себе: да, он всемогущ. Он: один. Здесь и сейчас.
И очень просто.
Он покачнулся и сел.
И посмотрел на белый прямоугольник - раскрытый лист.
Лист был чист и бел. И в то же время неким внутренним зрением он
словно провидел на нем _а_б_с_о_л_ю_т_н_о_ в_с_е_. Ему оставалось только
сделать это. В смысле написать. В смысле - это означало одно и то же.
1) начнем с яйца (вареного или жареного?): прежде всего Валерьянка
элементарно хотел есть. Последние уроки, вот и подсасывало. Аж желудок
скрипел, как ботинок (кстати, их тоже ели, только варить долго).
На обед предполагались котлеты с картошкой и борщ, но тут уж
Валерьянка щадить себя не стал. Он угостился шоколадным тортом и закусил
его ананасом (интересно, каковы на вкус эти ананасы?). Желудок застонал в
экстазе, и голодный чародей охладил его дрожь двумя порциями пломбира.
Какое легкомыслие - две! Двенадцать! А если бефстроганов смешать с вишнями
и залить какао, что выйдет? - блюдо богов! Жаль, что их нет и они этого не
знают.
Нет грез слаще, чем гастрономические грезы голодающего. Как
говорится, жизнь крепко меня ударила, но сейчас я ударю по жратве еще
крепче. Валерьянка зарылся в яства, как роторный канавокопатель: он давал
сеанс одновременной жратвы.
Черствая жизнь обернулась своей съедобной стороной. Вместо супов и
каш были семечки. В полях самовыкапывался картофель фри в масле, а на
лугах паслись бифштексы. Конфетные города шумели лимонадными фонтанами. С
домов отваливались балконы из пирогов, водопровод плевался компотом, а в
унитазе... э, стоп, это чересчур.
В газетных киосках давали печенье. Школьный буфет награждал пирожным
в компенсацию за каждый отсиженный срок урока. Арбузы и персики катились
по улицам, тормозя перед светофорами. Мармеладный милиционер в шоколадной
будке махал копченой колбасой.
- Дорогу жиртресту! - скомандовал милиционер, и Валерьянка обмер и
провалился. Верно - он стал "плечист в животе": он был просто приделан к
этому дирижаблю, а где застегивались брюки, торчало опорное колесико как у
самолета. Где-то внизу переступали, с натугой толкая вес, нечищеные (не
достать!) ботинки... Правда, мороженое вызывало хроническую ангину,
избавившую от школы, но не такой же ценой... а если вместо этого гланды
вырежут?..
Его дразнили на улице и лупили во дворе. Спасибо вам за такие
возможности!
2) Прожорливый волшебник закручинился. Мочь все - занятие не для
слабых: шагнул шаг - и последствий не оберешься...
Скажем, еда: возьмется ниоткуда - или все же откуда-то? Если да - то
откуда? А вдруг там после этого голодают? И ОБХСС ищет... Тень тюремной
решетки пала на веер кошмарных картин:
Арбузная бахча укатилась на север, и сторож продает свое имущество -
шалаш, берданку и пугало, покрывая убытки. Продукция кондитерской фабрики
испарилась в неизвестном направлении, но клятвам директора вторит
саркастический смех прокурора. Магазин пуст, и денег в кассе, естественно,
не прибавилась: ревизия вызывает конвой.
Ничего себе закусили. Теперь требуется какое-то сверхмогущество,
чтобы вызволить невинных из скверных ситуаций...
Может, лучше всего за все платить? Но тогда - кому, сколько, а
главное - чем?.. на такую диету мама с папой отреагируют касторкой и
клизмой в лучшем случае, но не карманными деньгами - на его аппетит их
зарплат не хватит.
Еда должна браться ниоткуда - это решит массу трудностей. Порядок
возможен при одном условии: чтобы все делалось из ничего.
А есть явно или тайно? Тайно - нехорошо, явно - еще хуже: могут
занести в Красную книгу и в зоопарк, как достопримечательность.
Ясно одно: толстеть отменяется. Проблему питания лучше всего решить
таким образом, чтобы вообще не есть, но всегда быть сытым. А на фига такое
всемогущество, если даже не поесть толком?..
А если потечет пироговая крыша? Вода-то ладно, подставил таз - и
порядок, а варенье потечет? Это замучишься потолок облизывать.
Благое предприятие рушилось девятым валом проблем. Всемогущество
требовало продуманности и организации. И оно было было организовано:
Валерьянка придумал
Первое правило всемогущества.
Что бы ни делалось - это хорошо, и ничего плохого не будет.
И, упорядочив этим всеобщий хаос, переключился на следующую страницу
славных деяний, где:
3) в подъезде его по обычаю приветствовал падла Колька Сидориков из
88-й квартиры: в зад пинок, в лоб щелбан: "Привет, Валидол!"
Пусть победит достойный (хоть раз в жизни)! Изящная поза, легкое
движение, и - поет победная труба, воет "скорая", спешат санитары, связку
гипсовых чурок задвигают в машин: поправляйся, Коля, уроки я тебе буду
носить.
- Всех не перебьешь! - доносится мстительно из-под гипса.
- Перебью, - холодно парирует Валерьянка. - Рубите мебель на гробы.
Вендетта раскручивается, как гремучая змея: в карательную экспедицию
выходят, загребая пыль, дворовые террористы - жать из Валерьянки масло,
искать ему пятый угол, снимать портфель с проводов. Трепещет двор и жаждет
зрелищ: балконы усеяны, как в Колизее (девочки опускают большой палец: не
щадить!).
- Открываем долгожданный субботник по искоренению хулиганства, -
возвещает Валерьянка. - Концерт по заявкам жертв проходит под девизом "За
одного битого двух небитых бьют". Соло на костях врагов!
Страшный восьмиклассник Никита-Башня рушится, как небоскреб (длинного
бить интереснее - он дольше падает). Похабщик Шурка висит на древе: во
фрукт поспел, пора и падать. Дурной Рог перепахивает клумбу: жуткая рожа
среди цветов. А обзывала Чеснок влетел в песочницу, одни ноги дрыгаются (и
те кривые).
С балконов летят цветы и рукоплескания: "Свободу храброму Спарт...
тьфу, Валерьянке! Освободить его от физкультуры до конца школы!"
Поигрывая сталью мускулов, Валерьянка превращает поверженных в
тимуровскую команду и гонит носить воду бабуле Никодимовой. (А на черта ей
вода, у нее ж водопровод?.. Его прорвало! Чем меньше удобств, тем больше
можно заботиться о человеке.) И под гром оваций...
4) Ага; вот заявятся родители этих битых оболтусов - будет гром
оваций...
Толпа ярилась в прихожей, разрывая рубахи и тряся кулаками в жажде
крови. А впереди сурово качал гербовой фуражкой участковый, предлагая
пройти в милицию - и далее, лет на... сколько влепят?..
Что бы ни сделал - одновременно получается и противоположное...
Отпадает всякая охота действовать, если в итоге неприятности вечно
забивают удовольствие. Нет худа без добра - а вот есть ли добро без
худа?.. Тоже нет?..
Да где же справедливость?! Сейчас будет. И Валерьянка ввел
Второе правило всемогущества.
Что бы ни делалось - справедливость ненаказуема.
Но один считает справедливым одно, другой - другое... туманная вещь
эта справедливость: рехнешься мозги ломать в каждом отдельном случае.
Понемногу думать над всем - вообще ничего сделать невозможно, разозлился
он. И в окончательной, исправленной и дополненной редакции оно звучало
так:
Второе правило всемогущества.
Что бы ни делалось - все довольны.
Это означало то же самое, но было гораздо проще и удобнее.
О! Сияющие родители в очередь жали ему руку, благодаря за чудесное
перевоспитание их бандитов. "У вас огромные педагогические способности", -
позавидовал доцент пединститута Малинович. Участковый отдал ему честь и
пригласил возглавить детскую комнату милиции: "Только вы в состоянии
исправить современную молодежь". А тренер Лепендин из 25-го дома
восхитился: "Бойцовский характер! Вы - феномен атлетики! Бокс по тебе
плачет: жду завтра на тренировку".
5) В зале Валерьянка сделал заявление - исключительно в целях славы
сорта - о включении его в сборную Союза. Тренер имел предложить сборную по
нахальству и украситься скромностью. Непонятливый (по голове, видать,
много били).
Валерьянка украсился скромностью и на построении нокаутировал
неверующую секцию одним боковым ударом. Шеренга сложилась, как веер, и
хлопнулась со стуком, как кегли. В заключение тренировки он нокаутировал
тренера, что было квалифицировано как действие, заслуживающее минимум
звания мастера спорта.
...На чемпионате мира сборная была представлена во всех одиннадцати
весовых категориях одним человеком (так зато это ж был человек!). Что
позволило значительно сократить расходы на содержание команды и тренеров.
Экономилось и время: бои кончались досрочно - на тринадцатой секунде: две
тратились на сближение с соперником, одна на удар и десять - счет рефери
над поверженным.
- Чего считать: снимай шкуру, пока теплый, - добродушно шутил
чемпион; публика восхищалась его обаятельным остроумием.
Восторженным репортерам Валерьянка охотно открыл свой спортивный
секрет победы:
- Я бью только два раза: второй - по крышке гроба.
Сэкономленное в боях время он уделял пропаганде спорта:
- Было бы здоровье, - говорил он, - а остальное купим. Сила есть - ум
найдут. Плюс утренняя зарядка!
Триумф был заслуженный и сокрушительный. Фотографии: Валерьянка на
пьедестале весь в лентах и венках, как юбилейный монумент, - сияла со всех
изданий от "Пионерской правды" до "Курьера ЮНЕСКО". Одиннадцать золотых
медалей положили начало музею наград, в который жэк переоборудовал его
комнату.
По утрам подъезжал грузовик с цветами, кубками и вымпелами. Сантехник
Вася сидел у дверей и выдавал посетителям тапочки, а физрук Пал Иваныч
проводил экскурсии, рассказывая о школьных годах героя и первых успехах,
бессовестно приписывая их себе (или наоборот - каясь в близорукости: эх,
не сумел разглядеть...).
Председатель спорткомитета отдавал Валерьянке рапорт и благодарил за
образцовую организацию работы: весь спорткомитет руководил теперь одним
человеком - им; а он неизменно оправдывал, поддерживал, защищал, не
срамил, умножал, поднимал и радовал, побеждая всех, везде и во всем, на
воде, в небесах и на суше.
Он вывел в чемпионы мира футболистов, уронил в воду судей
результатами плавания, сломал штангу взятием тонного веса и метнул молот
из Лужников на стадион Кирова. Он обыграл Каспарова, дав ему ферзя форы;
Каспаров похудел на десять кило.
Большой спорт превратился в физкультуру, потому что смысл рекордов
исчез: все они принадлежали Валерьянке. Бывшие чемпионы вытерли слезы
спортивной злости и возглавили группы здоровья. Самые отчаянные и
честолюбивые смотрели кино, анализируя его приемы и оспаривая вторые
места.
Международная федерация присвоила ему почетное звание супермастера по
всеборью, а в награду остальным отлила его золотую статуэтку с крылышками
и надписью: "Валерьянка - бог победы".
Уфф!..
6) Зинка, по глупости родителей - старшая сестра, а по нудной манере
- придира, отреагировала на это так (завидует):
- Вырос-таки спортсменом. Лоботряс. Предупреждала я. У тебя ум в
пятках, а образование в кулаках. Не стыдно, неуч?..
- Балеты долго я терпел, - сказал Валерьянка и превратил ее в кобру,
предусмотрительно лишенную ядовитых зубов. Кобра в отчаянии раскачивалась
над задачником по алгебре, не имея рук записать решение. В крохотном мозгу
с трудом умещалась лишь та мысль, что один плюс один - это много, иногда
даже слишком. На капюшоне у кобры блестели очки во французской
пятидесятирублеой оправе - Зинкина гордость. Пока кобра пыталась сквозь
эти очки учить "Луч света в темном царстве", Валерьянка развратил ее
обратно, а сам - познал все и стал президентом Академии наук. Был большой
академический праздник. Академики от радости прямо давились друг на друга,
