того, кто многие годы охранял горные леса, чьим именем пугали с
детства в любой семье, кто одним своим ревом мог уничтожить
города и народы.
Тело мертвого чудища лежало под кедрами у ног Гильгамеша.
* * *
Тело мертвого чудища лежало под кедрами у ног Гильгамеша.
И природу внезапно объял покой. Тихо, тепло, радостно
стало в кедровом лесу, стало в степи и в каждом человеческом
доме, в каждой звериной норе. Потому что исчезло с земли самое
страшное зло.
В этот миг где-то в степи тигр, который нагнал лань и
занес уже над ней когтистую лапу, неожиданно лизнул ее, словно
лань эта была его детенышем, тигренком, и медленно отошел в
сторону.
А в городе, в школе, учитель письма взмахнул розгой над
обнаженной спиной провинившегося ученика, а потом вдруг
отбросил прут, погладил испуганного малыша по голове и протянул
ему горсть фиников.
И во многих домах люди отчего-то принялись улыбаться и
дарить друг другу самое дорогое. Не стало в следующие мгновения
на земле обиженных и злобных.
А два героя продолжали стоять над телом поверженного
чудовища.
* * *
Два героя продолжали стоять над телом поверженного
чудовища.
-- Эй ты, Хумбаба! Никто тебя не боится, дохлая туша!
Валяйся теперь со своим оружием, с лучами ужаса и смерти! А мы
нарубим кедра, сколько хотим. Ведь правда, Гильгамеш, мы можем
рубить кедра, сколько угодно? А потом отнесем его к Евфрату, и
он приплывет сам прямо в Урук. Я построю себе большой дом с
настоящей дверью. Слышишь, Гильгамеш, все будут спрашивать: чей
это дом с большой дверью из кедра? У всех людей вместо дверей
циновки, только у царской семьи, у главных жрецов стоят двери.
А теперь Энкиду тоже срубит себе дверь. Вот так-то! Сам срубит,
своим топором из собственного кедра.
Гильгамеш показал, как надо валить дерево, чтобы оно не
придавило самого рубщика, и Энкиду принялся за работу. Он рубил
и пел свою счастливую песню без слов. И лишь иногда оглядывался
на поверженного Хумбабу, словно боясь, что то снова восстанет
из мертвых. Наконец, он не выдержал, снял с чудища его боевое
вооружение, увязал все в огромный тюк, а звериную голову
чудища, насадив на копье, отнес к вершине горы, воткнул там,
чтобы могли ее видеть издалека пролетающая птица, проходящие
звери и люди.
Только после этого он успокоился и снова принялся рубить
кедры.
Гильгамеш помог ему отнести стволы к берегу Евфрата. Река
здесь была другой -- с высокими берегами, с песчаным дном.
Гильгамеш умылся в реке. Надел чистый плащ, подпоясался,
венчал себя золотой короной и приготовился совершить молитвы,
благодарить великого Шамаша.
Но в это мгновение прекрасного царя и героя увидела с неба
богиня Иштар.
* * *
Прекрасного царя и героя увидела богиня Иштар. Вечно юная
дева, красивей которой не было и не будет ни среди богинь, ни
среди людей. Она увидела Гильгамеша на обиду себе и на горе
ему.
Любовь, как молния -- озаряет мгновенно. Прежде не раз
смотрела богиня, покровительница Урука на своего молодого царя.
Спокойно и величаво проплывала она по небу, купалась в росе на
небесных лужайках, веселилась с богами и ни разу не дрогнуло ее
сердце при мысли о юном царе.
А вот сейчас увидела его в те мгновения, когда он,
омывшись в Евфрате, накидывал плащ, забрасывал за спину волосы,
надевал корону, и полюбила его.
-- , ты узнал меня? -- спросила красавица, представ перед
ним во всех своих украшениях, дающих власть над людьми и
богами. Гильгамеш
-- Как же мне не узнать тебя, о богиня! -- спокойно
ответил царь.
-- А ты красив, Гильгамеш!
-- А ты, богиня прекрасна!
-- Что же ты медлишь, юноша? Или не догадался, зачем к
тебе спустилась богиня? Я хочу, чтобы ты стал моим супругом. Ты
будешь мужем, а я буду женой, -- произнесла она начало
супружеской клятвы. -- Я подарю тебе, Гильгамеш, золотую
колесницу. Ты войдешь в мой дом и будешь править вместе со мной
всем, что подвластно мне. Все цари и владыки мира опустятся
перед тобой на колени. Таков мой свадебный подарок тебе,
Гильгамеш. Ты же подаришь мне только свою любовь. -- Так
сказала богиня, приблизившись к молодому царю.
Но нрадостен стал царь, услышав эти слова.
* * *
Нерадостен стал царь, услышав эти слова.
Юная ветреница, она давно забыла о прошлом. Но прошлое
богини помнил верховный жрец Гильгамеш.
"Кто ты, Иштар?" -- хотя бы раз в жизни спрашивал себя
любой из черноголовых, в изумлении узнавая о ее похождениях. Не
гляди с презрением на площадную девку, готовую подарить свое
тело за кружку сикеры любому мужчине, -- учила старинная
поговорка, -- в этой девке ты можешь узнать богиню любви.
Взгляни же на небо и удивись величавому ходу утренней
яркой звезды. Это -- богиня Иштар.
Юная дева при виде славного воина вдруг ощутила тайную
сладость в груди. Это -- Иштар посетила ее.
Жрецы и мудрые судьи управляют Уруком с помощью правильных
законов. Их подарила Иштар.
Множатся стада коз и овец, из зерна вырастают колосья. Это
-- Иштар. Она одарила их силой плодородия.
При храме богини всегда мужчина найдет веселых красавиц, и
самый убогий -- безногий, безрукий, кривой и ослепший с их
помощью узнает мгновения счастья. Красавицы эти -- служанки
богини Иштар, и в каждой из них -- частичка божественной жизни.
Мир человеческий трудно представить без премудрой
ветреницы. Но однажды при жизни людей он лишился богини. И все
тогда -- в каждом доме, в каждом хлеву и стаде, все взывали к
небу о помощи. О том несчастье, о влюбленном божественном
пастухе по имени Думузи, о замужестве вечно юной богини должен
знать каждый, кто прикасается к великой истории жизни богов и
людей.
Не поддайся Иштар уговорам пастуха Думузи, жизнь людей
пошла бы другими путями. И как знать, возможно мужем богини
стал бы царь Гильгамеш.
Но пастух Думузи, вписанный в царский список Урука, до сих
пор томится в мире стенающих мертвых. И только глупец в наши
дни согласится стать мужем богини.
* * *
Только глупец в наши дни согласится стать мужем богини. А
недавно -- было иначе. Недавно многие из людей мечтали познать
ее любовь.
Иштар -- это позднее имя. Наши предки называли ее Иннана.
Влюбленный пастух Думузи звал ее только так. Мы же свыклись с
Иштар.
Божественный пастух Думузи выгонял стада овец на небесные
луга, и они множились день ото дня. Густые сливки, пушистый
творог, ароматный сыр приносил он богам. А кое-что доставалось
и людям. Ночами, в окруженье своих овец он любил смотреть
вверх, лежа на мягкой траве, и наблюдать, как из своего дворца,
поставленного на краю небес, выходит юная дева, как пересекает
она небосвод, одаряя лучами всех и его -- пастуха. А когда
спускалась она на землю, распускались цветы, зеленели травы, и
тучнели стада Думузи.
Пастух был молод, красив и потому самонадеян. Он вбил себе
в голову, что полюбил богиню-звезду, и пришел к ней свататься.
По дороге ко дворцу Иштар ему встретился божественный
земледелец. Лицо земледельца показалось Думузи слишком
самодовольным.
-- Что ты забыл здесь, парень? -- настороженно спросил
пастух. -- Уж не навещал ли ты юную богиню?
-- Навещал! -- снисходительно ответил земледелец. -- Я не
только ее навещал. Я предложил ей стать моею женой.
-- Парень! Ты всего лишь хозяин мутных и грязных канав.
Взгляни на свои руки. Они у тебя когда-нибудь были чистыми? Да
глина уже окаменела у тебя под ногтями! Этими руками ты
собираешься обнимать такую красавицу! Надо совсем обнаглеть,
или стать отчаянным дураком от бесконечного копания в земле,
чтобы решиться на то, что ты сделал!
Земледелец -- старательный добрый парень драк не любил. Он
пожал лишь плечами и молча пошел на свои огороды.
Думузи решительно вошел во дворец богини.
-- Богиня, я знаю, тебя только что посетил этот владелец
плугов и мотыг. Ты видела его руки, если он их не прятал за
спину. А теперь погляди на мои -- они мягки и нежны. Что может
он -- накормить тебя хлебом с бобами, поставив рядом кунжутное
масло и плошку сикеры, одеть тебя в серые грубые домотканные
одежды. Я же буду кормить тебя лучшим сыром, вкус моих сливок
ты знаешь сама. На лугах моих немало белоснежных овец, из их
руна тебе соткут тончайшие одежды, и лишь они достойны обвить
твой прекрасный стан. Ночью, когда ты взойдешь на небо, я буду
слагать в твою честь песню за песней. И тебе никогда не
наскучит их слушать. А этот любитель грязной земли, он способен
лишь храпеть по ночам, я слышал его храп, от него шарахаются
даже овцы. Лучше меня у тебя мужа не будет, богиня!
Сладость речей способна смутить любого. Тот, кто владеет
красивым словом, владеет и женщиной, даже если она богиня.
Юная красавица обещала подумать до завтра. Но пастух уже
чувствовал, что богиня станет его женою.
Весело распевая шел он назад на свои луга и снова встретил
неказистого парня, добродушного земледельца.
-- Откажись от своих намерений жениться на прекрасной
звезде! Ты, родственник земных червей. Иначе я буду биться с
тобой до победы.
-- Откуда я знал, что ты любишь богиню, пастух? К чему нам
бороться и портить мои посевы. Если она предпочла тебя, женись.
А то сразу -- бороться. Или не видишь, что здесь у меня растут
лучшие травы, а дальше -- хлеба, и колосья уже налились. Начнем
бороться, все и помнем. Не лучше ли нам с тобою дружить. Я
давно думал, что это мы с тобою все ходим врозь. Пусть сьада
твои щиплют мою траву. После них в степи вырастет трава еще
гуще. Там, где гуляет стадо, люди потом собирают хороший
урожай. Женись на юной богине, если она тобя выбрала.
Счастливый после такого разговора Думузи пришел на свои
луга. Он не догадывался, что юная ветреница колеблется: то
решает стать женой земледельца, то -- пастуха.
-- Не раздумывай, выбирай Думузи, -- посоветовал ей брат,
великий солнечный бог. Его ладони, которыми он станет тебя
обнимать, и, в самом деле, белее сливок, которые он приносит
нам и столь же нежны. А тебе, я догадываюсь, нежные объятья
очень милы.
Утром пастух вновь подошел ко дворцу юной красавицы. И она
сама распахнула перед ним дверь. Ведь всю ночь она слушала
песни, которые Думузи, лежа в степи среди стад, пел в ее честь.
От сладких песнопений дрогнуло ее сердце. И к утру она знала,
что влюблена в пастуха.
Он вошел в ее дом, и она обняла его.
Так пастух Думузи стал мужем богини. Вместе с ней разделил
он престол. Вместе они правили Уруком. Но прошло лишь немного
лет и великая богиня заскучала. А чтобы развлечься, она решила
сходить в подземное царство. Если бы знал божественный пастух,
чем кончится этот ее поход, он лег бы поперек пути, обнял бы
ноги жены и не пустил ее. Богиня и сама не догадывалась, чем
грозит ей это легкое приключение. Хотя люди знали всегда: тот,
кто пришел в царство мертвых, назад не вернется.
* * *
Тот, кто пришел в царство мертвых, назад не вернется. Люди
знали об этом всегда. Но богиня забыла. Или доверилась своим
знакам власти.
Великий путь великой богини начался с божественных знаков.
Из них она отобрала в дорогу семь. На голову надела корону. В
руки взяла прекрасный жезл из лазурита, надела крупные бусы на
шею и бусами из сияющего бисера украсила грудь. В левой руке
был у нее золотой обруч -- знак царской власти, которому были
послушны люди и многие из богов. Набросила ткани, сотканные из
белых овец, из тончайшей шерсти, умастила глаза мазью, перед
