подчиненных.
В результате всей этой организационной деятельности, когда
запеленутого беднягу-ченчилу с болванкой на ногах влекли в последний путь
по коридорам и трапам и выпихивали осмотрительно из машины в иллюминатор -
успешное окончание работ приветствовала уже чуть не половина команды.
Пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись досыпать до завтрака.
Тем и закончилась эпопея: бултых в темноту. С концами. Господи, да
кто его там хватится, в этой Африке.
Деньги в результате поделили человек на восемь, чтоб никого, не дай
Бог, не обидеть. Да и оказалось-то тех денег на каждого - ерунда какая-то.
Сошли на завтра на берег - пивка попить: любое дело обмывки требует; вроде
как бы и поминки, и душе приятнее, что не зажали гроши из жадности и
корысти, а - за хозяина пропустили. Пивка, банка - доллар, потом рому для
кайфа, а, да все равно на что тех денег хватит. Пропили, и даже не
забалдели толком.
И вернулись с таким ощущением, что - ну все, завершили: нет человека,
нет денег - нет проблемы. Чего за рейс не случается.
Тем более что перевели их к другому пирсу, и начали наконец
разгружать, а там выяснилось, что здесь они грузятся кофе и идут домой. И
настроение сделалось вдвойне предпраздничное: мало того, что - домой, так
ведь еще каждый мореман знает, как загнать мимо таможни налево мешок кофе,
это тебе и бабки, и домой кофе на год привезешь; хороший рейс.
7. НЕ ВСЕ ТО ЛЕБЕДЬ, ЧТО ТОРЧИТ ИЗ ВОДЫ
Через недельку вылезает из порта в грузу здоровеннейший американец
под либерийским флагом - тысяч на восемьдесят. Под килем у него остается
буквально фута полтора, и гигантский винт там под кормой вращается, на
малых оборотах всю дрянь и мусор с портового дна перебалтывает, как
помойка в кильватере. Праздник чайкам. И все население африканского порта
глазеет с судов и с берега: на движущийся корабль всегда глазеют. Ждут: а
вдруг сядет брюхом - развлечение будет...
И полиция портовая тоже глазеет, пуза глянцевые почесывает. Черные
любят развлечения никак не меньше белых. Глазеет она, значит: а что это
там, кстати, за хреновина такая плавает? среди прочего мусора? Смотрит
чернокожий сержант-полисмен в бинокль, и вроде эта хреновина что-то
напоминает... Сплевывает он небрежно в воду окурок: лень, конечно... - а с
другой стороны - скука, делать нечего.
Поколебавшись, дает он команду, и, оживляясь от разнообразия в их
скучной жизни, шлепаются полицейские в катер. И теперь уже весь порт
начинает глазеть на них тоже. Катер ревет мотором, косо встает над водой и
по красивой белопенной дуге - только помои в стороны разлетаются - летит к
цели. Полицейские сидят небрежно, неподвижно: гордятся своей ролью и
властью - исполнение важных служебных обязанностей. Эффектно сбрасывают
скорость прямо у этой плавающей штуки: смотрят. Подцепляют бугром. И
вытаскивают утопленника.
Утопленника укладывают на баке и мчат сей плод своей бдительной и
бурной работы к берегу. Там его разматывают от тряпья, рассматривают
обрывки веревки, и с головы снимают наволочку. И на наволочке этой стоит
вот такой штамп:
ТЕПЛОХОД "ВЕРА АРТЮХОВА" - БАЛТИЙСКОЕ МОРСКОЕ ПАРОХОДСТВО.
8. ЭТО ПРАЧЕЧНАЯ? - ФУЯЧЕЧНАЯ!
А капитан "Веры Артюховой" валяется себе спокойно в каюте, ни о чем
худом не помышляя, одним полушарием головного мозга воображая наслаждения
с разными бабами в разных видах, а другим тоже радуясь, как он удачно
разжился полгода назад в Канаде запчастями со свалки для своего "Форда" и
как на нем будет теперь дома ездить по твердой земле, четыре месяца
подряд. И тут ему по телефону от трапа докладывают, что пожаловала на борт
делегация местной полиции во главе с начальником и желает капитана видеть
и иметь с ним беседу.
- Какого лешего им надо?
- Да наверно выпить на халяву хотят, чего ж еще, - вразумительно
предполагает вахтенный.
- Я занят. Через десять минут ожидаю в капитанском салоне -
проводишь.
Капитан с неудовольствием временно прерывает свои мечтания,
облачается официально, к белой рубашке прицепляет черный галстук и
перемещается в салон:
- Войдите!
Вваливается делегация туземной полиции - пожимает руки демократично;
рассаживаются. Капитан предлагает наливать, закуривать: готовно наливают,
отпивают, закуривают:
- Итак, вы капитан этого судна, сэр?
- Это предположение делает честь вашему уму.
- Ваше судно носит имя "Вера Артюхова"?
- Во всяком случае, сегодня с утра радиограммы о переименовании еще
не поступало.
- И приписано к Балтийскому морскому пароходству?
- Вы пришли известить меня, что прописка просрочена?
- Будьте любезны посмотреть, - и начальник полиции подает знак
сержанту. Сержант со скромностью фокусника показывает пакет, из пакета
достает наволочку и эффектным жестом разворачивает ее перед капитаном. -
Это наволочка с вашего судна?..
Капитан постигает смысл надписи на клейме, неопределенно пожимает
плечами и с лаконичностью старого морского волка, которому ниже
достоинства и чина совать нос в грязные тряпки, роняет:
- Возможно.
- Но название совпадает, - настаивает начальник полиции. - Вы
опознаете этот предмет?
- Лично с этим предметом я не имею чести быть знакомым, - вежливо
отвечает капитан, торопливо соображая, в чем дело. - А в чем дело?
- Но надпись совпадает?
- Надпись совпадает, - дипломатично соглашается капитан.
- Занесите в протокол, - приказывает начальник полиции, и другой
сержант вооружается бумагой и ручкой и начинает писать.
- Эта наволочка, - торжественно провозглашает начальник полиции, -
снята с головы нашего бизнесмена, который был обнаружен нашей полицией
задушенным и утопленным в акватории нашего порта. Это - вещественное
доказательство, - разъясняет он, видимо гордясь своей логикой и
специальными познаниями.
Капитан превращается в памятник погибшим капитанам. И этот памятник
страдает нервным тиком. Действуя на рефлексах, он растягивает улыбку,
выгребает из бара еще кучу всяких хороших бутылок, распечатывает коробку
сигар и стеклянно чокается с начальником полиции. И лихорадочно пытается
соображать, и абсолютно ничего не соображает, кроме как какое счастье было
бы тяпнуть фордовской почти новой рессорой начальника по башке и выкинуть
их всех вон.
Полицейские со вкусом истребляют его представительские запасы,
чавкают солеными орешками и шоколадом, а капитан придумывает, что надо
сделать: позвонить старпому:
- Тут у меня полицейские. Утопленника вытащили. Нет, негра. А на
голове у него была наволочка. Ты у меня пошути еще!.. А то, что наш штамп,
идиот. Зайди.
Старпом заходит оскорбленно, смотрит на наволочку с негодованием. И
заявляет претензию:
- Мы не можем нести ответственность за грузчиков вашего порта. А вот
вы обязаны! Они крадут все подряд. Я уверен, что эта наволочка украдена с
нашего судна. Вы должны допросить всех грузчиков.
- Тоже спасибо, - благодарит кэп. - Ты что хочешь, чтоб портовые
власти держали нас здесь до окончания следствия?.. Идиот...
- Тогда отдувайся сам, - злобно говорит старпом.
Начальник полиции бурно протестует:
- У вас есть доказательства кражи?
- А наволочка - не доказательство?!
- Вы обвиняете наших граждан в преступлении? А почему вы не
обратились к властям раньше, а вспомнили только сейчас?
- Мы не хотели портить дружественные отношения такой ерундой.
Но начальник к беседе-допросу подготовился. Это трамплин его карьеры.
Тут возникает дело государственного масштаба! Он придает лицу
торжественность - и отмечает:
- Ваше объяснение не принимается.
- Это еще почему? - выпячивает подбородок кэп.
- Суки, - говорит по-русски старпом. - Коньяк наш принимается, а
объяснение не принимается. Гурманы.
Начальник полиции показывает пальцами грамотному сержанту, тот
отрывается от протока и подает ему бумажку. Начальник разглаживает бумажку
и вручает капитану:
- Ознакомьтесь с актом экспертизы, - сладко потчует он. - Смерть
наступила минимум на двое суток раньше, чем ваше судно начало
разгружаться. Следовательно, - сияя, выводит он логическое заключение, -
грузчики не могли украсть ничего раньше, чем попали на судно! Так? А на
судно они попали не раньше, чем началась разгрузка. А? - И смотрит победно
и обличительно.
Полицейские аплодируют. И на поясах их звякают наручники.
Капитан говорит:
- Я приму валокордин.
А старпом предполагает:
- Возможно, они ночью на палубу влезли.
- Да, - вежливо соглашается полиция, - специально для того, чтобы
выкрасть наволочку из-под головы спящего матроса. Потому что им очень
захотелось обернуть ею голову покойника.
Старпом говорит:
- Ну, мы не очень разбираемся в местных похоронных обрядах.
А капитан гавкает по-русски:
- Я б не пожалел и шесть наволочек, чтоб обернуть головы всем этим
идиотам и придушить их.
Старпом мечтательно вздыхает, скребет в задумчивости голову и
говорит:
- Федор Николаевич, а не вызвать ли нам артельщика... такой жучара...
- Жучару сюда! - командует капитан.
Является артельщик, плавучий жулик новой формации, веретено
непотопляемое. Прямо со сходки команды является, где горячо обсуждали
полицейское собрание в салоне. Артельщик с порога видит наволочку и
бросается к ней, как к родной:
- А-а! Ну вот, наконец-то! Где нашли?
Ему объясняют, где нашли...
Артельщик вольготно раскидывается в кресле и панибратски заверяет:
- Не волнуйтесь, Федор Николаевич, замучатся к нам приеживаться.
Позволите? - под капитанским взглядом хозяйственно наливает себе
полстакана "Джонни Уоркер", закуривает со стола "Мальборо" и, чувственно
наслаждаясь своей решающей ролью в напряжении момента, лениво вытягивает
две квитанции:
- Попрошу ознакомиться. На второй день по прибытии мы сдали в
портовую прачечную простынь (столько-то), наволочек (столько-то),
полотенец... скатертей... и салфеток: итого штук белья... В результате
же... - и закатывает звонкую, как колокол, паузу. - В результате! по
получении не хватало: салфеток - три! Простынь - одна! Наволочек... э-э...
три. Еще двух не хватает.
Начальник полиции выслушивает английский перевод и из него выходит
весь воздух...
Артельщик прет нагло, как танк на песочницу: требует возмещения
убытков:
- Мы не хотели ссориться, они страна бедная, дружественная, пережитки
колониализма, мы понимаем. Но если уж они так, то я, как лицо материально
ответственное, делаю официальное заявление. Мне без интереса из своей
зарплаты высчитывать. А эдак они во второй наволочке найдут голову своего
президента, так нам что тогда - всем на реях повеситься?
Старпом переводит. Полицейские тоскуют. Капитан смотрит на артельщика
с такой влюбленностью, что был бы гомосексуалистом - отдался бы ему прямо
здесь на столе. А артельщик дожимает ситуацию:
- Разрешите, я пишущую машинку принесу? Прямо сейчас и напечатаем им
заявление. Пусть заводят уголовное дело о хищении советского судового
имущества.
Старпом говорит:
- Вот ключ от каюты. С латинским шрифтом возьми.
Начальник полиции, растерянный сын отсталого народа, очень печально
вздыхает. Дело пустяшное, чего уж... Неужели русские моряки хотят посадить
в тюрьму бедных прачек за пару салфеток... Ведь нет? Они же не расисты?
Тем более что одну наволочку полиция уже нашла и даже доставила прямо на
