-- А вы уверены, что все?
-- Багажом полиция, насколько я понимаю, пока не
интересовалась.
-- Но Этель Билан должна была...
В это время раздался телефонный звонок. Делла Стрит
подняла трубку.
-- Хэлло... да...-- Делла повернулась к Мейсону, прикрыв
рукой трубку.-- Шеф, это личный звонок. Какая-то женщина
спрашивает меня и говорит, что это очень важно.-- Она отняла
руку от микрофона и произнесла: -- Да... Понимаю. Продолжайте,
расскажите поподробнее.
Наконец она положила трубку на стол и ааписала что-то в
блокнот. Потом отложила перо, снова взяла трубку, сказала:
-- Хорошо, миссис Фримонт. Вам ничего не нужно делать. Не
беспокойтесь. Да. Благодарю вас. И спасибо вам большое, что
дали мне знать.
Делла положила трубку на аппарат и повернулась к Мейсону.
-- Этель Билан рассказала все.
Перри Мейсон поднял брови в молчаливом вопросе.
-- Звонила миссис Фримонт, управляющая домом, где я живу.
К пей приезжал лейтенант Трагг из полиции с ордером, выданным
ему судом на право обыска моей квартиры на предмет изъятия
красно-белых клетчатых чемоданов, принадлежащих Элеонор Корбин,
которую обвиняют в убийстве. Домоправительнице он предъявил
копию ордера, потребовал у нее клокочи, вошел в мою квартиру и
обнаружил вещи. Он оставил ей расписку.
-- Это отель важно,-- сказал Мейсон.-- Превосходно. Все
сделано так, как требует того закон.
-- Что теперь делать? -- спросила Делла Стрит.
Мейсон пожал плечами.
-- А как быть с камнями? -- допытывалась Делла.-- Ведь
если камни улика, то не будет ли противозаконным избавиться от
нее?
-- Улика чего? -- спросил Мейсон.
-- Ну... улика... Я, право, не знаю -- улика контрабанды,
может быть.
-- Почему ты думаешь, что камни ввезены незаконно?
-- А убийство?
-- А почему ты считаешь, что камни имеют отношение к
убийству? Я связан обязательствами со своим клиентом. Если
полиция свяжет эти камни с убийством и представит
доказательства, тогда другое дело. Но эти камни находятся у
меня как у адвоката. Откуда я знаю, а вдруг они явятся уликой
чего-нибудь другого, например шантажа? Естественно, я не берусь
предполагать, что они связаны в той или иной степени со смертью
Дугласа Хепнера и, уж конечно, не намерен передавать их в руки
полиции, которая тут же устроит из всего этого газетный бум.
Это сослужило бы плохую службу.-- Выходит, что вы намерены
крепко держать камешки в своих руках?
-- Судя по нынешним событиям, да.
-- А если они доберутся до вас?
-- Постараюсь увернуться.
-- Шеф, Пол Дрейк говорит, что полиция ликует, а Хэмилтон
Бергер, районный прокурор, уже почил на лаврах, и они все
вместе готовы обрушиться на вас.
-- И что из того?
-- Вы готовы парировать удар3
Мейсон покачал головой.
-- Не сейчас. У меня связаны руки.
-- Как бы мне хотелось, чтобы вы не связывались с эхиии
камнями.
-- А что мне прикажешь делать? Позвонить в полицию?
-- Нет.
-- Тогда что?
-- Поговорить с клиенткой, спросить у нее об этих камнях и
найти...
-- Клиентка говорит, что ничего не помнит об этом, --
возразил Мейсон.
-- Ваша клиентка лжива насквозь! -- воскликнула Делла
Стрит.
-- Однако,-- сказал Мейсон,-- если она вынуждена будет
отказаться от своих слов и признаться в том, что помнит все и
расскажет всю правду, вот тогда-то камня и превратятся в улику,
а меня обвинят в ее сокрытии.-- Ну что ж,-- сказала Делла,--
это рано или поздно случится. Но меня угнетает мысль о том, что
Хэмилтон Бергер будет праздновать победу.
-- Меня тоже,-- признался Мейсон.-- Но я не забываю и о
том, что дело он еще не выиграл. Он бьет на то, чтобы как можно
скорее начать процесс, а это как раз меня и устраивает.
-- Не лучше ли вам подождать и посмотреть, как будут
развиваться события?
Мейсон отрицательно покачал головой.
-- Хэмилтон тугодум, да к тому же не склонен глубоко
вникать в дело. Стоит ему только кинуться в атаку, вот тут-то и
обнаружатся слабые места в его обороне. Если же я дам ему
время, помощники помогут ему упрочить свои позиции. Поэтому,
исходя из сложившейся обстановка, мы дадим ему возможность
кинуться вперед с барабанным боем и фанфарами саморекламы.
Г Л А В А 1О
Пытаясь мысленно разобраться н ситуации, Перри Мейсон
окинул взглядом переполненный зал, где должно было состояться
судебное заседание.
Сзади и немного сбоку сидела его клиентка, официально
зарегистрированная под именем Элеонор Корбин, а неофициально
известная как Элеонор Хепнер. В первом ряду кресел, где
разместилась публика, сидел ее отец, рядом с ним Ольга. Ее
настороженность, пристальное внимание ко всему происходящему
создавали впечатление человека, во всем ищущего для себя
выгоду. На фоне своей жены Билл Джордан вряд ли был в состоянии
создать о себе хорошее впечатление в глазах присяжных Он был
слишком молодым для пенсионера. А его лицо, загоревшее от
длительного пребывания на площадках для гольфа, отнюдь не
говорило о том, что ему приходится много трудиться, зарабатывая
на жизнь.
Но это были единственные люди, на которых мог рассчитывать
Мейсон, чтобы отразить или, по крайней мере, попытаться
ослабить тот удар, который приготовился нанести ему районный
прокурор. Мейсон пока не знал, какими козырями тот располагал.
Допрос свидетелей, проведенный в присутствии членов суда
присяжных, и на котором строилось обвинение, показал, что
подзащитная Элеонор Корбин была в дружеских отношениях с
Дугласом Хепнером, что из дома она уехала все с тем же Дугласом
Хепнером, что из Юмы она отправила телеграмму, в которой
сообщила о том, что выходит замуж, что две недели спустя было
обнаружено тело Дугласа Хепнера, убитого в затылок выстрелом из
револьвера калибра 0,38, что у подзащитной было подобное
оружие, а тактике, что подзащитная сообщила Этель Билан о том,
что Дуглас Хепнер -- ее друг, а Сюзанна Гренджер исказила
правду. Далее было приведено высказывание подзащитной о том,
что она убила бы Дугласа Хепнера, если бы тот посмел оросить
ее, и было установлено, что именно в то время у нее был
револьвер калибра 0,38. Далее стало известно, что подзащитная
жила вместе с Этель Билан, квартира которой была смежной с
квартирой Сюзанны Гренджер -- молодой женщины, привлекшей
внимание Дугласа Хепнера и вступившей с ним в контакт.
Эти факты соткали целую паутину косвенных улик, вполне
достаточных для передачи де.ча на рассмотрение большого жюри.
Однако их вряд ли хватило бы для вынесения приговора на
судебном заседании. Поэтому Мейсон был уверен, что Хэмилтон
Бергер, несомненно, держит в резерве улику, которая может
решить исход дела. Но ни Перрон Мейсон, ни людям из сыскного
агентства Дрейка никак не удавалось выяснить, какова же эта
улика. Таким образом, Перри Мейсон впервые в своей практике
оказался безоружным, не зная сути обвинения, предъявляемого его
клиентке, не зная об улике, которую намеревался преподнести
суду прокурор, не зная всей правды о том, что произошло с его
подзащитной. Он сказался в таком положении, когда мог
рассчитывать лишь на свои силы, на свою наблюдательность, на
умение вести перекрестный допрос, с помощью которого ему
удавалось добыть нужные ему факты из уст враждебно настроенных
свидетелей.
Хэмилтон Бергер, районный прокурор, пылая от возбуждения и
предвкушая триумф, открыл судебное заседание. Обрисовав в
нескольких фразах положение вещей, он сказал:
-- Итак, уважаемые члены жюри, мы выяснили, что ныне
покойный Дуглас Хепнер был убит выстрелом в голову из
револьвера, принадлежащего подзащитной. Подзащитная умышленно
представила себя умственно неполноценной, находящейся в
состоянии амнезии, которую можно назвать синтетической
амнезией, то есть тщательно продуманной в целях защитить себя
от уличающих вопросов, и которую психиатры расценили как
чистейшую симуляцию.
-- Одну минутку, ваша честь,-- вмешался Мейсон.-- Мне
очень не хотелось бы прерывать вступительную речь районного
прокурора, однако защита вынуждена отвести заявления любого
психиатра, пытающегося представить себя читателем мыслей.
Психиатрия как паука еще не настолько продвинулась вперед,
чтобы любой ее представитель мог с уверенностью заявить...
-- Я согласен, леди .и джентльмены,-- вмешался Хэмилтон
Бергер, придав своему голосу ласковые нотки.-- Я снимаю все
своя заявления относительно свидетельства психиатров. Мы
пригласим психиатров в суд в качестве свидетелей. Проверим их
компетентность и попросим ответить на вопросы обвинения. Мы
дадим шанс и защите, а затем предоставим право суду решить
правомочность их ответов. А пока, в настоящий момент, я отложу
все свои заявления, которые сделал в связи с показаниями
психиатров.
Итак, леди и джентльмены, такова в общих чертах картина
дела, представленного на ваше рассмотрение. Так как некоторые
свидетельские показания могут быть противоречивыми и так как мы
хотим содействовать выяснению истины, н настоящее время л не
намерен входить в подробности дела.
Воспользовавшись вмешательством Перри Мейсона, Хэмилтон
Бергер решил не продолжать слои широкомасштабные обобщения. Он
извинился перед членами жюри и сел.
Повернувшись к Полу Дрейку, Мейсон прошептал:
-- Заметь, Пол, он заявил, что пуля была выпущена из
револьвера подзащитной.
В это время поднялся судья Моран и обратился к Мейсону:
-- Не желает ли защита сделать какое либо заявление?
-- Нет, ваша честь,-- ответил Мейсон,-- я оставляю за
собой право сделать заявление позже. Возможно, я откажусь от
него вовсе. Однако я полагаю, что жюри целиком и полностью
осознает возложенную па обвинение ответственность, связанную с
безусловным доказательством вины подзащитной. Если обвинение не
сможет этого сделать, защита непременно воспользуется случаем и
вообще не будет представлять каких-либо доказательств.
-- Это что, вступительное заявление? -- спросил Хэмилтон
Бергер.
-- Нет, -- ответил Мейсон, -- это заявление для членов
суда.
-- Значит, защита не собирается представлять каких-либо
доказательств?
-- По крайней мере, до тех пор, пока вы не представите
серьезных улик. Закон предполагает невиновность подзащитной.
-- Достаточно, джентльмены,-- вмешался судья Моран.-- Мне
бы не хотелось, чтобы члены суда спорили между собой
понапрасну. Прошу свои замечания адресовать только суду.
Господин обвинитель, защита отказывается от заявления. Прошу
пригласить первого свидетеля.
Хэмилтон Бергер поклонился, и на его устах заиграла
улыбка, как бы показывая, что ничто не в состоянии поколебать
его прекрасного расположения духа.
-- Мой первый свидетель, -- заявил он, -- Рэймонд Орла.
Рэймонд Орла произнес клятву и сообщил, что является
помощником следователя, что его вызвали в парк Сьерра Киста,
где в 9.45 вечера 17 августа было обнаружено тело Дугласа
Хепнера. Он сделал все, что при этом полагается, а также
несколько снимков. Он изучил все фотографии, запечатлевшие
место и положение тела. Он произвел осмотр трупа, не трогая его
до тех пор, пока не были сделаны фотоснимки, Затем тело было
доставлено в следственную лабораторию, где с него сняли одежду
и произвели вскрытие. Различные стадии вскрытия были также
зафиксированы на фотопленке.
Орла показал, что в затылке покойного было обнаружено
