блокнот со стилом, подал мне.
-- Начертите подробно, как добраться до кладовой. Пометьте, где лежат
облигации. Еще напишите имя фирмы-поставщика и водителя.
-- Не думаю, что мне следует это делать.
-- ДиГриз, не шутите. Вы ответите на все мои вопросы и очень хорошо
понимаете, почему.
-- Понимаю. Но сначала -- моя жена. И ваши угрозы. Вот о чем я хочу
поговорить. Что будет, когда я принесу вам облигации?
-- Вы встретитесь с ней, как я и обещал. Угу, встретимся, подумал я. В
могиле.
-- Какие гарантии?
-- Мое слово, какие же еще?
-- Маловато, Кайзи. Ведь вы соврете -- недорого возьмете.
Он холодно покосился на меня, но промолчал.
-- Давайте-ка лучше заключим сделку. Я привезу облигации, но сначала вы
ее отпустите.
Он молча крутил баранку. Затем отрицательно покачал головой.
-- Нет, не могу.
-- В таком случае я не могу предоставить информацию, как вывезти
облигации без моего содействия.
На это он ничего не ответил. Я тоже решил поиграть в молчанку.
При нашем приближении опустились складские ворота. Я не увидел в гараже
ни Игоря, ни его грузовика. Кайзи вышел из лимузина первым, открыл заднюю
дверцу, что-то достал.
-- Взгляните, -- предложил он.
Я взглянул и судорожно дернулся. Но опоздал.
В бок ударили два металлических электрода. Чудовищный разряд прошил
болью все тело. Мышцы сжались в мучительном спазме, я рухнул на пол.
Я был в сознании, но шевелиться не мог. Кайзи протащил меня по не
знавшему метлы и швабры полу, взвалил на койку. Безнаказанно надел наручники
и приковал мою НОГУ к металлической спинке кровати. Когда он протащил койку
по комнате и с грохотом врезался в стену, я почувствовал, как в тело
начинает возвращаться жизнь.
Кайзи вышел в соседнюю комнату и вернулся с очередной парой наручников.
Я понял, что у него на уме, решил перекатиться на бок, свалить его ударом
пятки, но удалось только вяло дрыгнуть ногой. Он стащил меня с кровати,
приковал за ногу к металлической трубе на стене. Кайзи тяжело дышал,
физиономия его перекосилась от злости. Утонченный мультимиллионер исчез,
передо мной стоял зверь. Снова и снова я получал удары в лицо. Лишь больно
ушибив кулак о мою челюсть, он унялся.
-- Никто не смеет мне перечить! Никто!
Он потер ссаженные костяшки.
-- Да как тебе, заурядному преступнику, хватило наглости диктовать мне
условия?! Не потерплю!
Вернулась жестокая улыбка. Выровнялось дыхание. Я получил болезненный
удар ногой по ребрам. Но это было уже не по злобе, а по расчету.
-- Ты беспомощен. Я могу сделать с тобой все, что захочу. А сейчас я
хочу одного: оставить тебя здесь на несколько дней без воды и пищи. И вскоре
ты будешь с нетерпением ждать моего возвращения, чтобы рассказать, как
вывезти облигации. Если расскажешь, я, может, и оставлю тебя в живых.
Вот он, настоящий Кайзи. Имперетрикс фон Кайзер-Царский без маски.
-- Как Ибу? Которого выловили в озере? Я прокричал это Кайзи в спину, и
он повернулся.
Лицо пошло багровыми пятнами. Ну почему я так и не научился следить за
своим языком?
Я понял, что подписал себе смертный приговор.
-- Считай, что ты уже в могиле!
Кайзи вышел, хлопнув дверью.
Я услышал, как завелась его машина, как с визгом опустились ворота
гаража. А потом с таким же визгом поднялись.
Я остался один.
-- Джим, когда-нибудь найди время и научись держать норов в узде.
Мудрый совет. Мудрый, но запоздалый. Впрочем, что толку себе пенять?
Лучше подумаем, как выбраться из западни.
Не так-то просто, понял я, вдосталь надергавшись и накорчившись и
ободрав кожу о металл. Можно дотянуться до ножных оков и повернуть диски на
замках, но, вертя их наугад, до скончания века не найти правильную
комбинацию. И труба на стене незыблема. Я крутился, хрипя от натуги. Она
сказалась, как и ночное бдение. Я расслабился и крепко уснул.
Потом меня что-то разбудило. Сколько же я проспал? Судя по свету в
окне, было все еще утро. Болело разбитое лицо, ныли ребра. Я услышал шорох
-- кто-то скребся в дверь. Я кое-как повернулся и увидел, как медленно
поворачивается дверная ручка. Кайзи? Игорь? Кто бы там ни стоял, мне это
ничего хорошего не сулило. В тот миг я почувствовал, как мало осталось во
мне надежды. Вообще ничего.
Плавно отворилась дверь. В гараж скользнул некто в темном. Я решил
закричать, но сразу передумал. Дождался, когда гость закончит традиционный
поиск "жучков" и спрячет трофеи в экранированный мешочек. Затем я с шумом
выпустил из легких застоявшийся воздух.
-- Джеймс!
-- Нет, Боливар. Джеймс все еще роется в компьютерных архивах, ищет
чертежи здания.
-- Вытащи меня отсюда!
Он повозился с оковами и отрицательно покачал головой.
-- Проще сказать, чем сделать.
-- Ты на машине приехал?
-- Да.
-- Слесарный набор. Клещи, молоток.
-- Верно!
Клещи сломались -- наручники, приковавшие меня к трубе, оказались
крепче. Но спинка кровати была сделана из металла помягче, и Боливар
разломал ее молотком. Затем помог мне встать и снять наручник с трубы.
-- Неважно выглядишь, -- сказал он. -- К этому фальшивому шраму, да
настоящие синяки, да еще наручники... -- Он огорченно покачал головой.
-- Веди меня к машине и доставай аптечку. Потом -- в магазин режущих
инструментов. Без этих железок мне сразу полегчает, даю слово. -- Я зашаркал
прочь из комнаты, гремя цепями. -- Кстати, спасибо за внезапное появление.
-- Я решил, что пора вмешаться. Ты обещал позвонить, но не позвонил.
Тот жлоб, водитель грузовика, сейчас, наверное, едет в Санкист-у-Моря. Я
следил за ним, пока он не свернул на скоростную трассу.
-- А Кайзи?
-- Вероятно, все еще в банке Его машина -- на тамошней стоянке. Прежде
чем ехать сюда, я проверил.
Загудел его телефон.
-- Оба в пути, -- сказал он и дал отбой. -- Джеймс добыл чертежи
особняка. Просил ехать туда, не задерживаясь.
-- В этом городе можно взять напрокат вертолет?
-- Запросто. Но сначала -- в магазин слесарных инструментов.
Боливар затормозил точно перед входом в лавку и юркнул туда. Через
несколько секунд вернулся с молекуразлучником. Бросил его мне на колени, и
машина рванула вперед. Я перевернул штуковину, прижал к наручнику. Тонкая
энергетическая плоскость ослабила молекулярные связи в металле, и я кожей
ощутил поток осыпающихся атомов. Когда мы добрались до вертолетной площадки,
я уже смазывал кремом синяки и ссадины. Я собирался бросить молекуразлучник
на заднее сиденье вместе с остатками оков, но передумал и спрятал в карман.
Оказалось, что межзвездные пилотские права вместе с тугими бумажниками
и кредитными карточками способны творить чудеса. Я ждал в машине появления
арендованного вертолета. Затем быстро перебрался на борт и устроился на
пассажирском сиденье.
-- Только что говорил с Джеймсом, -- доложил Боливар, когда мы взмыли.
-- По его словам, грузовик Игоря стоит возле особняка. Джеймс собрался
войти, но я велел дождаться нас.
Я кивнул
-- Один в поле не воин. Эта штуковина летит во всю мочь?
-- Мигом домчим. Я велел Джеймсу подыскать местечко для посадки. Там он
и будет нас ждать.
Мы летели быстро, но меня изводила мысль, что уже поздно. Мозги
жужжали, как пропеллер вертолета. Что делает Игорь в особняке Кайзи? Если
Анжелина там, то он, возможно, приехал по ее душу. Нет, Игорь не причинит ей
вреда, по крайней мере, без приказа босса. А вдруг такой приказ уже отдан?
Мысли мои описывали круги, желудок капризно урчал. Болел бок. Я порылся в
аварийной аптечке и нашел фляжку медицинского бренди.
-- Мне нельзя, я за штурвалом, -- отказался Боливар. -- А тебе, похоже,
не повредит.
Разбитые губы обожгло спиртом, но для желудка это был целительный
бальзам. Неужто я слишком стар для таких приключений? Судя по самочувствию,
да. И в ту минуту я понял, что меня и впрямь укатали крутые горки.
-- Вижу площадку, -- сказал Боливар в телефон. -- Джеймс, это ты нам
машешь? Отлично, садимся.
Не дожидаясь, когда остановятся лопасти, мы побежали к машине. Джеймс
внимательно осмотрел мое лицо и повязку, но ничего не сказал. Мы уселись, и
колеса закрутились.
-- Жми во всю мочь, -- велел я.
-- Грузовик, о котором вы говорили, стоит возле особняка. Насколько мне
известно, Игорь в здании один, конечно, если не считать роботов. Чертеж
здания -- рядом с тобой на сиденье. Дом большой, очень большой. Я насчитал
десять... нет, двенадцать комнат. На крыше -- пентхауз. И судя по
ортогональной проекции, дом стоит на монолитной плите, подвал отсутствует.
Я подозрительно рассмотрел чертеж, затем постучал по нему.
-- Все эти комнаты -- с окнами.
-- Тут большинство комнат -- с окнами, -- сказал Боливар.
-- По моему настоянию Кайзи принес видеозапись, подтверждая, что
Анжелина жива и здорова. В комнате, где велась съемка, было искусственное
освещение. И я не заметил в кадре окон.
-- А может, это происходило ночью?
-- Нет, он уезжал утром. Если Анжелина здесь, он бы вернулся до
темноты.
Боливар тоже рассмотрел чертежи.
-- Если есть хоть одна комната с зашторенными окнами, с нее и начнем.
Найти такое окно снаружи будет нетрудно.
-- А если все шторы раздвинуты? -- спросил я и добавил, не дожидаясь
ответа: -- Помните банк? Где Кайзи прятал якобы украденные деньги?
-- Конечно! -- воскликнул Боливар. -- Потайная комната под хранилищем.
Если ему в центре города удалось соорудить такое, то в пригороде сделать эго
проще простого.
Джеймс остановил машину и поднял руку.
-- Особняк -- за углом, сразу за той рощицей
ГЛАВА 24
Мы высадились и в тот момент, когда Джеймс затворял дверцу машины,
услышали скрежет стартера, а затем вой мощного двигателя.
-- Это грузовик Игоря, -- сказал Джеймс. -- Он запаркован возле
особняка. Что теперь делать? Поедем следом?
-- Нет, -- ответил я. -- Остановим. Есть шанс, что в кузове Анжелина. А
если не в кузове, то в доме. В любом случае Игорь скажет.
-- Но это, наверное, опасно... -- озабоченно произнес Боливар.
-- Я отвечаю.
Я услышал, как фургон тронулся с места и выехал на шоссе. Когда он
появился, я поднял руку. В тот момент я так волновался за Анжелину, что
совершенно забыл, как выгляжу сам. Я был не я в буквальном смысле. С
синяками и ссадинами на лице я -- вылитый Иба, восставший из мертвых. Вот
почему Игорь, заметив меня посреди шоссе, до отказа вдавил педаль тормоза.
У него отпала челюсть, физиономию перекосила гримаса ужаса.
Затем он упал грудью на баранку. Грузовик катил по инерции прямо па
меня.
Я рыбкой нырнул в сторону, сделал кувырок и выпрямился уже на обочине
около моих мальчиков.
-- Остановите грузовик! -- закричал я. И поморщился от боли -- только
что обзавелся новыми ушибами.
Неуправляемая машина съехала па обочину и врезалась в кущу деревьев.
Толстые стволы растрескались, наклонились, но не рухнули.
Однако грузовик -- не танк. Колеса покрутились вхолостую и замерли,
содрогнулся кузов, в последний раз рыкнул двигатель и умолк.
Первым до кабины добрался Джеймс, распахнул дверцу. Выскользнуло
бесчувственное тело Игоря и врезалось бы в землю головой, не схвати мой сын
водителя за ноги. Я перелез через обоих в кабину. Анжелины там не было. В
кузове тоже было пусто
-- Поверни его набок, вытащи язык, -- командовал Боливар. -- Вот так.
Пульс?
-- Есть. Но очень слабый, учащенный и неровный.
