в том-то и дело, что тогда это не было искусством, это было
- 19 -
даже не только магией - оно было технологией выживания, час-
тью ее. Речь шла действительно о жизни и смерти: сейчас я,
живой, познаю танец, у-шу, в него вкладываю(-сь), а потом,
когда будет охота, этот танец,- если он хороший, достойный
жизни танец,- выручит меня и выживет со мной вместе. И обрат-
но,- я, если я достоин танца, выживу сам и спасу его. Между
нами - союз, и подлинность его - в постоянном испытании.]
Так что если искусство не служит жизни, то тем самым оно слу-
жит смерти, и тогда - зачем на него тратиться?
И верно, искусство в его профессиональной модели часто
вещь дохлая, безжизненная, но оно маскируетF себя под нужное
и живое, и в этом причина, что не оно кормит, а напротив -
его приходится содержать (причем, во всех смыслах: не только
финансово, но и энергетически, эмоционально, магически - не
тебе сообщают нечто, а наоборот, тебя вынуждают потратиться).
Уместно сейчас сказать о позиции современного художника
в этих обстоятельствах: преобладает, конечно, самое позорное
двоемыслие и инфантильность. И, конечно же, подобная самопо-
такающая оценка, самообольщение,- это тоже разрыв с реально-
стью.
[Вот картинка из жизни: в одном из интервью по приезде
в Россию где-то в перестройку известный скульптор Эрнст Неиз-
вестный рассказывал о культурной ситуации в США и между про-
чим выдал следующее - дескать, рынок искусства забит непро-
фессионалами, которые за неимением лучшего кинулись ловить
рыбку в мутной воде современного пестрого искусства. Выход
знаменитый мастер усмотрел в фигуре критика-посредника: мол,
чтоб толстосум не ошибся в вопросе чего купить из прекрасно-
го, он должен обратиться к консультанту-искусствоведу, кото-
рый и соориентирует - кто войдет в шеренгу бессмертных. Но
ведь это - открытое признание в смерти искусства. Это значит
- искусство перестало быть объектом прямого художественного
восприятия. Раньше, при самом пошлом вкусе, человек мог вы-
брать картину, пусть и пошлую,- или заказать песенку в каба-
ке - потому, что она ему на самом деле нравилась - казалась
красивой в непосредственном восприятии. Теперь же непросве-
щенный дяденька должен сначала ничего не почувствовать, по-
том сбегать к критику, узнать, какие чувства в нем - не в
критике, а в нем самом - вызывают достоинства данного шедев-
ра, потом быстренько вернуться назад и, с милостивого соиз-
воления искусствоведа, испытать назначенную гамму художест-
венных ощущений. Это - полный труп.]
О каком-либо отрезвлении нет и речи: царят претензии к
неблагодарному государству и обществу, ожидание щедрого спон-
сора - западного или "новорусского", а в целом - опять-таки
представление, что им - "высокохудожественным профессионалам"
- "должны". Сопли очевидны, не так очевидно другое - вместе
с тем это ведь и позиция чиновников на содержании - которые
его вдруг лишились. Но и это не худшее, хуже - двоемыслие:
претензия при всем том на роль не чиновников, а свободных
творцов, служителей муз и т.п.
(Сразу хочу уточнить: само обращение за помощью, поиск
спонсоров ничего ошибочного не несет. Как-никак, подаянием
жили и Будда, и Христос,- не думаю, чтобы кто-то всерьез
предполагал превзойти их в нравственности. Но это тогда, ко-
гда просьба о помощи честна, когда ее причина - нужда: вот у
вас есть, а у меня нет, если поделитесь, то буду благодарен.
Если же в основе просьбы представление, что кого-либо долж-
- 20 -
ны кормить за то, что он - "Будда" - за его небесно-нравст-
венно-творческое превосходство, то это уже шизофрения и шан-
таж. Получается, что моральное совершенство - это работа за
деньги, которую - с прекращением оплаты - можно и не выпол-
нять,- и тогда... вам такое сделают! - рэкит от морали.)
И если уж сами художники приписывают себе небесную при-
общенность, а своему делу - статус священнослужения, то есть
смысл сравнить это с практикой иных традиций, эзотерических.
Так, йога или у-шу, вопреки морю бовиков, не находятся в рас-
хожем доступе, но передаются - и могут быть восприняты - дос-
таточно избирательно и закрыто (как, впрочем, и все подлин-
ное). Совершенно непредставимо, например, чтобы мастер у-шу
пошел куда-нибудь на перекресток демонстрировать уходы и вы-
пады, технику, клянча таким способом милостыню: просто про-
сить подаяние - это еще представимо, но уж не "за мастерст-
во". Немыслимое для йоги, однако, является стандартной прак-
тикой современного искусства, и это поведение проститутки,-
виноват - навязчивой проститутки, - которую уже перестали
"снимать".
4. ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ИСКУССТВО: ОБИЛЬНАЯ ЖАТВА.
Итак, технократическая, "профессиональная", внешняя мо-
дель искусства есть дитя деланья и вполне под стать технокра-
тической цивилизации и культуре. Схожи и последствия:
- разграбление ресурсов, эксплуатация на износ - языка,
тем, тропов и т.д. (экологический кризис);
- падение интереса к литературе, особенно "серьезной",
у массового читателя (эрозия спроса);
- обесцененность слова и в частности - слова художест-
венного (инфляция);
- профессиональный кретинизм (богемно-чиновного образ-
ца);
- многое другое, столь же плачевное.
[Очень поучителен здесь опыт авангарда, история европей-
ского "нового искусства" примерно с середины XIX века. Тогда
все ринулись к новому, не замечая, что ценностью, товаром,
стало уже не само произведение искусства, а его новизна,
"оригинальность". Уже и этот признак был отцеплен от целого
(сладость - от яблока) и стал производиться серийно и само-
цельно. Товаром стал прием как таковой - или манера, или
троп - в общем, элемент формы, поддающийся техническому по-
вторению. Вещь же, стихотворение, стала простым предлогом
для того, чтобы похвастать подобным "открытием" или "изобре-
тением".
Соревнование в этом оказалось для искусства губительным:
новизна уясняется после прочтения десятка стихотворений и
уже перестает быть новизной, а поскольку самостоятельной цен-
ностью стихи не обладают, то и они устаревают тут же на мес-
те. Подобная гонка вооружений изначально катастрофична, - и
действительно, история свидетельствует последовательное са-
моразложение искусства на этом пути: сначала вместо целого -
впечатление, затем - экспрессия, затем - примитив, а затем и
абстракционизм - вплоть до того, что в реку выливается ведро
краски и объявляется картиной. То же в музыке - от Скрябина
до "тишизма", то же в поэзии - от Бодлера до "ничевоков"
20-х годов (теперь их повторяют по...уисты). Все свелось к
пустоте, однако не стало от этого Eнеделаньем; нет, просто де-
ланье искусства свелось к деланью новизны, а еще позже - к
- 21 -
деланью важного вида: вообще без искусства.]
И вот какое важное противоречие нужно обязательно разо-
брать. Ведь искусство вообще-то совсем не пыталось "оторвать-
ся" от жизни. Наоборот - скажем, русская, литература изна-
чально - и вплоть до конца перестройки - была настроена на
"пользу" (Пушкин - исключение),- на участие в "общественных
вопросах", на служение Отечеству и т.п. А если брать белле-
тристику (в отличие от "серьезной" литературы), то и она на
свой лад старалась потрафить: позабавить, дать пожить высоки-
ми страстями, приключениями и т.д.
Казалось бы - лицом ко времени и к читателю, но вот что
интересно: чем больше литература усердствовала в служении,
тем меньше... становилась нужна. А чем более отчаянные уси-
лия предпринимала, чтобы быть в ногу с веком и обратить на
себя внимание (авангард), тем больше... деградировала. Как
так? Разгадка, однако, не столь трудна. Дело в утрате звена.
Не то опасно, что литература (искусство) брала на себя внеш-
ние задачи - это, скорее, естественно, чем хорошо или плохо.
Горе то, что она на это купилась: приравняла к Eзвену внеш-
ний социальный заказ. А рынок, даже цивилизованный, или пра-
вительство, даже церковно-религиозное, - это не то же, что
Дух - разница маленько есть. И отсюда - потеря Духа, потеря
себя, потеря действительности,- тем горшие потери, что искус-
ство сочетает их с непомерными претензиями как раз на духов-
ность и нравственное учительство. А ведь - какое там.
И когда теперь стенают о бедственном положении культуры,
то подразумевают обычно финансовое прозябание. Меж тем, путь
рублевых инъекций был бы наихудщим решением: это увековечило
бы агонию, позволило бы уйти - до полного краха уже - от во-
просов, поставленных жизнью - и только. А ведь искусство по-
тому и не кормит себя, что умудрилось докатиться до полной
ненужности и нежизненности. Этому ли помогать?
[И кстати спросить: а за чей счет? Государства? Но оно
берет деньги не из воздуха, а у Вани - не у министров же.
Спрашивается, почему "потребитель" должен содержать Литинс-
титут или платить "ельцинскую" стипендию "профессионалам",
если ему как читателю все это совершенно не нужно,- не прос-
то не интересно, а на самом деле не нужно: ни писатели, ни
публицисты не могут ему сказать чего-либо действительно важ-
ного.]
И наконец, внешняя постороняя помощь "гибнущему искусс-
тву" крайне нежелательна потому, что это решение на путях
деланья, в пределах социального мифа, воистину - мифическое
решение. Требуется же выйти к реальности, а то есть испытать
иные, действующие пути. Настало время рассмотреть их.
- 22 -
III. ИНЫЕ РЕШЕНИЯ (МАГИЯ)
Совершенно естественно, что путям деланья альтернативны
пути неделанья. И если при внешней пестроте в деланьи поража-
ет одинаковость, шаблон (как это, например, в сериалах Уолта
Диснея - поразительная изобретательность - и со всем тем од-
но и то же из раза в раз), то неделанье, внешне никакое (пу-
стое), внутри очень и очень разнообразно. Множественна и са-
ма эзотерика - разновидности йоги, восточные школы боя, су-
физм, христианская аскетика и т.д. Однако, как оговаривал в
начале моего этюда, я из традиции неделанья привлекаю наг-
валь-магию - магию в ее мексиканском варианте.
Одна из причин - сопоставления с ней наиболее ярки и
познавательны. Так, социал есть внешняя проекция внутренних
структур человека - не только психических, но и просто телес-
ных,- и в частности, капитал есть не что иное как внешний со-
циальный аналог личной силы,- той чудесной энергии, которая
находится в распоряжении мага. А раз так, то для уяснения
различий путей внутренного и внешнего полезно будет сопоста-
вить в первую очередь деньги (капитал) и личную силу,- можно
сказать, что разница этих двух и есть разница между социаль-
ным и эзотерическим, деланьем и неделаньем.
1. ЛИЧНАЯ СИЛА И ДЕНЬГИ.
Сходство:
Обе силы:
- дают много возможностей, могущество и - с оговорками -
исполняют желания;
- копятся, хранятся, тратятся; обе - хотя и по-разному -
поддаются посылке, передаче на расстоянии;
- способны превращаться в предметы, во что-то другое -
конвертируются; в частности, до некоторой степени могут пре-
вращаться одна в другую;
- обладают свойством притягивать к себе и к их владельцу;
- загадочны, непознанны, мистичны; окружены ореолом поч-
тительных чувств и слухов;
- растут при большой величине сами;
- являются трудным испытанием для их обладателя; имеют
свою логику и пытаются подчинить ей; очень опасны и требуют
осторожного, знающего обращения,- в правильном случае, под-
лежат познанию и освоению;
- во всех перечисленных выше свойствах - когда больше, ко-
гда меньше - схожи с такой вещью как дар художника, талант
(отмечаю особо, поскольку мой этюд, как-никак, об искусстве).
Р_а_зл_и_ч_и_я:
л_и_ч_н_а_я с_и_л_а к_а_п_и_т_а_л (деньги)
