Купавы вам удалось уйти?
- "Тигрозавр", - сказал Мальгин, с трудом разжав челюсти. - На
волю вырвался "тигрозавр"...
Столбов обозначил свою обычную улыбку.
- Весьма образный эпитет и весьма точный. Драчуны, если можно их
так называть, с минуту находились в шоке, несмотря на защитные
устройства. Представляете, какой у вас потенциал?
Собеседники помолчали. Малыгину стало жарко, и он приказал окну
открыться. В комнату влетел холодный ветер, полный запахов дождя,
земли и сырого дерева. Инспектор допил напиток, сунул в рот пастилку и
встал.
- Всего доброго, мастер. Желаю, чтобы ваш дар был non solum armis
[Не только оружием (лат.).]. Кажется, у герба графов Румянцевых был
такой девиз. Попробуйте оценить все то, что я сказал, и не сочтите за
труд поделиться со мной выводами, хорошо?
Мальгин хотел выдавить из себя привычное "да", но его спасло от
этого видео. Из вспыхнувшего виома в гостиную заглянул Майкл Лондон.
- Салют, третий. Ты один?
- Нет, - помедлив, ответил Мальгин, покосился на Столбова,
пристально разглядывающего Лондона. - В каком смысле "третий"?
- В самом что ни на есть прямом: первый - Шаламов, второй я.
- Понятно.
- Звоню в последний раз, мастер, и то потому, что уважаю. За тобой
начали охоту, поберегись.
- Кто? И зачем?
- "Эскадроны жизни" как исполнители воли некоего Ордена. А кто
конкретно - скоро сообщит Аристарх. Зачем? По-моему, на этот вопрос
может ответить даже твой гость. Будь здоров.
Виом опустел и погас.
Столбов и Мальгин посмотрели друг на друга.
- Есть гипотеза, согласно которой сообщения-предупреждения Лондона
закодированы, вернее, запрограммированы в компьютерной сети "спрута".
Хотя - убей меня Бог! - я не знаю, как такое можно сделать. Во всяком
случае, предсказать мое появление у вас практически невозможно даже
эфаналитику высшего класса, слишком велик прогностический шум.
- Может быть, он просто знает будущее? - простодушно сказал
Мальгин.
Инспектор исподлобья взглянул в угрюмые глаза хирурга, кивнул,
отвечая скорее своим мыслям, а не словам собеседника.
- Идея настолько сумасшедшая, что требует разработки. Майкл прав,
за вами начали охотиться, точнее, за вашими "черными кладами", и это
достаточно серьезно. Надеюсь, вы примете информацию к сведению. И вот
еще момент: мы выявили многих участников нападения на вас и принимаем
меры к розыску остальных, так вот просьба - не вмешивайтесь,
пожалуйста, в расследование. Я знаю, вы сильный и решительный человек,
способный постоять за себя в любых обстоятельствах, но... не берите на
себя функции сыщика, а тем более правосудия. Договорились?
- Постараюсь, - буркнул Мальгин.
- Вот и славно. Всего доброго.
Столбов откланялся.
Клим кругами походил по комнате, убрал "стаканы" на место,
полюбовался звездным провалом в глубине "магической сферы" и вдруг
почувствовал специфический толчок в голову: кто-то издалека позвал его
в пси-диапазоне. Мальгин сосредоточился, голова его как бы
превратилась в поток света, пронзила громадную черную бездну -
разъединяющее его и реципиента пространство - и встретила другой луч
света, в результате чего образовалось переливчатое облако;
взаимопроникновение было мгновенным и создало уже другой ряд иллюзий и
эмоций, вылепивших узнаваемый пси-образ Аристарха Железовского. А
главное, что контакт на сей раз был почти безболезненным, лишь
заложило уши, как при выстреле.
В мерцающем облаке двух соединившихся сфер сознания вспыхнула
связь слов:
- Ты хорошо меня слышишь, мастер?
- Слышу, - отозвался Мальгин, наблюдая, как его слова-мысли
повисают в облаке желтыми угольками и растворяются в нем. - Кажется, я
научился держать парасвязь.
- Тебе случайно не звонил только что Лондон?
- Звонил. А ты откуда знаешь?
Облако заколыхалось, и Клим ощутил-воспринял довольный смех
Аристарха.
- Я разгадал его мудреный способ кодировки "спрута". Если
свободен, дуй в Нижний Новгород, седьмой бункер метро, я встречу.
Ромашин будет тоже, поговорим, и я кое-что покажу.
Облако рассыпалось фонтаном искр, голова Мальгина втянулась лучом
обратно и встала на место. Весь пси-контакт длился две секунды.
- Растешь, - поздравил Харитон.
- Весь вопрос - куда, - рассеянно сказал Мальгин в ответ.
Перед уходом из дома он не удержался и еще раз поел: это был уже
третий завтрак за сегодняшнее утро. Единственное, что продолжало
волновать хирурга после всех разговоров и встреч, - чье лицо он увидел
в "магической сфере", после чего взбунтовался сидящий внутри "черный
человек"? Не свое, конечно, как не без остроумия предположил советчик,
но и никого из друзей и близких, в том числе не Шаламова, не Купавы,
не отца.
- Отец! - пробормотал Мальгин со стыдом. Он забыл о нем! И о
дочери. Не слишком ли ранний склероз, мастер? Или что похуже? Он
набрал номер. Отец подошел к видео почти сразу.
- А-а, это ты...
Выглядел Мальгин-старший как всегда, но по едва уловимым признакам
Клим определил, что тот не в настроении.
- Извини, па, замотался совсем, появились кое-какие проблемы. Как
ты?
- А что со мной сделается? Нормально.
- К тебе никто не заходил, не звонил?
- Федор звонил, Ксения, соседи, больше никто.
"Ну, "потомок" великого композитора! - подумал Мальгин о Шумане,
найду - уши надеру!"
- Как Дарья?
- А никак, - отрезал старик. - Купава забрала ее... вчера вечером.
Примчалась с отрядом молодых клевретов, совершенно не умеющих себя
вести, надерзила и забрала.
- Так. - Мальгин сел. - Вчера, говоришь? А дома не появлялась.
Куда она ее хотела поместить, не сообщила? Не у матери Дана?
- Не знаю, разбирайся сам. Жалко мне вас, недотеп, да своего ума
не вложишь.
Виом опустел. Оторопевший Мальгин молча смотрел на световую вуаль,
все еще видя перед собой хмурое лицо отца. И вдруг вспомнил, что
сегодня двенадцатое ноября - день поминовения матери. Отец ждал его, а
он не сказал ему ни слова!
В душе зашевелились досада и беспокойство, но индикатор тревоги не
сработал, голова была занята другими мыслями, а еще Клим не знал, пока
не догадывался, что многие черты "черного человека" просочились в
сферу сознания и тихо, исподволь, начали влиять на поступки,
ценностные ориентировки, размывая моральные стандарты и характер.
- Не сердись, батя, - проговорил Мальгин, заканчивая разговор с
самим собой. - Ничего страшного не произошло, я еще приеду, и мы
посидим за столом, помянем маму.
С Купавой хирург решил разобраться позже, после встречи с
друзьями, хотя и не знал, где ее искать. Но снова сработал некий
странный переключатель, перебросивший поток размышлений в иное русло и
отвлекший внимание от Купавы. И от тех, кто был с ней рядом, втягивая
ее в свои дела.
В Нижнем Новгороде шел снег. Он успел устлать землю довольно
толстым пушистым слоем, укрыл кусты и деревья, замаскировал ручьи и
озера, превратил пейзажи в старинный черно-белый фотоснимок. Дома
центральной части города вырастали из белой пелены как призраки,
миражи далекого, неизвестного мира.
Железовский ждал Мальгина у выхода из метро, одетый в белую
меховую куртку и мохнатые серые брюки, кокосы почему-то он носил
редко. Встретившись, они молча сжали друг другу руки, привычно
проверив силу и выдержку. От усилий руки нагрелись так, что снежинки
таяли, не коснувшись кожи.
Затем Аристарх устроил хирургу пси-экзамен, пытаясь раскачать
мысленный блок и внушить безусловное подчинение, потом эмоции печали и
радости, наслаждения и боли. Мальгин успешно отразил атаки, в свою
очередь пытаясь сломать пси-защиту математика, ощущая его удивление,
заставив работать в полную силу. Закончилась разминка тем, что оба
высветили ладони и лица и соединенными усилиями заставили Ромашина,
прятавшегося в кабине такси, почувствовать желание помочиться. К чести
эксперта, он сразу сообразил, в чем дело, и вылез из такси, показывая
кулак: подтянутый, деловитый, внимательный, улыбающийся.
- Ну вас к лешему, экстрасенсы, - сказал он, пожимая друзьям руки.
- На мне экспериментировать не стоит. Во-первых, я ношу "защитника",
во-вторых, мне помогает советчик, и справиться со мной непросто даже
вам двоим, а в-третьих, в туалет я уже ходил.
Железовский и Мальгин переглянулись, уперлись в Ромашина
взглядами. Тот прислушался к себе, поднял бровь, быстро провел рукой
по волосам, глянул на руку и с уважением посмотрел на обоих.
- Черти! Мне и в самом деле показалось, что на голову... м-м...
капнула птичка.
Мальгин засмеялся, ему вторил довольный Железовский, чей смех
больше напоминал уханье простуженного филина.
Угомонившись, они заняли свободный куттер на стоянке у метро, и
Аристарх задал киб-пилоту одному ему ведомый курс. Летели, правда,
недолго, минут пятнадцать, разглядывая ландшафт под аппаратом. Полоса
снегопада кончилась, и горизонт отодвинулся, отвердел, а воздух внизу
как бы протаял в глубину, превратив размытые на белом фоне пятна в
четкие детали: деревья, шпалеры кустарника, какие-то древние с виду
строения. Куттер замедлил ход и остановился над одним таким строением
на высоте километра.
Все молчали, ожидая, что последует дальше. Железовский,
превратившийся в статую, покосился на сидящих товарищей.
- Сорок километров от центра города. Как вы думаете, что это такое
под нами?
Ромашин долго смотрел вниз.. чуть заметно пожал плечами.
- По-моему, какой-то старый завод... нет?
- Мы над древней промышленной зоной Новгорода. Вы правы, Игнат,
под нами завод, одно из химических предприятий, уцелевшее со времен
конверсии-2. Я имею в виду корпуса, конечно, начинки в них давно нет.
Но не это главное. Бывшие промзоны, такие, как Екатеринбургская,
Запорожская, Днепровская, Брянская, Новосибирская и другие, давно
признаны экологически чистыми районами, они ничем не отличаются от зон
отдыха, и тем не менее заселяют их неохотно. Видите? Ни комплексов
отдыха, ни охотничьих домиков, ни личных коттеджей, ничего. И так
везде, я проверял, в том числе и на родине твоих, Клим, предков по
материнской линии, в Чернобыльской лесной квазипустыне.
- Зона Чернобыля - особая зона, - возразил Ромашин, - радиация -
не простое загрязнение среды и даже не химическое.
- Комитет эконадзора ВКС еще два года назад дал разрешение на
заселение территории в стомильной зоне вокруг Чернобыля, и все же
никто туда не стремится переезжать, никто не живет... кроме тех, кто
жил постоянно, несмотря на запреты. Но, может быть, Чернобыль -
действительно не показатель, как и Челябинск, и Новая Земля, и Невада,
и Семипалатинск, обстановка там посложней. Кстати, вы знаете, что
исследователи этих рукотворных полигонов недавно обнаружили у
некоторых видов животных зачатки разума? Если говорить точнее - у
самых обычных... коров!
Ромашин покачал головой.
- Я слышал где-то. Ничего удивительного - мутация, отсутствие
ухода, специфика одичания и прочие факторы. Зачем ты нам все это
говоришь? С какой целью вывез на природу, вернее, в промзону?
Железовский не ответил.
- Ну и почему же их не заселяют, по-твоему? - спросил Мальгин, не
найдя пси-контакта с Аристархом; пси-блок математика был слишком тверд
для него.
Железовский молчал еще с минуту, вздохнул так, что по кабине
прошла волна ветра.
- У Германа Мелвилла есть такие строки:
Где ни дороги, ни следа, Там не ступаем никогда.
Математик снова вздохнул. Если бы Мальгин не знал его, он бы
