ставили камеру на одном конце. Потом с него начинали делать
тонкие срезы, делая фото после каждого среза. И все это на целом
черве. Фотографии посылались в компьютер.
Компьютер возвращал трехмерную карту внутренней структуры тела
кторра. Используя джойстик и экран, можно было перемещаться
внутри карты и изучать выбранный орган и его связи с другими. Мы
все еще не понимали половины того, что видели, но по крайней мере
теперь у нас было на что посмотреть.
Процесс был успешно завершен с четырьмя гастропедами разных
размеров. Мы не понимали, почему, но казалось, что они
принадлежали четырем различным видам. Денвер хотел продолжать
замораживать и картировать червей, пока противоречия не будут
устранены.
- Дюк, - сказал я.
- Да?
- Как думаешь, почему четвертый кторр всегда так долго ждет
перед атакой?
- Ждет, чтобы я разозлился.
- Да. Что ж, тем не менее спасибо.
- Не стоит благодарности, сынок. Если бы ты не задавал
вопросы, как бы ты научился чему-нибудь?
Стена передо мной начала вспучиваться.
Я бесцеремонно изучал ее. Странно. Никогда не видел, чтобы
стены так делали.
Она вспучилась еще немного. Да, купол определенно терял форму.
Я поднял раструб и нацелил его прямо в центр вздутия.
- Дюк, кажется что-то есть. Баррелл, внимание. Я покажу тебе,
как это делается.
Купол начал зловеще трещать. Внезапно трещина прошла от земли
кверху, вбок и снова вниз, потом очерченный кусок начал
вываливаться наружу...
- КТОРРРР! КТОРРРР! - Этот червь был самым громадным. У их
роста вообще нет пределов? Или этот был взрослой формой?
Он скользил на меня, как товарный поезд. Я нажал на спуск,
завопил и выпустил облако ледяного пара и смертельную струю
замерзшего жидкого азота. Пар заволок все, накрыв кторра. На
мгновение тот исчез в облаке, а когда вынырнул, его шкура
сверкала льдом и инеем.
- Придержите факелы!, - заорал я, а он продолжал наступать!
Потом в одно ужасное мгновение кторр вздыбился вверх, вверх и
вверх! Червь был гигантом тонны в три! Он башней навис надо мной,
потрескивая, обвитый сияющим льдом и серебристо-сверкающим паром!
И в это мгновение борьбы со смертельным холодом, я уверен, это
было последнее мгновение, сверкающий адский зверь чуть было не
повалился на меня! Его замерзшая ярость была бы его последней
местью! Но вместо этого он застыл на подъеме и начал заваливаться
набок, больше, больше, больше, пока наконец не опрокинулся и не
упал, треща, на землю горой рушащегося, разбивающегося льда.
В мозгу и глазах я ощущал запах холода, словно кинжал. Боль
была исключительной! Кторр лежал на земле упавшей трубой. Шкура
сверкала инеем на солнце, лед исполосовал бока пятнами, струями и
кристаллами. Что-то внутри животного мягко взорвалось с глухим
"бумм" - и, словно в ответ, одна из рук тихо отломилась и со
стуком упала на землю.
Сколько еще?
Я отвернулся от сверкающей туши и посмотрел на горы,
вздымающиеся к северу и западу. Сколько их еще там? Этот был
двадцатым, которого я убил. Но я не чувствовал радости - только
опустошение. Работа была такой долгой!
Шум чопперов вернул меня к действительности. Первый из них
уже перевалил через холм. Они несли остаток моей научной группы и
наше оборудование.
Отряд безопасности проследовал за Робом внутрь хижины. Никому
не позволено входить, пока они не обыщут каждую комнату и
туннель. Что ж, хорошо. Я насмотрелся на хижины червей. Они стали
казаться мне одинаковыми.
На мгновение я почувствовал усталость. Я не ощущал своего
обычного возбуждения. Даже не был удовлетворен.
- Джим? - Это Дюк, вечный голос в моих ушах, в голове.
- Все прекрасно, - отозвался я.
- Хорошо. Не хочешь ли проверить корраль?
- Ладно. - Я поставил заморозку на предохранитель и пошел
вокруг купола. Не имело значения, как я себя чувствовал. Это к
делу не относилось - надо было работать. Я увидел корраль и
вспомнил маленькую девочку в изорванном коричневом платье...
... и внезапно ощущение усталости прошло. И я понял, почему я
здесь. Потому что другого места, где мне надо быть, нет. Мне надо
делать именно это! Это - лучшее. Работа была сделана, и день
внезапно стал чудесным! Я направился к месту посадки. подобрать
остаток своей группы.
Но одна мысль оставалась...
Должен быть лучший способ!
