торцов станции, был почти пуст. Вся его летающая техника работала за
пределами станции и возвращалась сюда только для ремонта или
пополнения энергозапаса. В настоящий момент лишь в одном из углов
громадного зала-эллинга виднелись две машины пространства: сигара
грузового нефа и конус - драккара. Одна бригада киб-погрузчиков что-то
выгружала из недр нефа, другая одновременно загружала в него белые
контейнеры. На корме драккара горел желтый сигнал предупреждения:
машина нуждалась в ремонте.
Стремглав проскочив пустое пространство до драккара, Джума нырнул
в люк и благополучно добрался до рубки, ни с кем не столкнувшись во
время гонки. Бегло оглядел разверстый кокон управления и
удовлетворенно улыбнулся. Ему повезло: ремонт, по сути, уже закончился
- была заменена система слежения и связи, вышедшие из строя блоки
грудой лежали на полу возле развернутого кресла. Джуме ничего не
оставалось, как упасть спиной в упругую нишу кресла и провести
контроль функционирования комплекса.
- Слушаю, - включился контур пси-связи с координатором шлюпа.
- Как тебя зовут?
- Чанг.
- Врубай старт и связь "спрута", нужен вывод на Маат, район
десантирования команды - пять.
- Основания? - помедлив секунду, осведомился инк. - Я работаю с
другим пилотом.
- Amantes - amentes [Влюбленные - безумные (лат.).], - пробормотал
Джума, не зная, что ответить, и добавил: - Это черный полет [Черные
полеты - полеты по сверхсекретным военным программам.]. - В данном
случае Джума подразумевал секретность, не зависящую от компьютера. -
Улавливаешь?
К его удивлению, Чанг понял, что имеет в виду новоявленный
драйвер-прима, и подчинился.
Старт прошел незамеченным: никто из персонала станции, дежурных в
централи управления, пограничников, руководства не мог предположить,
что шлюпом командует посторонний человек. Лишь ремонтники бригады
обслуживания транспортного ангара, прибывшие к своему рабочему месту,
озадаченно переглянулись, разглядев на месте драккара вертикальный
шнур света - предупреждение о нештатном старте, но и они не стали
уточнять, кто угнал шлюп: свою работу они выполнили, а на драккаре, по
их мнению, мог улететь только тот, за кем он был закреплен.
Сначала шлюп, выброшенный из недр станции магнитной катапультой,
шел кормой к светилу, и Джума в полной мере вдохнул "космической
праны"; казалось, он повис в абсолютной пустоте совершенно один, без
средств связи и возможностей дать SOS, даже бисерная полоса Млечного
Пути не создавала ощущения замкнутого пространства, ограниченности
взгляда. Затем координатор включил эфир, и Джума услышал "шепот
звезд": тихий гул, посвисты разной тональности, слабые трески, шорохи
и короткие и длинные очереди писков. И лишь когда подключились
диапазоны связи "спрута" и в ушах заговорили десятки негромких
человеческих голосов, безопасник ощутил себя в своей стихии.
Улыбнулся, вспомнив чьи-то строки: "Какая акустика в космосе! Крикнешь
однажды - а пространство звучит и звучит вечно" [Владимир
Британишский.].
Драккар плавно изменил вектор движения, в глаза брызнуло
ослепительным радужным светом - с расстояния в сто десять миллионов
километров шар Сто второй Щита казался размером в арбуз. Инк поспешил
включить поляризационные фильтры, и звезда приобрела густой синий
цвет, став похожей на воздушный шарик, светящийся по всей массе.
Маат возник в секторе обзора неожиданно: шлюп еще раз повернул, и
впереди вдруг выросла туманно-серая, с мозаикой расплывчатых пятен
гора. А Джуму вдруг потрясла мысль, что планета пуста! Не дом, не
город, не район - вся планета! Он попробовал представить, что Земля
опустела, исчезли все животные, птицы, люди... и не хватило фантазии!
Зато навстречу летела опустевшая, покинутая разумными существами
планета, и душу холодил мистический ужас масштабности явления.
- Полчаса до цели, - сообщил Чанг. - Иду по пеленгу. Отвечать на
кодовые запросы буду я или вы?
- Лучше ты, я буду отвечать только на личные вызовы. Врубай
форсаж, я не намерен телепаться полчаса, даю десять минут.
Скорость драккара начала расти, хотя это было не особенно заметно
из-за масштабов намеченной цели - планеты, закрывшей всю переднюю
полусферу обзора. Потом машина вошла в верхние слои атмосферы, и
видимость ухудшилась. Окно прозрачности атмосферы Маата лежало в
ультрафиолетовом диапазоне, поэтому для человека на планете царили
вечные сумерки. Но стоило инку переключить диапазон видения камер
шлюпа, как угрюмая сизо-серая пелена вокруг растаяла, и поверхность
планеты расцвела палитрой красок - от зеленого и желтого до синего и
фиолетового.
Как и на всех аппаратах подобного типа, сигналы видеокамер
подавались непосредственно в мозг пилоту, поэтому Джуме казалось, что
он летит в космосе голым, без всяких защитных устройств и
приспособлений, разве что тело не мерзло и не обдувалось космическим
ветром - газом и пылью. Иногда пилоты так привыкали к ощущению
"свободного" полета, что на поверхности Земли попадали в неприятные
ситуации, забывая, что вокруг нет защитного кокона. Джума в такие
ситуации не попадал, "синдромом пилота" не болел, но компьютерное
обеспечение воспринимал как сын своей эпохи - совершенно не осознавая
компьютеризированного образа жизни.
В правом верхнем углу поля зрения загорелся, замигал оранжевый
огонек. Визирный крестик по центру поля тотчас же переместился к
огоньку, и драккар послушно повернул в ту сторону.
- Борт "икс", немедленно измените траекторию! - выплыл из мешанины
звуков чей-то властный голос. - Пилот драккара "Тайгер", немедленно
отверните, вы в опасной зоне!
- О чем он говорит? - осведомился Джума у Чанга. - Что еще за
опасная зона?
- Не имею понятия, - ответил инк, - я в этих широтах не летал.
Сейчас запрошу центр.
Но компьютер не успел выяснить причин предупреждения. Когда до
цели оставалось всего около ста километров, - шлюп шел на высоте
двадцати двух километров - корпус драккара вдруг пронзила странная
вибрация. Начавшись с гиперчастот, она за несколько секунд перешла в
ультразвуковой диапазон, потом в звуковой, в цифразвуковой, а когда
амплитуда колебаний достигла предела прочности корпуса, Джума потерял
сознание, не успев сообразить, в чем дело, и дать команду поворота.
Спасло его то, что скорость драккара была очень высокой, и шлюп
проскочил зону вибраций, не успев разрушиться.
Очнулся Джума от прикосновения холодного тампона ко лбу. На него
смотрели огромные, заполненные страхом, изумлением и недоверием глаза
Карой.
- Жив, счастливчик, - произнес кто-то невидимый. - Везет же парню.
Еще пару секунд, и от него осталось бы только коллоидное месиво.
- Литбарски, - поморщилась Карой, снова пройдясь тампоном по лбу и
щекам Джумы.
Над безопасником наклонился щекастый здоровяк.
- Встать можешь, герой?
Джума напрягся, преодолевая инерцию рыхлого и слабого тела,
приподнялся на локтях, поддерживаемый рукой женщины, и обнаружил, что
лежит в экспедиционном медицинском боксе, формируемом за несколько
минут.
- Что случилось? - Язык, распухший, не умещавшийся во рту,
повиновался не сразу, пришлось повторить вопрос.
- Вы пролетели над одним из самых необычных и самых опасных
объектов Маата - над "Провалом". По одной из гипотез - это растянутый
во времени нештатный старт "сверхструнного" космолета, по другой -
"голый" кварковый реактор. Изучать объект можно только издали,
дистанционно, зонды при приближении к нему разрушаются, он создает
узкие пучки отрицательной гравитации, которые воздействуют на любые
материальные тела таким образом, что в них возбуждаются резонансные
колебания. Явление получило название "абсолютный флаттер".
- Литбарски, - снова проговорила Карой, и здоровяк умолк.
- Хорошо, оставляю его на ваше попечение, через полчаса пусть
выпьет вот это, - врач кивнул на прозрачный сосуд с янтарной
жидкостью. - Еще через час он сможет бегать.
Дверь закрылась.
Джума подумал и прилег.
- Зачем ты прилетел? - спросила Карой, устроившись в пенокресле
напротив. - Работа?
Безопасник покачал головой.
- Взял отпуск. Очень уж хотелось повидаться с тобой.
Глаза женщины расширились.
- Видимо, тебе здорово досталось, раньше ты никогда бы не
признался. А может быть, постарел?
- Ни то, ни другое, просто я стал мудрее... хотя едва ли
счастливее. А главное, понял, что ты необходима мне, как воздух, как
дыхание, как биение сердца.
- Даже так? - В голосе женщины прозвучала ирония, но каким-то
седьмым чувством Джума уловил и ее сомнения, и недоверие, и затаенную
радость. - Не поздно?
Джума подумал, еле заметно улыбнулся, но и от этой улыбки заболели
лицевые мускулы.
- По оценке наших психологов, я все делаю вовремя, хотя и в самый
последний момент. Думаю, что не поздно.
- А я думаю иначе. - Карой налила в стакан жидкости из сосуда,
протянула больному. - Пей.
Джума послушно выцедил горьковатый, отдающий травами напиток.
Голова сразу прояснилась, да и сил прибавилось настолько, что он смог
сесть.
- Давай поговорим начистоту. Я долго ждал... тебя, твоего решения,
потом разбирался в себе, потом в загадке обаяния Мальгина и... ничего
не понял. Клим - такой же, как и я, не брат, но родственник, и так же
грешит суперменством, однако и он до сих пор не решил, что делать в
сложившейся ситуации.
- Ошибаешься, - тихо проговорила Карой, отворачиваясь.
- Что?! Ты хочешь сказать, что он решил... он был здесь?
- Нет. И не будет. Он любит свою Купаву, хотя и не хочет в этом
признаваться. Он сильней тебя, но ему трудней, чем тебе, сделать
выбор: руки его связаны тем, что Купава до сих пор жена Шаламова.
Джума почувствовал себя уязвленным.
- Если бы Клим был таким сильным, каким его считаешь ты, он давно
разрубил бы наш гордиев узел.
- Сила - не только в умении быстро и жестко решать, она - в умении
прощать, а Клим простил Купаву... и не простил себя. В этом его драма.
Человечество разучилось сильно любить и сильно страдать, все больше
привыкает к мелочности и мелкости чувств, и Мальгин - редкое
исключение из правил.
Джума с изумлением смотрел на Карой, потеряв дар речи.
- Но если дело обстоит таким образом... если он любит другую, то
почему же ты...
- Да не знаю я ничего! - ответила женщина с внезапной силой и
тоской. - Не уверена, вот и все. Улетела сюда и жду, жду неизвестно
чего и неизвестно кого. Может быть, я не права, и он мучается по
другой причине, а может, любит обеих, но ведь мучается! Я же вижу,
хотя и не интрасенс.
- Зато он интрасенс... и не только интрасенс, но еще и зародыш
"черного человека".
- Господи, ну и что?
- Не боишься?
Карой вскинула на безопасника повлажневшие глаза, долго смотрела
на него, покачала головой.
- Не боюсь.
- Раздвоение психики может привести к распаду сознания, речи,
памяти, к расторможенности животных влечений... Прецедент уже есть -
Дан Шаламов. А если это произойдет с Мальгиным?
- Не произойдет, - тихо, но с такой убежденностью возразила Карой,
что Джума почувствовал настоящую боль в груди, сердце замерло, сбилось
с ритма.
- Я понял, - глухо сказал Хан. - И как долго ты собираешься ждать
его?
- Не знаю, - жалобно прошептала Карой, шмыгая носом, превращаясь в
маленькую слабую девочку, какой ее никогда прежде не видел Джума Хан.
Глава 8
