- Ладно, не кипятись! Гуамоко, так Гуамоко, но на меньшее я не
согласен. О чем ты хотел меня спросить?
- Правда ли, что жизненная сила неизвестного растения так велика, что
даже его порошок оживил шкуру?
- Правда. Об этом растении я слыхал от мудрейшего из филинов, моего
прадеда Каритофилакси...
- Хватит! - рявкнул Урфин. - Замолчи! А ты, шкура, убирайся на место,
не мешай мне думать!
Шкура послушно отошла к порогу и улеглась на привычном месте.
- Вот так штука! - бормотал Урфин Джюс, усевшись у стола и подперев
лохматую голову руками. - Вопрос теперь в том: полезная для меня эта штука
или нет?
После долгих размышлений честолюбивый столяр решил, что эта штука для
него полезная, так как дает ему большую власть над вещами.
Но надо было еще проверить, как велика сила живительного порошка. На
столе стояло сделанное Урфином чучело попугая с синими, красными и
зелеными перьями. Столяр достал щепотку бурого порошка и посыпал голову и
спину чучела.
Произошла удивительная вещь. Порошок с легким шипением задымился и
начал исчезать. Его бурые крапинки словно таяли, всасываясь в кожу попугая
между перьями. Чучело задвигалось, подняло голову, осмотрелось... Оживший
попугай взмахнул крыльями и с резким криком вылетел в окно.
- Действует! - в восторге заорал Урфин Джюс. - Действует! На на чем
бы еще попробовать?
К стене в виде украшения были прибиты огромные оленьи рога и Урфин
щедро посыпал их живительным порошком.
- Посмотрим, что из этого будет, - ухмыльнулся столяр.
Результата пришлось ждать не очень долго. Опять легкий дымок над
рогами, исчезновение крупинок... Затрещали выдираемые из стены гвозди,
рога свалились на пол и с дикой яростью бросились на Урфина Джюса.
- Караул! - завопил испуганный столяр, удирая от рогов.
Но те с неожиданной ловкостью преследовали его повсюду: на кровати,
на столе и под столом. Медвежья шкура в страхе сжалась у закрытой двери.
- Хозяин! - закричала она. - Открой дверь!..
Увертываясь от ударов, Урфин отодвинул засов и вылетел на крыльцо. За
ним с ревом неслась медвежья шкура, а дальше дико подпрыгивали рога. Все
это смешалось на крыльце в вопящую и кувыркающуюся кучу, покатилось по
ступенькам. А из дома неслось насмешливое уханье филина. Рога вышибли
калитку и огромными скачками понеслись к лесу. Урфин Джюс, помятый и
ушибленный, поднялся с земли.
- Черт побери! - простонал он, ощупывая бока. - Это уж чересчур!
Шкура с укором молвила:
- Разве ты не знаешь, хозяин, что сейчас самая пора, когда олени
страшно драчливы. Еще хорошо, что ты остался жив... Ну, теперь и
достанется оленям в лесу от этих рогов! - И медвежья шкура хрипло
захохотала.
Из этого Урфин заключил, что с порошком надо обращаться осторожно и
не оживлять что попало. В комнате был полнейший разгром: все было
поломано, опрокинуто, посуда перебита, а в воздухе кружился пух из
распоротой подушки.
Джюс сердито сказал филину:
- Почему ты не предупредил меня, что опасно оживлять оленьи рога?
Злопамятная птица ответила:
- Гуамоколатокинт предупредил бы, а у Гуамоко не хватило для этого
проницательности.
Решив рассчитаться с филином за его коварство позднее, Урфин начал
наводить в комнате порядок. Он поднял с пола сделанного им когда-то
деревянного клоуна. У клоуна было свирепое лицо и рот с оскаленными
острыми зубами и потому никто его не купил.
- Ну, я думаю, ты не натворишь столько бед, как рога, - сказал Урфин
и посыпал клоуна порошком.
Сделав это, он поставил игрушку на стол, а сам сел рядом на табуретку
и замечтался. Опомнился он от острой боли: ожившая игрушка впилась зубами
ему в палец.
- И ты туда же, дрянь! - рассвирепел Урфин Джюс и с размаху швырнул
клоуна на пол.
Тот заковылял в дальний угол, спрятался за сундук и остался сидеть
там, мотая для собственного удовольствия руками, ногами и головой.
ЧЕСТОЛЮБИВЫЕ ПЛАНЫ УРФИНА ДЖЮСА
Однажды Урфин сидел на крыльце и слушал, как в доме переругивались
медвежья шкура и Гуамоко.
- Ты, филин, не любишь хозяина, - ворчала шкура. - Нарочно молчал,
когда он оживлял рога, а ведь знал, что это опасно. И все-то ты хитришь,
филин, все хитришь. Насмотрелся я на вашего брата, когда жил в лесу. Вот
погоди, доберусь я до тебя, тогда увидишь...
- Ух-ух-ух! - издевался филин с высокого насеста. - Ну и напугала,
пустая болтушка!
- Что я пустая, это верно, - сокрушенно призналась шкура. - Попрошу
хозяина набить меня опилками, а то уж очень легка я на ходу, никакой
устойчивости, любой ветерок свалит с ног...
"А это хорошо придумано, - заметил про себя Джюс. - Надо будет так и
сделать."
Голоса в доме становились все громче и Урфин гневно прикрикнул:
- Ну, вы там, разгалделись! Замолчать!
Спорщики продолжали браниться шепотом.
Урфин Джюс строил планы на будущее. Конечно, он должен теперь занять
более высокое положение в Голубой стране. Урфин знал, что жевуны после
смерти Гингемы выбрали в правители уважаемого старика Према Кокуса. Под
управлением доброго Кокуса жевунам жилось легко и свободно.
Вернувшись в дом, Урфин заходил по комнате. Филин и медвежья шкура
умолкли. Джюс рассуждал вслух:
- Почему жевунами правит Прем Кокус? Разве он умнее меня? Разве он
такой искусный мастер, как я? Разве же у него такая же величавая осанка? -
Урфин Джюс гордо выпрямился, выпятил грудь, надул щеки. - Нет, Прему
Кокусу далеко до меня!
Медвежья шкура угодливо подтвердила:
- Верно, хозяин, у тебя очень внушительный вид!
- Тебя не спрашивают, - рявкнул Урфин и продолжал: - Прем Кокус
гораздо богаче меня, это правда: у него большие поля, где работает много
людей. Но теперь, когда у меня есть живительный порошок, я могу наделать
себе сколько угодно работников, они расчистят лес и у меня тоже будут
поля... стой!
А что, если не работников, а солдат?.. Да-да-да! Я наделаю себе
свирепых, сильных солдат и пусть тогда жевуны осмелятся не признать меня
своим правителем!
Урфин в волнении забегал по комнате.
"Даже дрянной маленький клоун укусил меня так, что до сих пор больно,
- думал он. - А если сделать деревянных людей в человеческий рост, научить
их владеть оружием. Да ведь тогда я смогу помериться силами с самим
Гудвином..."
Но столяр тут же боязливо зажал себе рот: ему показалось, что он
сказал эти дерзкие слова вслух. А вдруг услышал их великий и ужасный?
Урфин вжал голову в плечи и ожидал, что вот-вот его поразит удар невидимой
руки. Но все было спокойно и у Джюса отлегло на душе.
"Все-таки надо быть поосторожнее, - подумал он. - На первое время с
меня достаточно Голубой страны. А там... а там..."
Но он даже и мысленно не решился простирать свои мечты дальше.
Урфин Джюс знал красоту и богатство Изумрудного города. В молодости
ему довелось побывать там и пленительные воспоминания не покидали его до
сих пор.
Урфин видел там удивительные дома: у них верхние этажи нависали над
нижними и кровли противостоящих домов почти сходились над улицами. На
мостовой всегда было сумрачно и прохладно, туда не проникали яркие лучи
солнца. И в этом сумраке, где неторопливо прогуливались обитатели города,
все в зеленых очках, таинственным светом сияли изумруды, вкрапленные не
только в стены домов, но и между камнями мостовых.
Столько сокровищ! Для их охраны волшебник не содержал многочисленную
армию - все войско Гудвина состояло из одного единственного солдата,
которого звали Дин Гиор. Впрочем, зачем нужна была Гудвину армия, если
одним своим взглядом он мог испепелить полчища врагов?
У Дина Гиора была одна забота - ухаживать за своей бородой. Ну, уж
это была и борода! Она тянулась до самой земли и солдат расчесывал ее с
утра до вечера хрустальным гребешком, а иногда заплетал ее, как косу.
По случаю дворцового праздника Дин Гиор показывал на площади
солдатские приемы на потеху собравшимся зевакам. Он так ловко управлялся с
мечом, копьем и щитом, что привел в восторг зрителей.
Когда парад кончился, Урфин подошел к Дину Гиору и спросил его:
- Достопочтенный Дин Гиор, не могу не высказать вам свое восхищение.
Скажите, где вы изучали все эти премудрости?
Польщенный солдат ответил:
- В старое время в нашей стране часто бывали войны, об этом я
прочитал в летописях. Я разыскал старинные военные рукописи, где
рассказано, как начальники учили солдат, каковы были воинские приемы, как
отдавались приказы. Я усердно изучил все это, применил на деле... и вот
результаты!..
Чтобы вспомнить военные приемы солдата, Урфин решил заняться с
деревянным клоуном.
- Эй, клоун! - закричал он. - Где ты?
- Я здесь, хозяин, - отозвался пискливый голос из-за сундука. - Ты
опять будешь драться?
- Вылезай, не бойся, я не сержусь на тебя.
Клоун выбрался из своего убежища.
- Сейчас я посмотрю, на что ты способен, - сказал Урфин. -
Маршировать умеешь?
- А что это такое, хозяин?
- Зови меня не хозяином, а повелителем! Я это и тебе говорю, шкура!
- Слушаюсь, повелитель! - в один голос ответили клоун и медвежья
шкура.
- Маршировать - это значит ходить, отбивая шаг, поворачивать по
приказу направо, налево или кругом.
Клоун оказался довольно сообразительным и перенимал солдатскую науку
быстро, но он не мог взять деревянную саблю, выстроганную Джюсом. У клоуна
не было пальцев, а кисти просто заканчивались кулаками.
- Придется моим будущим солдатам делать гибкие пальцы, - решил Урфин
Джюс.
Ученье продолжалось до самого вечера. Урфин устал командовать, но
деревянный клоун был все время свеж и бодр, он не показывал никаких
признаков утомления. Конечно, этого и следовало ожидать: разве может
уставать дерево?
Во время урока медвежья шкура с восхищением глядела на своего
повелителя и шепотом повторяла все его приказы. А Гуамоко презрительно
щурил желтые глаза.
Урфин был в восхищении. Но теперь им овладела тревожная мысль: вдруг
у него украдут живительный порошок? Он закрыл дверь на три засова,
заколотил чулан, где стояли ведра с порошком и все же спал тревожно,
просыпаясь при каждом шорохе или стуке.
Можно было раздать жевунам взятые у них железные противни и тазики,
которые теперь не нужны были столяру. Джюс решил свое новое появление в
Когиде обставить торжественно. Тачку он переделал в тележку, чтобы
впрягать в нее медвежью шкуру. И тут он вспомнил подслушанный разговор
шкуры с филином:
- Послушай, шкура! - сказал он. - Я заметил, что ты слишком легка и
неустойчива на ходу и потому решил набить тебя опилками и стружками.
- О, повелитель, как ты мудр! - в восхищении воскликнула простодушная
шкура.
В сарае Урфина опилок накопились груды и набивка прошла быстро.
Закончив ее, Джюс задумался:
- Вот что, шкура, - сказал он. - Я дам тебе имя.
- О, повелитель! - радостно вскричала медвежья шкура. - И это имя
будет таким же длинным, как у филина?
- Нет, - сухо ответил Джюс. - Наоборот, оно будет коротким. Ты будешь
называться Топотун, медведь Топотун.
Добродушному медведю новое имя очень понравилось.
- Как здорово! - воскликнул он. - У меня будет самое звучное имя в
Голубой стране. То-по-тун! Пусть-ка теперь филин попробует задирать нос
передо мной!
Топотун грузно затопал из сарая, радостно ворча:
- Вот теперь, по крайней мере, чувствуешь себя настоящим медведем!
Урфин запряг Топотуна в тележку, взял с собой Гуамоко и клоуна и с
