подноса с тарелочками с суси. Через два пустых стола от нее сидели три
женщины. Их стол был заставлен банками пива и стопками стиролоновых
подносов, измазанных коричневым соевым соусом. Одна из них громко рыгнула и
сделала большой глоток из своей банки.
- И как она это восприняла, Рес?
Этот вопрос почему-то послужил толчком для еще одного, на сей раз более
продолжительного взрыва хохота, и женщина, которая привлекла внимание Марли,
опустила голову на руки и хохотала, пока у нее не затряслись плечи. Марли
пусто глядела на это трио, раздумывая, кто же они такие. Смех утих, и первая
выпрямилась, стирая с глаз слезы. Все трое были основательно пьяны, решила
Марли, молоды и явно не неженки. Первая была худощавой, с резкими чертами
лица, с которого над прямым тонким носом смотрели широко распахнутые серые
глаза. Ее волосы совершенно невероятного оттенка серебра были подстрижены
по-мальчишески коротко. На ней была просторная парусиновая жилетка или
куртка без рукавов, вся покрытая оттопыривающимися карманами, заплатами и
квадратиками липучки. Жилетка висела нараспашку, открывая - как было видно с
того места, где сидела Марли - маленькую округлую грудь в, как ей
показалось, бюстгальтере из тонких черно-розовых кружев. Двое других были
старше и тяжелее. Мускулы их го!
лых рук четко вырисовывались в лившемся будто ниоткуда свете кафетерия
терминала.
Первая пожала плечами, под огромной жилеткой поднялись острые лопатки.
- А пошла она, - сказала она.
Вторая женщина снова расхохоталась, но не так искренне, как в первый
раз, и сверилась с хронометром, приклепанным к широкому кожаному
напульснику.
- Мне пора, - бросила она. - Сначала в Сион, потом восемь контейнеров с
водорослью для шведов.
Отъехав вместе со стулом от стола, она встала, и Марли прочла вышитую
через всю спину ее черной кожаной жилетки надпись:
О'ГРЕЙДИ - ВАДЗИМА
ЭДИТ С.
МЕЖОРБИТАЛЬНЫЕ
ГРУЗОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ
За ней встала и вторая, поддергивая пояс обвисших джинсов.
- Говорю тебе, Рес, если ты позволишь этой шалаве окоротить тебя на
этих контейнерах, пострадает твоя репутация.
- Прошу прощения, - сказала Марли, борясь с дрожью в голосе.
- Ну? - Женщина в черной жилетке без улыбки смерила ее взглядом.
- Я видела надпись на вашей жилетке, "Эдит С.". Это корабль, я хочу
сказать, это космический корабль?
- Космический корабль? - подняла густые брови вторая. - Ну конечно,
золотко, настоящий могучий космический корабль!
- Это буксир, - буркнула женщина в черном и повернулась, чтобы уйти.
- Я хочу нанять вас, - в отчаянии проговорила Марли.
- Нанять меня? - Теперь все трое уставились на нее. Лица пусты и
никаких улыбок. - Что это значит?
Марли порылась на дне черной брюссельской сумочки и вытащила полпачки
новых иен, которые ей вернул агент из бюро путешествий после того, как взял
оплату за услуги. - Я дам вам вот это...
Девушка с короткими серебряными волосами негромко присвистнула. Женщины
переглянулись, та, что была в черной жилетке, пожала плечами.
- Господи, - удивилась она. - И куда же ты собралась? На Марс?
Марли снова покопалась в сумочке, извлекла плотный квадратик синей
обертки от пачки "Галуаз" и протянул его женщине в черной жилетке. Та,
развернув, прочла орбитальные координаты, записанные там зеленой шариковой
ручкой Алена.
- Ну, за такие деньги туда заскочить недолго, - сказала она, - но мы с
О'Грейди двигаем сейчас по расписанию в Сион 2300-ГМТ. Работа по контракту.
Как насчет тебя, Рес?
Она протянула бумажку сидящей девушке, которая прочла ее, подняла глаза
на Марли и спросила:
- Когда?
- Сейчас, - ответила Марли. - Прямо сейчас.
Девушка оттолкнулась от стола, ножки стула заскребли по керамической
плитке. Жилетка распахнулась, открыла то, что Марли приняла за черно-розовое
кружево, - сплошную татуировку, которая полностью покрывала ее левую грудь.
- Ты на борту, сестренка, наличные на стол.
- Что значит: отдай ей деньги сейчас, - пояснила О'Грейди.
- Я не хочу, чтобы кто-то знал, куда мы направляемся, - сказала Марли.
Вся троица снова рассмеялась.
- Ты попала в нужные руки, - сказала О'Грейди, а Рес улыбнулась.
24.ТАРАНЬ!
Дождь начался, когда они снова повернули на восток в сторону бахромы
окраин Муравейника и выжженного пояса промышленных зон. Вода падала плотной
стеной, застилая трассу, пока Тернер не отыскал рычаг включения дворников.
Руди не слишком заботился о состоянии щеток, так что Тернеру пришлось
сбавить скорость. Вой турбины снизился до глухого рева. Тернер прижал ховер
к обочине, юбка воздушной подушки шумно заскребла по шелухе драных шин.
- Что случилось?
- Ничего не вижу. Дворники проржавели.
Он нажал на клавишу включения фар, и с обеих сторон башни ховера
вырвались четыре узких луча, чтобы потеряться в плотной серой пелене. Он
покачал головой.
- А почему бы нам не остановиться?
- Мы слишком близко к Муравейнику. Тут все патрулируется вертолетами.
Они без труда просканируют идентификационную панель на крыше и увидят, что у
нас номера Огайо и шасси странной конфигурации. А нам это совсем ни к чему.
- И что мы будем делать?
- Держаться обочины, пока я не смогу свернуть, чтобы подыскать
какое-нибудь укрытие. Если удастся...
Он выровнял ховер, развернул его на месте, фары выхватили
флюоресцентные оранжевые диагонали на вертикальном щите - указатель поворота
на заброшенную служебную дорогу. Он направил ховер к щиту. Оттопыривающаяся
юбка подпрыгнула, ударившись о массивный блок бетонного ограждения трассы.
- Может, и сойдет, - сказал Тернер, когда они скользнули мимо щита.
Ховер едва протискивался по узкому проему между блоками ограждения
шоссе, ветки кустарника скреблись в узкие боковые окна, цепляясь за стальные
пластины по бокам башни.
- Впереди свет. - Энджи подалась вперед в сетке пристяжных ремней,
пытаясь разглядеть что-то сквозь дождь.
Приглядевшись, Тернер различил водянистое желтое свечение и пару
одинаковых темных колонок. Рассмеялся.
- Это же заправка, - сказал он. - Осталась от старой системы
магистралей, еще с тех времен, когда не проложили новую большую трассу. Там,
похоже, кто-то живет. Жаль, что ховер не заправишь бензином...
Он осторожно свел машину вниз по склону из гравия. Когда они подъехали
ближе, Тернер увидел, что желтый свет льется из двух прямоугольных окон. Ему
даже показалось, что он увидел двигавшуюся в одном из них фигуру.
- Здесь не город, - сказал он. - Эти ребята, возможно, будут не слишком
рады нас видеть.
Запустив руку под парку, он вытащил из нейлоновой кобуры
"смит-и-вессон" и положил его между ног на сиденье. Когда до ржавеющих
бензонасосов оставалось около пяти метров, он посадил ховер в широкую лужу и
заглушил турбины. | Дождь все так же мочился сдуваемыми ветром в сторону
струйками желтой воды, но Тернер увидел, как из передней двери станции
выскользнула какая-то фигура в развевающемся на ветру пончо цвета хаки.
Опустив на десять сантиметров стекло, Тернер повысил голос, стараясь
перекричать дождь:
- Простите за беспокойство. Нам пришлось съехать с трассы. У нас
дворники дрянь. Мы не знали, что здесь кто-то есть.
В свете из окон было видно, что мужчина прячет руки под пластиковым
пончо, очевидно, что-то в них сжимая.
- Частное владение, - сказал мужчина. По его худому лицу катились
струйки дождя.
- Не могли оставаться на дороге, - снова крикнул Тернер. - Простите за
беспокойство...
Мужчина открыл было рот, начал доставать что-то, что держал под пончо,
- и вдруг его голова взорвалась. Тернеру показалось, что это случилось едва
ли не раньше, чем из темноты наискось вырвалась линия красного света и
коснулась затылка человека. Лучик толщиной в грифель карандаша небрежно
скользнул по стене, как будто кто-то играл с фонариком. Гроздь алых цветов,
прибиваемых к земле дождем, - это фигура рухнула на колени и упала лицом
вниз. Из-под пончо выкатился "Сэвидж 410" с рукоятью, оплетенной проволокой.
Тернер даже не осознал, что двигается, но обнаружил, что успел
запустить турбины, перебросить пульт управления Энджи и теперь выпутывается
из ремней безопасности.
- По моей команде протаранишь заправку. Он вскочил на ноги, дернул
рычаг, открывающий люк на крыше, тяжелый револьвер уже зажат в руке. Рев
черной "хонды" накрыл его, едва только откинулась крышка люка - над головой
мелькнула какая-то снижающаяся тень, едва видимая за пеленой дождя.
- Давай!
Он нажал на курок еще до того, как Энджи успела бросить ховер вперед -
на стену старой заправочной станции. Отдача с силой вдавила его локоть в
крышу броневика. Где-то над головой с удовлетворенным хлопком разорвалась
пуля. Энджи поддала газу, и они врезались в деревянную постройку так быстро,
что у Тернера едва хватило времени убрать голову и плечи назад в люк. Что-то
в доме взорвалось, вероятно, канистра с газом, ховер занесло влево.
Когда они прошили вторую стену, Энджи снова развернула ховер.
- Куда? - крикнула она, перекрывая вой турбины.
Как будто в ответ, взметнув серебряную простынь дождя, в двадцати
метрах перед ними штопором упал черный вертолет "хонда". Тернер выхватил у
девочки пульт, и машина скользнула вперед. Из-под ховера полетели
десятиметровые фонтаны воды. Они ударили маленький боевой вертолет прямо в
лоб полиуглеродной кабины. Легированный фюзеляж от столкновения смялся как
бумага. Тернер подал назад и ударил снова, на этот раз на большей скорости.
Сломанный вертолет вдавился в стволы двух мокрых серых елей и остался лежать
там, как какая-нибудь длиннокрылая муха.
- Что случилось? - Энджи уткнула лицо в колени. - Что случилось?
Выкинув из бардачка в двери регистрационные документы и пыльные
солнечные очки, Тернер нашел фонарь, проверил батареи.
- Что случилось? - механически повторяла Энджи, будто заело пластинку.
- Что случилось?
С пистолетом в одной руке и фонариком в другой Тернер снова выбрался
через люк. Дождь моросил. Тернер спрыгнул на юбку ховера, перескочил через
бампер вниз, где оказался по колено в воде, и похлюпал в сторону смятых
черных винтов "хонды".
Резкая вонь вытекающего реактивного топлива. Полиуглеродная кабина
раскололась как яичная скорлупа. Он навел "смит-и-вессон" и дважды нажал
большим пальцем клавишу ксенон-проектора. Две беззвучные вспышки
безжалостного света выхватили потрескавшийся пластик, за ним - кровь и
покореженные тела. Тернер переждал минуту, потом зажег фонарь. Двое. Он
подошел ближе, держа фонарь как можно дальше от тела - старая привычка.
Никакого движения. Запах вытекающего горючего становился все сильнее. Тернер
потянул на себя крышку люка. Она открылась. На обоих - очки с выпуклыми
линзами оптического устройства. Круглый пустой глаз лазера смотрел прямо в
ночь. Тернер потянулся, чтобы коснуться потертой цигейки на воротнике летной
куртки трупа. В белом луче фонаря кровь, покрывавшая его бороду, казалась
очень темной, почти черной. Это был Оукей. Тернер перевел луч влево и увидел
второго. Пилот оказался японцем. Тернер качнул фонарь назад и возле ботинка
Оукея нашел черную плоскую фляжку. Поднял е!
е, засунул в один из карманов парки и побежал обратно к ховеру.
Несмотря на дождь, по обломкам бензозаправки уже побежали язычки оранжевого
пламени. Он взобрался на бампер ховера, в два шага одолел капот, потом снова
вверх, и наконец через люк - в кабину.
