-вход, превратившись эмоционально и
мысленно в своеобразную "черную дыру". Ни один из видов зрения,
которыми владел бывший начальник отдела безопасности, не мог пробить
брешь в панцире души Шаламова, к его внутреннему миру. Закрылся и
Лондон, инстинктивно, повинуясь голосу осторожности, хотя он давно уже
никого и ничего не боялся.
- Откуда? - спросил Шаламов мысленно.
- Оттуда, - ответил Лондон тем же манером.
- Тянет к семье?
- Иногда, но это не главная причина. К тому же дома мне появляться
нельзя.
- Боишься испугать?
- Боюсь остаться. А оставаться мне не даст память того, что я уже
видел. Я - садху, странник, и не хочу иной доли.
- Перекати-поле...
- Что?.. Ах, да... ты прав, но, наверное, мы оба - перекати-поле.
К сожалению, я поздно понял, что тот, кто вкусил странствий, обречен
на вечные скитания.
- Но как же дочь, жена?
- Они счастливы, потому что...
- Двойник, - догадался Шаламов.
- Одна из линий "я", вполне качественная... почти человек. Но я
сделал так, что он будет стариться, как и все. Почему бы тебе не
сделать то же самое?
Шаламов не ответил, странно переваливаясь с ноги на ногу, прошел
на середину помещения, поманил кого-то - Лондон услышал пси-зов, и в
помещение трансфера просочилась струя полупрозрачного желе-тумана,
сформировалась в переливчатое искристое облако. Майкл с удивлением
узнал в нем миллионоглазого орилоунского призрака, который спас его
когда-то от взрыва "черного человека". Правда, сейчас "призрак" на
облако с глазами не походил, вернее, только люди видели его "глаза",
таким образом он влиял на их подсознание, но Лондону он представлялся
иным: воображение, опирающееся на информацию многих нечеловеческих
органов чувств, рисовало настороженно дремлющее гигантское существо,
получеловека-полуосьминога, в котором прятались жуткая, потрясающая
мощь и не менее жуткая, непредсказуемая тайна инобытия.
- Богоид! - пробормотал Лондон. - Я потерял его еще летом... Где
ты его отыскал? Или наоборот - он тебя?
Шаламов раздвинул в улыбке бледные губы:
- Удивительная вещь - я тоже называю его богоидом.
- Значит, кто-то внутри него хочет, чтобы мы называли именно
так... хотя я не очень хорошо понимаю, что это означает. А ты?
- Зачем тебе мое понимание? Да, я знаю, что такое богоид. Но
извини, тороплюсь. До новых встреч на тропах Вершителей.
- Погоди. - Лондон раздумывал мгновение. - Я знаю, что ты идешь на
Землю, и не собираюсь тебя отговаривать, но хорошо ли ты взвесил
последствия своего появления там?
Глаза Шаламова вспыхнули, угроза, излучаемая ими, была ощутимо
тяжела и материальна, как пощечина. Голова Лондона загудела, как
железная бочка от удара палкой - так образно можно было выразить его
ощущения. Одновременно произошла трансформация тела бывшего
курьера-спасателя: ноги его совсем исчезли, как бы срослись, талия
тоже исчезла, руки превратились в гребнистые наросты, голова ушла в
плечи... Длилось это всего несколько мгновений, затем тело
восстановило свою прежнюю форму, близкую человеческой, но Лондон уже
понял, что это сработала вторая половина сознания Шаламова, "я"
"черного человека", что означало: расщепление личности Даниила
завершилось, и он уже не контролирует себя как человек.
- Пойми меня правильно, - очень мягко сказал Лондон. - Ты
изменился, по сравнению с любым человеком ты - что жук-дровосек по
сравнению с муравьем, как образно выразился кто-то из писателей, и
должен теперь рассчитывать...
- Никому я ничего не должен, - скрипучим голосом перебил Майкла
Шаламов. - И не надо проповедей, я и сам могу быть проповедником.
- И все же... - Лондон мог быть терпеливым и упорным до любого
опасного уровня, когда дело касалось защиты других людей, хотя и
понимал, что настоящая его попытка воззвать к разуму Даниила - не
более чем инерция человечности, остатки запасов добра и гуманизма. -
Ведь тебя тоже тянет не к людям вообще? Тебе нужна Купава, и ты идешь
к ней, так? Зачем?
Шаламов с минуту не сводил своего угрюмого взгляда с лица
собеседника, отвернулся, протопал к противоположной стене помещения, в
которой запульсировала алая окружность, бросил через плечо:
- А ты считаешь, что я исчерпал лимит поцелуев и ласки? Купава
ждет меня...
- Уже не ждет, ведь ты сам сказал ей, что не вернешься.
- Ждет, - упрямо проговорил Шаламов. - А если нет...
- Что тогда? Ты заберешь ее с собой силой, оторвешь от ребенка?
Заставишь любить себя, упыря? Превратишь в подобие себя и этим
осчастливишь? - Лондон ощутил в душе прилив гнева и неприязни. - Или
убьешь?
Шаламов медленно повернулся, бездонные глаза его снова осветились
угрозой.
- Ты мне больше такого не говори... садху! Моему терпению может
прийти конец, я не посмотрю, что мы... коллеги. Обходи меня стороной,
если встретишь. Купава - моя жена и принадлежит мне, понял? Мне!
Лондон молчал. Угроз Шаламова он не боялся, но спорить с ним в
момент, когда тот собирался идти на Землю, значило усугубить разлад в
его душе, а если Даниил закусит удила, кто его остановит? И что он
натворит?
- Будь осторожен, - тихо сказал Майкл. - Я не хотел тебя обидеть,
но не причиняй зла ничего не подозревающим людям и особенно Купаве...
если ты действительно ее любишь.
Шаламов вошел в стену, исчез, за ним испарилось и переливчатое
облако богоида, только волна холодного ветра пробежала по залу. Лондон
присел на выросший по его желанию из пола стул, задумался, не зная,
продолжать ли свой путь или предупредить кого-нибудь на Земле о
появлении экзосенса...
Он вышел из "эскалатора" в чужой квартире, а не в своей, как
ожидал, и уже через полминуты понял, что это квартира Мальгина. Слепая
ярость горячей волной ударила в голову, затопила сознание, оборвала
способность мыслить в человеческой плоскости, а когда Шаламов очнулся,
гостиная, в которой находился кокон "эскалатора", предстала взору в
таком виде, будто через нее проскакала Мамаева конница: дверцы шкафов
вогнуты и расколоты, вещи разбросаны и растоптаны, стол опрокинут,
пси-вириал "домового" разбит вдребезги...
- Черт! - сказал Шаламов равнодушно, обращаясь к висящему посреди
комнаты облаку богоида. - Опять перестарался. Этот Мальгин меня с ума
сведет когда-нибудь! Что, не одобряешь?
Богоид, как всегда, ответил на своем абракадабрском языке: в
голове Шаламова, на всех его уровнях сознания, заискрились звезды,
замелькали цветные сполохи, зазвенели колокольчики, медными голосами
отозвались трубы и литавры...
- Понятно, - буркнул Шаламов. - Безнадежен. Отвязался бы ты от
меня, мешок, а? Надоел хуже горькой редьки! Как я с тобой в обществе
появлюсь?
Облако богоида вдруг помутнело, тысячи мигающих человеческих глаз
проступили внутри него сквозь белесый туман, и в следующее мгновение
оно пропало, породив слабую волну холодного ветра.
Шаламов прошелся по квартире Мальгина, принюхиваясь: Купавой не
пахло. Во всяком случае, она не появлялась здесь давно. Пожав плечами,
Даниил спрятал в сумку сферу "эскалатора" и, размышляя, каким образом
она могла оказаться в чужом доме, вышел из квартиры. Одежда на нем
превратилась в пятнистый комбинезон со множеством кармашков, "молний",
антенн и светящихся глазков, но прохожих удивить таким костюмом было
невозможно - они видели и более экстравагантные одеяния.
Через полчаса Даниил вышел из второго метро Брянска, добрался до
своего современного дома, где должна была жить Купава, и проник в
квартиру, не ожидая приятных встреч, так как код замка был изменен.
Правда, его это не остановило.
В гостиной он увидел компанию веселящихся молодых людей,
соединенных эмканами в одну эмоциогруппу: все пятеро (две девушки и
три парня) смотрели, слушали и переживали какой-то эротический
наркоклип. По мгновенно установившейся тишине Шаламов понял, что его
не ждали.
- О, еще один заблудший! - воскликнул черноволосый и черноглазый
юноша с тонким и жестким ртом. - Как он попал? Селим, ты что, дверь
забыл закрыть? Старичок, выйди отсюда тем же манером, как и зашел.
Шаламов молча проследовал в спальню, потом на кухню: Купавы не
было и, судя по всему, дома она не появлялась уже давно, недели две.
Исчезли и подарки, которые Даниил дарил ей в прошлые посещения, и,
хотя он принес еще несколько любопытных вещиц, судьба первых
взволновала его. Очнулся он от удара по плечу, оглянулся. Здоровый
парень, шире его в полтора раза, недоуменно разглядывал ушибленную
руку. Опомнился, в глазах его сквозь проходящую эйфорическую дрему
проглянула озабоченность.
- Что тебе надо, сейфмен? Это чужая квартира...
Шаламов пошел к двери, зацепив парня так, что тот врезался в
панель кухонного комбайна, и остановился перед вскочившими молодыми
людьми.
- Где Купава?
- Она же в... - пискнула одна из девиц, одетая в прозрачную блузку
и меняющие плотность и цвет футы, но не договорила - черноволосый
легонько ударил ее по губам. Видимо, он ничего еще не понял,
"плывущее" после наркоклипа сознание не смогло оценить ситуацию,
