присуждается государственная премия В.П. Астафьеву (не за его ранее написанные
действительно талантливые, правдивые книги о войне), а за такую одиозную,
насквозь неоидеологизированную книгу "Прокляты и убиты", которая является
издевательством над всем тем, за что воевал Жуков и его солдаты. В самом деле,
чему верить: тому, что официально говорится о войне, о нашей победе, ветеранах
войны или измышлениям писателя, который опровергает все, что он сам говорил и
писал до этого о войне. В этой книге есть что угодно, но там и близко нет
какой-либо правды о войне. Поразительно, но книга "Чертова яма" не выдерживает
критики прежде всего с точки зрения элементарных основ демократизма и уважения
человеческого достоинства. Если даже допустить, что все командиры в запасном
полку были негодными, разве это оправдывает самих солдат, в том числе будущего
автора книги, если они испражняются и гадят там, где живут. Можно ненавидеть
командиров, воинский порядок, но солдат должен же уважать хотя бы себя, своих
товарищей и не жить по-скотски. Наконец, одернуть и привести в порядок вконец
опустившегося товарища. Нет, оказывается, люди сами ничего не должны делать и ни
за что не должны отвечать. Это все дело рук начальства. Что ж тут остается от
человеческой самостоятельности и ответственности? Не говоря уже о том, что
описанные Астафьевым люди со скотской психологией никакой победы одержать не
могли.
И прав Олег Давыдов: "К войне можно относиться как к святыне только в том
случае, если погибшие и выжившие в ней -- именно люди. То есть -- возвысились
над своими скотскими нуждами, идут на смерть не для того, чтоб нажраться, и не
потому, что сзади стоит пулемет заградотряда, но -- потому, что у них есть некие
человеческие "предрассудки" (любовь к родине, долг, честь, оскорбленное
достоинство, чувство справедливости и т.д.). Это так в любой армии и на любой
войне, и если этого нет, то речь должна идти о бойне, разборке, наезде, схватке
за пищу, но -- никак не о священной войне. Автор смотрит на войну из земляной
щели, а оттуда мало что видно".
Говорить об этом в данном случае вынуждает лишь горькая мысль о том, что даже
после такой жестокой войны продолжали отравлять людям жизнь -- и бывшим
военнопленным и тем, кто был в окружении или на оккупированной территории, да и
по многим другим мерзопакостным поводам.
И мы всегда будем убиты (по крайней мере, морально) и прокляты, если не отучимся
от дурной привычки гадить вокруг себя, не оставляя чистого и светлого места ни в
своем прошлом, ни в настоящем.
И это ведь относится не только к прошлым временам. Где, в каких газетах сегодня
(уже после установления памятника) больше всего публикуется всякого вздора о
победе в Великой Отечественной войне, о Жукове, называя его "бездарным",
"необразованным", "жестоким" и т.д.? Эти газеты называют себя
"демократическими".
Зачем же этим "демократам" воздвигать памятник "бездарному" полководцу? Один из
ниспровергателей Жукова писал, что даже одного рубля нельзя было тратить на этот
памятник. Видимо все же памятник великому полководцу установлен не "демократами"
и не "большевиками". Вообще такое категоричное деление людей на "белых" и
"красных" не отражает всей сложности и реальности нашей сегодняшней жизни.
Думаю, что памятник Жукову является отражением настроений и желаний большинства
граждан нашей страны, обычных нормальных людей, уважающих историю своей страны,
а таких людей в России становится все больше и больше и за ними будущее. А Жуков
принадлежит именно к этой категории людей, и к нему несправедливо относились и
"большевики" и продолжающие эту недобрую традицию нынешние "демократы". Кто бы и
когда бы этим ни занимался, дело это недостойное для людей, не безразличных к
своему Отечеству.
Правда, и в Главпуре и Министерстве обороны были разные люди. Как могли помогали
в жуковских делах и сдерживали экстремистов маршал В.Г. Куликов, адмирал флота
А.Н. Сорокин, генерал армии В.И. Варенников, маршал В.И. Петров.
В целом же поворот к благожелательности к памяти Жукова и основательному
изучению его полководческого искусства был сделан с приходом на должность
министра обороны маршала С.Л. Соколова и начальника Генерального штаба маршала
С.Ф. Ахромеева. В 1985 г. был издан специальный (дополнительный) номер журнала
"Военная мысль", где было опубликовано уникальное выступление Г.К. Жукова на
военно-научной конференции в октябре 1945 г. в группе советских войск в
Германии. Вслед за этим были проведены научные конференции и лекции для офицеров
в войсках и военно-учебных заведениях, посвященные изучению
военно-теоретического наследия великого полководца.
Будучи начальником Академии генерального штаба, большое внимание уделял изучению
и постижению полководческого искусства Г.К. Жукова преподавателями и слушателями
генерал-полковник И.Н. Родионов. С приходом Игоря Николаевича на должность
министра обороны возникает надежда, что жуковские традиции будут неуклонно
возрождаться в Российской армии.
Конечно, и Г.К. Жукова не надо идеализировать. У него, как у всякого, пусть
выдающегося человека, были и свои слабые стороны, ошибки, непростой у него был и
характер. Видимо, никто сегодня не скажет, что Жуков во всем был прав по
отношению к адмиралу Н.Г. Кузнецову, К.К. Рокоссовскому (в отдельные моменты
битвы под Москвой) и некоторым другим своим сослуживцам. Так накапливались у
людей справедливые и несправедливые обиды, которые вылились наружу, когда Жуков
попал в немилость.
Плохую услугу нашему национальному герою оказывают и слишком ревностные его
поклонники, стремящиеся возмущаться и протестовать по каждому, даже
незначительному замечанию в его адрес. В этом нет надобности. Георгий
Константинович -- земной человек и ничто человеческое ему не было чуждо. Таким
во всей сложности натуры и деяний его надо принимать. Он сложился как великий
полководец благодаря своему природному таланту и под влиянием тех исторических
событий и жизненных условий, которые предопределила его судьба. Ни один из
талантливых полководцев времен второй мировой войны не может сравниться с
Жуковым по глубине, широте, прозорливости стратегического мышления, по его силе
воле и организаторским способностям.
Вместе с тем некоторые другие полководцы обладали такими качествами, которых
недоставало Жукову. Например, А.М. Василевский был выдающимся мастером
стратегического планирования. Он обладал редким даром тактично побуждать
подчиненных самих находить нужные решения, не обязательно навязывая по каждому
случаю приказы и указания сверху. Сталин ему как-то сказал: "Вы вот такой массой
войск руководите и у вас это неплохо получается, а сами, наверно, и мухи никогда
не обидели". Иногда его обвиняли в излишней осторожности. Но Александр
Михайлович показал, что решения, которые находят сами командующие и командиры,
совсем по-другому, с большим внутренним воодушевлением выполняются. Он был
талантливым организатором работы Генерального штаба, умело согласующим его
усилия с командованиями фронтов, командующими родами войск, тылом вооруженных
сил и другими государственными органами.
Или И.С. Конев был одним из наших самых опытных и выдающихся полководцев, он был
один из немногих военачальников, кто почти всю войну командовал фронтом. По
оценке Василевского, по настойчивости и силе воли он был наиболее близок к
Жукову. Иван Степанович обладал на редкость хорошей интуицией, умело сочетал
мощь артиллерии с быстротой, натиском и внезапностью удара. Некоторые зарубежные
военные историки называют его "гением внезапности". Для его полководческого
стиля по управлению войсками наиболее характерно сочетание быстрого принятия
оперативных решений, определяющих действия всего фронта, с постоянным общением с
командирами тактического звена, непосредственная организация боевых действий в
войсках, действующих на решающих направлениях. Но он не всегда находил себя в
обороне. Будучи командующим Западным фронтом и имея в своем распоряжении более
боеспособные войска, в сентябре 1941 г. он не смог сделать то, что в октябре
удалось Жукову в несравненно более сложных условиях почти полного развала
фронта.
Л.А. Говоров был непревзойденным мастером боевого применения артиллерии и
отличался высочайшей организованностью. К.К. Рокоссовского, Р.Я. Малиновского,
Н.Ф. Ватутина, И.Д. Черняховского отличало умение гибко маневрировать войсками в
ходе операции. Причем не только тогда, когда возникнут благоприятные условия.
Они постоянно стремились создавать для этого необходимые условия и удивительным
образом находить возможности для обхода противника, выхода на его фланги и в
тыл, даже тогда, когда, казалось бы, нет другого выхода, как атаковать его с
фронта. И.Е. Петров, действуя в обороне ограниченными силами против
превосходящих сил противника, мог проявлять столько оперативно-тактической
изворотливости и находчивости, что порой в самых, казалось бы, безнадежных
условиях добивался успешного противостояния наступающему противнику, как это
было при обороне Одессы, Севастополя или Кавказа. Немало своих достоинств и
особенностей полководческого почерка было и у других военачальников,
прославившихся во время Великой Отечественной войны.
Кстати, сам Жуков охотно признавал достоинства не только других полководцев, но
и многих командиров дивизий, полков, старался, где нужно, учиться у них. Без
всяких скидок, критически анализировал каждую свою проведенную операцию, отмечая
как успехи, так и то, что не получилось. Надо признать и то обстоятельство, что
Г.К. Жуков -- человек войны, где его талант и способности проявились наиболее
ярко. В мирное время, даже в должности министра обороны, он не всегда находил
рычаги влияния, которые направляли бы в нужное русло весь огромный и сложный
организм вооруженных сил. В ряде случаев он пытался и в мирное время действовать
методами военного времени. Особенно это относится к укреплению воинской
дисциплины. Будучи требовательным руководителем и справедливо нетерпимым к
проявлениям расхлябанности и недисциплинированности, он пытался строгими
взысканиями вплоть до отстранения командиров от должностей за случавшиеся
происшествия, в короткий срок навести воинский порядок. Дело доходило до того,
что некоторые командиры опасались свои части выводить на учения, боясь, что
может случиться "ЧП". Кстати, и при Р.Я. Малиновском мало что изменилось в этом
отношении. Конечно, переход армии от военного к мирному времени всегда проходит
трудно и болезненно, тем более, что после войны советские вооруженные силы
несколько раз то резко сокращались, то резко увеличивались. В результате войска
жили в условиях перманентных организационных изменений. В этих условиях не
всегда учитывалось, в том числе и Жуковым, что если какие-то отрицательные
явления происходят только в нескольких объединениях и соединениях, причины и
необходимые меры по их устранению надо искать именно в них, но если они имеют
место в большинстве округов и флотов, то главные причины надо искать в центре
системы, искать такие рычаги воздействия и меры, которые устраняли бы причины
негативных явлений, в корне меняли условия несения военной службы и радикально
улучшали положение дел.
К сожалению, таких крупных мер не было найдено. Вместо этого, тогда и в
последующем пытались и пытаются до сих пор решить все проблемы по укреплению
дисциплины одним административным, командирским давлением на войска.
Справедливости ради скажем, что если бы даже Жуков или другой министр обороны
захотел осуществить радикальные преобразования, то в условиях тотального
контроля и некомпетентного вмешательства в военные дела со стороны аппарата ЦК
КПСС и других органов, трудно было бы что-либо из задуманного провести в жизнь
Да и по характеру люди не бывают одинаковыми. В связи с этим припоминается
случай, когда на командно-штабном учении в Белорусском военном округе летом 1957
г. на запасный командный пункт фронта, который пришлось мне возглавлять, поздней
