стоял перед глазами. Она пробыла наверху до темноты, когда урукето замедлил
ход, отдавшись воле течения до завтрашнего утра. Только тогда она
спустилась вниз и уснула на опустевшем месте кормчей.
Когда прозрачное окошко над головой посветлело, Эрефнаис выбралась из-под
плаща и устало поднялась на ноги. Потом она медленно вскарабкалась наверх,
хоть и ныла старая рана. Утро было прохладным и ясным. Вчерашнюю грозу
унесло далеко, и небо очистилось. Плавник дернулся - урукето проснулся и
стал набирать скорость. Эрефнаис поглядела вниз - кормчая была на месте, -
а потом вновь уставилась в океан. Позади огромного тела урукето вскипели
буруны, пара сопровождавших энтиисенатов рванулась вперед. Все было как
всегда.
Да ничего не было как всегда. Мрачные думы вновь овладели Эрефнаис. Она
крепко вцепилась в толстую шкуру урукето. Инегбан наконец пришел в Алпеасак
- в этом был и ее труд, - и Алпеасак обрел мощь. И умер - в один ужасный
день. Она видела его гибель и не понимала; ей никогда не приходилось
слышать об огне. Он был горяч - горячей, чем само солнце, - он ревел, и
трещал, и вонял, и душил тех, кто был рядом, ослеплял, оставляя за собой
безжизненную пустыню. Он погубил город. Горстка уцелевших иилане, пропахших
дымом, спала внизу. Остальные умерли, как умер весь город, оставшийся на
берегу далеко позади. Она поежилась и стала внимательно вглядываться
вперед. Если бы это был ее город, она тоже умерла бы, - как умерли те, кого
пощадил огонь.
Теперь у нее были другие проблемы. Ученая Акотолп сидела внизу,
вцепившись в руку самца, которого притащила с собой. Но с того мгновения,
как они оказались на урукето, она ни разу не шевельнулась, а неподвижно
сидела и не отвечала ни на какие вопросы. Не реагировала она и на стоны и
причитания самца. Что делать с ней? И с теми, бессмертными? Что делать?
Пусть решает она... эта... Ее имя не хочется произносить.
Эрефнаис вздрогнула - наверх поднималась Вейнте. Легка на помине, ее
единственную она не хотела видеть этим солнечным утром.
Словно не замечая капитана, Вейнте направилась в заднюю часть плавника и
стала смотреть на пенистый след урукето. Эрефнаис, поколебавшись, тоже
обернулась к далекому горизонту. Там было темно. Может быть, еще не
отступила ночь, или опять надвигалась гроза, но земли уже не было видно...
города тоже. Слишком далеко. Один глаз Вейнте медленно повернулся в ее
сторону.
- Молча ты поднялась сюда, Вейнте, и молчишь до сих пор. Все... умерли?
- Все... И город.
Невзирая на ужас, охвативший ее при этих словах, Эрефнаис заметила, что
Вейнте разговаривает как-то странно. Не как высшая с низшей, даже не как
равная с равной. Она не выражала никаких эмоций. Словно разговаривала сама
с собой.
Эрефнаис не хотелось говорить, но вопрос сорвался с ее губ:
- Огонь... откуда взялся огонь?
Недвижная маска мгновенно слетела с Вейнте, и все ее тело задрожало от
эмоций; рот так широко раскрылся, что было трудно разобрать слова: "Устузоу
пришли... устузоу огня... их ненавистью... ненависть к нему. Смерть.
Смерть. Смерть..."
- Смерть, - выдохнула она, руки ее рефлекторно шевельнулись.
За спиной Эрефнаис наверх поднялась Энге. Вейнте увидела ее и
затрепетала, каждое ее слово сочилось ядом.
- Дочь Смерти, место тебе и всем твоим в этом огненном городе. А здесь
должны были оказаться лучшие из погибших там иилане.
В гневе она заговорила, как равная с равной, как эфенселе с эфенселе, В
детстве, в море, все равны, все оказываются в воде одновременно, в одном
эфенбуру - это естественно, как дышать. Ты навсегда будешь эфенселе для
всех из твоего эфенбуру. Но Энге не приняла тона.
- Твоя память слаба, нижайшая, - отвечала она самым оскорбительным
образом, как говорит высочайшая из высочайших с самой низшей из низших.
Эрефнаис, стоявшая между ними, застонала от ужаса. Ее гребень заалел,
потом стал оранжевым, и она в страхе бросилась вниз. Вейнте отшатнулась,
словно от удара. Энге безжалостно продолжала:
- Ты отвергнута. Твой позор пал и на меня, и я отвергаю тебя как
эфенселе. Твое маниакальное стремление убить Керрика и всех устузоу привело
к гибели гордого Алпеасака. Ты приказала низкой твари Сталлан убивать моих
подруг. От яйца времен не было подобной тебе. Лучше бы ты никогда не
выходила на сушу. Если бы весь наш эфенбуру погиб там, во влажных
безмолвных глубинах, вместе со мной, - и то было бы лучше. От слов Энге
кожа Вейнте покрылась краской гнева, но сразу же потемнела. Гнев ушел
вглубь, не тратить же его попусту на это низменное создание, считавшее себя
равной ей, Вейнте.
- Оставь меня, - произнесла она, вновь поворачиваясь к морю.
Энге тоже отвернулась, устыдившись своей внезапной вспышки. Не в это она
верила, не этому учила других. Огромным усилием воли она заставила себя
застыть на месте и приглушить яркие краски ладоней и гребня. И только после
этого она позволила себе заговорить. Внизу кормчая направляла путь урукето
по морю. рядом с ней стояла Эрефнаис. Энге нагнулась и крикнула:
- От ведомой к ведущей, не доставит ли мне удовольствия Эрефнаис,
поднявшись сюда?
Эрефнаис вскарабкалась наверх и нерешительно взглянула на безмолвную
Вейнте.
- Я здесь, Энге, - отозвалась она.
- Я и все, кто вместе со мною, благодарим тебя за то, что ты спасла нас
от гибели. Куда мы идем?
- Куда? - переспросила Эрефнаис с виноватым видом. Она еще не думала,
куда им плыть. - Мы бежали от огня в море и взяли курс на Энтобан. Но
сделано это было из страха, а не по мудрому рассуждению.
- Ты не виновата, ты спасла всех нас. и мы тебе благодарны, Энтобан -
край иилане, куда ж еще держать нам путь? Но в какой город мы направляемся?
Ответ последовал мгновенно.
- Домой. К моему эфенбуру, туда, где этот урукето впервые оказался в
волнах моря. В окруженный водами Икхалменетс.
Глядя одним глазом на волны, Вейнте устремила другой на говоривших. Она
попробовала обратить на себя внимание, но к ней повернулась только
Эрефнаис.
- Икхалменетс-на-островах - не Энтобан. Покорно прошу взять курс на
Месекеи.
Эрефнаис жестом показала, что поняла, но вежливо и твердо заметила, что
не изменит курса. Вейнте замолчала. И все-таки она доберется до него.
Месекеи, большой город на большой реке, богатый, процветающий, далекий от
северных морозов. И главное, его жители больше всех помогали ей в
подготовке к войне с устузоу. Сейчас ее будущее было скрыто серой пеленой.
Но настанет день, пелена исчезнет, и она вновь обретет силу. Хорошо тогда
оказаться среди друзей. В Икхалменетсе не один урукето, можно найти и
другой способ добраться до цели.
А здесь... кругом враги. Энге и уцелевшие с нею Дочери Смерти, - а
сколько достойных погибли в Алпеасаке. Этого не должно было случиться.
Здесь, в море, она бессильна. Она одна против всех; Эрефнаис и экипаж ей не
помогут. Но на берегу все будет по-другому. Она стала размышлять и прятала
мыслей за неподвижностью тела.
Энге жестом дала знать Эрефнаис, что оставляет ее, и стала спускаться
вниз. При взгляде на неподвижную Вейнте на мгновение Энге показалось, что
она видит ее мысли. Злые, темные... Что делать с амбициями Вейнте? Мысль
эта так овладела Энге. что конечности ее непроизвольно зашевелились, и даже
в тусклом фосфоресцирующем свете ее было нетрудно понять. Запретив себе
думать, она медленно пошла вперед в полумраке. Мимо неподвижной Акотолп и
ее несчастного спутника - к маленькой группе иилане, сбившейся у стены.
Заметив Энге, одна из них, Акел, встала, шагнула навстречу - и
остановилась.
- Энге, предводительница, что так волнует тебя, что я опасаюсь за свою
жизнь, находясь возле тебя?
Энге остановилась.
- Прости, верная Акел, я думаю не о тебе, не о наших. - Она оглядела
четырех уцелевших Дочерей и жестом дала понять, что рада их обществу. -
Когда-то нас было много. А теперь нас мало, и каждая из вас стала мне
дороже во сто крат. И раз мы выжили, когда остальные погибли, то мы в
ответе за наше дело... и нам даны силы, чтобы его исполнить. Но я потом
расскажу вам об этом. Прежде нужно кое-что сделать. - Проведя пальцами по
ребрам, она дала им понять, что уши слышат и глаза видят. - Скорбь моя не о
нас. И я хочу обдумать ее причины.
Она выискала за пузырями с консервированным мясом темный уголок и
улеглась лицом к живой стене урукето, заставив тело недвижно застыть.
Овладев собой, она вернулась к мыслям о Вейнте. К мыслям, что не должны
были нарушить внешнего покоя.
Вейнте! Полная ненависти. Теперь, освободившись от привязанности к бывшей
эфенселе, Энге поняла, что та из себя представляла. Темная сила, воплощение
зла. Было ясно, что первые же действия этой силы будут направлены против
Энге и ее спутниц. Они выжили, когда умерли все остальные. В Икхалменетсе
они не будут молчать, и слова их будут не в пользу Вейнте. И она попытается
заставить их умолкнуть. Это было очевидно.
Зная, откуда грозит опасность, - нетрудно ее избежать. Следует все
продумать. Первым делом самое легкое. Надо выжить. Энге встала и
направилась к подругам. Акел и Эфен еще не спали, а Омал и Сатсат уже
погрузились в коматозное оцепенение, в котором им предстояло пробыть все
время долгого путешествия в темном нутре урукето,
- Проснитесь, прошу, надо поговорить, - произнесла Энге. Спящие
зашевелились. - Здесь не место для долгих разговоров - я прошу помощи и
повиновения, Выполните ли вы мою просьбу?
- Говори, Энге, - ответила Омал, остальные согласно зажестикулировали.
- Значит, так. Одна из нас всегда должна бодрствовать, пока остальные
спят. Нам грозит опасность. Если очень захочется спать, разбуди подругу.
Будем караулить по очереди. Ну как? - Она взглянула на слушающих, те
знаками выразили одобрение и согласие. - Тогда все в порядке. А теперь
спите, сестры, а я буду сторожить.
Энге сидела все в той же позе, когда Вейнте спустилась вниз. Заметив
внимательный взгляд Энге, она задрожала от ненависти. Та не отвечала, но и
не отворачивалась. Ее спокойствие так взбесило Вейнте, что она улеглась
подальше, спиной к Дочерям.
Путешествие проходило без приключений, подруги были так потрясены гибелью
Алпеасака, что скрывались от кошмарных воспоминаний во сне, пробуждаясь,
чтобы поесть, и засыпали снова. Но одна из пятерых всегда бодрствовала и
была настороже. Когда показалась земля, Энге спала.
- Показались деревья на берегах Энтобана, - сказала Сатсат, легким
движением разбудив Энге.
Та жестом выразила удовлетворение и стала дожидаться, когда Эрефнаис
останется наверху одна. Уловив такой момент, Энге поднялась, и они обе
стали молча смотреть на далекий берег, на котором высились зеленые джунгли.
- Прошу покорно просветить, - начала Энге.
Эрефнаис ответила жестом внимания. - Перед нами берег теплого и вечного
Энтобана. Но известно ли, в каком именно месте мы находимся?
- Где-то здесь. - Эрефнаис держала карту между большими пальцами одной
руки и показывала пальцами другой. Энге внимательно следила. - Мы пойдем на
север вдоль берега, - сказала Эрефнаис, - мимо Йибейска к островам
Икхалменетса.
- Не сочти меня назойливой, если я попрошу сообщить, когда мы будем возле
Йибейска.
- Будет сделано.
...Через два дня они приблизились к городу. Вейнте тоже интересовал
Йибейск. Она стояла в заднем конце плавника, Эрефнаис и Энге были впереди.
Вскоре уже можно было разглядеть высокие деревья, золотые пляжи, с обеих
сторон подходившие к городу, дальние силуэты лодок, возвращавшихся домой с
дневным уловом. Энге словно и не обнаруживала особого интереса.
Полюбовавшись на берег, она поблагодарила Эрефнаис и спустилась вниз.
Вейнте бросила ей вслед взгляд, полный ненависти, и вновь принялась
разглядывать берег.
Утром она услышала разговор Эрефнаис с одной из членов экипажа и всем
телом затрепетала от гнева. Она должна была догадаться.
- Они исчезли, Эрефнаис, все пятеро. Проснувшись, я увидела, что ни одной
нет на месте. Их нет ни внизу, ни наверху.
