удовлетворение естественного интереса заглянуть туда.
1-й. Да, надо добавить, что в воскресенье вечером Тримушки-Трай
позвонил нескольким университетским приятелям. Кого застал - потрепался на
житейские темы, пытаясь незаметно переводить разговор в то русло, что в
городе стало, вроде, ха-ха, посвободнее. Разговоры сии развития не
получили. Возникло неопределенное чувство неудобства, заминки, собеседники
соглашались... а черт его знает, может, это просто кажется. То есть
понятно, что просто кажется, но... нет, не клеились разговоры. А часть
однокашников по старым телефонам не значилась, и телефонные станции
разыскать их не сумели. Что ж, поразъехались, дело обычное...
2-й. В жизни Тримушки-Трая наступил самый трудный момент.
1-й. И в нашей повести тоже.
Курят в молчании. Чиновник продолжает листать досье.
2-й. Нет, собственно... Если человек попадает в систему, раньше или
позже он все равно узнает об общем положении тех дел, которыми его система
занимается. А без людей не обойтись... А берут всегда людей проверенных...
и всегда есть средства, которыми можно держать их в узде... В некий день и
час Тримушки-Трай, работая на предназначенном ему месте, осознает
истину... поэтому оптимальным вариантом представляется сразу выдать ему
информацию и проследить реакции... тем паче что система ничем ведь не
рискует и в случае его отказа. Суют его на должность не рядового
исполнителя, а, как ни крути, своего рода творческого деятеля. Потом -
предлагают же не первому попавшемуся, он подходит по всем данным.
Нет - это логично. Тримушки-Трай должен узнать все. Такова логика
системы. Ею и будет сейчас руководствоваться чиновник.
1-й. По-твоему, идет?..
2-й. Смотри сам.
Тримушки-Трай скованно сидит в глубоком кресле, и румяным его сейчас
назвать трудно.
1-й. Веселенький разговор ему предстоит.
2-й. Ладно. Вперед.
Чиновник поднимает глаза от папки. Глаза у него с желтоватыми в
прожилках белками, карие зрачки покрыты голубоватой мутной пленкой.
Чиновник. Простите? Вы инспекция из нулевого отдела?
1-й. Что-оо?
2-й. Нам время исчезнуть.
Хватает 1-го за руку и тащит к двери. Чиновник нажимает ногой под
столом кнопку звонка. Два охранника вырастают из дверей.
Чиновник. Почему вошли эти господа?
Охранники изображают позами верноподданность и непричастность.
Потрудитесь объяснить, как вы сюда проникли!
1-й (восхищенно). Паршивец, а! Ты, однако, не зарывайся, а то ведь я
щас опохмелюсь - и тебя не будет!
2-й (свистящим шепотом). Заткнись, кретин, идиот!.. (Ударяет его
локтем в живот. Чиновнику). Это типичное недоразумение. Прискорбный
казус!.. Видите ли, мы - писатели... (Теряется, не зная как вразумительно
приступить к объяснению).
Чиновник (с понимающим лицом). Писатели. Журналисты?
2-й. Ну да, почти...
Чиновник. Удостоверения, пропуска?
1-й. О скот!
Чиновник. Сдать надзору четвертого. Обыскать и изъять по описи.
Идентифицировать. Оставить за мной. Подать объяснительные по команде.
Охранники, каждый правой рукой сворачивая левое запястье соавторов,
выдворяют их, и дверь закрывается; слышны удаляющиеся по коридору шаги и
вопль 1-го соавтора: "Да мать твою!..", переходящий в сдавленное мычание.
Чиновник (вздыхая, Тримушки-Траю). И вот из-за такого ЧП порой летит
насмарку вся служба. Как прикажете работать в таких условиях? (Достает из
стола пачку сигарет, предлагает Тримушки-Траю, закуривает сам.
Доверительно). А у меня кардиограмма ухудшилась. Курение противопоказано.
Поди брось тут... Держу вот на службе пачку...
Переходит в одно из двух кресел в углу, рядом с журнальным столиком,
жестом предлагая Тримушки-Траю занять второе; в стене, отделанной панелью
под дуб, открывает маленький бар, разливает по бокалам коньяк и разбавляет
из сифона.
Ну-с, чувствуйте себя непринужденнее. Мы с вами почти коллеги,
кончали один университет, правда, я на девять лет раньше. Социолог.
Филолог, социолог, - родственные души. Так вот, не скрою от вас, что хотя
видимся мы и впервые, но (кивок на стол, где осталась папка) кое-что, и
даже немало, мне о вас известно, - вы понимаете, просто такая у нас
работа, как у каждого своя работа, все это обычно, нормально, да - и как
ваши взгляды, так и сами вы лично мне глубоко симпатичны. Глубоко! Не
сочтите за грубую лесть. Льстить мне вам, как вы понимаете, незачем. Дело
в другом. И не в вашем личном обаянии, хотя оно незаурядно. Поверьте.
Так вот. Вы человек с искренними убеждениями. И придерживаетесь своих
убеждений даже вопреки материальной выгоде, карьере, известности. Именно
так, не надо возражать! Вы получаете предложения от университетов - и
отклоняете их. А это как-никак профессорский оклад и перспективы для
научной работы. Издательство на должность, которую предоставляло вам,
берет человека менее подходящего, а платит ему вдвое больше, чем получаете
вы. Что же вас останавливает? Не стесняйтесь, голубчик, люди, как
известно, вечно стыдятся вовсе не того, чего следовало бы.
Я сам отвечу вам. В нашем достаточно бессмысленном мире вы
занимались, простите, занимаетесь одним из немногих дел, имеющих смысл: вы
учите детей. Причем не абстрактной математике - литературе. Вы воспитывали
из них, по мере своих сил, людей - в подлинном смысле этого слова. Вы
учили их внутренней честности и порядочности, учили понимать и чувствовать
прекрасное, быть терпимым, мыслить самостоятельно и поступать благородно -
пусть даже в ущерб материальной выгоде и карьере...
А сами, отклоняя предложения и приглашения, рассуждали примерно так:
"Материально я выиграю немного. Того, что я имею, мне хватает. Как-то
сложится все на новом месте? Я иду утром на работу без отвращения. Какого
еще черта человеку надо?" Вы, голубчик, как всякий закоренелый идеалист,
считали себя последовательным реалистом. Идеалист, заметьте, в хорошем, в
высоком смысле слова.
Таких людей весьма, голубчик, и весьма мало. И мы таких ценим на вес
золота. "Мы" - я подразумеваю государственный аппарат. Ибо именно такие
люди, вкладывающие душу в свое дело, не просто добросовестные и способные,
нет, талантливые и преданные своему делу, жизненно необходимому стране и
народу, я говорю - не государству, заметьте, государство - аппарат, пшик,
каркас для скульптуры, корабль для команды, - такие люди служат тем же
целям, которым служит или, во всяком случае, обязано служить государство -
оставим высокие слова нашим ораторам, - служить тому, чтоб люди были
людьми и жили по-человечески. (Допивает бокал, ставит, вздыхает, машет
рукой и закуривает еще сигарету.)
Дорогой мой, единственная задача государства - чтобы люди жили
по-человечески. Но чего это стоит, боже мой, чего же это стоит!.. Вы
помните, что творилось еще десять лет назад? Безработица, бандитизм,
нищета!.. Наркоманы, экстремисты, забастовки, демонстрации - отчаявшиеся
люди требуют того, на что имеют право по одному уже рождению! У кого? У
так называемых "правителей"... А что могут эти "правители"? Ну что они
могут, я вас спрашиваю? Рабочих мест не хватает, энергии не хватает, сырья
не хватает, валюты не хватает, квартир и больниц не хватает, и все увязано
одно с другим! не пошевелить... Ну, какой вы, вот вы можете предложить
выход? А? Да не бойтесь вы, господи, говорите, это откровенный разговор,
вам ничего не грозит. Ну что: социальные перемены, революция,
национализация, обобществление?
Тримушки-Трай (нерешительно). Допустим...
Чиновник. Допускаю! Хорошо! Первое: все собственники, владельцы
средств производства автоматически становятся в ряды безработных. Чудно!
Анархия в производстве, это второе. Резкий экономический кризис - три.
Четыре - недовольны не только экспроприированные, но и потребители их
продукта - продукт на время исчезает, а потребляют все. Подходит? Нет.
Оставить их на местах с правами наемных менеджеров? Но что это даст?
Деньги все равно в банках, недвижимость все равно в государстве. А угроза
гражданской войны? А забастовки всех, всех частных предпринимателей?
Военное положение, газовые гранаты, национальная гвардия - в ход, что ли?
Зачем? чтоб вернуться к разбитому корыту? Нет, голубчик, экономист вы
слабый. Ну, следующий способ?
Тримушки-Трай. Гм... Меньше потреблять... отказаться от ненужного в
быту. Высвободится энергия, сырье, средства.
Чиновник. Прежде всего высвободятся рабочие руки, и государству
придется кормить еще мириады безработных и их семьи. Резко нарушится
оборот средств - люди будут меньше покупать. Вы призываете фактически к
удешевлению рабочей силы - это антиисторично и антинаучно, я не говорю уж
о гуманистическом аспекте. За тот же труд люди будут иметь меньше благ -
это забастовки. Мы не получим высвобожденных средств на подъем экономики -
мы прежде всего потерям мощности и средства, разрушим государственный
бюджет, не сведем концов с концами. Нет?
Тримушки-Трай. А временно... равномерно уменьшить производительность
труда?
Чиновник (ласково и устало, словно ребенку). Ну, сможем занять всех.
Что имеем - поделим на всех. А чего не имеем - откуда возьмем? А нехватку
во всем - ее тоже на всех поделим? Экономика-то тю-тю у нас... И подъема
ее так не достичь никогда - наоборот, угробим навеки. Стать луддитами
ратуете, что ли?.. Полная наивность...
Тримушки-Трай (отрекаясь от своих проектов). Да. Разумеется.
Государство сделало колоссальное дело. Мне не надо это доказывать. Я
голосую на выборах.
Чиновник. Доказывать, к прискорбию, приходится даже неоспоримые
истины. Да - государство сделало. Мы сделали. Я вот, скромный, как
говорится, винтик машины, вылечу завтра с инфарктом - через час заменят,
но я говорю - мы. И - мы с вами, лично с вами - вместе.
Кстати - вы не могли не отметить, что ученики ваших последних лет
толковее предыдущих, а?
Тримушки-Трай. Д-да... У меня есть такое... не впечатление, нет, они
действительно более развиты и интеллектуальны.
Чиновник. Бесспорно. И все, или почти все они должны бы получить
высшее образование и работать мозгами, а?
Тримушки-Трай. Я думаю так же.
Чиновник. Будьте уверены, так и произойдет. Они достойные ребята, и
государство о низ позаботится. (Понижая голос.) И вы тоже, сами, лично вы
тоже должны о них позаботиться.
Тримушки-Трай (понимая, что встреча подходит к тому, ради чего
затеяна). Я думаю так же.
Чиновник (прикасаясь к его руке, сердечно). Вы не могли ответить
иначе. Поэтому мы и пригласили именно вас. Вас!..
Тримушки-Трай. Я должен что-либо делать?
Чиновник. Только то, что велит вам ваша совесть. А ваша совесть не
может не велеть вам приносить максимальную пользу людям.
Тримушки-Трай. Как бы... Разумеется...
Чиновник. Открою вам секрет. Первый из секретов, который я вам
открою. Да не пугайтесь, голубчик, неужели вы думаете, что я вас в стукачи
вербую!.. Полноте.
Так вот. Мы несколько расторопнее и, смею надеяться, разумнее вашего
Департамента обучения. Потому что уже год применяем ваши тесты. И при
полном уважении к вам как к филологу и преподавателю сочту долгом
присовокупить, что ваши способности психолога много и ценнее, и
качественнее... я не нахожу подходящих слов, грубо льстить не хочу... но
мы, как естественно предположить, используем сливки мировых достижений.
Тримушки-Трай. Я должен буду уйти из школы?
Чиновник. Повторяю, вы должны будете делать только то, что повелит
вам ваша совесть. Но мы были бы счастливы, - открываю карты сразу, - мы
