до земли. - Ну, это еще один гигантский шаг человечества. - Мне
задышалось несколько легче.
Тысяченожки не встревожились моим присутствием. Если одна
натыкалась на ботинок, она либо отворачивалась, либо перебиралась
через него, словно я был просто еще один бугорок ландшафта. В
общем, они не обращали на меня внимания.
Я хотел знать, безопасно ли схватить одну их них голыми
руками, или в перчатках. Я ткнул одно из существ кончиком факела
и оно немедленно свернулось в шар, показывая блестящие черные
панцири. Окей, может это подтверждает, что они трусливы, но все
же рты у них как миниатюрные разделыватели металлолома - знаете,
того вида, что могут превратить новенький кадиллак-круизер в
разобранные по сортам шарики стали и пластика, каждый не больше
дюйма диаметром. Я решил играть безопасно.
Тогда-то я понял, как слабовата моя сумка для образцов. У
меня не было в чем их нести. Пластиковый мешок? Ха-ха, Они
пройдут насквозь за секунды; создание, которое может прогрызть
путь сквозь деревянную пену с опилками, не остановишь чем-то
меньшим. Надо было быть предусмотрительнее и захватить с собой
немного проволочной сетки. Рискнуть брезентовым мешком? Это не
казалось хорошей идеей. Не было гарантии, что плененная
тысяченожка будет вежливо оставаться свернутой всю дорогу до
базы, пока я не найду ей более подходящую клетку.
Я вспомнил - на мне надета полимерно-асбестовая подкладка под
сбруей факела и противошоковая накидка. Одной накидки, наверное,
достаточно, по крайней мере я надеялся на это, поэтому я снова
начал выпутываться из баллонов.
- Эй! - закричал Ларри. - какого черта ты собираешься делать?
- Принять душ, - ответил я. Потом: - Расслабься. Я знаю, что
делаю.
Он с сомнением нахмурился, но заткнулся и просто смотрел. Я
снял накидку и бросил ее на землю, потом снова надел баллоны. Две
тысяченожки исследовали пластиковую рубашку без особого
любопытства, потом удалились. Хорошо. Я надеялся, что они нашли
ее несъедобной.
Раструбом факела я быстро ткнул три ближайшие тысяченожки.
Они послушно свернулись. Я закатил их на асбестовую одежду,
сделал из нее мешок и завязал его сверху рукавами детским узлом.
Моя сумка для образцов начала распухать, как брюхо беременной
бегемотихи, а я должен рассматривать каждый кусочек как честь.
Поездка по сбору образцов стала походить на пикник. Сначала яйца,
потом тысяченожки. Для полного счета я добавил кусочек стены
загона и немного смолистой субстанции, наполняющей ее, несколько
пустых скорлупок и члеников от недоеденной закуски кторров.
Ларри заметно полегчало, когда я начал выбираться. Мне
показалось, что идея человека, добровольно идущего в кладовую
кторров - даже просто осмотреться - для него значила много. Он
подождал, пока я оказался почти на вершине, потом передвинулся,
чтобы переместить центр тяжести ската и опустить его вниз
снаружи.
Мы спустились вместе, скат был достаточно широк. На земле
Ларри поглядел на меня с недовольным уважением. - Надо заметить,
- сказал он, - что у тебя крепкие потроха. Я бы этого не сделал.
Не люблю тараканов любого вида.
Я пожал плечами: - Это моя работа.
- Ну, я с тобой не тягаюсь, - сказал он. И это от человека,
который вошел в купол первым, чтобы посмотреть, есть ли внутри
черви. - Пошли, посмотрим, вычислил ли Дюк, где прячутся черви...
И тут весь ад вырвался наружу.
Раздался внезапный чирикающий звук и крики. Ларри побледнел и
схватился за пояс с гранатами. Мы услышали рев факела и с другой
стороны загона выпучился клуб черного дыма. Я бросил свою сумку с
образцами и пошел в атаку за Ларри.
Первым я увидел Шоти. Он твердо стоял на расставленных ногах
и всаживал палец пламени в нечто большое, черное и корчащееся.
Оно было полностью окутано дымом и огнем - пылающая туша червя!
Я продолжал бежать, и теперь видел позади покатость гнезда.
Там был другой кторр. Я забуксовал и остановился в явном ужасе: я
видел картинки, да, но они не подготовили меня к невероятному
размеру этой твари! Он был огромным! Около двух человеческих
ростов, ярко красный, голова больше метра в ширину! Глаза черные,
без век. Он вздыбился в воздух, потряс руками и снова издал
чирикающий рев; пасть мелькнула, как вспышка пламени. - Кторр!, -
крикнул он. - Кторррр! Кторррррр!
Я судорожно нащупывал предохранитель факела; проклятая штука,
похоже, замерзла. Я дергал ее немилосердно.
Я глянул вверх, наполовину ожидая увидеть, что малиновый
ужас атакует меня, но нет, он все еще вздымался в воздух на
половину своей длины. Его шерсть жестко торчала прямо из тела,
открывая темно-пурпурную кожу. Он резко припал к земле и прижал к
ней голову; глаза, словно черные прожекторы, были направлены
прямо на меня. Я расставил ноги, как Шоти показывал мне, и
нацелил огнемет - проклятие, Ларри перекрыл мне выстрел! Он уже
выдернул чеку из гранаты...
Червь метнулся. То же сделал я, скользя в сторону, чтобы
перехватить его, пока он не обрушился на Ларри; тот был ближе
всех. Червь повернулся к нему и пополз по земле, как горячая
лава, текучий красный шелк. Твердой рукой Ларри бросил гранату.
Червь высоко изогнулся - одновременно огонь Шоти чиркнул по этому
пурпурно-красному ужасу. Он взорвался языком оранжевого пламени -
а потом взорвался еще раз, когда граната разнесла вдребезги его
корчащуюся форму.
В отдалении прозвучал еще один взрыв, а потом все кончилось.
Шоти выключил пламя и его рев превратился во вздох, потом совсем
истаял, оставив лишь шипение горящего червя, назойливое
потрескивание обугливающейся плоти и запах, похожий на горящую
резину.
Дюк подошел, спотыкаясь в дыму. - Здесь кто-нибудь ранен? -
Он обошел горящую тушу.
Шоти отозвался: - Мы - окей. Я легко достал обоих. - Он
улыбнулся. - А Ларри даром потратил гранату.
Ларри насмешливо-хмурый: - Ну, я не мог ждать тебя весь день.
- Дюку: - На другой стороне все в порядке?
Дюк кивнул: - Нет проблем. У того червя не было шансов, но я
встревожился, когда увидел, что двое других повернули сюда.
- Черт, босс, тебе надо быть догадливее, - радостно гудел
Шоти. - Факт, Джим видел, как мы с Ларри хорошо управляемся и
решил вздремнуть.
Глаза Дюка чиркнули по мне: - Лучше бы не надо, - пробормотал
он.
Шоти спросил: - Ты взял большого?
Дюк пожал плечами: - Почти такой же. Может, немного больше.
- Что скажешь?, - спросил Шоти, обращаясь ко мне. - Мы сожгли
почти две с половиной тонны червя.
Дюк хмуро сказал: - Нас почти застали врасплох. - Он
повернулся к Ларри: - Мне показалось, ты сказал, что купол пуст.
- Эй? Он был пуст!... - Он смотрел сконфуженно. - Ты видел
сам!
- Я не проверял везде, Ларри, я поверил тебе на слово. Я
только проверил на яйца. Твоя обязанность была проверить другие
дыры.
- Я проверил!, - повторил Ларри. - Они были пусты! Ленты Моба
подтвердят!
Дюк сузил глаза: - Ларри, эти черви атаковали нас из купола.
Я видел это сам.
- А я говорю, что купол был пуст - если не так, я стоял бы
здесь сейчас?
- Я могу подтвердить, - сказал я. Они посмотрели на меня. -
Вспомни, я тоже был в куполе и везде сунул нос. Я не заметил
никаких червей.
Дюк закрыл рот. Некоторое время он изучал свои ботинки. -
Хорошо, - сказал он. - Оставим это пока. - Он повернулся и пошел
прочь.
Ларри глянул на меня: - Спасибо, парень.
- За что?, - сказал я. - Купол был пуст. Дюк ошибается. Черви,
должно быть, пришли из лесочка.
- Ну-ну, - сказал Ларри. - Если Дюк говорит, что видел, как
они вышли из купола, значит они вышли оттуда. Мы что-то
прозевали, Джим - оба. Мы еще не знаем конца.
Я пожал плечами и последовал за ним. Мы прошли между двух
трещащих туш туда, где собирались Дюк и другие. Ларри выглядел
таким несчастным, что мне хотелось сказать ему еще кое-что, но
Шоти удержал меня за руку. - Оставь его, Джим. Пусть он
переработает это сам. У Ларри такая манера.
- Но это не его ошибка, и никто не пострадал.
- Но мог бы, - сказал Шоти. - Его обязанностью было проверить
гнездо и он думает, что ошибся. В глазах Ларри выговор Дюка
весьма серьезен. - Он добавил: - Если на его месте был бы я, то
чувствовал бы то же самое.
- О, - сказал я и обдумал это. - Окей. - Потом спохватился: -
Постой, я забыл сумку с образцами. Я бросил ее, когда началась
суматоха. Подожди минутку..., - я прервался и пошел назад к
загону.
Шоти кивнул: - Я подожду здесь.
Это заняло недолго. Я пронесся возле дымящихся червей до
подножья ската. Сумка была там, где я ее оставил. Я подхватил ее
и повесил на плечо, ощупывая содержимое, пока шел назад.
Я обогнул гнездо и увидел, как самый большой червь атакует
Шоти.
Шоти как раз поворачивался ко мне, улыбаясь - и тогда
раздался чирикающий рев: - Кторр! Кторрр!, - ближайший к нему
кусок стены отвалился и оттуда заструилось толстое,
пурпурно-красное тело, сплошная пасть и хватающие руки-клешни. Я
не мог ухватиться за свой факел! Чертова сумка мешала! - ШОТИ!
- Шоти уже поворачивался к червю, внезапное осознание появилось
на его лице - и червь обрушился на него. У него не было времени
даже вскрикнуть.
Я ощутил свои руки и сжег обоих. Я направил на них факел и
поджег. Яркие клубы пламени. Палящие языки пламени. Красное,
черное и оранжевое! Ревущий, очищающий огонь! Я крепко держал
триггер и давил, давил и кричал. Огнемет кричал тоже. Я чертил им
по червю взад и вперед еще долго после того, когда тварь
перестала корчиться. Тогда я повернулся к гнезду и поджег его
тоже. Я не останавливался, пока огонь не охватил все и крыша
обрушилась.
Но к тому времени в факеле уже кончилось горючее и его смогли
вырвать из моих рук.
11
Мы ехали назад в молчании. Я сидел, уставившись на сумку с
образцами на моих коленях, и старался не думать о цене, которую
Шоти заплатил за мою глупость. Это ведь была глупость, правда? Я
имею в виду тащить сумку таким способом.
Дюк на переднем сидении тихо совещался с Хенком. Я пытался не
слушать, но ветер сносил их слова ко мне. Они перебирали факты,
ставя их так и эдак. - Этот четвертый кторр, - настаивал Дюк, -
он не должен был находиться там.
Хенк закаркал в ответ: - Э-э, Дюк - мы еще многого не знаем о
них.
Дюк не слушал его: - Я думаю, хижина выглядела слишком
большой - чертова разведка! Они еще попомнят это. Мне надо было
врубить проклятого Моба и к черту расходы.
- Эй, а как с парнем...
- Что?
- Он принял это очень тяжело.
- Мы все так.
- Но именно он нажал на спуск.
- Риск общий для всех, - сказал Дюк. - Ты знаешь.
Хенк глянул назад на меня. - И все же..., - сказал он тихо,
- не помешает сказать ему словечко... или что-нибудь.
Дюк некоторое время не отвечал. Когда ответил, голос был
напряжен: - Будь ты проклят, Хенк. Я просто сначала хочу зализать
собственные раны. Шоти был моим другом тоже. - Он замолчал,
отвернулся и уставился на проплывающие холмы; на них уже легли
сумерки. Облака розово сияли на бледно-сером горизонте.
Я плотнее запахнул куртку. Ветер продолжал бить по волосам и
глазам; он был холодный и пыльный, а я был несчастен и жалок, как
внутренне, так и внешне. Временами тысяченожки начинали
шевелиться; мешок встревожено колыхался, но легкого шлепка
ладони было достаточно, чтобы они снова свернулись; три твердых
маленьких клубка размером с мускусную дыню-канталупу.
Перевалило девять, когда мы доехали до базы. Когда-то это был
лагерь бойскаутов, но теперь его приспособили под временную базу
