от голосов, от непереносимого ветра, который вдруг задул из серых рваных
дыр, от этого горячего сырого ветра с запахом чего-то, что он не мог
распознать.
- И она поет хвалу Деве! Слушай меня, маленькая сестра! Ля Вьей
действительно приближается, она уже очень близко!
- Да, - отозвался другой, - она сейчас движется по моим владениям, это
говорю тебе я, тот, кто правит торными и неторными путями.
- Но я, Огу Ферей, говорю тебе, что и враги твои тоже близки! К
воротам, сестра, и остерегайся! И тут серые пятна поблекли, съежились...
- Отключи нас, - голос Джекки был сдавленным и отстраненным. А потом
она сказала: - Лукас мертв.
Вынув из ящика стола бутылку "скотча", Джаммер аккуратно отмерил шесть
сантиметров жидкости в высокий стакан.
- Ты хреново выглядишь, - сказал он Джекки, и Бобби удивился нежности в
его голосе. Прошло уже минут десять с тех пор, как они отключились, но никто
не проронил ни слова. Джекки выглядела подавленной и все покусывала нижнюю
губу. Джаммер казался не то расстроенным, не то разозленным - Бобби ни в чем
уже не был уверен.
- А почему ты сказала, что Лукас мертв? - рискнул Бобби. Ему казалось,
что молчание в захламленной конторе Джаммера застаивается, застывает - как
что-то холодное и враждебное, способное задушить, если продлится еще хоть
немного.
Джекки подняла на него взгляд, который, казалось, все никак не мог
сфокусироваться.
- Они не пришли бы ко мне вот так, будь Лукас жив, - сказала она. -
Существуют соглашения, пакты. Первым всегда вызывают Легбу, но он должен был
прийти с Данбалой. Его личность зависит от лоа, с которым он являет себя.
Лукас, должно быть, мертв.
Джаммер подтолкнул к ней через стол стакан виски, но Джекки помотала
головой. Набор тродов все еще сидел у нее на лбу - хром и черный нейлон.
Джаммер скорчил гримасу отвращения, утянул стакан назад и залпом опустошил
его сам.
- И все-то ты меня грузишь. В мире было гораздо больше смысла до того,
как ваши люди начали путать карты.
- Не мы привели сюда лоа, Джаммер, - отозвалась танцовщица. - Они
просто были там, и они нашли нас, потому что мы их понимали!
- Ну вот, снова, - устало сказал Джаммер. - Чем бы они ни были, откуда
бы они ни пришли, они просто приняли ту форму, в какой их хотела бы видеть
свора сбрендивших латиносов, поспеваешь за мной? Ну откуда, скажи на
милость, там могло взяться что-то, с чем нам пришлось бы общаться на
каком-то сраном гаитянском из буша! Вы со своим вудуистским культом просто
пришли и увидели расклад. Но все эти Лукасы и Бовуа, и иже с ними - они
прежде всего деловые люди. А эти чертовы штуки знают, как заключать сделки!
Просто прирожденные дельцы! - Он закрутил пробку и убрал бутылку обратно в
стол. - Знаешь, дорогуша, есть вероятность, что некто, у кого - не стану
спорить - до хрена силы в решетке, просто садится вам на шею. Проецирует все
эти штуки... Ты же и сама знаешь, что это вполне возможно, так ведь? Так,
Джекки?
- Не выйдет, - голос Джекки звучал холодно и ровно. - Но я знаю то, что
я знаю, и это никак не объяснить...
Джаммер вынул из кармана черную электробритву и начал бриться.
- Конечно, - сказал он. Жужжала бритва, которой он водил по подбородку.
- Я прожил в киберпространстве восемь лет, так? Так вот, я знаю, что в мое
время там ничего не было... Во всяком случае, хочешь, я позвоню Лукасу, хотя
бы перестанешь мучаться, жив он или мертв? У тебя есть телефон этого его
"роллса"?
- Нет, - сказала Джекки, - не беспокойся. Пока не объявится Бовуа, нам
всем лучше сидеть тихо. - Она встала, стянула троды и подобрала шляпу. - Я
собираюсь прилечь и попытаться поспать. Пригляди за Бобби... - Повернувшись,
она пошла к двери конторы. Вид у нее был такой, будто она шла во сне, вся
энергия из нее куда-то испарилась.
- Чудесно, - сказал Джаммер, проводя бритвой по верхней губе. - Хочешь
выпить? - спросил он Бобби.
- Ну, - протянул Бобби, - вроде как рано...
- Может быть, для тебя, - он убрал бритву обратно в карман. Дверь за
Джекки закрылась. Джаммер слегка подался вперед. - На что они похожи, малыш?
Ты что-нибудь разглядел?
- Сероватые такие. Расплывчатые... На лице Джаммера отразилось
разочарование. Он снова ссутулился в кресле.
- Что ж, пожалуй, их как следует и не разглядишь, если в них не верить,
- побарабанил он пальцами по подлокотнику. - Как по-твоему, они реальны?
- Ну, мне бы не хотелось ссориться с кем-нибудь из них...
Джаммер поднял на него взгляд.
- Нет? Ну ладно, может, ты умнее, чем кажешься. Я и сам не стал бы с
ними связываться. Я вышел из игры до того, как они начали появляться...
- Так что же они, по-твоему, такое?
- Ага, становишься все умнее... Ну, я не знаю. Как я говорил, не
уверен, что смогу проглотить байку о том, что это шайка гаитянских богов
вуду, но кто знает? - Он прищурился. - Может статься, они - вирусные
программы, сбежавшие в матрицу, там репродуцировавшиеся и очень-очень
поумневшие... Одно это звучит жутковато; возможно, люди "Тьюринга" пытаются
все это замять. Или, может, ИскИн нашел способ скопировать части себя в
матрицу, а такое "тьюрингов" просто с ума сведет. Знавал я одного тибетца,
он делал внешние модемы для жокеев - так он считал их тулпа.
Бобби сморгнул.
- Тулпа - это мыслеформа, что-то вроде этого. Суеверия. По-настоящему
крутые ребята могут отделить от себя нечто вроде духа, вылив негативную
энергию в некую оболочку. - Он пожал плечами. - Опять бред сивой кобылы. Как
и эти вудуистские божки нашей Джекки.
- Ну, на мой взгляд, Лукас и Бовуа, да и остальные - все они чертовски
уверенно ведут себя так, как будто эти духи вполне реальны, а не просто
какой-то там спектакль...
Джаммер кивнул.
- Вот именно. И дела у них чертовски хороши, так что в этом что-то
есть. - Он опять пожал плечами, потом зевнул. - Мне тоже надо поспать.
Можешь делать все, что хочешь, только держи руки подальше от моей деки. И не
пытайся выйти наружу, не то разорется добрый десяток "кричалок". В
холодильнике за баром есть сок, сыр и прочая кормежка...
Теперь, когда весь клуб остался целиком в его распоряжении, Бобби все
еще находил его несколько жутковатым, но достаточно интересным, чтобы стоить
такой жути. Он побродил взад-вперед позади бара, касаясь рычагов пивных
кранов и хромированных клювов коктейльных миксеров. Тут была машина для
приготовления льда, и еще одна, выплевывающая кипяток. Он сделал себе чашку
японского растворимого кофе и порылся в каталоге аудиокассет Джаммера. Он
никогда не слышал ни таких названий групп, ни имен певцов. Интересно, это
пожилой Джаммер предпочитает старье или все здесь новые вещи, которые не
просочатся в Барритаун - скорее всего, через клуб Леона - еще ближайшие две
недели... Под черной с серебром универсальной кредитной консолью в конце
стойки притаилась пушка, небольшой толстый автоматический пистолет с
магазином, который вдвигался прямо в приклад. Пушка была прилеплена под
стойкой бара куском зеленой липучки, и Бобби подумал, что трогать ее не
стоит. Через некоторое время он решил, чт!
о не чувствует больше страха. Стало просто скучно и немного нервно.
Захватив с собой остывающий кофе, он вышел на середину зала. Сел за один из
столиков и стал делать вид, что он - Счет Ноль, или - еще лучше - Граф Ноль,
лучший компьютерный артист в Муравейнике - ждет, что появятся ребята
поговорить о сделке, о каком-то набеге, который надо для кого-то провернуть,
а никто кроме Счета-Графа даже близко не тянет.
- Конечно, - сказал он пустому ночному клубу, глаза полуприкрыты
тяжелыми веками. - Я разрежу вам этот лед... Если у вас есть деньги... - И
они побледнели, когда он назвал им цену.
Помещение было звукоизолированным; звуков торговых рядов на
четырнадцатом этаже не доносилось вовсе, было слышно только жужжание
какого-то кондиционера и временами - бульканье кипятящего воду титана. Устав
играть во всемогущего Графа Ноль, Бобби оставил чашку с кофе на столе и
подошел ко входу, провел рукой по потертому бархату витого каната, висевшего
между полированных латунных столбиков. Осторожно, стараясь не коснуться
самой стеклянной двери, он устроился на дешевом стальном стуле с заклеенным
липучкой сиденьем из кожзаменителя возле окна выдачи пальто. В гардеробной
горела тусклая лампочка; видны были несколько дюжин старых деревянных
плечиков, свисающих со стальных стоек, на каждой вешалке висела желтая
табличка с выведенным от руки номерком. Бобби решил, что здесь иногда сидит
сам Джаммер, проверяя клиентуру. Он в самом деле не понимал, с чего бы
кому-то, кто в молодости восемь лет был крутейшим ковбоем, хотеть управлять
ночным клубом, но, может, это такое хобби. Опять !
же, сколько девочек можно заполучить, управляя ночным клубом... Но
потом Бобби подумал, что если ты богат, ты в любом случае их получишь. А
если Джаммер восемь лет был крутым, то, решил Бобби, он должен быть
богатым...
Он задумался о том, что произошло в матрице, о серых дырах и голосах.
Бобби поежился. Он до сих пор не понимал, почему встреча с ними означает,
что Лукас мертв. Как может быть Лукас мертв? Тут он вспомнил, что его мать
мертва, и почему-то это тоже показалось не очень-то реальным. Господи. Все
это действует ему на нервы. Ему захотелось оказаться снаружи, по ту сторону
дверей, глазеть на лавки и покупателей, и на тех, кто там работает.
Протянув руку, он осторожно отодвинул край бархатной шторы, как раз
настолько, чтобы выглянуть через старое толстое стекло. Радужная круговерть
лавок и характерная пасущаяся походка покупателей. И прямо посреди этой
праздничной суеты в обрамлении столов, загроможденных подержанными
аналоговыми видеооптическими устройствами, логическими зондами и
регуляторами тока - безрасовое, тяжелокостное лицо Леона. Глубоко посаженные
мерзкие глазки останавливаются на Бобби с явно слышимым щелчком узнавания. И
тут Леон сделал нечто совершенно неслыханное - во всяком случае, на памяти
Бобби. Леон улыбнулся.
23.ПРИБЛИЖЕНИЕ
Стюард "Джей-Эй-Эль" предложил ей на выбор несколько кассет симстима:
ретроспективный просмотр Фокстона у "Тейта" в прошлом августе, отснятый в
Гане приключенческий сериал ("Ашанти! Ашанти!"), попурри из "Кармен" Визе,
записанное из частной ложи в Токийской опере, и полчаса сетевого ток-шоу
Тэлли Ишэм "Высший свет".
- Это Ваш первый полет на шаттле, мисс Овски?
Марли кивнула. Она назвала Палеологосу девичью фамилию матери, что
вероятно, было глупо.
Стюард понимающе улыбнулся.
- Кассета определенно способна облегчить ощущения, связанные со
взлетом. На этой неделе у нас очень популярна "Кармен". Роскошные костюмы,
насколько я понимаю.
Марли покачала головой, не в настроении слушать оперу. Фокстона она
терпеть не могла и предпочла бы испытать на себе всю силу ускорения, чем
выдержать "Ашанти!". Пленку Ишэм она взяла по умолчанию, как наименьшее из
четырех зол.
Стюард проверил ремни ее кресла, протянул ей кассету и маленькую
одноразовую тиару из серого пластика, потом двинулся дальше. Марли надела
пластмассовые троды, воткнула штекер в подлокотник кресла, и со вздохом
вставила кассету в прорезь рядом с разъемом. Внутренность челнока
"Джей-Эй-Эль" растворилась в сиянии эгейской голубизны, и на у глазах у
Марли в безоблачном небе проступили заглавные буквы элегантного шрифта:
"ВЫСШИЙ СВЕТ ТЭЛЛИ ИШЭМ".
Тэлли Ишэм неизменно присутствовала в симстим-индустрии, сколько Марли
