дорогой, по которой не ходит никто, кроме Солнца? Что ты здесь
потерял и что ищешь?
-- Да-да, -- повторила жена-скорпион, -- скажи нам, что ты
здесь ищешь?
Голоса их были скрипучи, словно скрежетали кинжалом о меч,
но Гильгамеш различил в них человеческие слова.
-- У меня был любимый друг, тот, кого я назвал братом.
Вместе мы всех побеждали, делили многие тяготы, а потом он стал
умирать. Дни и ночи я сидел у его ложа, молился богам, но они
от него отвернулись. -- Долго рассказывал Гильгамеш свою
историю сторожам-скорпионам. И увидел, как женщина лапой своею
нечеловеческой утирает человеческую слезу. -- Шесть дней я
запрещал его хоронить, все надеялся, что боги сжалятся и вернут
любимого друга к жизни. И теперь мысль о герое не даст мне
покоя. Дальними путями бродил я в пустыне, пока не нашел ваши
горы. Я не могу молчать, не могу жить в радости и довольстве,
потому что знаю: каждое мгновение на земле кто-нибудь умирает.
Я хочу отыскать своего предка, Утнапишти. Хочу спросить у него
о жизни и смерти. Быть может он подарит мне великую тайну,
которой когда-то одарили его боги, оставив навсегда жить на
земле.
Внимательно слушали сторожа-скорпионы царя во рваных
одеждах, накрытого львиной шкурой.
Смотрели они задумчиво то на него, то друг на друга. Потом
сторож-муж проговорил:
-- Ты хорошо сделал, Гильгамеш, что честно нам о себе
рассказал. Мы многое слышали про тебя от великого Шамаша. Но
послушай, никто никогда из людей не ходил этим горным проходом.
Там в глубине под горами вечная тьма. Мы открываем ворота при
заходе солнца и сразу их закрываем. При восходе боги оттуда
выводят Шамаша и снова мы открываем ему ворота, а потом опять
закрываем. Сам подумай, как ты можешь пройти этим ходом? Даже
если ты и войдешь, то назад тебе будет не выбраться!
-- Сторож, ты уже понял, что в жизни мне не будет покоя,
пока не найду я своего предка. Тьма, о которой ты рассказал,
мне не страшна. Страшнее ночи тоска моя и печаль сердца. Я
готов идти в любую жару и в любую стужу, пойду во мраке,
сколько бы он ни длился, об одном лишь прошу: откройте мне
ворота в проход под горами!
Снова переглянулись муж и жена-скорпионы. Молча, но
согласно кивнули друг другу.
-- Иди, Гильгамеш, своим трудным путем, выполняй то, что
задумал. А мы будем молить богов, чтобы ты благополучно прошел
через все горы и леса и чтобы у тебя хватило отваги вернуться
обратно. Ворота уже открыты, иди!
Гильгамеш шагнул в горный тоннель и погрузился в сумерки.
Света становилось все меньше, а потом наступила густая темнота.
Лишь хрустел под ногами камень, да слышалось собственное
дыхание.
Сначала он надеялся: глаза привыкнут к темноте и
что-нибудь он различит. Но тьма становилась все гуще. Казалось,
он ее разводит, словно воду, руками.
Могильный холод пронизал его тело. И неожиданно он
почувствовал себя малой песчинкой, затерявшейся в океане тьмы.
Мощная всесильная волна подхватила его и повлекла назад, к тому
месту, где стояли на страже муж и жена скорпионы.
Он заставил ноги свои остановиться, не пятиться. И снова
двинулся вперед.
Быть может на земле прошел день, а может мгновение,
Гильгамеш не знал, давно ли вошел он в проход под горами и
сколько осталось идти.
Однажды он попробовал крикнуть, долго прислушивался, как
голос тонет во тьме. Порой ему мерещились чьи-то шорохи, стоны,
всхлипы. Он замирал и сразу звук прекращался.
Наконец, показалось Гильгамешу, что едва заметный ветерок
коснулся его лица. Тьма была густа по-прежнему, но
чувствовалось движение воздуха.
Потом вдали забрезжил едва различимый рассвет. Гильгамеш
побежал на этот туманный блик. Рассвет становился все ярче.
Выход был уже хорошо ему виден. Но едва он вышел под небо, как
от резкой боли пришлось зажмурить глаза.
Яркий свет с силой ударил его, и Гильгамеш долго сидел на
камне, заново приучая глаза к обычному солнцу.
Когда же открыл он лицо полностью, то с удивлением
обнаружил, что стоит в саду. Кругом была роща. С деревьев
свисали прекрасные плоды, многие из них Гильгамеш видел
впервые. И странным и загадочным показался ему этот сад.
Наконец, царь догадался: деревья не колыхались от ветра, не
шевелилась на них листва.
Он дотронулся рукой до одного из деревьев и понял, что оно
из камня. И листья -- тоже из камня. И каменные плоды висят на
нем.
И тогда Гильгамеш вспомнил слова старого жреца, ведавшего
обучением царского сына:
-- Прошедший под горами попадает в каменный сад. Там
растут сердолики и лазуриты, они приносят плоды, вид их забавен
и приятен. Там, в саду у пучины моря живет Сидури -- хозяйка
богов.
* * *
Сидури -- хозяйка богов жила среди каменного сада на
берегу моря, чтобы угощать богов брагой.
Боги ей дали кувшин, одарили золотой чашей. В кувшине
всегда у нее пьянящий напиток, и когда спускается к ней
кто-нибудь из богов, она рада поднести ему золотую чашу
веселья.
Стояла она в саду рядом с домом, когда увидела дикого
человека в шкуре льва, странно озирающего окресности. Человек
этот был в пыльных лохмотьях, щеки его ввалились, и необычная
тоска исходила от него.
"Буйный убийца, устремленный куда-то в своем безумьи, --
подумала со страхом о нем хозяйка. -- Она слышала от богов, что
порой и зверей и людей охватывает странная болезнь --
бешенство, и такие больные опасны, потому что не ведают границ
своей злобы.
Хозяйка торопливо забежала в жилище, плотно закрыла дверь,
задвинув засов.
Гильгамеш услышал звук задвигаемого засова и удивился.
Перед ним никогда не запирали дверь. В Уруке он был царем, а
перед царем открыта каждая дверь.
-- Хозяйка, зачем закрываться? -- мирно спросил Гильгамеш.
-- Или ты от меня убежала в свой дом и заложила засов? Во мне
достаточно силы, чтобы ударив в дверь, сломать любые засовы. Не
я не хочу этого делать, я уважаю чужое жилище. Я хочу всего ишь
спросить у тебя дорогу.
Сидури, как и многие женщины, была любопытна. Она постояла
молча, стараясь не дышать, за дверью, а потом не выдержала и
спросила:
-- Откуда ты взялся в моем саду, человек? Какая дорога
тебя сьда привела? Или ты плыл морями, чтобы оказаться у моего
дома? И куда ты решил направиться дальше? Здесь, в этом саду
гуляют лишь боги.
-- Я -- Гильгамеш и правлю народом Урука. У меня был друг.
А еще я известен в миру тем, что победил Хумбабу и сразил
другое злое чудовище -- небесного быка, готового растоптать мой
город. Быть может и до тебя дошли слухи о моих делах на земле.
Гильгамеш замолчал. Говорить через дверь было трудно. К
тому же было ему неизвестно, знает ли хоть что-нибудь Сидури о
жизни стран и народов.
-- Про Гильгамеша я слышала! -- выкрикнула из-за двери
Сидури. -- Он убил стража леса, Хумбабу, и перебил множество
львов, тех, что живут на горных перевалах с другой стороны. Но
ты на него не похож. Цари ходят гордо и величаво, у тебя же --
поникшая голова и увядшее лицо. Такой человек не способен
сразиться со львами. Я виу печаль в твоем сердце, я слышу тоску
в твоем теле. Щеки твои так впали, что, скорее, ты похож на
обычного мертвеца. Но и мертвецы еще никогда не бродили среди
моих деревьев. Что же тебе адо, человек?
-- Еще бы не быть печали в сердце моем! Я же тебе сказал,
у меня был друг, мы с ним были как братья. Его звали Энкиду,
возможно ты слыхала о нем. Он вырос в степи, жил вместе со
всяким зверьем, а потом пришел в мой город и стал мне дороже
брата. Вдвоем мы и победили Хумбабу, а еще сразили быка
размером с гору, что свалился на наш город откуда-то сверху. Но
Энкиду, он был здоров и молод, неожиданно заболел и умер.
Потому от тоски и ввалились мои щеки, потому и поникла у меня
голова, что горюю я по ушедшему другу. Словно разбойник, я
бродил по пустыне, прошел через горы, встретил
людей-скорпионов, а теперь стою возле твоей двери. Нет мне
покоя с тех пор, как умер мой друг, и хочу я найти своего
родственника, Утнапишти, единственного из людей, которому боги
дали вечную жизнь. Знаю, мне говорил когда-то учитель, что ты
можешь указать дорогу к нему.
-- Гильгамеш, я теперь поняла, куда ты стремишься. Только
ищешь ты невозможного. Неужели тебе не сказали, что боги,
создав человека, не дали ему вечной жизни. У тебя, Гильгамеш,
другое дело. Вдоволь и вкусно ешь, справляй ежедневный
праздник, очищай чаще тело водой, объятьями радуй жену и будь
счастлив, когда дитя твое возьмет тебя за руку. Это -- удел
человека!
-- Хозяйка, об этом я слышал не раз. Но я спросил о дороге
к своему предку, Утнапишти. Плыть ли мне морем или идти
пустыней? Ты лишь укажи путь, я преодолею все.
-- Ох, Гильгамеш, ты задумал трудное дело, -- и Сидура
тяжко вздохнула. -- Неужели тебе не сказали, что здесь через
море нет переправы. Кроме Шамаша никто никогда тут не
переправляется. И проходит путь по морю через воды смерти. И
когда их достигнешь, что ты станешь делать? Потому не смей
отправляться один по морскому пути. Сделай иначе. За каменным
садом начинается лес. В том лесу охотится за змеем Уршанаби,
корабельщик твоего родственника. У него есть особые амулеты,
они, возможно, помогут. Отыщи его, повидайся, если он
согласится, то тебя переправит. Если же скажет "нельзя",
отправляйся назад.
Другой дороги нет к Утнапишти.
* * *
"Другой дороги нет к Утнапишти", -- эти слова прозвучали
слаще, чем волшебная музыка.
Другой дороги искать и не нужно, если есть эта.
Гильгамеш сказал доброе слово хозяйке, а сам уже
углублялся в лес на морском берегу. Сначала он решил, что
обойдется без корабельщика. Достаточно найти его лодку, а уж
переправится он как-нибудь и один.
Лодки не было. Уж не обманула ли ловкая женщина, чтобы
спровадить его?
Гильгамеш брел по лесу, забыв о словах хозяйки, и тут на
него с дерева бросился волшебный змей. Змей был огромных
размеров, про таких ему лишь рассказывали. Расстели его шкуру
-- она бы соединила стороны площади. Тот же учитель говорил
Гильгамешу, что встречаются змеи, способные задушить буйвола,
льва. И главное, не попасть в смертельные его объятья.
Они долго боролись -- богатырь и волшебный змей. В буйном
неистовстве Гильгамеш разбил какие-то предметы, подвешенные к
дереву. И лишь изломав их понял, что это и есть амулеты. Змея
же он, изловчившись, задушил и отбросил тяжелое его тело под
дерево.
Он вышел к реке, чтобы омыть свое тело после трудной
борьбы и там увидел Уршанаби, спокойно плывущего в лодке.
Гильгамеш призывно начал махать руками. Корабельщик
удивился и направил лодку к берегу.
-- Откуда ты появился здесь, человек? -- спросил
корабельщик. -- Что за демоны перенесли тебя в этот лес. Уж не
демон ли и сам ты? Наружностью ты похож на тех, кто выходит из
подземного мира. И скажи, зачем я нужен тебе?
-- Я -- не демон. Имя мое -- Гильгамеш. Я правлю народом
Урука, где помещается дом великого Ану, и пришел к тебе из
своего города. Сам понимаешь, что путь мой был долог, через
пустыни и горы.
-- Тело твое иссохло, Гильгамеш, и на лице лежат тени. Но
я поверю тебе, что ты -- не мертвец и не демон. Так что тебе
нужно, пришедший издалека? Но все же скажу тебе, что за царя и
героя в этом грязном рванье тебя принять трудно.
-- Мне уже говорили в пути, что не слишком похож я на
живого человека. Но другим я быть не могу: по земле меня гонит
