неприятностях, совесть улеглась баиньки.
-- Я что, смотрюсь не краше твоего? -- хриплым голосом осведомился
Флойд, чья почти отросшая борода великолепно оттеняла пергаментную кожу.
-- Надеюсь, что нет, -- просипел я. Мадонетта, словно ласковая матушка,
протянула руку и похлопала по моей дрожащей кисти.
-- Ничего, Джим, за ночь все пройдет. Ты только потерпи, и сам увидишь.
Я не ощутил сыновьей признательности. Говоря откровенно, при виде
Мадонетты меня разбирало иное чувство, но я надеялся благополучно его
скрыть. Поэтому я прорычал что-то маловразумительное и заковылял в каюту,
дабы уединиться со своим ничтожеством. Но даже это не удалось. В потолке
зловеще скрежетнул громкоговоритель, затем грянул адмиральский глас:
-- Алло, навострите уши и внимайте. Всем "Стальным Крысам" через две
минуты собраться в двенадцатом грузовом отсеке. Мы на парковочной орбите.
Осталась минута пятьдесят восемь секунд. Минута...
Я выскочил в коридор и лязгнул дверью, чтобы спастись от рева, но он
гнался за мной по пятам. В двенадцатый грузовой я прибыл последним --
товарищи по несчастью уже распластались на палубе возле рюкзаков. Я рухнул
рядом с ними. Вслед за мной, точно чудовище из дурного сна, возник адмирал и
завопил:
-- Подъем! А ну, лентяи заторможенные, на ноги!
-- Ни за что! -- заорал я во всю силу надтреснутого голоса и поднялся
на карачки, чтобы повалить шатающиеся тела обратно на палубу. -- Изыди, злой
военный дух! Иль позабыл, кто мы такие? Шпаки, лабухи, принудительно
вылеченные от наркомании. Вот как мы должны выглядеть, вот как мы должны
себя вести. Если кто-нибудь выживет, вы получите его обратно свое военное
распоряжение. А пока отпустите нас миром и ждите моих донесений.
Бенбоу исторг трехэтажное военно-космическое ругательство, но все-таки
ему хватило ума повернуться на каблуках и исчезнуть под квелые смешки моих
товарищей. У меня слегка отлегло от сердца. Наступившее молчание не
прерывалось ничем, кроме негромких стонов, далекого рокота двигателей и
скрежета внутреннего люка воздушного шлюза, который величаво открывался,
чтобы пропустить на борт деловитого старшину с канцелярской папкой в руках.
-- Кто высаживается на Лайокукае? Вы?
-- Все в наличии, и все нездоровы. Вызовите грузчиков, пусть отнесут
наши вещи.
Он пробормотал несколько слов в микрофон, пристегнутый к воротнику
кителя, после чего завел руку за спину и снял с ремня наручники. Кои через
секунду ловко защелкнул на моих запястьях.
-- Эт ще че? -- промямлил я, выпучив глаза.
-- Ты, накачавшийся дурью наркоман! Не доставляй мне хлопот, и я
отплачу тем же. Может, там, в Галактике, ты и важная персона, но здесь, для
меня, ты самый обыкновенный зэк. Который сам потащат свое барахло. Ишь ты,
грузчиков им! Вконец обнаглели!
Я открыл рот, чтобы испепелить грубияна глаголом. И захлопнул. Я сам
подкинул идею, чтобы о задании знали единицы. Очевидно, этот не из их числа.
Я со стоном поднялся на ноги и поволок рюкзак в воздушный шлюз. Остальные
взяли с меня пример и выглядели при этом не лучше моего.
Орбитальный катер встретил нас хмуро и негостеприимно. Едва мы сели в
жесткие металлические кресла, на лодыжках наших защелкнулись кандалы --
никаких танцев во время полета. Мы молча наблюдали, как матросы швыряют наши
рюкзаки в грузовой отсек, затем воздели очи к широченному экрану на
переборке. Изобилие звезд. Они кружились, и на экран заплывала выпуклость
"Беспощадного". Как только заработали двигатели, она уменьшилась и
отодвинулась.
Затем камера повернулась, чтобы показать растущий горб планеты, а
громкоговоритель подверг нас пытке древним военным маршем, дополненным
жутким треском статики. Наконец музыка смолкла, но раздался гнусавый до
тошноты мужской голос.
-- Заключенные, рекомендую выслушать. Эта информация предназначена для
вас. Итак, вы получили билет в один конец и прибыли на место назначения. Вы
не поддались нашим самоотверженным попыткам сделать из вас нормальных
граждан гуманного цивилизованного общества...
-- Заткни сопло, придурок! -- взревел Стинго, запуская пальцы в седую
шевелюру -- видимо, чтобы проверить, на месте ли она. Я бы кивнул в знак
поддержки, если б голова не раскалывалась.
-- ...И отныне будете полагаться только на самих себя. По высадке
вооруженный конвой сопроводит вас к воротам космодрома. Там вы избавитесь от
наручников и получите необходимый для выживания минимум, то есть:
ознакомительную брошюру, флягу с дистиллированной водой и недельный рацион
концентрированной пищи. Через неделю вам придется искать полпеттоновые
деревца, дающие жесткие плоды, которыми питается все туземное население.
Полпеттоны -- чудо генной инженерии, выведенное путем кропотливых мутаций и
трансплантаций. Плоды богаты животным белком. Из-за опасности трихинеллеза
их не следует употреблять в сыром виде, но печеными или вареными -- вполне.
Вам надлежит запомнить...
Ничего не желая запоминать, я вырубил звук. Наверное, чтобы попасть на
этот рейс, человек должен совершить нечто уж очень нехорошее. Я пытался
успокоить себя этой мыслью... Куда там! Нашей цивилизации -- не один десяток
тысячелетий, а все равно жестокость к ближнему своему не изжита до сих пор и
вылезает наружу при малейшей возможности.
Облака сместились в сторону, на экране возникло пятистенное здание
изрядной величины. Я предположил, что его называют Пентагоном.
-- Через несколько минут мы совершим посадку на космодроме Пентагон. Не
покидайте кресел, пока не получите разрешение встать. Подчиняйтесь приказам,
и этап пройдет для вас гораздо приятнее...
Хотелось бы, чтобы это оказалось правдой! Я тут же расслабился и разжал
кулаки. Скоро мы расстанемся с занудами-наставниками и будем полагаться
только на себя. А пока лучше поберечь силы и нервы.
Помалкивая, мы выползли из шлюза, ссыпались по трапу -- честное слово,
ему не помешали бы поручни -- и побрели к воротам в толстой стене Пентагона.
Чтобы встретить там еще одного флотского -- сумрачного, седовласого и в
темных очках.
-- Немедленно препроводить заключенных в девятую допросную.
Старшина -- начальник нашего конвоя -- с этим не согласился.
-- Не положено, сэр. Я должен...
-- Ты должен закрыть пасть и подчиняться моим приказам. Вот они, в
письменной форме. Изволь ознакомиться и выполнять. Или хочешь уйти в
отставку старшиной?
-- Никак нет, сэр! Заключенные! За мной! Офицер вошел за нами в
допросную, запер дверь, дружески улыбнулся и беззлобно попросил всех
заткнуться. Затем обошел комнату с приборчиком, в котором я без труда узнал
детектор следящих устройств. Интересно, кому такое в голову может прийти --
прослушивать разговоры в каморке на краю Вселенной? Видимо, у офицера было
свое мнение на этот счет. Наконец он с удовлетворенным видом спрятал
детектор, повернулся к нам и протянул мне ключ.
-- Пока вы здесь, можете снять наручники. Я -- капитан Тремэрн, ваш
связной. Добро пожаловать на Лайокукаю. -- Он снял темные очки, снова
улыбнулся нам и махнул рукой в сторону кресел. Его переносица была
обезображена жутким шрамом, глаза отсутствовали, но Тремэрн, несомненно,
отлично видел электронными заменителями глаз. Позолоченные, они придавали
его облику то еще своеобразие. -- В Пентагоне только я осведомлен о вашем
задании. Я в курсе, что все вы -- добровольцы, и хочу вас поблагодарить.
Угощайтесь, ребята, и знайте: вы еще долго не услышите этого слова.
-- А как тут, вообще, жизнь?
Я вскрыл банку охлажденного пива и сделал живительный глоток. Тем
временем мои спутники зарылись в гору свежих бутербродов и хотсвиндогов. Я,
конечно, составил им компанию, но прежде выдвинул из синтезатора потайной
ящичек и достал кое-какие мелочи.
-- Какова жизнь на планете? Паршивая, Джим, и это еще мягко сказано.
Уже не один век Лайокукая служит Галактике баком для социальных отходов, и
-- никаких перемен к лучшему. Возникают различные культуры, развиваются, но
-- как Бог на душу положит. Жестокость правит бал, сильный подминает
слабого. Одна из самых стабильных общин -- прямо здесь, за стенами
Пентагона. Они прозвали себя "жлобистами". Мужчина сильный, женщина слаба,
кто сильнее, тот и прав. Тебе, наверное, не в диковинку такая идеология.
Вожака этой банды зовут Свиньяр. Не сомневаюсь, что ты с ним вскоре
познакомишься.
-- Эти жлобисты не из тех ли придурков, которых психиатры называют
шовинистическими свиньями мужского пола? -- осведомился я.
Тремэрн кивнул.
-- Точнее не скажешь. Так что позаботься, чтобы Мадонетта лишний раз не
попадалась им на глаза. Научись ходить на цыпочках и раздувать ноздри. А
коли это не поможет и ничего более путного в голову не придет, согни руку и
поиграй бицепсом.
-- Не жизнь, а сказка. -- Мадонетта нахмурилась.
-- Может, все и обойдется, если смотреть под ноги. Они любят, когда их
развлекают, а сами развлекаться не умеют -- мозгов не хватает. Обожают
фокусы, дуэли, армрестлинг.
-- А как насчет музыки? -- спросил Стинго.
-- Отлично, если она громкая, боевая и несентиментальная.
-- Постараемся их не разочаровать, -- сказал я. -- Нас интересует племя
так называемых фундаменталистов.
-- Разумеется. Ты уже знаешь, что корабль археологической экспедиции
совершил посадку в их зоне влияния. Я возглавлял спасательный отряд и
вытащил оттуда ученых, вот почему теперь я ваш связной. Фундаменталисты --
кочевники и вдобавок на диво узколобы и несносны. Я старался их не
раздражать -- куда там! Без наркогаза не обошлось. Если хочешь знать, я
понятия не имел о пропаже археологического раритета, пока мы не убрались с
планеты и яйцеголовые не очухались. Что мне оставалось? Только доложить
начальству. А теперь все в твоих руках.
-- Премного благодарен. Однако нельзя ли хотя бы на карте показать, где
они обретаются?
-- Я бы с удовольствием, но ведь они -- кочевники.
-- Чудненько. -- Я одарил его неискренней улыбкой. Двадцать дней до
конца. До смертного часа! В который раз я отбросил дурные предчувствия и
окинул взглядом ансамбль.
-- Если есть вопросы, задавайте -- потом будет поздно, -- посоветовал
Тремэрн.
-- У вас есть карта? -- спросил я. -- Хочу знать, что нас ждет за
воротами.
Тремэрн протянул руку и включил голопроектор. Над столом появилась
трехмерная топокарта.
-- Как видите, мы на материке внушительных размеров. На планете есть и
другие континенты, некоторые из них обитаемы, но с нашим не имеют никакой
связи. Похищенная вещь должна находиться где-то здесь.
"Это и вправду многое упрощает, -- подумал я. -- Надо обыскать всего
один материк, к тому же у нас почти три недели..." Я сумел оттеснить
депрессию, которая пробивалась на подмогу угнетенности и подавленности.
-- Вы имеете представление, что тут и как?
-- Да, и весьма неплохое. Везде, где только можно, подсовываем
"жучков", широко применяем "летающие глаза". -- Он показал на равнину в
центре материка. -- Это Пентагон, рядом -- жлобисты. Фундаменталистов можно
встретить где угодно -- в зависимости от погоды. Тут почти весь год
субтропический климат, но очень неравномерное выпадение осадков. Они пасут
баракоз -- это жвачные парнокопытные, помесь барана и козы. Очень
неприхотливы. Теперь взглянем на предгорья. Здесь находится то, что почти
без натяжки можно назвать цивилизацией. Сельскохозяйственная община с легкой
промышленностью, которая издали -- но только издали -- выглядит вполне
