болела недавно, что люди, работающие в зоомагазине часто болеют. Я
развивала эту тему, потом она ответила, что серьезно болела в прошлом
году, но после этого, слава Богу, не испытывала даже головной боли. Она
сказала, что после болезни стала делать холодные обливания и принимать
витамины, и это сочетание оказало на нее просто чудесное воздействие.
- А потом?
- Потом я вдруг испугалась, что вернется мистер Стонтон, и я не смогу
избежать встречи с ним. Поэтому я постаралась уехать как можно быстрее. Я
страшно опасалась, что жена расскажет ему о нашем разговоре, о вопросах,
которые я задавала, и он постарается избавиться от рыбок, или предпримет
еще что-нибудь ужасное.
- Почему вы решили, что это - рыбки Фолкнера?
- Я совершенно уверена в этом. Они были примерно такого же размера,
полностью соответствовали описанию, к тому же страдали болезнью жабр,
впрочем сейчас они уже почти выздоровели. Рыбки этой разновидности,
особенно телескопы, очень редки, и невозможно даже представить, что
человек начинает собирать коллекцию именно с этих рыбок, к тому же
больных. Мою уверенность подкрепила его ложь о болезни жены. Он готов был
пойти на все, лишь бы мистер Роулинс не увидел рыбок.
- Вы рассказали об этом Тому?
- Нет, никому не рассказывала. Прямо от Стонтона я поехала к вам в
контору и попыталась выяснить у ночного сторожа, как могу связаться с
вами. Он нечего не сообщил мне - сказал, что не знает. К тому же и вид у
меня, наверное, был безумный. Я вспомнила, что вашу секретаршу зовут Делла
Стрит, но не смогла найти ее в телефонной книге. Потом я вспомнила, что вы
говорили о мистере Дрейке как о главе Детективного Агентства Дрейка, и
нашла в справочнике номер телефона его конторы. Я позвонила, и ночной
дежурный сказал мне, что мистера Дрейка нет, но что он обычно заезжает в
агентство по пути домой. Он предложил передать мистеру Дрейку номер моего
телефона, если тот приедет в течение часа. Я продиктовала ему номер, но и
сама продолжала звонить, потому что боялась, что ему забудут сообщить о
моем звонке.
- Вы никому ничего не рассказывали?
- Никому, даже мистеру Дрейку. Решила, что расскажу ему все только в
том случае, если иначе не смогу с вами связаться.
- Тому Гридли вы ничего не рассказывали?
- Нет.
- Почему?
- Потому что Том был очень расстроен. Каждый день у него поднималась
температура. Как вы понимаете, мистер Фолкнер не терял времени даром.
- Он остановил платежи по чеку?
- Нет, он поступил по-другому. Сказал, что арестует меня, как только
я попытаюсь реализовать чек, обвинив в получении денег обманным путем. Он
заявил, что Том изобрел препарат в рабочее время, и секрет формулы
является частью дела, которое он приобрел.
- Он действительно выкупил дело?
- Да. Он заплатил Роулинсу две тысячи за зоомагазин, запасы, деловые
связи и еще уговорил его остаться работать за маленькую зарплату. Роулинс
ненавидит его. Я думаю, все его ненавидят, мистер Мейсон. В то же время,
сам Фолкнер уверен в своей правоте. Он считает бизнес - бизнесом, закон -
законом. Он, вероятно, полагает, что Том, что-то утаивает от него, а я
пыталась сорвать с него деньги... Впрочем, именно это я и пыталась
сделать.
- Он предложил как-нибудь договориться?
- О, да.
- Как?
- Том должен передать ему формулу, я - вернуть чек на пять тысяч
долларов. Том должен согласиться работать в зоомагазине еще год и
передавать Фолкнеру безвозмездно все препараты и другие изобретения,
разработанные им за это время. Со своей стороны мистер Фолкнер обязуется
выплатить Тому семьсот пятьдесят долларов и выплачивать в течение года его
сегодняшнюю зарплату.
- Он так великодушен, не правда ли? Он не собирается предоставить
Тому отпуск для лечения?
- Нет, и это особенно разозлило меня. Еще один год в этом
зоомагазине, и Тому уже поздно будет лечиться.
- Фолкнер не принял эту проблему во внимание?
- Очевидно, нет. Он заявил, что Том сможет выезжать за город по
выходным дням, а если он уже сейчас не может работать из-за болезни, то
нет необходимости принимать это предложение. Он сказал также, что Том
может уволиться в любое время, что здоровье Тома - его личная проблема,
абсолютно неинтересующая Фолкнера. Фолкнер сказал еще, что если бы он всю
жизнь только и делал, что волновался о здоровье своих сотрудников, ему
некогда было бы заниматься делом. О, мистер Мейсон, именно из-за таких,
как Фолкнер, другим людям так тяжело жить и работать в этом мире!
- Вы не сообщили Фолкнеру о том, что нашли его рыбок?
- Нет.
- И не хотите сообщать?
Она посмотрела Мейсону в глаза и сказала:
- Я боюсь, что он обвинит меня в воровстве или еще в чем-нибудь. Я
хочу, чтобы вы занялись этим делом, мистер Мейсон. Мне почему-то кажется,
что вам удастся обратить оружие Фолкнера против него самого и помочь Тому.
Мейсон улыбнулся и потянулся за шляпой.
- Вам понадобилось достаточно много времени, чтобы прийти к этому
заключению, - заметил он. - Поехали.
- Вам не кажется, что сейчас уже слишком поздно заниматься делами?
- Учиться никогда не поздно, - сказал адвокат. - И мы, по крайней
мере, узнаем что-нибудь новое.
5
Вечер был ясным и прохладным. Мейсон ехал быстро - машин почти не
было, за исключением автомобилей спешащих из театра домой зрителей.
- Быть может, было бы лучше приставить к дому Стонтона несколько
детективов, чтобы он не мог перевезти рыбок? - предложила Салли Мэдисон. -
А завтра вплотную заняться им?
Мейсон покачал головой.
- Мы должны сами все выяснить, - сказал он. - Это дело наконец-то
заинтересовало меня.
Они молчали, пока Мейсон не притормозил у несколько вычурного
оштукатуренного дома с широкими окнами, под красной черепичной крышей.
- Вот нужный нам дом.
- Да, - подтвердила Салли. - Они еще не ложились. В боковом окне
горит свет.
Мейсон подвел машину к поребрику и выключил зажигание. Потом они
прошли по бетонной дорожке к трем ступеням, ведущим на крытое черепицей
крыльцо.
- Что вы собираетесь им сказать? - спросила Салли чуть более высоким,
чем обычно голосом.
- Не знаю. Все зависит от того, как будут развиваться события. Я
привык планировать кампанию, только после оценки клиента.
Мейсон нажал кнопку звонка рядом с дверью и через несколько секунд на
пороге появился высокий джентльмен лет пятидесяти.
- Мистер Джеймс Л.Стонтон? - поинтересовался Мейсон.
- Именно.
- Это - Салли Мэдисон из зоомагазина Роулинса, - сказал Мейсон. - Я -
Перри Мейсон, адвокат.
- Ах да! К сожалению, меня не было дома, когда вы приезжали, мисс
Мэдисон. Должен признать, результаты применения вашего препарата превзошли
все ожидания. Я полагаю, вы хотели бы получить оставшиеся деньги. Я все
уже подготовил.
Стонтон с серьезным видом отсчитал пятьдесят долларов и как бы
вскользь заметил:
- Вы дадите мне расписку, мисс Мэдисон?
- Думаю, дело приняло несколько другой оборот, мистер Стонтон, -
вступил в разговор Мейсон.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду то, что возникли вопросы, касающиеся настоящего
владельца ваших рыбок. Не соизволите ли сказать, где вы их взяли?
Стонтон попытался чрезмерной напыщенностью скрыть испуг:
- Не соизволю. Это абсолютно не ваше дело.
- Полагаю, я должен сообщить вам, что эти рыбки были украдены.
- А они были украдены?
- Не знаю, - честно признался Мейсон. - Но определенные
обстоятельства вызывают подозрения.
- Вы предъявляете мне обвинение?
- Совсем нет.
- Ваши слова прозвучали именно так. Я слышал о вас и считаю вас
способным адвокатом, мистер Мейсон, но мне показалось, что вы могли бы
более тщательно подбирать слова. Простите, но я способен сам разобраться в
своих делах, и почему бы вам не заняться своими?
Мейсон усмехнулся и достал из кармана портсигар.
- Не желаете?
- Нет, - резко отказался Стонтон, сделав шаг назад и намереваясь
захлопнуть дверь.
Мейсон протянул портсигар Салли Мэдисон и небрежно заметил:
- Мисс Мэдисон обратилась ко мне за советом. Я как раз собирался
сказать ей, что если вы не представите удовлетворительных объяснений, она
обязана сообщить обо всем в полицию. Возможно, возникнут затруднения, но
если вы выбираете этот путь, я не стану возражать.
Мейсон зажег спичку и поднес ее сначала к сигарете Салли Мэдисон,
потом - к своей.
- Теперь ваши слова прозвучали как угроза, - неуклюже попытался
Стонтон повторить свои обвинения.
К этому времени Мейсон отчетливо представлял с кем имеет дело. Он
выпустил струю дыма в лицо Стонтону и сказал:
- Вы верно все поняли.
Стонтон отпрянул, пораженный такой наглостью адвоката.
- Мне не нравятся ваши манеры, мистер Мейсон, я не желаю выслушивать
оскорбления на пороге собственного дома.
- Понимаю вас. Но вы уже упустили последнюю возможность хоть как-то
повлиять на ситуацию.
- Что вы имеете в виду?
- Если бы вам нечего было скрывать, вы еще пять минут назад послали
бы меня к дьяволу и захлопнули дверь. Вам не хватило мужества. Вы
одновременно испытывали любопытство и страх. Вам не терпелось выяснить,
что мне известно, в то же время, возможные действия с моей стороны вселяли
в вас страх. Вы так и застыли в нерешительности, раздумывая: не стоит ли
вам захлопнуть дверь и связаться по телефону с человеком, поручившим вам
заботу о рыбках.
- Мистер Мейсон, - сказал Стонтон, - как адвокату вам несомненно
известно, что ваши слова можно классифицировать как клевету.
- Несомненно, - согласился Мейсон. - Как адвокату мне также известно,
что лучшее средство защиты от клеветы - это правда. Принимайте решение,
Стонтон, только побыстрее. Что вы предпочтете, поговорить со мной или с
полицейскими?
Стонтон замер на мгновение, схватившись за дверную ручку, потом
оболочка величественности, оказавшаяся столь неэффективной защитой от
атаки адвоката, рассыпалась в прах.
- Входите, - сказал он.
Мейсон пропустил вперед Салли Мэдисон.
- Что случилось, дорогой? - послышался из гостиной женский голос.
- Деловая встреча, - ответил Стонтон, потом добавил: - Нужно обсудить
условия страховки. Я буду в кабинете.
Стонтон распахнул дверь и пригласил гостей в комнату, обставленную
как контора. Здесь были старомодное бюро-цилиндр, сейф, стол, несколько
стальных шкафов для картотек и стол для секретаря. На одном из шкафов
стоял продолговатый аквариум, заполненный водой. В нем лениво плавали две
рыбки.
Мейсон подошел к аквариуму, как только Стонтон включил свет.
- Так это и есть вуалехвостые мавританские телескопы, которых иногда
называют "рыбками смерти"?
Стонтон промолчал.
Мейсон с любопытством разглядывал рыбок, их развевающиеся как черные
мантии плавники, глаза навыкате, черные, как и тела рыбок.
- Мне все ясно, - наконец сказал он. - Что касается меня, мне эти
рыбки безразличны, но в них, несомненно, есть что-то зловещее.
- Прошу садиться, - предложил Стонтон с некоторым сомнением в голосе.
Мейсон подождал, пока сядет Салли Мэдисон, потом удобно развалился на
стуле, вытянув ноги. Он улыбнулся Стонтону и сказал:
- Вы избавите себя от неприятностей и нервного напряжения, если
начнете рассказ с самого начала.
- Быть может, вы скажете мне, что именно вас интересует?
Мейсон указал на телефон:
- Я свой вопрос задал. Все остальные вопросы вы услышите от
