- Зачем?
- Кто знает. Фолкнер был непостижимым человеком. Поймите, мистер
Мейсон, я ни в чем не обвиняю его, ни на что не намекаю. Просто
полицейские поинтересовались, есть ли у Фолкнера револьвер, а когда он
ответил утвердительно, решили взглянуть на него.
- Он показал им револьвер?
- Полагаю, да. Я не ходил с ними. Они отсутствовали десять-пятнадцать
минут.
- Когда все это случилось?
- Неделю назад.
- В какое время?
- Около десяти часов утра.
- Калибр револьвера Фолкнера?
- Тридцать восьмой, насколько мне известно. Так он заявил
полицейским.
- А пулю какого калибра Фолкнер достал из обшивки?
- Сорок пятого.
- Какие отношения были у Фолкнера с женой?
- Понятия не имею.
- Сделайте предположение, по крайней мере.
- Не могу сделать даже этого. Я слышал, он однажды разговаривал с ней
по телефону как с напроказившей собачкой, но миссис Фолкнер всегда умела
скрывать свои чувства.
- Вы раньше враждовали с Фолкнером?
- Скорее не враждовали, а придерживались разных точек зрения по
некоторым вопросам. Случались трения. Но, в основном, наши отношения, по
крайней мере внешне, выглядели дружескими.
- А после этого происшествия?
- После этого происшествия я взорвался. Предложил ему либо купить мою
долю, либо продать свою.
- Вы собирались продать ему свою долю?
- Возможно продал бы. Не знаю. Но никогда не согласился бы на цену,
которую предлагал этот старый скупердяй. Если хотите узнать, как он вел
дела, поговорите с Уилфредом Диксоном.
- Кто он такой?
- Он представляет интересы первой миссис Фолкнер - Дженевив Фолкнер.
- Какие именно интересы?
- Ее долю в компании по торговле недвижимостью.
- Насколько значительную?
- Одну третью часть. Эта доля отошла к ней в результате
бракоразводного процесса. В то время Фолкнер владел двумя третями, я -
одной. Он позволил втянуть себя в бракоразводный процесс, и по Суду
лишился половины пакета акций в пользу бывшей жены. С той поры Фолкнер до
смерти боялся бракоразводных процессов.
- Если вы его так ненавидели, то почему не объединили с его бывшей
женой пакеты акций и не попытались выкурить его из компании? Я спрашиваю
чисто из любопытства.
- Я не мог, - честно ответил Карсон. - Весь акционерный капитал и так
был объединен. Такое решение вынес Суд. Судья предложил нам договор
объединения, по которому управление компанией в равной степени
принадлежало мне и Фолкнеру. Миссис Фолкнер, я имею в виду его первую жену
Дженевив, имела право голоса в управлении компанией только через Суд. Ни
Фолкнер, ни я не имели права ни расходовать средства компании сверх
определенного предела, ни повышать зарплату. Судья так же дал понять, что
возобновит дело об уплате алиментов и присудит жене еще часть акций, как
только дивиденды опустятся ниже определенного уровня. Этим он напугал
Фолкнера до полусмерти...
- Акции приносили доход?
- Да, несомненно. Понимаете, мы занимаемся сделками не только на
комиссионной основе. В некоторых случаях мы приобретали собственность на
свое имя, строили дома и продавали их. В свое время мы провернули ряд
очень крупных дел.
- Идеи были вашими или Фолкнера?
- Обоих. Когда дело касалось денег, у Фолкнера был неподражаемый нюх.
Он чувствовал потенциальную прибыль за милю. Был достаточно тверд, чтобы
поддержать свое решение наличными деньгами, имел хороший оборотный
капитал. Иначе и быть не могло. Он ничего не давал жене, ничего не тратил
на себя, только на этих проклятых рыбок. На них-то он всегда был готов
раскошелиться, но в остальных случаях прилипал к деньгам, как кора к
дереву.
- А Диксон? - поинтересовался Мейсон. - Он был назначен Судом?
- Нет, его наняла Дженевив Фолкнер.
- Фолкнер был богат?
- У него были большие деньги.
- Не скажешь, судя по дому.
Карсон кивнул.
- Он тратил деньги только на рыбок, больше ни на что. Что касается
дома, я думаю, миссис Фолкнер устраивала такая ситуация. Они жили вдвоем,
порядок в доме могла поддерживать приходящая дважды в неделю служанка.
Фолкнер, несомненно, считал каждый цент. Иногда он был страшным скрягой.
Честно, мистер Мейсон, он мог не спать несколько ночей, обдумывая план,
как надуть в сделке другого. Если, конечно, у этого другого было нечто,
что Фолкнер желал бы приобрести. Он придумывал такую комбинацию, что
человек лишался всего. Он...
Его прервал резкий звук звонка, сопровождаемый стуком в дверь и
грохотом дверной ручки.
- Очень похоже на полицию, - заметил Мейсон.
- Прошу меня извинить, - сказал Карсон и направился к двери.
- Все в порядке, мистер Карсон, - ответил Мейсон. - Я уже ухожу.
Здесь мне делать нечего.
Когда Карсон открыл дверь, Мейсон находился у него за спиной. На
пороге стоял лейтенант Трэгг и еще двое полицейских в штатском.
- Я так и думал, что это ваша машина, - сказал Трэгг Мейсону. - Вы не
теряете времени даром.
Мейсон потянулся и зевнул.
- Хотите верьте, хотите - нет, господин лейтенант, но меня в этом
деле интересует только пара золотых рыбок, которые на самом деле совсем не
золотые.
Лейтенант Трэгг был одного роста с Мейсоном, у него был высокий лоб
мыслителя, изящно вылепленный нос, волевой рот, уголки которого, однако,
часто ползли вверх, как у человека, много и легко улыбавшегося.
- Не сомневаюсь в этом, господин адвокат, - сказал Трэгг и добавил: -
Правда ваш интерес к рыбкам кажется мне чересчур обременительным и
неотложным.
- Если честно, - сказал Мейсон, - мне хотелось бы получить некоторую
сумму из наследства Харрингтона Фолкнера. Быть может, вы не в курсе, но на
момент его смерти молодая женщина по имени Салли Мэдисон имела на руках
чек на сумму пять тысяч долларов.
Трэгг с интересом разглядывал лицо Мейсона.
- Нам все известно. Чек, датированный прошлой средой, на пять тысяч
долларов, на имя Тома Гридли. Быть может, вы и с Томом Гридли уже успели
побеседовать?
Мейсон покачал головой.
Язвительная улыбка едва заметно тронула губы Трэгга.
- Как вы верно заметили, господин адвокат, - сказал Трэгг, - уже
поздно. Я полагаю, вы сейчас отправитесь домой и ляжете спать. Надеюсь, вы
не потеряете сон из-за чего-либо, связанного с вашими интересами в этом
деле.
- Конечно, нет, - добродушно заверил его Мейсон. - Спокойной ночи,
господин лейтенант.
- И прощайте, - ответил Трэгг, входя в дом Карсона в сопровождении
двух полицейских, один из которых быстро захлопнул дверь.
9
Перри Мейсон пытался вынырнуть из убаюкивающего моря вялости,
которое, казалось, сковывало каждое его движение. Усталость пыталась
вернуть его в блаженную недвижимость сна, пронзительные звонки телефона
настаивали на возвращении в реальность.
Практически не проснувшись, он схватил трубку.
- Алло, - произнес он заплетающимся языком.
Голос Деллы Стрит мгновенно привел его в чувство.
- Шеф, - сказала она, - можешь приехать прямо сейчас?
Мейсон быстро сел, совершенно забыв про сон.
- Куда?
- Отель "Келлинджер" на Шестой улице.
Мейсон опухшими от сна глазами взглянул на циферблат часов и не сразу
понял, что стрелки не светятся, так как в комнате уже достаточно светло.
- Хорошо, Делла, выезжаю немедленно. Тебе действительно необходимо
меня видеть?
- Крайне необходимо.
- Салли Мэдисон с тобой?
- Да. Мы в номере шестьсот тринадцать. У дежурного не останавливайся,
сразу поднимайся на этаж. Не стучи, дверь будет незаперта. Я...
Связь прервалась на середине фразы, как будто провод перерезали
ножом.
Мейсон скатился с кровати. Быстро скинув пижаму, он потянулся за
одеждой, еще не включив свет в квартире. Через две минуты, надевая на ходу
пальто, он уже бежал по коридору.
"Келлинджер" оказался довольно скромным отелем, рассчитанным, судя по
всему, на постоянных клиентов. Мейсон припарковал машину и вошел в
вестибюль, где был встречен заспанным ночным дежурным, который сначала
едва удостоил его взглядом, но потом, нахмурившись, принялся рассматривать
более внимательно.
- У меня уже есть ключ, - поспешно проговорил Мейсон и добавил
несколько глуповато: - Очень спать хочется.
Лифт был автоматическим. Мейсон заметил, что в отеле семь этажей. На
тот случай, если недоверчивость дежурного на первом этаже сменится
подозрительностью, взывающей о проверке, он нажал кнопку пятого этажа и
потерял несколько драгоценных секунд в поисках лестницы. Продвигаясь по
коридору, Мейсон услышал, что лифт снова пришел в движение.
Он быстро взлетел по непокрытым ковром ступеням, нашел нужную комнату
и осторожно повернул ручку. Дверь была незаперта, и Мейсон бесшумно ее
открыл.
Делла Стрит, в халате и тапочках, предостерегающе прижала палец к
губам, отошла вглубь комнаты и кивком указала на одну из кроватей рядом с
окном.
Салли Мэдисон лежала на спине. Пальцы одной руки, лежавшей поверх
одеяла, были расслаблены. Темные блестящие волосы рассыпались по подушке.
Отсутствие бретелек и хорошо видные плавные изгибы тела указывали на то,
что девушка спала обнаженной. Сумочка из крокодиловой кожи, вероятно
положенная под подушку, сейчас лежала рядом с кроватью. Очевидно, при
падении она открылась, часть содержимого вывалилась на пол.
Делла Стрит указала пальцем на сумочку.
Мейсон наклонился и принялся рассматривать вывалившиеся из сумочки
предметы, освещенные стоявшей на тумбочке между кроватями лампой, сейчас
немного опущенной, чтобы свет не падал Салли в глаза.
Он увидел свернутые в трубочку деньги, перетянутые резинкой. Номинал
верхней банкноты был виден - пятьдесят долларов. Чуть дальше в лучах лампы
поблескивала вороненая сталь ствола револьвера.
Делла Стрит не сводила глаз с Мейсона, а когда поняла, что адвокат
полностью осознал важность находки, подняла брови в немом вопросе.
Мейсон быстро оглядел номер в поисках места, где можно поговорить.
Делла Строит обошла кровать, открыла дверь ванной комнаты, включила
свет, а когда Мейсон вошел, бесшумно закрыла дверь.
Адвокат присел на край ванны, Делла Стрит шепотом начала свой
рассказ:
- Она не выпускала эту сумочку из рук. Я предложила ей захватить
какое-нибудь белье, но она сказала, что предпочитает спать голой. Быстро
разделась, положила сумочку под подушку, легла, наблюдая, как я
раздеваюсь. Я выключила свети и легла в постель. Видимо, она никак не
могла заснуть. Я слышала, как она ворочалась.
- Плакала? - спросил Мейсон.
Делла покачала головой.
- Когда она заснула?
- Не знаю. Я заснула первой, хотя намеревалась подождать, пока заснет
она, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
- Когда ты увидела сумочку?
- За пять минут до того, как позвонила тебе. Засыпая, она долго
ворочалась, сумочка, очевидно, оказалась на краю кровати, а потом упала. Я
спала достаточно чутко, какой-то шум разбудил меня, и я чуть не
подпрыгнула от испуга.
- Ты сразу же поняла, что тебя разбудило?
- Нет, не сразу, но включила свет. Салли крепко спала в той же позе,
что и сейчас. Правда, иногда вздрагивала и шевелила губами. Она что-то
бормотала, но настолько невнятно, что я не смогла разобрать ни единого
слова.
- И что дальше? - спросил Мейсон.
- Включив свет, я сразу же поняла, что произошло, и, ни о чем не
думая, наклонилась, чтобы поднять сумочку. Я увидела деньги, хотела
