я поспешил к отделу "Chattorum res gestae", разыскал номер
своего собственного подраздела и стоял перед полкой,
надписанной моим именем. Это была, собственно, ниша, и, когда я
откинул скрывавшую ее тонкую завесу, обнаружилось, что в ней не
было никаких письменных материалов. В ней не было ничего, кроме
фигурки -- судя по виду, старой и сильно пострадавшей от
времени статуэтки из дерева или воска, со стершимися красками;
она показалась мне каким-то экзотическим, варварским идолом, с
первого взляда я не сумел понять в ней ровно ничего. Фигурка,
собственно, состояла из двух фигурок, у которых была общая
спина. Некоторое время я вглядывался в нее, чувствуя
разочарование и озадаченность. Тут мне попала на глаза свеча,
укрепленная подле ниши в металлическом подсвечнике. Огниво
лежало тут же, я зажег свечу, и теперь странная двойная фигурка
предстала перед моими глазами в ясном освещении.
Лишь нескоро открылся мне ее смысл. Лишь мало-помалу начал
я понимать, сначала смутно, затем все отчетливее, что же она
изображала. Она изображала знакомый образ, это был я сам, и мой
образ являл неприятные приметы немощи, ущербности, черты его
были размыты, во всем его выражении проступало нечто
безвольное, расслабленное, тронутое смертью или стремящееся к
смерти, он смахивал на скульптурную аллегорию Бренности, Тления
или еще чего-нибудь в том же роде. Напротив, другая фигура,
сросшаяся воедино с моей, обнаруживала во всех красках и формах
цветущую силу, и едва я начал догадываться, кого же она мне
напоминает--а именно слугу Лео, первоверхового старейшину
Льва,--как мне бросилась в глаза вторая свеча на стене, и я
поспешил зажечь ее тоже. Теперь я видел двойную фигуру,
представлявшую намек на меня и Лео, не только отчетливее, с
более явными чертами сходства, но я видел и нечто другое:
поверхность обеих фигур была прозрачна, через нее можно было
заглянуть вовнутрь, как через стекло бутылки или вазы. И в
глубине фигур я приметил какое-то движение, медленное,
бесконечно медленное движение, как может шевелиться задремавшая
змея. Там совершалось очень тихое, мягкое, но неудержимое
таяние или струение, и притом струение это было направлено из
недр моего подобия к подобию Лео, и я понял, что мой образ
будет все больше и больше отдавать себя Лео, перетекать в него,
питать и усиливать его. Со временем, надо думать, вся
субстанция без остатка перейдет из одного образа в другой, и
останется только один образ--Лео. Ему должно возрастать, мне
должно умаляться.
Пока я стоял, смотрел и пытался понять то, что вижу, мне
пришел на ум кроткий разговор, который был у меня с Лео во
время оно, в праздничные дни Бремгартена. Мы говорили о том,
как часто образы, созданные поэтами, сильнее и реальнее, чем
образы самих поэтов.
Свечи догорели и погасли, на меня навалилась невообразимая
усталость и сонливость, и я ушел на поиски места, где я мог бы
прилечь и вволю выспаться.
1926 г.
Примечания:
в порядке появления в книге
Гюон - персонаж старофранцузского рыцарского эпоса
Роланд - герой поэмы Л.Ариосто "Неистовый Роланд"
Кайзерлинг, Герман (1880 - 1946) - немецкий писатель и
философ
Оссендовский, Антон (1846 - 1945) - польский писатель
Фамагуста - город на Кипре
Альберт Великий (1193 или 1206 - 1280) - средневековый
ученый и философ-схоласт, в фантастических преданиях - маг
Дзипангу - название Японии у Марко Поло (1254 - 1324)
Рюдигер - персонаж "Песни о Нибелунгах"
Дао, Кундалини - понятия восточной мистики
Аграмант - персонаж поэмы Л.Ариосто "Неистовый Роланд"
Фруктовый Человечек, Смоловик, Утешитель - персонаж
новеллы Э.Мерике (1804 - 1875) "Штутгартский Фруктовый
Человечек"; там-же рассказана легенда о швабском озере Блаутопф
"Хранители короны" - роман А. Фон Арнима (1781 - 1831).
Его герои мечтают о восстановлении династии Гогенштауфенов.
Лаушер - псевдоним Гессе
Клингзор - герой новеллы Гессе "Последнее лето Клингзора"
Клее, Пауль (1879 - 1940) - швейцарский художник
Юп, Коллофино, Людовик Жестокий - прозвища друзей Гессе
И.Энглерта, И.Файнхальса и Л.Муайе
"Симплициссимус" - роман Гриммельсхаузена (ок.1621 - 1676)
Ансельм - герой новеллы Гессе "Ирис"
Нинон - жена Гессе; прозвище обыгрывает ее фамилию
(Ауслендер)
Альманзор - мавр, герой одноименной трагедии Г.Гейне,
персонаж с таким именем есть и в сказках В.Гауфа
Парцифаль - герой рыцарского романа В. фон Эшенбаха
(ок.1170 - 1220)
Витико - средневековый рыцарь из исторической трилогии
А.Штифера (1805 - 1868)
Гольдмунд - герой романа Гессе "Нарцисс и Гольдмунд"
Бармекиды - династия визирей багдадских халифов
Ганс К. - друг и покровитель Гессе Г.К.Бодмер
"Ноев Ковчег" - его дом в Цюрихе; ниже намеки на дома
других друзей Гессе - Г.Райнхарта ("черного короля") и
Ф.Лотхольда ("сиамского короля")
Бремгартен - вилла Макса и Матильды Васмеров - друзей
Гессе
Шек, Отмар (1886 - 1957) - швейцарский композитор
Лонгус - латинизация фамилии И.Б.Ланга, ученика Юнга
Резом - перевернутая фамилия Г.А.Мозера
Армида - персонаж "Освобожденного Иерусалима" Т.Тассо
Генрих фон Офтердинген - персонаж одноименного романа
Новалиса
Пабло - персонаж "Степного Волка" Гессе
Вольф, Хуго (1860 - 1903) - австрийский композитор
Брентано, Клеменс Мария (1778 - 1842) - немецкий
поэт-романтик
Архивариус Линдхорст - персонаж сказки Э.Т.А.Гофмана
"Золотой Горшок"
Кифхойзер - место в горах Гарца, где, согласно народной
легенде, спит и дожидается срока своего второго пришествия
император Фридрих Барбаросса
Тристам Шенди - персонаж романа Л.Стерна
Васудева - персонаж повести Гессе "Сиддхартха"
Хризостом - в переводе с греческого - "Златоуст" -
прозвище одного из "отцов церкви" и одновременно перевод имени
Гольдмунд
...владыку Льва... - по-латыни и по-немецки имя "Лев",
которое носили тринадцать пап, звучит так-же как и фамилия
"Лео"
Гессе, Эобан (1465 - 1540) - немецкий гуманист
Хатты - древнегерманское племя, с названием которого
соотносима фамилия "Гессе". "Хаттом" (Chattus) именовал в школе
Германа Гессе его учитель латыни
Кальв - родной город Гессе
...предательство Вильсона... - имеется ввиду американский
президент В.Вильсон (1856 - 1924), чья программа
демократического мира ("14 пунктов") вызвала надежды,
впоследствии не оправдавшиеся
Сноски
1 Из VII песни поэмы Л. Ариосто "Неистовый Роланд",
2 Благочестивая душа (лат.).
3 Из поэмы К. М Виланда (1733--1813) "Оберон".
4 Берегись! Архпископ XIX. Диакон Б[ожий] VII. Рог Амона
6. Берегись! (лат.).
5 Принцесса Востока 2. Тысяча [и одна] ночь 983. Сад услад
07 (лат.).
6 Деяния хаттов ХС. Неверный гражд[анин] Кальва 49 (лат.).
Герман Гессе. Август
Перевод И. Алексеевой
На улице Мостакер жила одна молодая женщина, и отняла у
нее злая судьба мужа сразу после свадьбы, и вот теперь,
одинокая и покинутая, сидела она в своей маленькой комнатке в
ожидании ребенка, у которого не будет отца. Осталась она
совершенно одна, и потому все помыслы ее покоились на этом не
рожденном еще ребенке, -- и чего только не придумывала она для
своего дитяти, все самое прекрасное, необыкновенное и чудесное,
что есть на свете, сулила она ему. Она воображала, что ее
малютка живет в каменном доме с зеркальными окнами и фонтаном в
саду и что будет он по меньшей мере профессором, а то и
королем.
А по соседству с бедной госпожой Элизабет жил один старик,
который лишь изредка выходил из дому и представал тогда
маленьким седым гномом с кисточкой на колпаке изеленым зонтом,
спицы которого были сделаны из китового уса, как в старину.
Дети боялись его, а взрослые считали, что неспроста он
сторонится людей. Случалось, что он подолгу никому не попадался
на глаза, но порой по вечерам из его маленького ветхого домика
доносилась тихая, нежная музыка, напоминавшая звучание целого
сонма маленьких хрупких инструментов. Иногда дети, проходя
мимо, спрашивали своих матерей, не ангелы ли это поют, или,
быть может, русалки, но матери ничего не могли сказать и
отвечали: "Нет-нет, это, наверное, музыкальная шкатулка".
Между этим маленьким человечком, которого соседи называли
господин Бинсвангер2, и госпожой Элизабет завязалась странная
дружба. А заключалась странность в том, что хотя они никогда не
разговаривали друг с другом, но маленький старый господин
Бинсвангер всякий раз необычайно приветливо здоровался, проходя
мимо ее окна, а она с благодарностью кивала ему в ответ, ей
было приятно, и оба думали: если мне когда-нибудь станет совсем
плохо, то я, конечно, пойду за помощью в соседний дом. А когда
начинало смеркаться и госпожа Элизабет сидела одна и грустила
об умершем или думала о своем малютке и забывала обо всем на
свете, господин Бинсвангер тихонько приоткрывал створку окна, и
из его темной каморки лились тогда тихие серебристые звуки
умиротворяющей музыки подобно лунному свету, что струится
сквозь сеть облаков. А госпожа Элизабет каждый день ранним
утром заботливо поливала старые кусты герани, которые стояли на
одном из боковых окон в доме соседа, и они пышно зеленели и
были всегда усыпаны цветами, и не было на них ни одного
увядшего листочка, хотя господин Бинсвангер совсем не следил за
ними.
И вот настала осень; был скверный, ветреный, дождливый
вечер, и на улице Мостакер не было ни души; и тут бедная
женщина почувствовала, что сроки ее исполнились, и ей стало
страшно, потому что была она совершенно одна. Но с наступлением
ночи явилась к ней какая-то пожилая женщина со светильником в
руках; она нагрела воды, поправила простыни и сделала все, что
обычно делается, когда дитя должно появиться на свет. Госпожа
Элизабет покорилась и терпеливо молчала; и лишь когда малютка
родился и, завернутый в белоснежные пеленки, погрузился в свой
первый земной сон, она спросила женщину, откуда та взялась.
"А меня послал господин Бинсвангер", -- сказала старуха; и
тут усталая родильница заснула, а проснувшись утром, увидела,
что на столе стоит кипяченое молоко, что все в комнате чисто
убрано, а рядом с него лежит ее маленький сын и кричит от
голода; старуха же исчезла. Мать приложила малютку к груди,
радуясь, что он такой хорошенький и здоровенький. Она вспомнила
его отца, которому никогда не суждено было увидеть сына, и из
глаз у нее полились слезы; и она прижала к груди маленького
сынишку, и вновь улыбнулась, и заснула вместе со своим
мальчиком, а когда проснулась, то на столе снова стояло молоко
и был готов суп, а дитя было завернуто в чистые пеленки.
Но скоро мать оправилась, вновь набралась сил и могла уже
сама заботиться о себе и о маленьком Августе; она вспомнила,
что сына пора крестить и что нет у него крестного. И вот под
вечер, когда начало смеркаться и из дома напротив вновь
послышалась нежная музыка, она отправилась к господину
Бинсвангеру. Она робко постучалась в темную дверь. "Войдите",
-- раздался приветливый голос, и он вышел ей навстречу, только
вот музыка внезапно смолкла, а в комнате на столе стояла
