ночью приехал маршал Рокоссовский. Под сильным дождем мы шли с ним в палатку,
где располагался центр боевого управления. По пути, не рассмотрев в темноте,
Константин Константинович зацепился за небрежно проложенный телефонный провод и
упал прямо в лужу. Мы, конечно, расстроились и виновато помогали маршалу
подняться, ожидая самого наихудшего. Но он засмеялся, быстро встал и совершенно
невозмутимо сказал: "А мы во время войны обычно закапывали телефонные провода".
Наверное, по-другому среагировал бы Жуков. В такой ситуации (сужу и по себе)
мало кто из командиров мог бы, видимо, сдержаться.
Вполне понятно, что выдающийся ум и сильная воля военачальника должны сочетаться
с другими, не менее важными чертами личности: выдержкой, уравновешенностью. К.К.
Рокоссовский писал: "...необходимыми качествами всякого начальника являются его
выдержка, спокойствие и уважение к подчиненным... Поверьте старому солдату:
человеку в бою нет ничего дороже сознания, что ему доверяют, в его силы верят,
на него надеются...".
Но можно понять и Жукова, очень самокритично оценивающего свою деятельность. По
этому поводу он писал:
"Конечно, все это давалось нелегко, были в работе и ошибки. Но кто не ошибается?
Разве тот, кто работает только по указке сверху, не проявляя в работе творческой
инициативы. Вообще говоря, дело, на мой взгляд, не столько в ошибках, сколько в
том, как скоро они замечаются и устраняются".
Даже выдающиеся военачальники не могут быть одинаковыми. На наше счастье война
выдвинула целое созвездие талантливых полководцев, которые при решении различных
задач хорошо дополняли друг друга.
Вот в такой действительной сложности и противоречивости мы обязаны воспринимать
и Жукова, не перечеркивая из-за отдельных ошибок и шероховатостей в характере
величие его подвига и полководческого таланта. И как бы ни бесились его
недоброжелатели, это и невозможно. Заслуги маршала Жукова навсегда прочно вошли
в историю нашей страны и вытравить их никому и никогда не удастся.
Как справедливо заметил Георгий Константинович, время все расставит по своим
местам, всех рассудит. Историю пытались обмануть и обхитрить -- бесполезно...
Надлежащую службу своему народу можно сослужить только правдой и борьбой за нее.
Г.К. Жуков был величайшим полководцем и духовно одаренным обаятельным человеком.
Как говорил А.М. Василевский, он был рожден для военной деятельности, для
больших ратных дел... "Человеку, который чувствовал так слитно личную жизнь свою
и народа, можно только позавидовать". Жизнь и деятельность такого человека
достойна подражания. Его по-солдатски простое и одухотворенное лицо, крепко
скроенная осанка, весь облик мудрого, волевого и мужественного военачальника
всегда вызывали и вызывают особое почтение и глубокое уважение к нему. Обобщая
все сказанное и несколько перефразируя слова М. Горького о Л. Толстом и о Жукове
можно сказать: смотришь на него и страшно приятно сознавать себя тоже человеком,
сознавать, что человек, российский офицер, может быть Жуковым.
2. Некоторые выводы для военно-научной работы
в свете заветов и уроков, преподанных Г.К. Жуковым
Наш великий полководец и во время войны, и в послевоенные годы особое значение
придавал творчеству и активному участию в военно-научной работе руководящих
кадров и широкого круга офицерского состава. Если говорить о выводах и уроках из
опыта развития военной науки и военного искусства, то он прежде всего
показывает, что на каждом новом этапе развития военного дела коренным вопросом
является правильное раскрытие характера вооруженной борьбы будущего. Решение
этой проблемы было и остается важнейшей задачей военной науки. Вместе с тем
предвидение и разработка теоретических основ еще не состоявшейся вооруженной
борьбы по мере увеличения качественного разрыва между средствами ведения
минувшей и будущей войн становятся все труднее и труднее.
В современных условиях бурного научно-технического прогресса не только в военном
деле, но и в других областях человеческой деятельности все чаще приходится
принимать решения, не опираясь на опыт, а при отсутствии какого-либо опыта.
Военная практика в мирное время всегда была сравнительно ограничена. На учениях
невозможно полностью воспроизвести все то, что может быть на войне. Но именно
поэтому опыт прошлых войн, проводимых учений, в целом военная практика
приобретают еще большую ценность.
В истории не раз после большой войны (франко-прусской, русско-японской, первой
мировой) пытались представить дело так, что от прежнего военного искусства
ничего не осталось. Но следующая война, порождая новые способы ведения
вооруженной борьбы, сохраняла и немало прежних. По крайней мере, до сих пор в
истории еще не было такой войны, которая бы перечеркнула все, что было в военном
искусстве до этого.
В 20-е и 30-е гг. нашей военной науке удалось в целом правильно определить и
преемственность развития военного дела, и элементы нового в нем. Но в 30-е гг.
были допущены и серьезные ошибки, когда, например, из опыта военных действий в
Испании (в частности, по использованию танков) брали иногда не то, что
действительно вытекало из этого опыта. После появления ядерного оружия пытались
полностью отрицать опыт второй мировой войны. Долгое время недооценивался опыт
афганской войны. Наряду с действительно новым много и преувеличений по опыту
войны в районе Персидского залива 1991 г. Во всех этих случаях подводил не сам
опыт войны, а неправильные выводы, которые из него делались.
Сколько было заклинаний и осуждений по поводу "старого опыта" и как "по-новому"
бездарно была организована операция в Чечне.
Георгий Константинович больше всего ненавидел и презирал дилетантизм,
поверхностный подход к обучению офицеров и подготовке боевых действий. Так вот,
в чеченских событиях больше чем где-либо были попраны все жуковские традиции в
военном искусстве, кроме, может быть, самоотверженности самих солдат и офицеров.
Недавно в интервью газете "Известия" один из молодых офицеров -- командир
разведроты 506-го полка капитан Сергей Монетов заявил: "Это у нас с Великой
Отечественной -- с ходу массой брать. Тогда бросали дивизии, не считая потери,
сейчас полки и бригады. Наш полк прибыл в Ведено, лишь полчаса постоял в Ханкале
и был направлен в Грозный. Никто даже толком улиц не знал".
Спрашивается: откуда бы доподлинно знать молодому офицеру как было в Великую
Отечественную войну? И разве так учил нас Г.К. Жуков: полчаса постоять и идти на
город, не зная даже улиц? И офицер, конечно, не сам все это придумал. Эти же
газеты его пичкают сплетнями о прошлой войне, о Жукове и потом получают нужный
им ответ. Стыдно, конечно, и за офицера, который еще не научился воевать, а уже
бросает тень на воинов старшего поколения.
Для использования в будущем нужен не просто состоявшийся опыт, не то, что лежит
на его поверхности, а те глубинные, подчас скрытые устойчивые процессы и
явления, которые имеют тенденции к дальнейшему развитию, проявляются порою в
новых, совершенно других формах, чем это было в предшествующей войне. Как
говорил Г.К. Жуков на военно-научных конференциях в 1945 и в 1957 гг., такой
опыт любой войны никогда не может полностью потерять своего значения.
Вместе с тем следует учитывать, что каждая последующая война сохраняет все
меньше элементов старого и все больше порождает новое. Эта закономерность не
только остается, но и набирает новую потенциальную силу. В связи с этим в
современных условиях с особой остротой встает вопрос о научном предвидении и
прогнозировании характера и способов ведения возможной будущей войны. Для этого
кроме традиционных методов историко-аналитического исследования прошлого и
современного опыта, исследований и экспериментов, проводимых на учениях и
испытаниях оружия, и других известных приемов научных изысканий, особенно
большое значение приобретают моделирование будущих операций (боевых действий) и
в целом более широкое применение математических методов исследования наиболее
сложных проблем военной науки.
Известно также, что на способы ведения боевых действий, а следовательно, и на
развитие военной теории решающее влияние оказывает появление нового оружия и
нового человеческого материала. В прошлом наша военная наука в основном
правильно оценивала эти важнейшие источники своего развития. Но в наше время эта
задача неизмеримо усложняется, особенно в связи с ускоренным развитием
вооружения и военной техники и намерениями перейти к профессиональным армиям.
На развитие военной науки и повышение ее роли огромное влияние оказывает новый
качественный скачок в создании новых технологий, высокоточного оружия, в
совершенствовании средств вооруженной борьбы нового поколения, основанного на
самых последних достижениях науки и техники. Это обстоятельство требует от
военной науки теоретической разработки многих важных проблем строительства и
подготовки вооруженных сил, предопределяя перенос центра тяжести в область
военно-научных и научно-технических изысканий.
Особенно большое значение приобретает своевременная разработка обоснованной
оперативно-тактической концепции развития вооружения. Положение Энгельса о том,
что развитие оружия определяет развитие способов ведения вооруженной борьбы,
остается верным и для сегодняшнего дня. Но теперь военная наука уже не может
ограничиваться лишь учетом этого влияния. В современных условиях резко
возрастает обратное влияние военной науки, которая сама должна более активно
определять важнейшие направления развития оружия и техники, сделав главный упор
на наиболее перспективные виды оружия, которые в будущем будут иметь решающее
значение.
При существующих трудностях в экономике, когда оружие становится все более
дорогим, военно-теоретическая мысль должна постоянно работать над тем, как
наиболее рационально использовать средства, отпускаемые на военные нужды в
пределах строгой необходимости, чтобы оборона была надежной и в то же время не
слишком обременительной для государства. Суть этой проблемы, главное, что должно
пронизывать все научные исследования -- это всемерное повышение эффективности
всех проводимых мероприятий по строительству и подготовке вооруженных сил, более
строгий и глубокий учет военно-экономических соображений, улучшение научного
уровня руководства войсками и силами флота, более полное использование
достижений науки в практической деятельности.
Для активизации работы по разработке проблем будущего необходимо, с одной
стороны, участие в этой работе широкого круга офицерского состава, с другой --
наличие специальных научно-исследовательских учреждений во главе с крупными
учеными для комплексного исследования наиболее сложных научных проблем. Особенно
важна подготовка молодых ученых широкого профиля, способных с новых позиций
осмысливать сложные явления войны с охватом всех социально-политических,
экономических и военных факторов.
Необходимость подготовки таких кадров в наше время проявляется особенно
наглядно, ибо чем выше степень специализации и дифференциации различных отраслей
военных знаний по видам вооруженных сил и родам войск, тем большее значение
приобретает системное исследование сложных проблем войны и военной науки с
учетом всех факторов, влияющих на их развитие и раскрывающих глубинный смысл
коренных качественных изменений в военном деле и перспективы его развития. Для
этого кроме творчества руководящих кадров нужны и современные ученые высокой
квалификации, с широким диапазоном военно-политического,
оперативно-стратегического и военно-технического мышления.
Бытовавшее в ряде случаев мнение, что военная теория разрабатывается и
развивается в основном в процессе практической деятельности руководящих кадров,
а ученые лишь обосновывают и формулируют выдвинутые идеи, приводило к принижению
научно-теоретического уровня решаемых задач. Против такой практики резко
выступал Г.К. Жуков на конференции в 1957 г.
Правда, в области военного искусства чаще, чем в любой другой сфере, именно
полководцы и военачальники выступали первооткрывателями новых идей. Но все же
