-- Великая богиня, прости нас, но мой повелитель Энки
требует повернуть назад.
-- Раб, ты требуешь невозможного! -- возмутилась богиня.
-- Отец мой сам вручил эти дары и я везу их в свой город.
-- Богиня, со мною чудовища, не делай непоправимого. Я
прикажу им напасть на ладью и река вернет все, что принадлежит
моему хозяину.
-- Ты еще смеешь грозить мне! -- разъярилась юная дева. И
в тот же миг в ладье у нее появился советник Ниншубура.
-- Я, как всегда, готов верно служить тебе, о богиня! --
склонился в поклоне советник.
-- Быстро, зови других стражей, отгони от ладьи этих! --
Иштар показала на бурлящую вокруг ладьи воду. -- Разве не
видишь, нам смеют грозить!
В следующий миг по бортам ладьи, на корме появились
стражи. Копьями они отгоняли океанских чудовищ, пытавшихся
напасть на ладью.
Наконец, показался Эана, божественный храм, спущенный с
неба. Чудовища были бессильны. Иштар торжественно перенесла все
законы и тайны в свой храм, и люди с тех пор постепенно познают
их, но тайны не убывают. И каждому поколению новых людей Иштар
открывает новые тайны, рожденные в бездне познания.
Счастлив народ и цари, когда к ним благоволят боги!
* * *
Счастлив народ и цари, когда к ним благоволят боги.
Счастлив в правлении своем был царь Энмеркар.
Внук солнца, он украсил Урук новыми храмами, породил
немало детей, и младшим среди них был Лугальбанда.
Богиня Иштар отпустила царя в военный поход. Семь гор,
страшные пропасти и густые леса, полные диких зверей,
преграждали путь войску. Но царь Энмеркар был настойчив в своем
желании дойти до страны Арраты и победить.
Многие мужчины города, вооруженные копьями, палицами вышли
с ним вместе. Все сыновья и младший из них, Лугальбанда,
следовали за ним.
Но сначала были несколько лет переписки. Гонцы из Урука,
знаменитые скороходы пересекали горы и пропасти, держа при себе
великую драгоценность -- коробку, плетеную из тростника, а в
ней -- глиняную табличку со знаками. Тогда, в той войне,
черноголовые впервые применили письмо, которое придумали боги,
и тайну которого привезла от великого Энки богиня Иштар.
Скороход -- он может забыть тонкости человеческой речи, неверно
истолковав, может придать посланию обратный смысл. Знаки,
прочерченные на глине -- сохраняют сказанное навсегда. Тогда в
Уруке и появились первые школы писцов, которые потом
размножились по всему городу.
Внук Шамаша, царь Энмеркар убеждал в посланиях царя Арраты
прислать в Урук золото, серебро, лазурит, драгоценные камни.
Человек, почитая богов, должен украсить их настоящими
ценностями. Царь Арраты заупрямился, и тогда Энмеркару пришлось
отправиться с войском.
Жителю равнин непривычен вид гор, утесы и хребты нагоняют
на него печаль и ужас. Немало храбрецов из Урука нашли свою
смерть в страшных пропастях по дороге к Аррате. Но самой
большой утратой была гибель младшего сына, Лугальбанды.
Так получилось, что войско вместе с царем ушло вперед,
братья же приотстали, и когда заболел Лугальбанда,
посоветовавшись, они оставили его одного. Лугальбанда не мог
сделать и шага, что толку тащить его по горным звериным тропам,
и братья, сделав укрытие, подобно гнезду, снабдили больного
пищей и пошли догонять отца.
-- На обратном пути мы его заберем, похороним в Уруке, --
рассуждали братья и чувствовали свою правоту.
Догнав же отца, они сообщили с печалью ему о смерти
любимого сына.
Но счастлив тот человек, которому помогают боги.
* * *
Счастлив тот человек, которому помогают боги.
Великий Шамаш, бог справедливости, взойдя на небо, увидел,
что правнук его умирает. В укрытьи из веток, брошенный братьями
в диких горах, Лугальбанда лежал бездыханный, не мог дотянуться
ни до пищи, оставленной братьями, ни до воды.
Боги -- они обладатели самых великих тайн, и тем
отличаются от человека. Шамаш проник в укрытие и понял, что
больного спасет лишь другая пища и другая вода. Он принес
Лугальбанде траву, что зовут боги "трава жизни" и воду, которая
у богов носит похожее имя: "вода жизни".
Спасенный прадедом Лугальбанда, еще не окрепший, но уже
живой, вышел из укрытия и увидел кругом дикие скалы и лес.
Он мечтал догнать войско отца, но не мог понять, как найти
верный путь. Несколько дней блуждал он в горах и всякий раз
возвращался на прежнее место.
Наконец, он отчаялся и подумал, что снова умрет там же,
где бросили его братья. Он был одинок и не знал пути ни домой,
ни к Аррате.
Скоро раздался ужасающий грохот, небо над ним почернело --
это пришла гроза, а в горах гроза страшнее, чем смерть.
И тут Лугальбанда услышал жалобный писк. Писк доносился к
нему со скалы, прямо над головой. В свете молнии на скале
правнук Шамаша разглядел гнездо исполинской птицы, а в гнезде
-- голову испуганного птенца, от ужаса забывшего об
осторожности.
к птенцу, укрыл его от обвала воды, успокоил, накормил пищей,
что оставили ему братья. Потом, когда гроза стихла, он сорвал
пучок горных цветовы, растущих рядом в скалистой расщелине, и
украсил ими гнездо.
Тучи скоро ушли, и тогда Лугальбанда услышал издалека шум
могучих крыльев, а потом увидел и птицу, заслонившую половину
неба.
Правнук Шамаша спрятался за скалой, не желая нечаянно
превратиться в орлиную пищу.
-- Я спешил к тебе, но гроза помешала, и только теперь я с
тобой, бедный мой птенчик, -- проговорил исполинский орел,
присев у гнезда.
И тут он увидел, что сын его не испуган, а весел и сыт,
гнездо же украшено, как никогда прежде.
-- Кто-то был рядом с тобою, ответь? -- спросил удивленно
орел. -- Если лн был так добр и заботлив, то и я помогу ему. В
этих горах нечасто встретишь добро и нельзя оставлять его без
награды.
Лугальбанда, услышав эти слова исполинской птицы, вышел
из-за скалы.
-- Это ты? Тот, которого братья бросили умирать? --
удивился орел.
-- Но я жив и мечтаю вернуться к отцу, так же сильно, как
ты стремился вернуться к сыну. Он был испуган грозой и я утешал
его.
-- Твой отец далеко, он стоит вместе с войском у Аратты.
Пролетая в небе над ним, я наблюдал его скорбь, он скорбит
потере любимого сына. Ты помог моему ребенку, а я помогу тебе.
Иди же к отцу. Отныне ты обладаешь даром, какого нет у многих
из смертных. Ты стал скороходом и тайна каждой тропы теперь
понятна тебе.
В тот вечер в шатре Энмеркара собрался военный совет.
Войско дошло до Аратты, оно осадило город, но толку с этого
было мало, воины ослабели и в схватках с противниками не могли
добиться победы.
-- Был бы с нами мой сын, он бы помог советом, -- скорбно
сказал Энмеркар.
И тут же услышал от входа шатра:
-- Я здесь, отец, я уже рядом с тобой.
* * *
-- Я здесь, отец, я уже рядом с тобой, -- сказал
Лугальбанда и вошел в шатер.
В шатре все окаменели от удивления.
-- О, великий Шамаш! Сын мой, ты не умер в скалистых
горах? Тебя ли снова видят глаза мои! -- радостно воскликнул,
наконец, царь Энмеркар. -- Как ты нашел нас один, без
провожатых?
-- Мне помогли боги, отец! -- скромно сказал Лугальбанда.
Он смотрел на своих братьев и видел, как те смущенно
опустили головы.
-- Иди же, приляг в соседнем шатре. Ты устал от болезни и
длинного перехода.
-- Я бы лучше побыл с вами, отец. Сдалась ли Аратта?
-- Об этом мы и говорим как раз. Мы не знаем почему, но
боги не дают нам победу. Я бросил клич среди войска. Нужен
гонец, который сумеет быстро пройти дорогу назад, встретиться с
великой богиней Иштар, испросить у нее совета. Но такого гонца,
такого скорохода не нашлось в нашем войске. Мало того, жрец и
правитель Аратты Энсухкежданна смеет утверждать, что богиня
Иштар оказывает расположение им, мы же -- его потеряли. Что
скажешь, сынок, что посоветуешь?
-- Отец, тебе не надо искать другого гонца. Я готов выйти
немедля, достигнуть священного храма и предстать перед великой
богиней.
-- Сын мой, ты говоришь неразумное. Ты слаб от болезни. --
Опомнись, Лугальбанда! В одиночку тебе не дойти до дому, --
вмешался старший из братьев. -- Мы не оставили бы тебя, знай,
что ты способен ходить. Но теперь ты ступай и ложись. Мы решим
без тебя, кого посылать.
-- Отец, теперь я знаю дорогу и готов выйти немедля, --
вновь повторил Лугальбанда.
И такая решимость была в его голосе, что отец подчинился.
-- Иди, сынок, и спаси нас от гнева Иштар.
Лугальбанда послушно кивнул, повернулся и вышел.
Те же, кто вышли следом, уже не смогли увидеть его, так
велико было проворство Лугальбанды, которым одарила его
исполинская птица.
Под вечерним темнеющим небом правнук Шамаша пересек семь
горных хребтов, вышел в родные долины, вошел в свой город,
тогда еще не огражденный ничем и к полуночи предстал перед
великой богиней.
Юная красавица с улыбкой встретила посланца людей,
предложила ему отдохнуть.
-- Я же скоро покину тебя, мне пора отправляться своим
небесным путем. Мне рассказывал брат мой, как он увидел тебя
одного среди гор. И я помогла собрать ему воду жизни из капель
росы.
-- О, великая богиня, скажи, в чем виноват мой отец? Разве
не ты отпустила его из Урука в военный поход? В чем же мы все
провинились? Победа к нам не приходит, Энсухкежданна смеет
утверждать, что ты, о, богиня, стоишь на стороне Аратты. Мы же
всего лишь хотим получить драгоценные камни и золото, чтобы
украсить твои статуи в нашем храме.
-- Юноша, тебя любит мой брат и я не обижу тебя. Хотя вы,
люди Урука, меня удивили. Не я ли принесла в ваш храм тайны
познания? Чем же вы отплатили мне? Выйди на берег Евфрата, на
места, где издавна мне поклонялись. Посмотри, они заросли
травой и сухим тростником. Там, среди трав ходит хищная рыба, и
появилась одна рыбина, огромная, как бог среди рыбин. Чешуя ее
хвоста постоянно сверкает в сухих тростниках. Так ли поступают
с местами, где издавна чтили богиню? Или, быть может, отец твой
прикажет выбрасывать мусор из города в эти места?
-- Богиня, прости же отца моего! -- взмолился испуганный
Лугальбанда. Он видел, что прекрасная Иштар всерьез
рассердилась за обиду, которую люди по неразумию не считали
столь уж большой.- Отец мой с войском стоит в Аратте, иначе бы
он не дал зарасти этому берегу. Я же с утра сделаю все, что ты
скажешь!
-- Юноша, мой брат не зря любит тебя. Расчисти же эти
места! Сруби тамариск, который одиноко растет поодаль. Выдолби
из его ствола чан, излови страшную хищную рыбину, свари ее в
чане и принеси мне ее в жертву. Ты молод и не можешь знать о
том, что так поступали твои предки -- те люди, что желали
вернуть мое расположение. Так предписано богами с давних времен
и ты должен это исполнить. Иди же, отдохни после трудного
перехода, и с утра принимайся за дело. Тогда твой отец получит
победу.
Лугальбанда, младший сын Энмеркара, с утра собрал горожан,
не ушедших в военный поход. Он повел их к реке, где все они
принялись расчищать священные места. А жрецы в храме великой
богини в это время воздавали ей почести, моля о прощении. И
богиня смилостивилась.
Царь Энмеркар возвратился в свой город с победой. Каждый
вьючный осел был нагружен плетеной сумой с драгоценностями для
статуй богов. С тех пор-то и стали храмы Урука самыми богатыми
из всех городов черноголовых.
После смерти отца Лугальбанда сделался царем и верховным
жрецом в своем городе. И каждый знал: нет в мире другого царя,
