- Не слишком-то ты приветлив, мой друг. - Ты пришел, чтобы умереть? -
ласково осведомился Нездешний.
- К чему такие разговоры? Мы дренаи, как и вы. - Человеку явно сделалось
не по себе. - Меня зовут Балок, а это мои братья Лак, Дуайт и Мелок - он
младший. Мы не причиним вам зла.
- Вам это не удастся, даже если вы очень захотите. Вели своим братьям
сесть и успокоиться.
- Мне не нравится, как ты себя ведешь, - нахмурился Балок. Он сделал шаг
назад, и все четверо встали полукругом около Нездешнего и священника.
- Нравится или не нравится, мне это все равно. И если твой братец ступит
еще хоть шаг вправо, я его убью.
Тот, о ком шла речь, замер на месте, а Балок облизнул губы.
- Силен ты грозиться для человека, у которого нет меча.
- Это должно было навести тебя на кое-какие мысли. Но ты, похоже, тупица,
поэтому я тебе сам все растолкую. Мне не нужен меч, чтобы разделаться с
такими подонками, как вы. Нет уж, помолчи и послушай! Нынче я в хорошем
настроении - понял? Если бы вы явились вчера, я, пожалуй, убил бы вас без
всяких разговоров. Но сегодня я великодушен. Солнце сияет, и мир прекрасен.
Поэтому забирай своих братьев и ступай, откуда пришел.
Балок, чувствуя растущую тревогу, впился взглядом в Нездешнего. Их было
четверо против двоих, не имеющих мечей, и они могли получить в награду двух
лошадей и женщину, - однако же Балок колебался.
Очень уж он уверен в себе, этот малый, уж очень спокоен. В его осанке и
манерах нет ни тени тревоги... а глаза холодны, как могильные камни.
Балок внезапно усмехнулся и развел руками.
- Все эти разговоры о смертоубийстве... разве в мире и без них мало
забот? Будь по-твоему, мы уходим. - Он попятился, не сводя глаз с
Нездешнего. Братья последовали за ним, и они скрылись в лесу.
- Бежим! - бросил Нездешний.
- Что? - переспросил Дардалион, но воин уже метнулся к лошадям,
вытаскивая на ходу арбалет и раскладывая его.
- Ложись! - заорал он, и Даниаль упала на землю, увлекая за собой
девочек.
Из леса вылетели черные стрелы. Одна просвистела рядом с головой
Дардалиона, и он нырнул вниз, другая на несколько дюймов разминулась с
Нездешним. Натянув арбалет и вложив в него стрелы, он, петляя и пригибаясь,
бросился к деревьям. Вражеские стрелы падали совсем близко. Дардалион
услышал сдавленный крик и обернулся. Кулас теперь упал на колени, корчась от
боли и зажимая руками торчащую в животе стрелу.
Дардалиона охватил гнев. Выхватив нож, он бросился вслед за Нездешним.
Пока он бежал, из леса послышался крик, за ним другой. Дардалион увидел, что
двое разбойников лежат на земле, а Нездешний, с ножами в обеих руках, бьется
с двумя оставшимися. Балок прыгнул вперед, целя мечом противнику в шею, но
Нездешний пригнулся и всадил правый нож врагу в пах. Балок скрючился и упал,
увлекая за собой Нездешнего. Последний разбойник бросился к ним, занес
меч... Рука Дардалиона поднялась и опустилась. Черный клинок вошел
разбойнику в горло, и он упал, корчась, на темную землю. Нездешний освободил
нож из тела Балока, сгреб вожака за волосы и откинул его голову назад.
- Ты, видно, из тех, кому наука не впрок, - сказал он и вскрыл ему
яремную вену. Потом подошел к бьющемуся на земле противнику Дардалиона,
вынул нож из него, вытер о камзол поверженного и вернул священнику. Выдернув
обе стрелы из тел других, он вытер и сложил арбалет.
- А ловко ты метнул нож! - сказал он.
- Они убили мальчика, - ответил Дардалион.
- Это я виноват, - с горечью бросил Нездешний. - Надо было прикончить их
сразу.
- Кто же знал, что они замышляют зло?
- Собери их мечи вместе с ножнами и возьми один лук. Я пойду взгляну на
мальчика.
Оставив Дардалиона, Нездешний медленно вернулся к лошадям. Сестренки,
дрожа от ужаса, жались друг к дружке. Даниаль плакала над Куласом. Голова
ребенка покоилась у нее на коленях - он лежал с открытыми глазами, все так
же зажимая руками стрелу.
Нездешний опустился на колени рядом с ним.
- Тебе очень больно?
Мальчик кивнул. Он прикусил губу, и из глаз у него потекли слезы.
- Я умру! Я знаю, что умру.
- Ничего подобного! - с жаром воскликнула Даниаль. - Сейчас ты немного
отдохнешь, и мы вынем из тебя стрелу.
Кулас отнял от живота руку, залитую кровью, и прохныкал:
- Я не чувствую ног. Нездешний взял его руку в свою.
- Послушай меня, Кулас. Не надо бояться. Через некоторое время ты уснешь,
вот и все. Уснешь крепко... и боль пройдет.
- Скорее бы. Сейчас меня жжет как огнем. Глядя на детское лицо,
искаженное болью, Нездешний вспомнил своего сына, лежащего среди цветов. -
Закрой глаза, Кулас, и слушай, что я буду говорить. Когда-то у меня был дом
в деревне. Хороший дом, и был у меня белый пони, который бегал как ветер...
- Говоря это, Нездешний достал нож и кольнул Куласа в бедро. Мальчик ничего
не почувствовал. Нездешний, продолжая говорить тихо и ласково, вскрыл ему
артерию в паху. Кровь хлынула ручьем. Нездешний все говорил и говорил, а
лицо мальчика бледнело, и веки окрашивались синевой. - Спи спокойно, -
прошептал Нездешний, когда голова мальчика поникла.
Даниаль, вскинув глаза, увидела нож в руке Нездешнего и с размаху
закатила ему оплеуху.
- Свинья, грязная свинья! Ты убил его!
- Да, убил. - Нездешний встал и потрогал губу. Из разбитого рта сочилась
кровь.
- Но зачем? Зачем?
- Люблю убивать мальчишек, - бросил он и отошел к лошади.
- Что случилось? - Дардалион, взявший себе меч Балока, протянул
Нездешнему второй меч вместе с поясом.
- Я убил мальчика... иначе он мучился бы еще несколько дней. Боги,
священник, и угораздило же меня с тобой встретиться! Забирай детей и поезжай
с ними на север, а я займусь разведкой.
Нездешний ехал около часа, бдительный и настороженный, пока не добрался
до неглубокой балки. Он съехал вниз и спешился у сломанного дерева, решив
разбить там лагерь. Скормив лошади остаток зерна, он сел на пень и просидел
неподвижно еще час, пока не стало смеркаться. Тогда он вылез наверх и стал
поджидать Дардалиона.
Священник и остальные прибыли как раз в тот миг, когда солнце скрылось за
горами на западе. Нездешний свел их вниз и снял девочек с седла.
- Один человек хочет увидеться с тобой, Нездешний, - сказала Крилла,
обвив руками его шею.
- Почем ты знаешь?
- Он сам мне сказал; он сказал, что придет к нам на ужин.
- Когда это было?
- Недавно. Мне хотелось спать, Дардалион держал меня, и я, наверное,
уснула. Тот человек сказал, что придет ночью.
- Это хороший человек?
- У него глаза как огонь.
***
Нездешний развел костер, обложив его камнями, и вышел наверх посмотреть,
виден он издали или нет. Убедившись, что огня не видно, он медленно пошел
через высокую траву обратно к балке.
Облако закрыло луну, и равнина окуталась мраком. Нездешний замер. Легкий
шорох справа заставил его броситься наземь с ножом в руке.
- Встань, сын мой, - раздался чей-то голос. Нездешний привстал на одно
колено, выставив нож перед собой. - Оружие тебе не понадобится. Я один и
очень стар.
Нездешний снова двинулся к балке, забирая вправо.
- Ты осторожен. Ну что ж, хорошо. Сейчас я приду и встречусь с тобой у
костра.
Облако ушло, и серебристый свет залил равнину. Нездешний выпрямился - он
был один, вокруг - никого. Он вернулся в лагерь.
У костра, протянув к нему руки, сидел старик. Крилла и Мириэль устроились
рядом с ним, Дардалион и Даниаль - напротив. Осторожно ступая, Нездешний
приблизился. Старик не оглянулся. Он был лысым, безбородым, и кожа на его
лице висела складками. По ширине его плеч Нездешний смекнул, что когда-то
старик был очень силен. Теперь он высох, как скелет, и веки прилипли к
впалым глазницам.
Старик был слеп.
- Почему ты такой некрасивый? - спросила его Мириэль.
- Я не всегда был таким. В молодости я считался красавцем. У меня были
золотые кудри и изумрудно-зеленые глаза.
- Теперь ты страшный, - заявила Крилла.
- Охотно верю. К счастью, я больше не вижу себя, а потому и не страдаю. -
Старик склонил голову набок. - Ага, вот и Нездешний.
- Кто ты такой? - спросил воин.
- Странник, как и ты.
- Ты странствуешь один?
- Да - но не в таком, как ты, одиночестве.
- Ты тот самый, кто говорил с Криллой?
- Имел эту честь. Она чудесное дитя, очень одаренное для своего возраста.
Она сказала мне, что ты их спаситель и великий герой.
- Дети смотрят на вещи по-своему. Не все обстоит так, как им кажется.
- Дети видят много такого, чего нам уже видеть не дано. Если бы мы
остались такими, как они, разве стали бы мы развязывать войны?
- Ты что, священник? С меня и одного хватит, спасибо.
- Нет. Я просто хорошо изучил жизнь. Мне хотелось бы стать священником -
но боюсь, что страсти всегда одерживали надо мной верх. Никогда не мог
устоять перед хорошеньким личиком или добрым вином. Теперь я стар, и меня
прельщает уже другое, но даже в этом мне отказано.
- Как ты нашел нас?
- Крилла показала мне дорогу.
- И ты, как видно, намерен идти дальше с нами?
- Если бы! - улыбнулся старик. - Нет, я распрощаюсь с вами этой же ночью
и отправлюсь в иное странствие.
- У нас не так много еды, - предупредил Нездешний.
- Но мы охотно поделимся с тобой тем, что есть, - сказал Дардалион,
садясь рядом со стариком.
- Я не голоден, однако благодарю. Ты священник?
- Да.
Старик протянул руку и коснулся рукояти Дардалионова кинжала.
- Странный предмет для священника.
- Такие времена, - покраснел Дардалион.
- Да, времена роковые. - Старик повернул голову к Нездешнему. - Я не вижу
тебя, но чувствую исходящую от тебя силу. И твой гнев. Ты гневаешься на
меня?
- Пока еще нет - но я жду, когда же ты скажешь, зачем, собственно, явился
сюда.
- Ты полагаешь, мною руководят какие-то тайные побуждения?
- Ну что ты, - с сухой насмешкой ответил Нездешний. - Слепой
напрашивается на ужин, используя мистический дар запуганного ребенка, и
находит наш костер посреди безлюдной пустыни. Что может быть естественнее?
Говори, кто ты и чего ты хочешь?
- Ну почему ты всегда такой злой? - вмешалась Даниаль. - Мне вот все
равно, кто он, и я ему рада. Или ты хочешь убить заодно и его? Ты вот уже
пару часов как никого не убивал.
- Боже, женщина, меня уже тошнит от твоей болтовни! Да, мальчик умер. На
войне такое случается постоянно. И прежде чем пускать в ход свой змеиный
язык, вспомни вот о чем: когда я скомандовал "ложись", ты мигом брякнулась
наземь и потому спаслась. Если бы ты подумала о мальчике, он, может, и не
получил бы стрелу в живот.
- Это нечестно! - вскричала она.
- Как и вся жизнь. - Он взял свои одеяла и отошел прочь.
Сердце у него колотилось, и он едва сдерживал ярость. Он выбрался из
балки и посмотрел на равнину. Где-то там рыщут всадники, разыскивая его. Они
не оставят его в живых - ведь если они потерпят неудачу, их собственные
жизни окажутся под угрозой. Но священник и женщина держат его крепко - они
поймали его, словно обезьяну в сеть, а львы между тем приближаются.
Безумие. Безумие чистой воды.
Не следовало ему заключать договор с этой вагрийской гадюкой Каэмом.
Недаром он слывет предателем, недаром именуется Каэм Жестокий, Истребитель
Народов. Это паук, плетущий свою паутину, и вся вагрийская армия в его
распоряжении.
Чутье усиленно шептало Нездешнему: не связывайся с ним, но он не
послушался. Теперь вагрийский полководец уже разослал во все стороны шайки
своих головорезов. Скоро они выяснят, что ни на юг, ни на запад он не
поехал, а восточные гавани будут для него закрыты. Остается только север - и
