был предводителем войска, так как возглавлял его.
- Альтикамиллус! - пробормотал Такэда, разглядывая "коня". - На Земле
тоже когда-то жили такие звери.
- Так, может быть, этот всадник - землянин? Неандерталец какой-нибудь
из тех, что вымерли?
Инженер пожал плечами.
- Тогда уж Конан-киммеринец, если вспомнить Говарда.
Меч у этого могучего существа, грузного, сутулого, с покатыми
плечами, закованного в коричневую броню, висел без ножен, на перевязи, и
слетел вниз, как только Сухов ударил по нему копьем.
Правда, всадника от разрушения это не спасло, через минуту он
распался в груду праха, как и его гигант-предшественник. А когда Никита
отыскал в пыли двухметровый клинок, его ожидал сюрприз" меч заговорил!
- Не трогай, слабак! - сказал он сварливо на чистом русском языке. -
Мной должен владеть только герой!
- Брось, - посоветовал Такэда, подзадоривая этим танцора. - Он все
равно слишком тяжел и велик.
Никита усмехнулся, со щек его сбежала краска, губы сжались в узкую
полоску, глаза вспыхнули. В следующее мгновение он сделал одно сложное и
длинное движение, состоящее из перетекающих друг в друга положений меча, и
Такэде показалось, что Сухов оплетен мечом со всех сторон.
- Кхе! - обрел голос меч. - Поосторожней чуток. Как тебя зовут,
герой?
- Никита Сухов.
- Славное имя. Что ж, владей, но береги. - В голосе меча неожиданно
послышалось ехидство, но Сухов не обратил на это внимания.
- Что скажешь. Наблюдатель?
- Ты велик, Посланник! - обрел дар речи Такэда. - Это уже не уровень
иаи-дзюцу, это уровень ядомэ-дзюцу, высшее исполнение кэндо-но рирон то
дзиссай.
- То-то, - самодовольно кивнул Никита, укрепляя перевязь меча на шее,
иначе он цеплял землю.
На краю поля они оглянулись с холма. Каменное войско все так же
страшно, молча и неподвижно двигалось к неведомой цели, готовое ожить или
рассыпаться в пыль. И Никита понял, что здесь произошло: кто-то из демонов
пробил брешь в потенциальном хроно-барьере между Мирами Веера, и узкий
язык другого времени, лизнув этот мир, навеки заморозил грозную армию.
Определив направление обхода поля, путники зашагали дальше, надеясь
дойти до Огнь-реки за день и не встретите" тайных или явных врагов. Однако
надеждам их не суждено было сбыться.
Сразу после обеда из волшебной коробки НЗ, созданной в
высокотехнологическом мире Истуутуки, друзья набрели на гигантский провал
в теле планеты, напоминающий жерло вулкана с отвесными стенами, и как Толя
ни отговаривал Никиту, тот все же из любопытства заглянул в провал, сам не
зная, зачем это делает.
Такэда сразу почувствовал неладное, увидев, как Сухов резко сунулся
за обрыв, словно собираясь прыгнуть вниз. Схватив танцора за ноги, Толя с
трудом выдернул его обратно и оттащил в сторону, успев тем не менее
ощутить черное и жуткое дыхание ада! Все же он "поплыл" от удара неведомой
энергии, но сознания, к счастью, не потерял, даже успел отреагировать на
возникшие вдруг со всех сторон тени, пронзить одну из них копьем, врезать
другой по туловищу и кинуть через себя третью, а также потрепать Никиту по
щекам, чтобы тот пришел в себя. И отбивался еще с минуту, зажатый черными
плащами со всех сторон, живой только благодаря диморфанту, принимающему на
себя все удары.
Никита очнулся от боли: кто-то наступил ему на руку. Реакция его была
замедленной, сознание не сразу очистилось от остатков дурмана, внушенного
чьей-то волей из глубин провала, но он вступил в схватку с уверенностью в
победе, не допуская даже мысли, что его могут предать. Но это случилось:
его предал... меч!
Лишь дважды он разрешил хозяину поразить метавшихся вокруг врагов, а
потом вдруг вырвался из рук и исчез в провале, издав отчетливый смешок.
Никиту ударили по голове - не помог даже диморфант, и последней
мыслью его было: "ЧК!.. без оружия... странно! Почему они не стреляют?.."
Он открыл глаза, пощевелился и едва не застонал от боли во всем теле.
Оказывается, его приковали к стене за раскинутые руки, и суставы затекли.
Рядом кто-то завозился, зашипел тихонько сквозь зубы. Никита с трудом
повернул распухшую голову и увидел абсолютно голого Такэду, также
прикованного к стене. Скосил глаза вниз: собственная нагота поразила
больше.
- Гадство! - выругался он, хрипя пересохшим горлом.
- Привет, - отозвался Такэда. - Чисто американский боевик с
приковываниемк стене, пытками и муками главных героев. Надеюсь, ты
освободишь нас раньше, чем начнут пытать.
- Где мы?
- Хороший вопрос, почти трезвый. Я думал, это ты мне расскажешь.
- Меня ударили по голове и.... дальше ничего не помню.
- Ты же говорил, что диморфанты защищают от всех внешних воздействий.
Вот и верь после этого людям.
- Я не знаю, в чем дело. Может быть, они еще не привыкли к нам и не
знают наших слабых сторон.
- Каким же образом с нас их сняли?
Никита промолчал, оглядел помещение.
Каменный склеп, с виду без дверей и окон, с решеткой в углу, через
которую подается воздух, и больше ничего. Светильником служит просто одна
из граней верхних блоков, соединяющихся в потолок. М-да!
- Вот именно, - отреагировал Толя на движение губ друга.
- Если бы меч не предал меня...
- Что тогда произошло бы? Не переоценивай своих возможностей, Кит,
охотников было слишком много, никакой меч не помог бы. Кстати, почему ты
считаешь, что меч тебя... гм, предал? Это была ловушка, да и меч был
заколдован. Зачем брал? Баба Яга, между прочим, предупреждала тебя не
ходить на Дикое поле.
- Вот я теперь и думаю - зачем? Если бы она промолчала, мы бы с тобой
и не подумали пойти на поле искать оружие.
- Думаешь, она сделала это нарочно?
- Уверен... почти. Хаббардианец есть хаббардианец, кто бы он ни был:
делая добро, он тут же нейтрализует его злом.
Толя поразмышлял немного.
- Но Буккуб тоже хаббардианец, а он не сделал нам ничего плохого.
- Кто знает, что такое "плохо" по мысли Вуккуба? Может быть, все еще
впереди?
Разговор на время прервался. Оба попытались освободиться от оков, но
напрасно: металлические скобы крепились на штырях вмурованных в камень,
выдернуть их без инструмента не пред ставлялось возможным. Такэда сдался
первым.
- Как ты думаешь, зачем "чекисты" доставили нас сюда? От же
ликвидаторы, профессионалы по мокрым делам, а не по задер жанию.
- Значит, свыше поступил приказ взять нас живыми. И я догадываюсь,
кто его отдал.
- Гиибель.
- Точно. Толя, для меченоши ты слишком догадлив, это тебя погубит.
- Я знаю. Наконец-то и ты меня оценил. Но у меня возникло сомнение
насчет мага: если это его мир, почему он не вмешался?
- Яросвет? Все просто: я должен доказать, что я Посланник.
Настоящий Посланник сумел бы за себя постоять, а слабак... - Никита
нехотя улыбнулся. - Что он может сделать?
- Речь не мальчика, но мужа.
- Не иронизируй. У меня тоже появилось сомнение. Если нас взяли по
приказу Гиибели... странно...
- Что именно? Говори яснее.
- Сначала я подумал, что мы в Гашшарве.
- Где?
- В мире, в котором обитает Гиибель. Но это не Гашшарва, обычные три
измерения... плюс слабый магифон... Эх освободиться бы!
- Что это даст? Ни одежды, ни оружия... перстень тоже отняли? Ну
вот... и хохху отобрали. Жаль, мы не догадались попросить у бабы Яги
шапки-невидимки, наверняка они у нее есть. А сама она не...
- Помолчи, - оборвал Никита разговорившегося инженера, закрыл глаза,
сосредоточиваясь.
- Это я так мандражирую, - не обиделся Толя и замолчал, глядя на
Сухова с надеждой и сомнением.
Никита дождался волны боли, омывшей все тело и освободившей душу от
оков цлоти, напрягся и "вышел" из тела. Теперь он видел то, что не мог
видеть, будучи прикованным к стене. Второе "я" - экзосоматическая система,
которую когда-то окрестили душой, - подчинялась воле неохотно, однако
пожелания Сухова выполняла.
Сначала он облетел камеру в надежде найти контур двери, через которую
их сюда затащили. Контура не было. Дверью мог быть любой блок, из которых
были сложены стены. Тогда "Сухов-2" проник сквозь решетку в потолке в
вентиляционную шахту диаметром всего в двадцать сантиметров и, чувствуя,
как слабеет связь с телом, попытался пробраться по шахте наружу,. Это ему
удалось не сразу. - к тому же пропала острота зрения. Преодолев панику, он
все же продолжал путь, но вдруг оглох и совсем перестал видеть.
Вот тут он испугался по-настоящему!
Как он добирался обратно и входил в обмякшее тело, в памяти не
отразилось. Очнулся же, как и в первый раз, от боли в затекших суставах.
Застонал, открывая глаза. Пол качался, стены норовили наклониться и
задавить, потолок - упасть на голову, гул крови стоял в ушах гулом бешено
несущегося поезда...
- Спокойно, все в порядке, - долетел чей-то тихий голос.
Никита успокоил сердце и пришел наконец в себя. "Землетрясение"
прекратилось, но стены продолжали давить, угрожать, излучать холод и
угрюмое презрение.
- Ну что? - спросил Такэда. - Где мы?
- Все там же, - прошептал Никита. - Не могу выйти в эйдос, стены
чем-то пропитаны... ненавистью, скорее всего, заколдованы.
Стоит только раскачать нервную систему, начинается жуткий
мыслепрессинг. Но мы не на Земле.
- Это я и сам понял, сила тяжести чуть меньше.
- Нет, я хотел сказать, мы не на планете с темпоралом, аналоге Земли,
мы вообще на другой планете. Может быть, в Солнечной системе, может, у
другой звезды.
Озадаченный Такэда переступил с ноги на ногу.
- Если так, удрать отсюда на Землю невозможно.
- Подожди с выводами, я сейчас отдохну и попытаюсь еще раз. - Сухов
закрыл глаза и расслабился, Стоял он так минут пятнадцать. Потом глубоко
вздохнул и начал играть мышцами, как бы массировать их изнутри, сначала на
руках, на груди, спине, потом на животе и ногах. Еще раз вздохнув и не
отвечая на взгляды Толи, напрягся весь так, что превратился в статую
атлета с мышцами, готовыми лопнуть от напряжения.
И вдруг оделся с ног до головы в сетчатый ореол голубого свечения.
С жестким металлическим стоном лопнули, стержни, державшие скобы с
зажатыми в них запястьями. Никита упал на колени, но тут же поднялся и,
продолжая светиться, подошел к Такэде. Взялся за стержень.
Лицо его было не бледным, а как бы прозрачным, сквозь кожу проступил
даже рисунок вен, и Толя ощутил невольно холодок страха, встопорщивший
кожу на затылке. С треском стержень сломался, за ним второй. Ни слова не
говоря, Никита повозился со скобами, выдернул из них штифтовые замки и
лишь после этого сел на пол, в изнеможении прислонившись спиной к стене.
Свечение втянулось в его пальцы, уши, нос, волосы, кожа сделалась гусиной,
шершавой и холодной.
- Отличная работа! - сказал Такэда бодрым голосом. - Жаль, что не
могу предложить тебе шампанского.
- Сейчас, - невпопад и невнятно ответил Никита; глаза его ввалились,
потемнели, но продолжали мерцать упрямым пламе нем. - Это экстрарезерв
всего-навсего, Весть не работает, нет пол питки. Нам бы только выбраться
отсюда.
- Нам бы только день простоять, да ночь продержаться... - пошутил
Толя словами Мальчиша-Кибальчиша. Присел рядом и положил прохладную
ладошку на лоб друга, затем начал массировать ему мышцы шеи и плеч.
- Кайф! - пробормотал Никита, благодарно улыбнувшись. Закрыл глаза,
расслабился. Через несколько минут встал, походил по камере, прикладывая к
блокам стен ладони и прислушиваясь к чему-то, потом кивнул на два из них
