-- Конечно, упоминал.
-- Скажите, он случайно не называл Элеонор Корбин свой
женой?
-- Нет, не называл. Напротив, он...
-- Неважно, неважно,-- быстро среагировал Бергер, поднимая
руку ладонью вперед, словно полицейский регулировщик,
останавливающий поток транспорта.--Я хочу изучить этот вопрос
исключительно с правовой точки зрения. Так как здесь было
заявлено, что подзащитная является его женой, я спросил вас, не
слышали ли вы, чтобы он именовал ее женой. Вы ответили, что
нет. Этот ответ точно соответствует поставленному мной вопросу.
А сейчас я хочу задать вам более узкий вопрос. Приходилось ли
вам разговаривать с подзащитной о Дугласе Хепнере?
-- Приходилось.
-- Когда это было?
-- Примерно пятнадцатого августа.
-- И о чем шла речь?
-- Я... в общем, Дуглас был у меня, а когда он ушел, я
обратила внимание на то, что дверь в триста шестидесятую
квартиру приоткрыта. Щель небольшая, но вполне достаточная для
того, чтобы Элеонор Корбин могла видеть, как он проходил через
холл и...
-- А откуда вы знаете, что подзащитная вела за ним
наблюдение?
-- Потому ... ну, потому, что я знала, что она поселилась
у Этель Билан, чтобы, шпионить за...
-- Я не спрашиваю вас, зачем она там поселилась,-- прервал
ее прокурор.-- Это может сказать лишь очевидец. Ваша честь, я
прошу вас объяснить свидетельнице, чтобы она точно отвечала на
поставленные мною вопросы и не давала дополнительной
информации.
-- Хорошо,-- холодно заявила Сюзанна Гренджер.--Я знала,
что подзащитная поселилась у Этель Билан. Я заметила также, что
всякий раз, когда Дуглас уходил от меня, дверь в соседнюю
квартиру была приоткрыта и за ней стояла Элеонор Корбин.
-- Что же произошло потом?
-- Однажды я сказала подзащитной, что она ведет себя
глупо. Я сказала: "Вам таким способом мужчину не удержать. Вы
ревнивая, безответственная дура, ~и я прошу вас в дальнейшем
прекратить подслушивать разговоры, которые происходят в моей
квартире. Я не намерена мириться с этим. По-моему, есть закон
на этот счет и при случае я воспользуюсь им".
-- И что вам на это ответила подзащитная?
-- Она пришла в ярость. Сказала, что я потаскуха и что я
пытаюсь украсть у нее Дугласа, что он изменник, как и все
мужчины, и что я пользуюсь только удобным случаем.
-- Она не сказала вам, что она замужем за Дугласом
Хепнером?
-- Нет, но она сказала, что собирается выйти за него
замуж. Она заявила также, что если он ей не достанется, то не
достанется никому.
-- Выходит, она угрожала вам?
-- О, я не помню всего ею сказанного. Да, она грозилась
убить и его и меня. Она сказала, что убьет Дугласа, если я его
отниму у нее.
-- Подзащитная не говорила вам, как она собирается
осуществить свою угрозу?
-- Да, говорила. Она открыла свою сумочку. Потом вынула из
нее револьвер и сказала, что она человек отчаянный и что стоять
на ее пути небезопасно. В общем, что-то в этом духе.
-- Теперь я прошу .вас ответить мне, видели ли вы этот
револьвер раньше?
-- Я не знаю. Я видена очень похожий на него.
-- Где?
-- В сумочке подзащитной.
-- Вопросов не имею,-- сказал Бергер.-- Телерь ваша
очередь, мистер Мейсон.
:С этими словами Хэмилтон Бергер повернулся и направился к
своему столу. Удобно устроившись в кресле, он улыбнулся, и лицо
его опять излучало полное довольство собой.
Мейсон спросил:
-- Так, значит, разговор затеяли вы, мисс Гренджер?
-- Разумеется. Мне просто надоело шпионство, и я решила
положить этому конец.
-- Кто-нибудь еще слышал ваш разговор с подзащитной? Мисс
Билан, например, не присутствовала при этом?
-- Мисс Билан не было дома. Подзащитная была в квартире
одна.
-- Иными словами,-- заключил Мейсон с веселой улыбкой,--
против подзащитной свидетельствуют лишь ваши слова.
-- Вы ошибаетесь,-- саркастически ответила Сюзанна
Гренджер.-- Наш разговор подслушал мистер Ричи и, кстати,
сделал мне внушение по этому поводу. Он заявил мне, что людям,
живущим в таких фешенебельных домах, не позволительно учинять
столь шумные скандалы...
-- Меня не волнует, кто что кому сказал,-- парировал
Мейсон.-- Это из области слухов. Я спрашиваю, присутствовал ли
кто-нибудь еще при вашем разговоре?
-- В этот момент в соседней квартире находился мистер
Ричи. Дверь была открыта, и он слышал весь разговор.
-- У меня нет вопросов,-- объявил Мейсон.
-- Одну минуту,-- вступил Бергер.-- Почему вы но сказали
мне о том, что мистер Ричи слышал ваш разговор?
-- Вы меня не спрашивали об этом.
-- Мне кажется,-- вмешался Мейсон,-- что свидетельница уже
все сказала. Она НЕ ЗНАЛА, что Ричи слышал их разговор.
-- Ведь я объяснила, что он сделал мне замечание гораздо
позже...
-- Успокоитесь, успокойтесь, я не собираюсь больше вас ни
о чем спрашивать,-- заверил Бергер.-- Ваша честь, я хочу
обратить внимание на то, что этот факт знаменует собой начало
новой и очень интересной фазы в нашем деле, о которой я даже не
догадывался. Почему вы не рассказали мне об этом, мисс
Гренджер?
-- О чем не рассказала?
-- О том, что кто-то присутствовал при вашем разговоре?
-- А никто и не присутствовал. Просто мистер Ричи случайно
подслушал. Кроме того, я не привыкла, когда мне не верят.
-- Простите, но это суд,-- заметил прокурор. Затем он
посмотрел на часы и обратился я судье: -- Ваша честь, я знаю,
что еще не время, но обвинение просило бы вас объявить перерыв
на несколько минут. За это время я хотел бы посоветоваться со
своими помощниками, дабы убедиться в том, что обвинение
представило суду всех своих свидетелей.
-- Не возражаю,-- согласился судья Моран.
Когда женщина в полицейской форме подошла к столу. чтобы
сопроводить Элеонор Корбин в отведенное, для нее помещение,
Мейсон обратится к ней со словами:
-- Вы не возражаете, если я поговорю с моей подзащитной?
Может быть, мы пройдем в комнату для свидетелей?
-- Пожалуйста, мистер Мейсон,-- сказала она.-- Минут
двадцать вам достаточно?
-- Благодарю вас. Думаю, что этого хватит,-- ответил
Мейсон.
Он кивнул Делле Стрит и обратился к Элеонор:
-- Прошу вас, миссис Хепнер, следуйте за мной.
Элеонор поднялась и вместе с Деллой Стрит и Мейсоном
направилась в комнату для свидетелей. Войдя в помещение, Мейсон
резко захлопнул за собой дверь.
-- Вот так-то,-- сказал он.
-- Что случилось?
-- Хватит притворяться,-- раздраженно бросил он.-- Из-под
ваших ног почва выбита. Творить же чудеса я не умею. Сейчас
самое время рассказать мне всю правду. У прокурора есть все
основания обвинить вас в совершении убийства первой степени.
Если вас заставят давать свидетельские показания, вы погибли.
Если вас не вызовут в свидетельскую ложу и вы будете отстаивать
свою версию с амнезией, вас разденут догола. Если вы
подтвердите свой телефонный разговор с Этель Билан; вас изжарят
как рождественского гуся, а ваша уловка с амнезией окажешься
банальной "липой". Если же вы станете утверждать, что такого
разговора не было, то у прокурора, вероятно, найдется
.свидетель на телефонном коммутаторе, который подтвердит, что
вы звонили по номеру Этель Билан. И звонили вы именно в тот
момент, когда медсестра выходила из палаты. Кроме того, в
резерве у прокурора целая рота психиатров, которые обследовали
вас. Они поклянутся, что потеря памяти -- всего лишь мимикрия.
Вот так. Теперь расскажите мне правду.
-- Почему прокурор попросил перерыва? -- спросила Элеонор,
отводя взгляд от Мейсона.
-- Потому что он хочет выяснить, действительно ли Ричи
подслушал разговор. Если это так и если его показания совпадут
с показаниями Сюзанны Гренджер, он вызовет его в суд.
-- Значит, вы все же допускаете, что я утаиваю правду, и
не верите в то, что я действительно ничего не помню? Не так ли,
мистер Мейсон?
Мейсон пожал плечами.
-- Это ваши похороны,-- сказал он,-- причем в самом прямом
смысле злого слова. Вам вынесут приговор, потом вас посадят в
небольшое стальное креслице в крошечной комнатке со стеклянными
стенами. Все выйдут, лязгнет дверной замок, щелкнет клапан,
послышится шипение газа и...
-- Не надо! -- закричала Элеонор.-- Я не хочу этого! О,
боже, неужели вы не знаете, что каждую ночь я испытываю эти
кошмары?!
Делла протянула ей сигарету и дала прикурить.
Элеонор сделала глубокую затяжку, выпустила густое облако
дыма и произнесла:
-- Все чертовски плохо, мистер Мейсон. Если я расскажу
вам, вы откажетесь от меня.
-- А вы попробуйте все-таки рассказать.
-- Все это правда, -- сказала Элеонор.
-- Что, это?
-- То, что здесь говорилось.
-- Вы имеете в виду историю, которую рассказала
свидетельница?
Она .,кивнула.
-- Значит, убили его вы? -- спросил Мейсон.
-- Я его не убивала, Ну а если я все расскажу, какая мне
от этого польза?
-- Давайте начнем по порядку, с самого начала,--сказал
Мейсон, вложив в интонацию всю силу своего убеждения.--
Расскажите правду, только очень коротко, потому что у нас нет
времени. Затем я задам вам несколько вопросов, на которые мне
хотелось бы получить ответы.
И Элеонор начала свою исповедь:
-- Я всегда была довольно взбалмошной и нередко попадала в
разные истории. Отец мой, напротив, довольно консервативен, Он
всячески оберегает свое доброе имя, свое положение в обществе и
всякое такое. Возвращаясь из Европы, я повстречала Дугласа
Хепнера, Отцу он не поправился. Но так уж случается -- одно
влечет за собой другое. Отец заявил, что, если я выйду за Дуга
замуж, он порвет со мной семейные связи и лишит материальной
поддержки.
-- Что же произошло потом? -- спросил Мейсон.
-- Дуг и я полюбили друг друга, правда, случилось это
позже. На судне же было обычное дорожное увлечение. Дуг
увлекался танцами, и... вначале мне показалось, что он просто
судовой фат и ловелас. Но на деле оказалось не так. Он был
цельной натурой, настоящим человеком.
-- Хепнер рассказывал вам, чем он занимается, на какие
средства собирается содержать вас?
-- Да.
-- Когда он об этом сказал?
-- Несколько недель назад, когда мы строили наши свадебные
планы. Он тогда много о себе рассказывал. Сначала был, что
называется, перекати поле, любил приключения, даже в некотором
роде авантюры. Потом нашел работу, Он именовал себя
детектнвом-любителем. Его задачей было выявлять тех, кто
незаконно ввозит из-за границы драгоценности, редкие камни. За
добытые сведения он получал вознаграждение.
-- Так-так, я слушаю,-- сказал Мейсон.
-- Однажды у Дуга зародилось подозрение, что Сюзанна
Гренджер является главой организации, занимающейся
контрабандным ввозом камней. Не спрашивайте, как ему это пришло
в голову, потому что я все равно этого не знаю.
-- Он что, работал на таможню? -- задал уточняющий вопрос
Мейсон.-- Они оплачивали ему информацию?
-- Точно не могу вам сказать. Во всяком случае, у таможни
насчет Сюзанны Гренджер не было ни малейшего подозрения. Она
проходила досмотры с такой легкостью, и при этом ей оказывали
столько уважения, будто она была главой какого-нибудь
государства, прибывшего с официальным визитом.
-- Я прошу вас забыть свою ненависть к ней и изложить лишь
факты. И притом поскорее,-- поторопил Элеонор Корбин Мейсон.
-- Дуг сказал мне, что, если ему удастся внедриться в это
контрабандное кольцо, к которому принадлежат Сюзанна, нч
