Большое значение Георгий Константинович придавал самообразованию офицеров. Он
был убежден, что только те знания, которые офицер добывает сам, могут быть
прочными. Очень важно получить хорошее образование, окончить академию, но еще
важнее вырабатывать у офицеров любознательность, жажду к непрерывному пополнению
своих знаний. Что толку, например, в том, что военный министр царского
правительства генерал В.А. Сухомлинов окончил академию генерального штаба, если
он сам хвастался, что за 20 лет не прочитал ни одной книги. К сожалению,
встречались такие генералы и в советское время.
Вспоминая свою военную службу, Георгий Константинович подчеркивал, как усердно и
кропотливо изучал опыт других военачальников, труды военных писателей.
В одном из своих интервью он рассказывал, что эта учеба дала ему твердые навыки
в самостоятельной работе над военно-историческими и теоретическими трудами. "В
бытность командиром полка и дивизии, -- говорил он, -- мне приходилось
самостоятельно изучать и разбирать многие операции первой мировой и гражданской
войн и полученные знания использовать при проведении занятий с командным
составом, и я также самостоятельно изучал исторические и теоретические труды
М.Н. Фрунзе, Б.М. Шапошникова, А.И. Егорова, С.С. Каменева, М.Н. Тухачевского и
многих других историков и теоретиков того времени.
Но надо прямо сказать, что сидя за партой настоящим командиром вряд ли станешь.
Только на практической работе в войсках -- на учениях, маневрах, не говоря уже о
боевых действиях, -- выковываются командирские качества: хладнокровие, воля,
мужество и смелость.
В частности, лично для меня для выработки определенных командирских качеств,
кроме систематической самостоятельной работы над вопросами теории и военной
истории, большую роль сыграло участие в оперативных играх, командно-штабных
учениях, маневрах, которые довольно часто проводились в Белорусском военном
округе под руководством А.И. Егорова, И.П. Уборевича, а также наркома обороны.
Очень многому научился, командуя в 1938 году 1-й армейской группой
советско-монгольских войск на реке Халхин-Гол.
В годы Великой Отечественной войны каждая операция, в которой мне довелось
участвовать при ее планировании и подготовке или командовать войсками, обогащала
меня, заставляла глубоко задуматься и извлекать практические уроки. От операции
к операции мы становились более зрелыми. Если, например, вспомнить, как
готовились такие крупнейшие операции, как контрнаступление под Москвой,
Сталинградом и Курском, то все они проводились в разной обстановке, с участием
различного количества войск. Но анализ показывает, как от операции к операции
совершенствовалось наше стратегическое и оперативное мастерство. Недочеты,
которые допускались в одной операции, мы старались не допускать при подготовке и
проведении другой.
Основываясь на личном опыте, я хочу порекомендовать молодым офицерам: не жалейте
сил на изучение истории как минувшей войны, так и локальных войн ... изучайте
опыт маневров, различных учений -- это вам крепко поможет в будущем. Не просто
заучивайте факты, а больше размышляйте над ними, анализируйте, оценивайте
принимаемые решения и действия войск, вырабатывайте самостоятельность мышления.
В этом смысл работы по изучению опыта прошлого. И еще один совет. Всегда и везде
тщательно и всесторонне изучайте вероятного противника, его теорию и практику,
умейте анализировать и обобщать полученные данные и делать из них правильные
выводы".
Г.К. Жуков оставил большое военно-теоретическое наследие. В 1974 г., после его
кончины, меня, как начальника военно-научного управления Генштаба включили в
состав Государственной комиссии, которая должна была отобрать и передать на
хранение в архив документы и рукописи Георгия Константиновича. Однако до нашего
прибытия еще ночью на даче у него уже побывали присланные К.У. Черненко
сотрудники общего отдела ЦК КПСС и КГБ и все, что представляло интерес для них,
увезли, но сделали это очень небрежно, прихватив и некоторые рукописи по
военному искусству, которые им не были нужны. Некоторые из них удалось разыскать
лишь в последнее время, благодаря энтузиазму генерал-полковника Горькова Ю.А. и
полковника Семина Ю.Н.
Среди военно-теоретических трудов Жукова большой интерес представляет его
доклад, сделанный в 1940 г. на тему: "Общие условия ведения современных
наступательных операций и основные принципы их построения".
Ему принадлежит ряд военно-научных трудов, разработанных в послевоенные годы.
Среди них: "Советская военная стратегия 1941--1942 годов"; "Краткий анализ
операций в Великой Отечественной войне".
Сотрудниками Историко-архивного и военно-мемориального центра В. Гуркиным, А.
Кругловым подготовлен материал с документами и неопубликованными статьями Г.К.
Жукова "Г.К. Жуков, документы и материалы", около 600 листов. Большой интерес
представляют его доклады на военно-научных конференциях, на разборах учений.
Институт военной истории МО РФ издал сборник документов по Берлинской операции.
Готовится сборник материалов по его полководческому искусству под руководством
генерал-майора Золотарева В.А.
Более 15 научных докладов и лекций были подготовлены им в период командования
войсками Одесского и Уральского округов.
Несколько очень содержательных статей, посвященных битве под Москвой, Курской
битве, Белорусской, Висло-Одерской и Берлинской операциям опубликовано в
журналах "Военная мысль" и "Военно-исторический журнал".
Главным трудом Жукова остаются широко известные "Воспоминания и размышления". В
последнем издании этой книги в значительной мере восстановлен первоначальный
авторский текст.
Клаузевиц, оставляя свою незавершенную рукопись "О войне", говорил: "Для меня
было бы вопросом честолюбия написать такую книгу, которую не забыли бы через
2--3 года, которую интересующиеся делом могли бы взять в руки не один только
раз". Долговечность его знаменитого труда превзошла все ожидания автора. Надо
полагать, что не менее славная судьба ждет и уникальный труд Г.К. Жукова.
В августе 1966 г. в редакции "Военно-исторического журнала" состоялась в целом
интересная и поучительная встреча группы военных историков с Жуковым. В ходе нее
наряду со стоящими маршалу задавались и некоторые наивные вопросы,
свидетельствующие о том, на каком разном уровне понимания военного искусства
стояли полководец и тогда еще молодые историки, самонадеянно пытавшиеся судить
на свой лад о его полководческой деятельности. Например:
-- Нельзя ли разграничить по времени контрудар и контрнаступление под Москвой?
(Казалось бы, как и зачем их разграничивать, если из контрударов вырастало
контрнаступление).
-- Почему в Берлинской операции вы изменили свое решение об использовании армии
Катукова? (Спрашивается, почему оно должно быть неизменным?) На это следовал
резонный ответ Жукова, что он в своих действиях никогда не придерживался того,
что говорил раньше, а следил за обстановкой. И если она изменялась не так, как
предполагалось, то немедленно вносил коррективы.
В этом суть военного искусства. Меняется обстановка, меняются и решения, способы
действий.
А еще говорят, что Георгий Константинович был невыдержанным. Трудно представить
себе, кто еще из военачальников и просто командиров мог выслушивать такие
вопросы и терпеливо на них отвечать. И все последующие попытки некоторых
историков развенчать стратегические идеи Жукова остались на таком же примитивном
уровне, при котором не то что серьезно исследовать, но и понять полководца
по-настоящему нельзя. Не говорю уже об упомянутых выше разного рода шарлатанах,
не имеющих вообще никакого отношения к военно-исторической работе.
Г.К. Жуков как министр обороны активно участвовал в политической и общественной
жизни страны. Когда возникла угроза того, что Молотов, Маленков, Берия вновь
могут попытаться повернуть жизнь страны к сталинским временам, Георгий
Константинович решительно выступил против этой группы и поддержал Хрущева.
Последний был перепуган возросшим авторитетом, влиянием Жукова и при первом
удобном случае решил от него избавиться. На октябрьском пленуме ЦК КПСС в 1957
г. Жукову были предъявлены надуманные обвинения, в том числе в недооценке
партийно-политической работы в вооруженных силах. Такое обвинение было нелепым,
ибо Жуков придавал большое значение морально-политической подготовке и воинскому
воспитанию военнослужащих, считая их важнейшим условием обеспечения высокой
боеспособности войск. Он выступал против крайностей и формализма в этом деле,
против превращения так называемой партийно-политической работы в самоцель.
Георгий Константинович добивался повышения роли командиров в воспитательной
работе, сокращения количества штатных политработников. Его особенно беспокоило
то обстоятельство, что воспитательная работа стала все больше оказениваться и
отрываться от жизни, от задач боевой подготовки войск. Дело доходило до абсурда,
когда, например, в сокращенных, скадрованных соединениях и частях личный состав
ходил в основном в наряд и занимался политподготовкой, на боевую учебу вообще
времени не оставалось.
После ухода Жукова с поста министра обороны эта пагубная линия еще больше
усугубилась. Значительно увеличилось количество штатных политработников в
войсках, их внедрили во все самые незначительные управления Центрального
аппарата Министерства обороны, где их даже во время войны не было. Под разными
предлогами ограничивалось единоначалие.
Теперь мы уже знаем, какова была ценность и действенность этой всеохватывающей и
всеподавляющей политподготовки. С роспуском КПСС вся громоздкая и пропитанная
формализмом политическая и идеологическая система рухнула с удивительной
легкостью. Ни один коммунист или охваченный политподготовкой военнослужащий
никак не реагировал на это. Ибо жизнь и отчужденная от людей, оказененная
идеологическая работа шли уже параллельными путями, не соприкасаясь друг с
другом. А все огромные усилия и драгоценное учебное время, оторванное от боевой
подготовки, оказались потраченными почти что впустую.
В свете всего этого нетрудно понять, насколько несостоятельными были обвинения,
выдвинутые на Октябрьском пленуме ЦК КПСС в адрес Жукова, и насколько
прозорливой и жизненной оказалась позиция маршала в этом вопросе.
Поэтому руководству КПРФ давно пора отменить или отмежеваться от постановления,
принятого на этом пленуме, шельмующего великого полководца.
Жукова желательно избавить и от многих других надуманных, необоснованных
наветов.
После освобождения Жукова от должности министра обороны и многое другое
вернулось в свои заскорузлые рамки. Диссертации, за редким исключением, писались
для внутренних потребностей диссертационных советов и самих авторов и мало чем
обогащали военную мысль. Продолжали засекречивать что надо и не надо, даже
описание важнейших операций и боевых действий по опыту войны. Все это обедняло
военно-теоретическую мысль, затрудняло доведение до широкого круга офицеров
новых достижений военной теории и практики. А в последние годы в России
творческая мысль и военно-научная работа вообще затормозилась и захирела.
Какие-либо военно-теоретические труды, ни отечественные, ни зарубежные не
издаются. На страницах печати появилось столько дремучего невежества и
демагогии, которых за все это столетие, видимо, не было.
После ухода Жукова особенно большой спад начался в методике оперативной и боевой
подготовки. Боевая учеба нередко подменялась бесплодным теоретизированием и
формализмом в работе командования и штабов.
Об опыте подготовки боевых действий, жуковской школе деловитости и конкретности
не раз приходилось вспоминать на учениях, когда после громко и с пафосом
объявленного пространного боевого приказа и многочасовых указаний по
взаимодействию так и невозможно было толком уяснить, какие именно задачи
поставлены и как надо действовать. Или подбегали к начальнику оперативного
отдела и просили уточнить разгранлинии, средства усиления, график артподготовки
и другие вопросы. Ибо весь процесс выработки решения, постановки задач,
