что "звучит" он прямо в голове, вызывая шипящий резонанс в нервных
окончаниях. - Майкл Лондон, второй экзосенс. Прошу любить и жаловать.
За толстой плитой реанимакамеры ничего не изменилось, зеленоватое
в облаке физиолога тело Лондона казалось неживым, лицо было спокойным
и безжизненным, и тем не менее он заговорил с ними.
Заремба первым восстановил свое обычное отношение к необычным
явлениям:
- Экзосенс - это аналогия с интрасенсом? Почему вы себя так
назвали?
Лондон не ответил, сосредоточив внимание на Мальгине, медлившем
включать тревогу.
- Клим, не вздумайте применить что-либо вроде "василиска", как
сделал это Ромашин. На любое насилие я отвечу адекватно. - Это был все
тот же голос - очень четкая и направленная пси-передача.
- Я обязан вызвать ПР-группу и безопасность, - мысленно ответил
Мальгин. - Вы должны понимать это.
- Понимаю и принимаю. Дайте мне еще сутки на завершение имаго, в
этом положении мне трудно контактировать с вами, решать проблемы
сообща. Завтра я буду готов к переговорам. Но обещайте не паниковать и
не принимать оперативных мер с позиций силы.
- Хорошо, обещаю.
Голос стянулся в кости черепа, исчез, давление на виски пропало.
Мальгину показалось, что Лондон подмигнул ему - у Майкла дернулось
веко. Очнувшись, хирург понял, что за шум стоит кругом:
переговаривались возбужденные врачи, Заремба громко звал кого-то,
делясь впечатлениями, хрустальная чаша пси-вириала мигала огнями,
издавая прерывистые сигналы.
- Тихо! - произнес Мальгин в два приема, и наступила тишина. Все,
застыв, смотрели на него, смолкли даже мелодичные гудки медицинского
комплекса, разговаривающего на своем языке с другими системами и
компьютерами института.
- Продолжаем работу в режиме эм-синхро. Группе риска прибыть в
институт немедленно, сменить персонал. Желающие могут контактировать с
Гиппократом по ходу развития событий. Директору прибыть в...
- Я здесь. - Стобецкий ворвался в реанимационную, рухнул в
соседнее кресло, тяжело дыша после бега. - Как чувствовал, что
случится что-нибудь непредвиденное. Дал тревогу безопасникам?
- Нет, - сказал Мальгин.
- Ты с ума сошел? Подумай о последствиях, вы с Талановым уже
однажды обожглись на этом, не стоит повторять ошибки.
- Безопасникам здесь делать пока нечего. Можно просто послать им
формулу внимания.
Стобецкий потерял дар речи и некоторое время хватал воздух ртом,
потом вытянул из пульта сетку эмкана, пришлепнул на затылке и мысленно
скомандовал:
- Сигнал тревоги всем службам!
- Есть сигнал тревоги, - отозвался Гиппократ.
До вечера Мальгин просидел в реанимационном боксе, постоянно
поддерживая связь с компом медкомплекса, следящего за состоянием
Лондона, отвечая на многочисленные вопросы гостей, пограничников,
безопасников, членов СЭКОНа и работников комиссий Академии медицинских
наук.
Ничего особенного, по сути, не происходило, шла обычная отработка
комплекса мер по формуле "срам", но суета вокруг надоела, да и есть
хотелось все сильней, и Мальгин отпросился у Стобецкого пообедать. А в
столовой института к нему подсел Хан.
- Привет, мастер, приятного аппетита.
Мальгин кивнул, продолжая жевать, подвинул безопаснику стакан с
минеральной водой. Он почувствовал появление Джумы еще до того, как
тот зашел в столовую, и успел разобраться в его настроении, несмотря
на то что Джума был "застегнут на все пуговицы".
- Как самочувствие?
Клим поднял вверх большой палец, заказал еще один салат из камелии
и березовый сок. Джума Хан с улыбкой смотрел, как он заканчивает
трапезу.
- Пошли ко мне. - Мальгин промокнул губы и встал. - У меня есть
пара минут.
В кабинете хирурга они сели напротив друг друга, и Клим включил
передачу из реанимационной.
- Ого! - вполголоса заметил Хан. - У вас там целая обойма
оперативников. Что они собираются делать?
- Не знаю. Я их не вызывал.
- Готард решил перестраховаться? Его можно понять.
Мальгин не ответил, рассматривая на "экране" псивидения
"призраков" Джумы: их было всего три, что говорило о цельности
характера безопасника, а также и о некоторой его психоэмоциональной
ограниченности.
Толпа в реанимационной поредела, но людей было еще слишком много,
чтобы работать спокойно. Майкл Лондон по-прежнему не подавал признаков
жизни, сердце его не билось и легкие не работали, за них это делали
аппараты.
- Ты, наверное, догадываешься, зачем я нашел тебя? - Джума
вопросительно смотрел на Мальгина.
- Знаю.
- Конечно, ты теперь свободно можешь читать в душах... извини,
говорю без обиды. Не хочешь - не отвечай на мои вопросы. Карой
сказала, что была... у тебя. - Последнее слово Джума выговорил с
усилием. - Ну и что ты собираешься делать дальше?
- Не знаю, - угрюмо ответил Клим.
Хан невольно засмеялся, хотя в смехе этом явственно прозвучали
горькие и гневные нотки.
- Знаю - не знаю... Ты стал неузнаваем, мастер, раньше ты был
намного решительней... человек-да! Ты понимаешь, что так продолжаться
не может? Нельзя останавливаться на полпути и перекладывать решения на
другие плечи. Ты мучаешь Карой... себя... черт со мной, я не в счет.
Откуда колебания? Любишь ее, нет? Или просто играешь?
Мальгин медленно встал и на мгновение потерял ощущение реальности
происходящего: в голове что-то взорвалось, бесшумно, бесцветно, обдало
жаром, заложило уши и прошло. Шершавая боль стекла струйкой из головы
в ноги. Клим очнулся.
Джума Хан стоял напротив, согнувшись, выставив вперед кулаки,
бледный как полотно, на лбу выступили капли пота, а в глазах застыл
страх.
- Что?! - быстро спросил Мальгин, вдруг пугаясь сам до обжигающей
горечи в животе. - Что произошло? Я... со мной... да говори же!
Джума проглотил слюну, облизал пересохшие губы, покачал головой,
повернулся и, деревянно переставляя ноги, направился к двери. У порога
оглянулся:
- Научись контролировать своего "тигра", Клим, иначе...
Вышел.
Мальгин ударил кулаком в ладонь с такой силой, что едва не содрал
кожу. Боль заставила думать.
С минуту он размышлял, поглядывая на виом и вслушиваясь в
приглушенный говор двух десятков людей, потом подсел к столу и
соединился с отделом комплектации.
- Мне нужен нестандартный кокос, оборудованный персонкомпом
[Персональный компьютер, инк с большим объемом памяти.] типа
"Советчик".
Инк-распорядитель хозяйственной службы института не удивился
запросу, но просьба была неординарной.
- На складах института таких нет, вы же знаете. И почему именно
"Советчик"? Могу предложить персонком первого класса "Деловой".
- Мне нужен высший класс. Сколько понадобится времени на
выполнение заказа?
- Если есть разрешение директора...
- Запросите.
- "Советчики" используются в основном погранслужбой и
спасателями... - Инк задумался на секунду, успевая за это время
связаться с компьютерами упомянутых служб и получить ответ. - Через
два часа комплект будет в институте.
- Чудесно.
Мальгин выключил стол и некоторое время сидел неподвижно,
вспоминая лицо Джумы. Скверно получилось!
Что же, собственно, произошло? Спонтанное кратковременное
расщепление личности, после которого "черный человек" вырвался на
волю? В каком образе? В образе "тигра", как выразился Джума? Или
"барса", по впечатлению Зарембы? Странно, у меня никогда не
наблюдалось особой любви к хищникам из семейства кошачьих. Может быть,
это их личные впечатления? А хищник, сидящий внутри меня, выглядит на
самом деле иначе?
Мальгин внимательно вгляделся в свое отражение, включив в стене
зеркало.
М-да, мастер, интрасенс из тебя пока что фиговый. Видимо, иногда
возникают "короткие замыкания" нейросвязей, и независимо от воли
информация "черных кладов" просачивается наружу, вызывая неглубокий
шок и одновременно неспецифические реакция парасимпатики и психики.
Джума прав, это опасно. Нельзя надеяться на собственные силы и хороший
тренинг, можно наломать таких дров, что и Шаламову не по силам!
Клим вдруг почувствовал слабость и облился потом, проговорил
сквозь зубы:
- Мальчишка!..
В зале реанимационного бокса он появился через полчаса, приведя
себя в порядок и вызвав Железовского. Нужен был человек, на которого
он мог бы безоговорочно положиться и который не боялся бы никакой
ответственности.
Глава 12
За развитием событий в отделении нейропроблем следили не только
сотрудники других отделений института, но и работники других
родственных учреждений: Академии наук, Всемирного координационного
совета, СЭКОНа, Управления аварийно-спасательной службы, отдела
безопасности и погранслужбы - всего около двух тысяч человек. Кроме
того, все происходящее записывалось операторами информвидения и
агентства новостей, чтобы в сжатом виде передать запись в эфир в своих
программах.
Непосредственно в зоне гарантированного риска - в зале
реанимационного бокса ждали финала всего четыре человека: Мальгин,
Стобецкий, Заремба и Железовский, соединенные информполем "спрута" с
системой эм-синхро Европы; в случае нужды им могли прийти на помощь
все инки сети и ведущие ученые-медики и врачи, включенные в контур
эм-синхро. И все же ответственность за выбор тактики и стратегии, за
последствия выхода Лондона из комы и его дальнейшие действия падала на
этих четверых. Плюс пятый угол квалитета ответственности -
председатель СЭКОНа Казимир Ландсберг, во избежание ненужного риска
наблюдавший за превращениями "куколки" в "бабочку" из кабинета
главврача.
Майкл Лондон открыл глаза в двенадцать минут десятого, и от этого
простого движения все приборы, показывающие параметры
жизнедеятельности, словно сошли с ума. Если верить им, у пациента
артериальное давление внезапно увеличилось в десять раз, сердце
заработало с быстротой аварийного насоса, температура тела подскочила
до пятидесяти градусов по Цельсию, а мозговые процессы, фиксируемые по
альфа-, бета-, тэта- и дельта-ритмам, наоборот, прекратились! Затем
так же внезапно все пришло в норму, операционный инк отключил
автосердце и легкие, подачу физиогаза, гасители колебаний, убрал
поддерживающие манипуляторы, и Майкл Лондон, лоснящийся то ли от пота,
то ли от слоя осевшего физиогаза, встал и помахал всем рукой.
- Привет, спасители! - раздался из скрытых динамиков его приятный
голос. - Выпустите меня отсюда и предоставьте одежду, дабы достойно
предстать пред светлыми очами комиссии. - Говорил Лондон серьезно, да
и на лице его было выражение сосредоточенности и суровости, но в
голосе слышались нотки сарказма, а может быть, и превосходства.
Мальгин выключил передачу из камеры и дал команду Гиппократу.
Юркий кибер приволок пластиковый пакет - одежду Лондона и замер у
стены реанимакамеры. Стена разошлась лепестками диафрагмы, образовав
овальное отверстие в рост человека, и в эту дыру шагнул нагой бывший
начальник службы безопасности.
В боксе установилась такая тишина, что звуки собственного дыхания
стали казаться людям оглушительными.
Некоторое время четверо (и с ними еще бригада официальных лиц) и
переродившийся человек смотрели друг на друга внимательно и
настороженно, однако немая сцена не могла длиться долго: Лондон взял
из манипулятора кибера пакет, развернул и начал одеваться. Потом
похлопал кибера по горбику генератора, и тот, смешно поджав
манипуляторы, кинулся из зала. Бывший начальник отдела безопасности
