произвел на вас сильное впечатление в спальне вашего
племянника. Он понравился вам, когда вы увидели его в детских.
Великая княгиня тотчас ответила:
-- Его любопытство -- назойливое и не знающее никакой
меры. Поговорив с Алики и Ники несколько минут у нее в
гостиной, Распутин подождал, когда прислуга накроет на стол для
чая, и он принялся засыпать меня самыми неуместными вопросами.
Счастлива ли я. Люблю ли своего мужа. Почему у нас нет детей.
Он не смел задавать мне такие вопросы, и я ничего не ответила.
Мне кажется, что Ники и Алики чувствовали себя неловко. Помню,
какое облегчение я испытала в тот вечер, покидая
Александровский дворец. "Слава Богу, что он не стал провожать
меня до вокзала", -- сказала я, садясь в личный вагон поезда,
отправлявшегося в Санкт-Петербург.
Немного времени спустя Великая княгиня снова встретила
Распутина -- на этот раз не во дворце, а в домике Анны
Вырубовой неподалеку от входа в парк. Проведя день в Царском,
Ольга Александровна вместе с братом и его супругой отправилась
после обеда в гости к госпоже Вырубовой.
-- У нее сидел Распутин, -- вспоминала Великая княгиня. --
Похоже, он был рад моему приходу. После того, как хозяйка
вместе с Ники и Алики отлучились из гостиной на несколько
минут, Распутин поднялся, обнял меня за плечи и начал гладить
мне руку. Я отодвинулась от него, ничего не сказав. Я просто
встала с места и присоединилась к остальным. Этим человеком я
была сыта по горло. Я невзлюбила его еще больше, чем прежде.
Хотите -- верьте, хотите -- нет, но, вернувшись в Петербург, я
совершила странный поступок: пошла к мужу в его кабинет и
рассказала ему обо всем, что произошло в домике Анны Вырубовой.
Он выслушал меня и с серьезным лицом посоветовал мне избегать
встреч с Распутиным в будущем. В первый и единственный раз я
знала, что муж прав.
Спустя несколько дней, когда Великая княгиня находилась
одна у себя в гостиной, лакей сообщил о приходе Вырубовой. Та
пришла растрепанная, красная и, видно, взволнованная и, упав на
пол перед креслом Великой княгини, принялась умолять ее принять
у себя Распутина.
-- Помню, она твердила: "Ну, пожалуйста, он так хочет
снова с вами встретиться". Я наотрез отказалась. С того времени
я виделась с Распутиным лишь в присутствии Алики, когда та
приходила к Вырубовой в гости. Ники не хотел его больше видеть
во дворце из-за злых сплетен, распространявшихся в обществе.
Насколько мне известно, Ники терпел Распутина только потому,
что тот помогал Алексею, причем, мне это известно, помощь была
существенной.
Тут я спросил у Ольги Александровны, есть ли хоть крупица
правды в утверждениях, которые можно часто слышать,
относительно дерзкого обращения Распутина с Императором и
Императрицей. Примеры такого обращения можно было якобы видеть
как во дворце, так и за его пределами.
-- Подобные россказни выдуманы людьми, которые не имели ни
малейшего представления о личности моего брата или Алики и не
были знакомы с крестьянской психологией, -- горячилась Великая
княгиня. -- Во-первых, подобное поведение было бы тотчас же
пресечено. А во-вторых, и это особенно важно, Распутин был и
всегда оставался крестьянином, в глазах которого Царь -- особа
священная. Он всегда был почтителен, хотя я не думаю, чтобы он
где-то учился хорошим манерам. Он называл моего брата и Алики
"батюшкой" и "матушкой". Они же называли его как при личном
общении, так и без него Григорием Ефимовичем. Во время его
редких появлений во дворце он или молился за Алексея или же вел
с Алики беседы о религии. Если судить по глупостям, которые
написаны о нем, он безвылазно жил во дворце.
Тут Великая княгиня сослалась на одну книгу,
опубликованную сравнительно недавно, где автор описывает
столовую в Александровском дворце, в которой Император,
Императрица и все их пятеро детей сидят за столом и с
нетерпением ждут прихода Распутина. Причем Императрица, по
словам автора, говорит в отчаянии, что она уверена: случилось
несчастье. Ведь Распутин никогда раньше не опаздывал к обеду.
-- Весь этот эпизод -- глупая выдумка от начала и до
конца, -- сердито проговорила Ольга Александровна. -- Как
правило, дети не ели вместе с родителями. Обед подавали Ники и
Алики -- кроме тех случаев, когда у них были гости -- или же в
сиреневую гостиную, или же в маленькую гостиную. В крыле,
занимавшемся Императорской семьей в Александровском дворце,
фактически не было столовой. Став, по существу, une habituee
[завсегдатай (франц.)] дворца, я не могла не знать, что
Распутина никогда не приглашали к столу во дворце. Те, кто
пишут подобную чушь, не имеют ни малейшего представления о том,
каков был образ жизни у Ники и Алики. А то, что написано про
моих племянниц и Распутина, еще хуже. Я знала девочек с их
младенческих лет и была так близка с ними, что иногда они
поверяли мне свои маленькие секреты, которыми не могли
поделиться с матерью. Я до мельчайших подробностей знаю, каково
было их воспитание. Даже тень намека на дерзкое отношение к ним
со стороны Распутина поставила бы их в тупик! Ничего подобного
никогда не происходило. Девочки всегда были рады его приходу,
потому что знали, как велика его помощь их маленькому братцу.
Не изменяя своего гневного тона, Великая княгиня
рассказала, что всякая провинность со стороны дворцового
персонала относилась злыми языками на счет Распутина. Одна из
таких историй, где рассказывалось об изнасиловании одной из
нянь, дошла до Императора, который тотчас приказал произвести
дознание. Выяснилось, что молодую женщину действительно застали
в постели -- но с казаком из Императорского конвоя.
-- Хорошо помню разговоры, которые я слышала в Петербурге
о том, будто бы моя невестка осыпает Распутина деньгами. И это
утверждение не основано ни на чем. Алики была, что называется,
довольно бережлива. Швырять деньги налево и направо было не в
ее натуре. Она дарила ему рубахи, да шелковый пояс, который
сама вышивала, и еще золотой крест, который он носил.
По словам Ольги Александровны, не было ни капли правды в
рассказе, будто Императрицу погружали в транс во время
спиритических сеансов, которые устраивал Распутин в домике Анны
Вырубовой.
-- Это заявление можно было бы назвать смехотворным, если
бы оно не было таким подлым. Возможно, набожность Алики
несколько преувеличивают, но она была искренне религиозной, а
Православная церковь запрещает занятия подобного рода.
Возможно, вы помните, что в книге Катерины Кольб, у которой
было много noms de plume [псевдонимы (франц.)], в том числе
княгиня Катерина Радзивилл, можно прочитать, будто бы у
Вырубовой был ключ к дневнику моей невестки и будто бы Вырубова
знала все ее секреты. Нужно сказать, что дневник Алики не был
зашифрован и что она никогда не была очень аккуратной в своих
дневниковых записях. А в последние годы она была слишком занята
и слишком часто недомогала и вовсе перестала вести дневник.
Хотя Великая княгиня недолюбливала Распутина и с трудом
понимала его сибирский говор, она никогда не критиковала его в
разговорах с братом или его супругой.
-- Я понимала, что их дружба с этим крестьянином -- это их
личное дело и что даже я не вправе вмешиваться в их отношения.
А ведь у меня было много таких возможностей, поскольку в
течение многих лет я имела возможность видеться с Ники и Алики
практически ежедневно. Однако я этого не делала никогда --
отчасти потому, что могла судить: никаким пресловутым влиянием
на Ники Распутин не обладал, но, главным образом, из-за
Алексея.
Великой княгине было трудно понять, почему мало кто
понимал в России, что единственной причиной доверия и дружбы с
Распутиным был страшный недуг ее племянника. Ведь вера в силу
молитвы, в дар исцеления, которым наделены некоторые люди, в
чудеса была широко распространена среди русского народа. А
Распутин был несомненно наделен этим даром.
-- На этот счет нет никаких сомнений, -- свидетельствовала
Великая княгиня. -- Я сама не раз наблюдала чудесные
результаты, которых он добивался. Мне также известно, что самые
знаменитые врачи того времени были вынуждены это признать.
Профессор Федоров, самый знаменитый хирург, пациентом которого
был Алексей, сам не раз говорил мне об этом. Однако все доктора
терпеть не могли Распутина.
Как хорошо известно, малейшая травма Наследника могла
привести и часто приводила к невыносимым страданиям, когда
ребенок оказывался на краю от гибели. Первый кризис произошел,
когда Алексею едва исполнилось три года. Он упал в
Царскосельском парке. Он не заплакал, и на ножке почти не
осталось ссадины, но произошло внутреннее кровоизлияние, и
несколько часов спустя ребенок корчился от невыносимой боли.
Императрица позвонила Ольге, и та тотчас же примчалась в
Царское Село.
-- Какие только мысли не приходили, должно быть, Алики в
голову -- а ведь это был первый кризис из многих, которые затем
происходили. Бедное дитя так страдало, вокруг глаз были темные
круги, тельце его как-то съежилось, ножка до неузнаваемости
распухла. От докторов не было совершенно никакого проку.
Перепуганные больше нас, они все время перешептывались.
По-видимому, они просто не могли ничего сделать. Прошло уже
много часов, и они оставили всякую надежду. Было уже поздно, и
меня уговорили пойти к себе в покои. Тогда Алики отправила в
Петербург телеграмму Распутину. Он приехал во дворец около
полуночи, если не позднее. К тому времени я была уже в своих
апартаментах, а поутру Алики позвала меня в комнату Алексея. Я
глазам своим не поверила. Малыш был не только жив, но и здоров.
Он сидел на постели, жар словно рукой сняло, от опухоли на
ножке не осталось и следа, глаза ясные, светлые. Ужас
вчерашнего вечера казался невероятным далеким кошмаром. Позднее
я узнала от Алики, что Распутин даже не прикоснулся к ребенку,
он только стоял в ногах постели и молился. Разумеется, нашлись
люди, которые сразу же принялись утверждать, будто молитвы
Распутина просто совпали с выздоровлением моего племянника.
Во-первых, любой доктор может вам подтвердить, что на такой
стадии недуг невозможно вылечить за какие-то считанные часы.
Во-вторых, такое совпадение может произойти раз -- другой, но я
даже не могу припомнить, сколько раз это случалось!
Однажды молитвы Распутина произвели тот же результат, хотя
сам старец находился в Сибири, а Наследник Алексей в Польше.
Осенью 1913 года, находясь в Спале, неподалеку от Варшавы, где
у Императора был охотничий дворец, мальчик, неудачно прыгнув в
лодку, ударился об уключину. Тотчас были направлены срочные
телеграммы профессору Федорову и другим специалистам. Великая
княгиня находилась в это время в Дании вместе с Императрицей
Марией Федоровной. От профессора Федорова она узнала, что это
была самая тяжелая травма в жизни мальчика. Тогда его мать
послала телеграмму в Покровское, моля о помощи. Распутин
ответил: "Бог воззрил на твои слезы. Не печалься. Твой сын
будет жить".
-- Час спустя ребенок был вне опасности, -- заявила
Великая княгиня. -- Позднее я встретилась с профессором
Федоровым, который сказал мне, что с медицинской точки зрения
исцеление совершенно необъяснимо. Я слышала такое утверждение,
будто публике было бы проще понять положение распутина, если бы
ей стало известно о болезни моего племянника. Это клевета
чистой воды. Действительно, Ники и Алики не стали трезвонить о
