носком туфли. - Приготовь горячую ароматическую ванну в нижней комнате для
гостей, а после пошли за Ру Лай и скажи ей, что нужно будет сделать массаж с
разогретым маслом.
- Слушаюсь. - Люо собрал тряпки и вышел.
- Не хочешь ли посмотреть свои счета, Дакейрас?
- Ты всегда на шаг впереди, Мадзе, - улыбнулся гость. - Как ты узнал, что
это я?
- Полуночный гость, перепугавший Люо и спросивший стакан воды? Кто еще
это мог быть? Я слышал, за твою голову опять назначена награда. Кому ты
досадил на этот раз?
- Легче вспомнить, кому я не досаждал, - но награду назначил Карнак.
- Тогда тебе приятно будет узнать, что теперь он пребывает в
гульготирской тюрьме.
- Да, я слышал. Какие еще есть новости?
- Цены на шелк и специи растут - твои деньги вложены и в то, и в другое.
- Я не про рыночные новости спрашиваю, Мадзе. Что слышно из Дреная?
- Вентрийцы добились некоторого успеха. Они штурмовали Скельн и получили
отпор при Эрекбане, но без Карнака дренаи непременно проиграют войну. О
перемирии нет и речи. Вентрийцы удерживают за собой то, что взяли, а готиры
стоят лагерем в Дельнохских горах. Впрочем, боевые действия пока
приостановлены - никто не знает, почему.
- Я догадываюсь. Во всех трех странах имеются рыцари Черного Братства -
думаю, они ведут свою игру.
- Возможно, ты прав, Дакейрас. Цу Чао за последние месяцы забрал большую
власть: вчерашний высочайший указ вышел с императорской печатью, паза
подписью Цу Чао. Тревожные времена. Правда, на дела это повлиять не должно.
Чем я могу тебе помочь?
- В Гульготире у меня есть враг, желающий моей смерти.
- Убей его, и конец делу.
- Этого я и хочу, но мне надо кое-что разузнать.
- В Гульготире все возможно, мой друг, сам знаешь. Кто этот неразумный
человек?
- Твой соотечественник. Мы только что говорили о нем. Он имеет здесь
дворец и близок к императору.
Мадзе Чау беспокойно облизал губы.
- Надеюсь, это всего лишь неудачная шутка.
Гость покачал головой.
- Да знаешь ли ты, что его жилище стерегут не только люди, но и демоны?
Знаешь ли, как велика его власть? Быть может, он и теперь наблюдает за нами.
- Быть может - но с этим я ничего не могу поделать.
- Чего ты хочешь от меня?
- Мне нужен план дворца и сведения о количестве и размещении часовых.
- Ты многого просишь, друг мой, - вздохнул Мадзе Чау. - Если я помогу
тебе, а тебя схватят и заставят говорить, моя жизнь кончена.
- Не спорю.
- Двадцать пять тысяч рагов, - сказал Мадзе Чау.
- Дренайских или готирских?
- Готирских. Дренайский раг упал за последние месяцы.
- Эта сумма почти равна той, которую я у тебя поместил.
- Нет, мой друг, - не почти, а в точности равна.
- Дорого же стоит твоя дружба, Мадзе Чау.
- Я знаю одного человека, который состоял прежде в Братстве, но чересчур
пристрастился к лорассию. Он бывший капитан стражи Цу Чао. Есть еще двое -
они служили тому, о ком мы говорим, и многое смогут порассказать о его
привычках.
- Пошли за ними утром, - сказал, вставая, Нездешний. - Пойду приму ванну
и массаж. Но прежде еще одна мелочь. Перед тобой я зашел к другому купцу, у
которого тоже помещены мои деньги, и оставил ему запечатанный пакет. Если
завтра до полудня я не явлюсь за этим пакетом, купец вскроет его и будет
действовать согласно тому, что там сказано.
- Я полагаю, - с напряженной улыбкой сказал Мадзе Чау, - там содержится
заказ на мое убийство?
- Меня всегда восхищал твой острый ум, Мадзе.
- Это доказывает, как мало ты мне доверяешь, - опечалился Мадзе Чау.
- Я доверяю тебе свои деньги, дружище, удовольствуемся этим.
***
Ночью готиры трижды ходили на приступ - два раза они штурмовали стену, на
третий ударили по воротам. Надиры осыпали их градом стрел, но большого
успеха не добились. Сотни солдат сгрудились у решетки, устроив заслон из
щитов, между тем как другие вовсю пилили и рубили ржавое железо.
Орса-хан, высокий полукровка, велел полить лампадным маслом сваленные у
ворот повозки и поджег их. Черный дым повалил к воротам, и враги отступили.
Дардалион и последние из Тридцати сражались на стенах рядом с надирами.
Перед рассветом, когда последняя атака была отражена, Дардалион пошел в
замок, оставив Вишну и остальных на стене. Настоятель пытался связаться с
Экодасом, но не мог пробиться сквозь слой магической силы, залегающей в
подземелье. Кеса-хан стоял наверху, один, у кривого окна, выходящего в
долину.
- Еще три дня - и нам конец, - сказал Дардалион.
- За три дня может многое случиться, дренай, - пожал плечами шаман.
Дардалион, сняв с себя серебряный панцирь и шлем, опустился на ковер у
горящей жаровни. Кеса-хан сел рядом.
- Ты устал, священник.
- Да, - сознался Дардалион. - Путешествие в будущее изнурило меня.
- Так часто бывало и со мной. Но чтобы увидеть времена Ульрика, стоило
пострадать.
- Ульрика?
- Да. Собирателя.
- Ах да, первый Собиратель Племен. Боюсь, я уделил ему мало внимания,
меня больше занимал второй. Редкий человек, не правда ли? Несмотря на свою
смешанную кровь и метания между двумя народами, он все же объединил надиров
и совершил то, что не удалось Ульрику.
Кеса-хан помолчал.
- Можешь ты показать мне этого человека?
- Разве ты не знаешь его? - сощурился Дардалион. - Он и есть тот
Собиратель, о котором ты говорил.
- Нет, не он.
Дардалион вздохнул.
- Возьми мою руку, Кеса-хан, и загляни в мою память. - Шаман стиснул
ладонь Дардалиона, и по его телу прошла дрожь. Дардалион сосредоточился, и
они вместе вспомнили возвышение хана Ульрика, слияние племен, поход великой
орды, разорение Гульготира и первую осаду Дрос-Дельноха.
Они видели, как Бронзовый Князь повернул орду вспять, видели подписание
мирного договора и обусловленный им брак между сыном князя и дочерью
Ульрика, а после рождение ребенка - Тенаки-хана, Князя Теней, Царя Каменных
Врат.
Дардалион почувствовал, как великая гордость шамана внезапно сменилась
отчаянием. Их мысленная связь оборвалась так быстро, что дренай не сдержал
стона. Он открыл глаза и прочел на лице Кеса-хана страх.
- Что с тобой? Что случилось?
- Эта женщина, Мириэль, - род Бронзового Князя начинается от нее!
- Да, а разве ты не знал? Тебе ведь известно, что ребенок должен быть
зачат здесь.
- Но не ею, дренай! О ней я не знал ничего! Ведь род Ульрика тоже берет
начало отсюда.
- Ну так что же?
Лицо Кеса-хана исказилось, и дыхание стало прерывистым.
- Я... я думал, что Ульрик и есть Собиратель. И что потомки Мириэль ему
только помеха. Я... Она...
- Да говори же!
- Кристалл охраняют чудовища. Их было трое, но голод заставил их
ополчиться друг на друга, и теперь осталось только одно. Оно состоит из
людей, посланных Цу Чао, чтобы убить меня. Один из них - Бодален, сын
Карнака. Кристалл сплавил их воедино.
- И ты все знал с самого начала! Это измена! - вскричал Дардалион.
- Девушка погибнет там, внизу. Это неизбежно! - ответил бледный,
потрясенный шаман. - Я погубил род Собирателя!
- Пока еще нет, - сказал, вскочив на ноги, Дардалион.
Кеса-хан схватил его за руку.
- Ты не понимаешь! Я заключил договор с Шемаком. Она умрет, этого нельзя
изменить. Дардалион высвободился.
- Нет ничего такого, чего нельзя изменить. И нет такого демона, который
был бы сильнее меня!
- Я изменил бы все, если б мог, - жалобно заныл Кеса-хан. - Собиратель
для меня превыше всего! Но кто-то должен умереть там. Этого не остановишь!
Дардалион сбежал вниз и устремился по лестнице в подземелье. Как только
он вступил во мрак, Вишна передал ему со стены:
- Черные Рыцари пошли в атаку, брат. Ты нужен нам!
- Не могу!
- Без тебя нам конец! Замок падет!
Дардалион в полной растерянности остановился. Сотни женщин и детей будут
перебиты, если он покинет свой пост. Но если он этого не сделает, погибнет
Мириэль. Он упал на колени, пытаясь настроиться на молитву, но мысли о
грядущем хаосе мешали ему. Кто-то тронул его за плечо. Дардалион обернулся и
увидел старого безобразного гладиатора.
- Ты не болен, часом? - спросил Ангел. Дардалион встал, перевел дух и все
рассказал ему. Ангел слушал с мрачным лицом.
- Ты говоришь, кто-то должен умереть? Не обязательно Мириэль?
- Не знаю. Но я нужен на стене. Я не могу пойти к ней.
- Зато я могу, - сказал Ангел, вынимая меч.
Глава 19
Цу Чао, облокотившись о золоченые перила балкона, смотрел на стену вокруг
дворца. Вместо пошлых зубцов ее украшали волнообразные возвышения, как это
заведено у знатных чиадзе. В саду благоухали цветы, и нарядные дорожки
вились вокруг искусственных прудов и ручьев. Здесь царила мирная,
безмятежная красота.
Но эта красота надежно охранялась. По всем четырем стенам ограды
расхаживали двадцать стражников с мечами и луками, в башенке на каждом углу
сидел остроглазый наблюдатель. Ворота были заперты, и шестеро свирепых псов
бегали по саду. Цу Чао видел одного из них, залегшего у тропы, - черпая
шерсть делала собаку почти невидимой.
"Я здесь в безопасности, - думал Цу Чао. - Никто не сможет повредить мне.
Чего же я так боюсь?"
Он вздрогнул и плотнее запахнул свое хилое тело в подбитый овчиной
пурпурный халат. В Кар-Барзаке все идет не так, как надо. Кеса-хан до сих
пор жив, и надиры дерутся на стенах как одержимые. Инникас мертв, Братство
почти что разбито. Галена неожиданно убили по возвращении в Дренай. Он вошел
в шатер Астена и рассказал ему о подлой измене, повлекшей за собой смерть
Карнака. Астен спокойно выслушал его, потом встал, сгреб Галена за волосы,
запрокинул ему голову и рассек горло. Цу Чао видел все это - видел, как
умирающий Гален рухнул к ногам могучего полководца.
Цу Чао вздрогнул. Все идет не так, как надо.
И главное, где же Нездешний?
Трижды Цу Чао высылал свой дух на его поиски и трижды потерпел неудачу.
"Но нынче ночью все будет иначе, - пообещал он себе. - Праздник середины
зимы и сопутствующее ему большое жертвоприношение. Сила вольется в меня,
Хаос меня благословит. Тогда уж я не попрошу, а потребую смерти Кеса-хана.
Завтра умрет вентрийский король, и Черные Братья возглавят как его, так и
дренайское войско. Покойный Гален - не единственный преданный рыцарь. Астен
тоже умрет, умрет и император.
И три империи сольются в одну.
Не будет больше ни королей, ни императоров. Завладев кристаллом, я стану
Божественным Цу Чао, Властелином Мира, Царем Царей".
Успокоенный этой мыслью, он посмотрел на воинов, вышагивающих вдоль
гребня стены. "Сильные, верные люди. Я в безопасности", - повторил он снова.
Тут он увидел, что солдат в левой сторожевой башне сидит лицом к саду.
"Спит", - с раздражением подумал Цу Чао. Он передал солдату мысленную
команду, но тот даже не шелохнулся. Чародей мысленно же вызвал Касту,
начальника стражи.
- Да, господин, - откликнулся тот.
- Часовой на восточной башне. Пусть его сведут во двор и высекут. Он
спит.
- Слушаюсь, господин.
В безопасности! О какой безопасности может идти речь, если его охраняют
подобные разгильдяи?
- Каста!
- Да, господин.
- После порки перережь ему горло. - Цу Чао повернулся на каблуках и
удалился в свои покои. От хорошего настроения не осталось и следа. Ему
хотелось выпить вина, но он сдержался. Ночное жертвоприношение должно пройти
без единой ошибки. Он представил себе Карнака в цепях, кривой жертвенный
нож, медленно входящий в грудь дреная, и его настроение немного улучшилось.
"Последний день я кому-то служу, - подумал он. - К рассвету завтрашнего
дня я стану повелителем трех империй. Впрочем, нет, надо еще получить
