Потом за воротник залей!
Хмелей! И будешь злей!
Балуй!
Хватай бабенок, тискай и целуй!
Им все на свете покажи --
С ВРАГОМ ВСЕ СРЕДСТВА ХОРОШИ!
Ка-а-а-а-а-а-а-а-айф!
Легко догадаться, что сей нежный цветок поэзии не мог не прийтись
воякам по сердцу. Мы упивались овациями, пока сзади не зашипело и не
залязгало.
Прибыли обещанные транспортные средства. Туземцам они, конечно, были не
в диковинку, однако туристов повергали в шок, если судить по нашей реакции.
-- Только для особых случаев и особых людей, -- гордо пояснил Льотур.
Мы стояли, разинув рты и утратив дар речи. Перед нами высились две
трехколесные деревянные повозки -- сплошь позолоченные завитки и нитки бус.
Я пригляделся к ближайшей. Переднее колесо являлось рулевым, рычаг
управления торчал наверху возле водительского кресла, за которым, над двумя
задними колесами, располагалось широкое пассажирское сиденье. Все это
выглядело довольно обыденно, не считая, конечно, дорогостоящего декора.
Изумляло другое, а именно: сверкающая металлическая труба, что выступала из
задка каждого экипажа. Из нее то и дело вылетал клуб дыма. Пока я таращился,
настежь отворилась расписная дверца. Я забрался в салон и опустился на
мягкое сиденье. Флойда и Стинго почтительно усадили в другой экипаж. Дверца
с металлическим щелчком затворилась, и Льотур скомандовал водителям:
-- Поехали! Врубай подачу топлива! Frapu viajn startigilojn! Жми на
стартеры!
Я заметил под сиденьем моего водителя металлический бак. Водитель
опустил руку, открыл вентиль, и в трубе забулькала жидкость. Затем он нажал
на педаль. "Стартер", -- сообразил я.
И ошибся -- педаль всего лишь давала сигнал стартеру. Она натянула
трос, который уходил в заднюю часть колесницы. Трос приподнял молоточек, тот
резко опустился и ударил по плечу стартера, то бишь субъекта, сидевшего на
платформе за колесами. Он был не только одет во все черное; лицо его и руки
тоже были черны, а от шевелюры осталась жалкая щетина. Я очень скоро
сообразил, почему. Из металлической трубы уже капало жидкое топливо.
"Стартер" протянул горящую спичку и тотчас отпрянул в сторону. Из трубы в
струе черного дыма вырвался язык пламени, опалив солдат, которым не хватило
ловкости увернуться.
А "стартер" уже скрежетал рычагом, очевидно, прокачивая воздух через
примитивную дюзу. За несколько секунд рев окреп, струя пламени удлинилась, и
вот моя огненная колесница задрожала и медленно покатилась вперед. Очень
зрелищно! Хотя топлива, должно быть, не напасешься. Я ободряюще помахал
друзьям, те вяло, испуганно махнули в ответ. Расслабься, Джим, откинься на
спинку сиденья и наслаждайся поездкой.
Если бы все было так просто! Признаться, в пути я мало внимания уделял
пейзажу, ибо с головой ушел в раздумья о выживании. Так и не расслабился,
пока наш маленький кортеж не остановился и огнемет за моей спиной не
вырубился. Под жуткую разноголосицу фанфар распахнулась дверца повозки. Я
прижал рюкзак к груди и ступил на серую подножку -- прочную, но почему-то
упругую.
Она оказалась вовсе не подножкой, а человеком в сером, стоявшим на
четвереньках. Выполнив свою задачу, он поднялся и вместе с другой подножкой
из плоти и крови побежал прочь. Карлики, ростом мне по пояс и примерно такой
же ширины в плечах. Мои товарищи, как и я, проводили их взглядом. Затем они
посмотрели на меня, но не сказали ни слова.
-- Приветствую вас! -- раздался зычный голос. -- Добро пожаловать в
гостеприимный Рай!
-- Большое спасибо, -- сказал я долговязому человеку с бочкообразной
грудью, щеголяющему златотканой мантией. -- Железный Джон, если не ошибаюсь?
-- Весьма польщен, дорогой музыкальный гость, но вы ошибаетесь. Будьте
любезны, следуйте за мной.
Снова пропели фанфары, затем трубачи расступились. К нам поспешили люди
в сером, схватили рюкзаки. Я не стал сопротивляться, кое-как убедив себя,
что все будет в порядке. Теплая встреча у арки совершенно не походила на
розыгрыш или ловушку, так что и здесь вряд ли кроется подвох. Золотистый
посланник Железного Джона поклонился нам и возглавил шествие.
Мы поднялись на кирпичное крыльцо кирпичного здания. Бедность
ассортимента стройматериалов райские зодчие с лихвой возмещали полетом
фантазии. Канонические высокие колонны с узорными капителями подпирали
архитравы сложного антаблемента. Справа и слева от парадного крыльца на
широкие балконы выходили стрельчатые окна. И все выполнено в красном
кирпиче.
-- Пока вроде все клево, -- заметил Флойд.
-- Да, тут здорово, -- согласился я, не забывая поглядывать назад --
там ли еще носильщики с нашими рюкзаками? И в кармане у меня -- просто на
всякий случай -- лежали гранаты-пугачи. Береженого Бог бережет, как
говаривали мы в бойспраутские годы. [Игра слов. Boy Sprouts созвучно
известным "бойскаутам", или "мальчикам-разведчикам", но может быть
переведено как "мальчики -- отростки брюссельской капусты".]
Мы зашагали по кирпичному полу кирпичного коридора и через проем в
кирпичной стене попали в просторный, солидный зал, живописно освещенный
солнечными лучами, которые падали из высокого -- до потолка -- витражного
окна. Витраж пестрел колоритными изображениями армии -- на марше, в атаке, в
рукопашной, в момент гибели и так далее. Тот же мотив господствовал и на
стенах, увешанных лохмотьями боевых знамен, щитами и мечами. Люди в мантиях,
стоявшие в зале, повернулись и встретили наше появление кивками. Но
золотистый гид провел нас мимо них к противоположной стене, где на высоком
троне, сделанном сами догадайтесь из чего, восседал великан, подобного коему
я отродясь не видал.
Сей муж был не только высоченным, но и совершенно голым. То есть был бы
голым, если б не ржаво-красная шерсть, покрывавшая его с головы до пят.
Рыжая бородища каскадом ниспадала на грудь, чья растительность нисколько не
уступала ей длиной и густотой. Он встал, и стало видно, что не только руки и
ноги, но и живот, и даже причинное место заросли густым мехом. Из одежды
наличествовало лишь нечто наподобие бандажа, связанного, похоже, из его
собственной шерсти. Он определенно напоминал ржавую железяку. Я шагнул
вперед и отвесил легкий поклон.
-- Железный Джон...
-- И никто иной, -- ухнул он, как далекая гроза. -- Добро пожаловать,
"Стальные Крысы". Ваша слава летит впереди вас.
Всегда приятно встретить в чужом краю фана. Теперь уже поклонились мы
все, поскольку нас нечасто баловали таким приемом. В зале поднялся льсти вый
гомон, и мы поклонились еще раз.
Железный Джон снова уселся и подобрал под себя ноги. Либо он пытался
сделать педикюр, либо его ногти сроду были цвета ржавчины. Я не стал
акцентировать на этом внимание, меня гораздо больше занимало другое.
-- Когда вас арестовали, всех жителей Рая объяла великая скорбь, --
изрек он. -- Ложное обвинение, разумеется?
-- Разумеется!
-- Так я и думал. Что ж. Галактика теряет, мы находим. Мы довольны, ибо
получили, если можно так выразиться, монополию на ваш талант.
Это прозвучало довольно зловеще, но я не стал пугаться раньше времени,
лишь навострил ухо.
-- Галактика столь греховна, развратна и глупа, что мы исполнились
отвращения к телевизионной мерзости и предпочитаем не смотреть большинство
программ. Уверен, вас порадует новость, что после вашего ареста и осуждения
мы в знак протеста закрыли обычное вещание и стали денно и нощно показывать
запись ваших концертов. А теперь нас осчастливили визитом оригиналы!
Это вызвало бурю восторга, и мы, вскинув руки над головой, ответили
кивками и улыбками. Когда гам утих, старина Железяка прогромыхал то, чего
все от него ждали:
-- И теперь мы -- вся страна -- трепетно уповаем, что вы нам споете! --
Снова ликующие вопли. -- Какое удовольствие -- услышать самую любимую: "С
врагом все средства хороши"! А пока вы устраиваетесь, мы покажем запись,
чтобы разогреть публику, подготовить к вашему первому концерту в Раю!
Идея оказалась неплохой. Сами-то мы, конечно, могли подготовиться
быстро, а вот местные телевизионщики... Они потратили уйму времени, таская
туда-сюда кабели толщиной в руку, расставляя самодельные камеры, юпитеры и
прочий антиквариат. Наконец с потолка свесился экран, и луч проектора
высветил на нем яркий прямоугольник.
Едва ли этот кустарный клип побил рекорд самого эффектного открытия
гастролей в Галактике. Сначала тысяча, или около того, загорелых
культуристов принялись под бой барабана заколачивать в землю тяжелые колья.
Барабан умолк, но кувалды продолжали безмолвно бить под вездесущий голос:
-- Джентльмены Рая, наступило то исключительное, уникальное событие, о
котором было объявлено несколько минут назад. Знаю, все вы, жители нашей
сказочной страны, в томительном ожидании приникли к телевизорам. Думаю, этот
ансамбль получит у нас стопроцентный рейтинг! Прославленные "Стальные Крысы"
вот-вот начнут концерт, а пока они настраивают инструменты, мы воспользуемся
их любезным разрешением и покажем специальную версию... "Пути космолета"!
Она и впрямь оказалась специальной. С привычным боевым задором грянул
бравурный марш и одновременно с ним -- изящные рифмы:
Ты в самом сердце космолета.
Моторист, твоя работа --
Провода соединив,
Ждать, когда же грянет взрыв.
Пусть будут нервы на пределе,
Но враг -- у пушек на прицеле,
И капитан отдаст приказ:
Миллион миль в час!
Тяги! Тяги! Тяги! Тяги!
Слышишь, электронов гул...
Тяги! Тяги! Тяги! Тяги!..
В протонном вихре потонул.
Тяги! Тяги! Тяги!
На этот раз...
Тяги! Тяги! Тяги!
...Победа ждет нас!
Тяги! Тяги! Тяги!
Мы внимали с деревянными улыбками. Изображение сносное, звук тоже
ничего. На нас никто не смотрел, все прилипли к экрану. Флойд встретил мой
взгляд и крутанул у виска указательным пальцем. Вселенский жест, означающий
сумасшествие. Я угрюмо кивнул. Мне тоже не все понравилось.
На экране мы в привычных костюмах исполняли привычный номер.
Непривычным было только одно. До сего момента никто из нас в глаза не
видывал человека, который стоял рядом с нами и солировал залихватским
тенором.
Тенором?
Здесь всегда звучало чувственное контральто Мадонетты.
Глава 14
После телевизионного вступления мы повторили номер -- сказать по
правде, без огонька. Но публика этого не заметила, совершенно забалдев от
одного нашего присутствия. Райцы качались, махали руками, однако ухитрялись
при этом помалкивать. Но едва Железный Джон слился с нами в рефрене "Тяги!
Тяги!", они завопили и заорали в невыразимом экстазе. Когда мы затянули
последнюю "тягу" и смолкли, разразилась бешеная овация. Железный Джон
отечески улыбнулся нам, затем строго посмотрел на зрителей и воздел ржавый
палец. Мигом наступила тишина.
-- Я разделяю вашу радость по поводу визита почетных гостей. Но у них
выдался утомительный день, так что давайте позволим им отдохнуть. Не
забывайте: они останутся с нами навсегда. Им выпала редкая удача -- стать
полноправными гражданами Рая и до конца дней жить в нашей сказочной стране.
И вновь -- брутальная радость. Без особого энтузиазма выслушав приговор
к пожизненному заключению, мы уложили инструменты в рюкзаки и отдали их
поджидающим слугам. Зрители, все еще слегка пульсируя экстазом, двинулись к
выходу.
-- Секундочку, пожалуйста, -- попросил нас Железный Джон. Подождав,
пока выйдут посторонние, он коснулся кнопки на стене, и створки высокой
