к машинам. Они медленно останавливались. Сраженные на месте
люди валялись на земле. Из-за железных колец их правые ноги
были подогнуты под причудливым углом, а правые руки отрублены в
запястье. Кровь подгорала, соприкасаясь с металлом цепи, и
заражала воздух ужасающим запахом обугливающейся живой плоти.
Своим ключом Шик разомкнул кольца, удерживавшие тела, и
уложил их перед машинами. Вернувшись к себе на пост, он вызвал
по телефону подсобных санитаров. Затем еще раз подошел к пульту
управления и снова попытался пустить струю в ход. Ничего не
вышло. Жидкость выходила очень прямо, но, достигнув уровня
четвертей машины, исчезла на месте, был даже виден срез струи,
такой чистый, словно она была рассечена ударом топора.
С досадой ощупывая в кармане книгу, Шик направился в
Центральное управление. На выходе из цеха он посторонился,
чтобы пропустить санитаров, которые уже сложили штабелем четыре
тела на маленькую электрическую тележку и теперь собирались
сбросить их в Общий коллектор.
Он шел по новому коридору. Далеко перед ним, выпустив
несколько белых искр, с нежным урчанием делала вираж тележка.
Потолок, очень низкий, отражал шум его шагов по металлу. Почва
слегка поднималась. Чтобы добраться до Центрального управления,
нужно было пройти вдоль трех других цехов, и Шик рассеянно
следовал своей дорогой. Наконец он добрался до главного блока и
зашел к заведующему кадрами.
-- Произошла авария, номера семьсот девять, десять,
одиннадцать, двенадцать, -- сообщил он секретарше за окошечком.
-- Нужно заменить четверых людей и, по-видимому, убрать машины.
Могу я поговорить с заведующим кадрами?
Секретарша поорудовала рычажками на столе из полированного
красного дерева и сказала: "Заходите, он вас ждет".
Шик вошел и сел. Заведующий кадрами вопросительно поглядел
на него.
-- Мне нужно четыре человека, -- сказал Шик.
-- Хорошо, -- сказал заведующий кадрами, -- завтра они у
вас будут.
-- Одна из очистных струй не функционирует, -- добавил
Шик.
-- Это меня не касается, -- сказал заведующий кадрами. --
Обратитесь по соседству.
Шик вышел и исполнил те же формальности, прежде чем зайти
к заведующему оборудованием.
-- Одна из очистных струй, семисотые номера, не действует,
-- сказал он.
-- Совсем?
-- Она не дотягивает до конца, -- сказал Шик.
-- Вы не смогли привести ее в действие?
-- Нет, -- сказал Шик, -- ничего не получается.
-- Я пошлю проверить ваш цех, -- сказал заведующий
оборудованием.
-- Моя производительность понижается, -- сказал Шик. --
Поспешите.
-- Меня это не касается, -- сказал заведующий
оборудованием. -- Обратитесь к заведующему производством.
Шик перешел в соседний корпус и вошел к заведующему
производством.
Там возвышался неистово освещенный письменный стол, а
позади него -- вмонтированное в стену большое табло из матового
стекла, по которому, как гусеница по краю листочка, очень
медленно перемещался направо кончик красной линии; еще
медленнее вращались под табло стрелки больших круглых
ватерпасов с хромированными смотровыми отверстиями.
-- Ваша производительность понизилась на 0,7%, -- сказал
заведующий. -- В чем дело?
-- Четыре машины сошли с дистанции, -- сказал Шик.
-- При 0,8 вы уволены, -- сказал заведующий производством.
Он сверился с ватерпасом, крутанувшись в своем
хромированном кресле.
-- 0,78, -- сказал он. -- На вашем месте я бы уже
готовился.
-- Такое со мной случается в первый раз, -- сказал Шик.
-- Сожалею, -- сказал заведующий производством. --
Вероятно, можно будет перевести вас на другую работу...
-- Я не цепляюсь за эту, -- сказал Шик. -- У меня нет
охоты работать. Я, знаете ли, не люблю работу.
-- Никто не имеет права так говорить, -- сказал заведующий
производством. -- Вы уволены, -- добавил он.
-- Я же не мог ничего поделать, -- сказал Шик. -- Где же
справедливость?
-- Никогда не слышал ничего подобного, -- сказал
заведующий производством. -- Надо говорить: я должен работать.
Шик вышел из кабинета. Он вернулся к заведующему кадрами.
-- Можно получить деньги? -- спросил он.
-- Какой номер? -- спросил заведующий кадрами.
-- Цех 700. Инженер.
-- Хорошо.
Он повернулся к секретарше и сказал:
-- Сделайте все необходимое.
-- Алло! -- сказал он в телефонную трубку. -- Сменный
инженер, тип 5. Цех 700.
-- Пожалуйста, -- сказала секретарша, протягивая Шику
конверт. -- Здесь чек на сто десять дублезвонов.
-- Мерси, -- сказал Шик и вышел.
Навстречу ему попался инженер, который шел его замещать.
Молодой человек, худой и светловолосый, с усталым лицом. Шик
направился к ближайшему лифту и вошел в кабину.
XLIX
-- Войдите, -- крикнул дискотокарь.
Он посмотрел на дверь. Это был Шик.
-- Добрый день, -- сказал Шик. -- Я за теми записями, что
уже вам приносил.
-- Припоминаю, -- сказал тот. -- Тридцать сторон,
изготовление матриц, гравировка через пантограф двадцати
нумерованных экземпляров каждой стороны... это обойдется, одно
к одному, в сто восемь дублезвонов. Я уступлю вам за сто пять.
-- Идет, -- сказал Шик. -- У меня чек на сто десять
дублезвонов, я передоверю его вам, а вы дайте мне пять сдачи.
-- Хорошо, -- сказал дискотокарь.
Он открыл ящик и протянул Шику новенький билет в пять
дублезвонов.
Глаза на лице Шика погасли.
L
Изида вылезла из автомобиля. Николас остался за рулем. Он
посмотрел на часы и проводил ее взглядом, пока она не вошла в
дом Колена и Хлои. На Николасе была новенькая, с иголочки форма
из белого габардина и белая кожаная каскетка. Он заметно
помолодел, но тревожное выражение лица выдавало его глубокое
смятение.
К этажу Колена лестница резко сужалась, и Изида
одновременно касалась рукой перил, а плечом -- холодной стены.
Ковер был теперь лишь легким пухом, который едва покрывал
дерево. Она добрела до лестничной площадки, чуть-чуть
передохнула и позвонила.
Никто не шел открывать. На лестнице не раздалось ни звука,
лишь изредка, когда проседали ступеньки лестничного марша, был
слышен легкий скрип, и что-то где-то с чмоканьем ляпалось в
грязь.
Изида позвонила еще раз. Было слышно, как по ту сторону
двери стальной молоток заскребся по металлу. Она чуть-чуть
толкнула дверь, которая сразу же и открылась.
Изида вошла и споткнулась о Колена. Он лежал вытянувшись,
одной щекой прижавшись к полу, протянув руки вперед... Глаза
его были закрыты. В передней царил сумрак. Вокруг окна мерцал
ореол, но свет не проникал внутрь. Колен дышал тихо. Он спал.
Изида наклонилась, опустилась перед Коленом на колени и
погладила его по щеке. Его кожа слегка задрожала, а глаза
задвигались под веками. Он глянул на Изиду и, казалось, вновь
заснул. Изида чуть встряхнула его. Он сел, провел рукой по рту
и сказал:
-- Я спал.
-- Да, -- сказала Изида. -- Ты что, больше не спишь в
постели?
-- Нет, -- сказал Колен. -- Я хотел дождаться здесь
доктора, перед тем как идти за цветами.
Он казался совершенно потерянным.
-- Что случилось? -- сказала Изида.
-- Хлоя, -- сказал Колен. -- Она опять кашляет.
-- Просто осталось небольшое раздражение, -- сказала
Изида.
-- Нет, -- сказал Колен. -- Это второе легкое.
Изида вскочила и побежала в комнату Хлои. Дерево паркета
брызнуло у нее из-под ног. Она не узнала комнату. Хлоя лежала
на кровати и, зарывшись головой в подушку, кашляла негромко, но
непрерывно. Услышав, что в комнату кто-то вошел, она чуть
выпрямилась и перевела дух. Когда Изида подошла к кровати,
присела на край и обняла Хлою, как больное дитя, на лице у
девушки появилась слабая улыбка.
-- Милая Хлоя, не кашляй, -- пробормотала Изида.
-- У тебя красивый цветок, -- произнесла Хлоя на едином
дыхании, вдыхая запах большой красной гвоздики, приколотой к
волосам Изиды. -- От него становится лучше, -- добавила она.
-- Ты опять болеешь? -- сказала Изида.
-- Похоже, это другое легкое, -- сказала Хлоя.
-- Да нет, -- сказала Изида, -- ты все еще немножко
кашляешь из-за первого.
-- Нет, -- сказала Хлоя. -- Где Колен? Ушел за цветами?
-- Он сейчас вернется, -- сказала Изида. -- Я его
встретила. У него есть деньги?
-- Да, -- сказала Хлоя, -- еще немного есть. Только к чему
это, все зря!..
-- Тебе плохо? -- спросила Изида.
-- Да, -- сказала Хлоя, -- но не очень. Видишь, комната
изменилась.
-- Мне так больше нравится, -- сказала Изида. -- Раньше
она была слишком просторной.
-- А как остальные комнаты? -- сказала Хлоя.
-- Да ничего себе... -- уклончиво сказала Изида.
Она вспомнила ощущение от прикосновений паркета,
холодного, как трясина.
-- Пусть меняется, мне все равно, -- сказала Хлоя, -- если
тепло и по-прежнему уютно...
-- Конечно! -- сказала Изида. -- Маленькая квартирка, это
еще милее.
-- Мышь остается со мной, -- сказала Хлоя. -- Вон видишь,
там, в углу. Не знаю, что она делает. Она больше не хочет
выходить в коридор.
-- Да... -- сказала Изида.
-- Дай-ка мне твою гвоздику, -- сказала Хлоя, -- от нее
становится легче.
Изида сорвала цветок со своей прически и протянула Хлое,
та поднесла его к самым губам и долгими глотками вдыхала запах
гвоздики.
-- Как поживает Николас? -- сказала она.
-- Хорошо, -- сказала Изида. -- Но он теперь не такой
веселый, как раньше. В следующий раз я принесу тебе еще цветов.
-- Мне Николас очень нравится, -- сказала Хлоя. -- Ты
выйдешь за него замуж?
-- Я не могу, -- пробормотала Изида. -- Я ему не ровня.
-- Какая разница, -- сказала Хлоя, -- если он тебя
любит...
-- Мои родители не смеют заговорить с ним об этом, --
сказала Изида. -- Ох!..
Гвоздика вдруг побледнела, сморщилась, как бы засохла.
Потом опала прекрасной цветной пыльцой на грудь Хлои.
-- Ох! -- в свою очередь сказала Хлоя. -- Я опять буду
кашлять... Ты видела!..
Она замолкла и поднесла руку ко рту. Жестокий приступ
кашля вновь сотрясал ее.
-- Это... та штука, что во мне... она их всех убивает...
-- бормотала она.
-- Не разговаривай со мной, -- сказала Изида. -- Колен
сейчас принесет цветы.
День выдался голубой в комнате и почти зеленый по ее
углам. Еще не было видно и следа сырости, а ковер оставался
довольно пышным, но одно из четырех квадратных оконцев почти
совсем затянулось.
Изида услышала хлюпанье шагов Колена в прихожей.
-- Вот и он, -- сказала она. -- Он наверняка принес тебе
цветы.
Появился Колен. В руках у него была большая охапка белой
сирени.
-- Держи, Хлоя, -- сказал он. -- На!..
Она протянула руки.
-- Ты очень мил, мой дорогой, -- сказала она.
Она положила букет на вторую подушку, повернулась на бок и
спрятала лицо в белые, сахаристые кисти.
Изида поднялась.
-- Ты уходишь? -- сказал Колен.
-- Да, -- сказала Изида. -- Меня ждут. Я вернусь с
цветами.
-- Было бы очень хорошо, если бы ты зашла завтра утром, --
сказал Колен. -- Мне нужно идти искать работу, а я не хочу
оставлять Хлою одну, пока ее вновь не осмотрел доктор.
-- Я приду... -- сказала Изида.
Она осторожно наклонилась и поцеловала Хлою в нежную щеку.
Хлоя подняла руку и погладила лицо Изиды, но головы не
повернула. Она жадно вдыхала запах сирени, который медленными
