цепляешься за свою жизнь, ведь придет время и ты все равно умрешь? Иногда,
я сама бы приветствовала смерть, потому что пережила гораздо больше, чем
ты. Пусть она умрет, Хелл, так же как ты умрешь в следующее мгновение!
Ее рука легла на рукоятку оружия на поясе.
- Я выполню твою вторую просьбу, - сказала она холодно. - Легкую
смерть.
10. СНОВА СТАРЫЙ ЭЙНАР
Черная Марго опустила левой рукой сигарету на полированную
поверхность стола, ее правая рука лежала на рукоятке. Хелл понимал, что,
безо всяких сомнений, он должен умереть. На мгновение он решил умереть
сражаясь, сожженный лучом, когда он прыгнет к Марго. Затем он покачал
головой. Ему была ненавистна сама идея снова применять насилие к этому
существу, на которое он смотрел, не важно демону или колдунье, хранившему
бесстрастную чистоту и красоту божества. Легко было умереть пассивно,
просто теряя свои мысли при взгляде на ее неземную красоту.
- Так умри же, Хелл Тарвиш, - тихо сказала она и выхватила свое
оружие.
За его спиной раздался голос, знакомый ласковый голос.
- Я не помешаю, Маргарет?
Хелл обернулся. Это был Старый Эйнар, просунувший свое морщинистое
веселое лицо в дверь. Он улыбнулся Хеллу, раскрыл дверь пошире и вошел в
комнату.
- Эйнар! - воскликнула Принцесса, вскакивая со стула. - Эйнар Олин!
Ты до сих пор еще жив?
Внезапно в ее голосе зазвучали нотки подлинной жалости.
- Но какой старый, какой старый!
Старик взял ее за свободную руку.
- Прошло сорок лет с тех пор, когда я видел тебя Маргарет - тогда мне
было пятьдесят.
- Но какой же ты старый! - повторила она. - Эйнар, я изменилась?
Он улыбнулся Марго.
- Физически, ни капли, моя дорогая. Но судя по историям, которые
распространяются по всему континенту, ты уже не та красавица, на которую
молился Н'Орлеан, называя тебя Принцессой Пегги, и даже не тот маленький
храбрый воин, которого называли Орлеанской Девой.
Она забыла о Хелле, но охранники, наполовину видимые сквозь неплотно
прикрытую дверь, блокировали путь отступления. Он изумленно слушал, потому
что сейчас он увидел новую Черную Марго.
- Могу ли я быть всегда Принцессой Пегги? - промурлыкала она. - Я
даже забыла... Да, Мартин Сейр мог остановить мой возраст, но он не смог
остановить течение времени. Но Эйнар, ты был неправ, оттолкнув его
предложение!
- Видя тебя, Маргарет, я думаю, что, может быть, я был слишком умен.
Молодость слишком приятная штука, чтобы растягивать ее на бесконечно
долгий срок, а ты родилась меньше, чем сто лет назад. А что будет через
следующие пятьдесят лет? Или в следующую сотню, если искусство Мартина
Сейра сохранит свою силу? Какой ты будешь?
Она покачала головой. Ее зеленые глаза были задумчивыми и печальными.
- Не знаю, Эйнар. Не знаю.
- Ладно, - сказал он тихо. - Я - стар, но зато я доволен. Интересно,
можешь ли ты сказать то же самое о себе?
- Я могла бы быть другой, Эйнар, если бы ты был с нами. Я могла бы
полюбить тебя, Эйнар.
- Да, - согласился он спокойно. - Я боялся этого и это было одной из
причин, по которой я отказался. Ты видишь, я любил тебя, Маргарет, и я
выбрал возможность перерасти пытку, чем растянуть ее. Это было болезненное
ощущение - любить тебя. Оно захватывает всех нас когда-нибудь. "Охваченный
пламенем" - так мы называем это. - Он слабо улыбнулся. - А кто-нибудь
остался из тех, кто любил тебя, кроме меня?
- Только Йоргенсен, - сказала она печально. - Если он еще не погиб,
пытаясь выяснить секрет крыльев Древних. Но он обязательно погибнет.
- Да, - сказал Олин сухо, - мои годы еще посмеются над их
бессмертием.
Он указал скрюченным пальцем на Хелла.
- Зачем тебе нужен здесь мой юный друг?
Ее глаза зажглись изумрудным блеском, и она вырвала свою руку из руки
Старого Эйнара.
- Я собиралась убить его.
- Правда? Почему же?
- Почему? - ее тон стал ледяным. - Потому, что он толкнул меня.
Дважды.
Старик улыбнулся.
- Я бы не удивился узнав, что у него есть достаточные основания для
этого, Маргарет. Если мне не изменяет память, я и сам не раз испытывал
подобное желание.
- Значит, хорошо для тебя, что ты не воплотил его в жизнь, Эйнар.
Даже ты.
- Без сомнения. Но я думаю, что мне следует попросить тебя, чтобы ты
простила юного Хелла Тарвиша.
- Ты, действительно, знаешь его имя? Он, действительно, твой друг.
Старый Эйнар кивнул.
- Я прошу тебя простить его.
- Почему? - спросила Принцесса. - Почему ты думаешь, что твоего слова
достаточно, чтобы спасти его?
- Я до сих пор еще Олин, - сказал старик, встретившись с ее зелеными
глазами своими водянисто-голубыми. - У меня до сих пор есть печать
Хоакина.
- Словно это может остановить меня!
Но холодная ярость медленно исчезла из ее взгляда и ее глаза снова
стали печальными.
- Да, ты до сих пор Олин, Отец Энергии, - пробормотала она.
Резким жестом она сунула оружие в кобуру.
- Я снова прощаю его, - сказала она и затем тоном, который прозвучал
до странности печально, проговорила. - Я думаю, что все равно не смогла бы
убить его. Это моя слабость, но я не могу убить того, кто любит меня -
слабость, которая когда-нибудь будет стоить мне жизни.
Олин растянул губы в улыбке, схожей с оскалом черепа, и повернулся к
молчащему юноше.
- Хелл, - сказал он ласково. - Ты, должно быть, был рожден под
счастливой звездой. Но если ты достаточно любопытен, послушай, что тебе
скажет старый человек. - Его улыбка стала шире. - За западными горами есть
очень сильные, очень редкие огромные кошки, которые называются львами, и о
которых Мартин Сейр говорит, что они не с этого континента, а были
привезены сюда Древними, которые держали их в клетках, смотрели на них и
иногда дрессировали. Насчет этого я ничего не знаю, но я скажу тебе, Хелл
- лучше попробуй дернуть льва за хвост, чем снова вызвать гнев Черной
Марго. А сейчас - уходи отсюда.
- Погоди, Хелл, - вмешалась Принцесса. - Мне все еще нужно
рассчитаться с тобой.
Она повернулась к Олину.
- Куда ты направляешься сейчас, Олин?
- В Н'Орлеан. У меня есть кое-какие знания, которые я хочу передать
Йоргенсену. Я затосковал по Великому Городу.
Он замолчал.
- Я видел Хоакина. Селуи пал.
- Я знаю. Я отправляюсь туда сегодня ночью, чтобы встретиться с ним.
- Он послал своих представителей в Ч'каго.
- Хорошо, - она загорелась. - Значит, снова будут битвы.
Затем ее глаза стали мечтательными.
- Я никогда не видела пресного моря, - добавила она задумчиво, -
интересно, может ли оно быть таким же прекрасным, как голубой Залив рядом
с Н'Орлеаном.
Старый Эйнар покачал головой, растрепав тонкие седые волосы.
- Когда будет конец всему этому, Маргарет? - спросил он тихо. - После
того, как Ч'каго будет захвачен - куда вы отправитесь тогда?
- Тогда на земли, лежащие севернее пресного моря и восточнее их. В
Н'Йорк и все остальные города на побережье.
- А затем?
- Затем Южная Америка, я так думаю.
- А затем, Маргарет?
- Затем? Остается еще Европа, окутанная тайной, Азия, Африка - все
земли, известные Древним.
- А после всего этого?
- После этого, - ответила она задумчиво, - мы сможем отдохнуть.
Огненная судьба, ведущая Хоакина, наверняка, не заведет его за пределы
мира.
- Так значит, - сказал Олин, - ты собираешься покорить весь мир
только для того, чтобы отдохнуть в конце пути. А почему не отдохнуть
сейчас, Маргарет? Неужели ты собираешься преклонить свою голову на всем
земном шаре?
Ярость сверкнула в ее глазах. Она вскинула руку и ударила старика по
лицу, но легко, потому что он продолжал улыбаться.
- Глупец! - закричала она. - Тогда я сделаю так, что всегда будет
война! Между мной и Хоакином, если в этом будет нужда или между мной и
кем-то другим - кем угодно - лишь бы сражаться!
Она на мгновение замолчала.
- Оставь меня, Эйнар, - попросила она вяло. - Мне не нравятся вещи,
которые ты пробудил во мне.
Продолжая улыбаться старик направился к выходу. У двери он
остановился.
- Я увижусь с тобой перед тем, как умру, Маргарет, - пообещал он и
был таков.
Она последовала за ним до двери.
- Сора! - крикнула она. - Сора! Я еду!
Хелл услышал тяжелые шаги толстой Соры и через мгновение она
появилась, неся котурны и пару блестящих перчаток. Она сразу же вышла.
Медленно, словно нерешительно, Принцесса повернулась лицом к Хеллу,
который все еще не позволял лучу надежды проникнуть в душу, потому что он
слишком много испытал от Марго, чтобы поверить в ее обещание Старому
Эйнару пощадить его. Хелл чувствовал лишь восхищение, которое она всегда
вызывала в нем, впитывая глазами ее невероятные черные волосы, ее глаза
цвета моря и ее неземную красоту.
- Хелл, - сказала она ласково, - что ты думаешь обо мне сейчас?
- Я думаю, что ты черное пламя, горящее холодом вокруг мира. Я думаю,
ты одержима демоном.
- И ты ненавидишь меня?
- Я бы молился, если бы смог ненавидеть тебя?
- Тогда смотри, Хелл. - Своими маленькими руками в перчатках она
взяла его большие руки и положила на совершенном изгибе ее шеи. - Я даю
тебе свою жизнь. Ты можешь только сжать свои могучие руки, и Черная Марго
навсегда исчезнет из этого мира.
Она замолчала.
- Неужели я должна просить тебя?
Он почувствовал, как расплавленный металл вливается в его руки от
соприкосновении с ее кожей. Его пальцы стали твердыми, словно
металлические прутья и всей силы их не хватило бы, чтобы поднять единое
перышко или сжать мягкое горло, на котором они лежали. И глубоко, в
изумрудном пламени пылающем в ее глазах, он снова увидел отблеск насмешки
- мучительной, издевательской.
- Ну, так что же? - спросила она, убирая его руки, но продолжая
сжимать своими. - Значит, ты не ненавидишь меня?
- Ты же знаешь, что нет, - простонал он.
- А ты любишь меня?
- Пожалуйста, - пробормотал он. - Неужели есть нужда снова мучить
меня? Мне не нужны доказательства твоего превосходства.
- Тогда скажи, что любишь меня.
- Небеса, простят меня за это, - прошептал он. - Люблю!
Она отпустила его руки и улыбнулась.
- Тогда послушай меня, Хелл. Ты по-настоящему любишь Вейл и
мало-помалу воспоминание померкнет перед реальностью. Вскоре в тебе ничего
не останется от Черной Марго, а всегда будет Вейл. Я ухожу сейчас,
надеясь, что мы никогда больше не встретимся, но... - тут ее глаза снова
стали ледяными. - Я сначала должна рассчитаться с тобой.
Она подняла свою руку в перчатке.
- Это за твое предательство! - сказала она и яростно ударила его по
правой щеке.
Брызнула кровь, на щеке останутся шрамы, но он стоял неподвижно.
- Это за твое насилие! - сказала она и серебряная перчатка вонзилась
во вторую щеку.
Затем ее глаза стали более ласковыми.
- А это - прошептала она, - за твою любовь!
Ее рука обняла его, ее тело прижалось к нему, ее удивительные губы
обожгли губы Хелла. Он почувствовал, что на мгновение объят пламенем, и
затем она исчезла. Вместе с ней - часть его души. Когда Хелл услышал стук
копыт жеребца Эблиса под окном, он повернулся и медленно вышел из дома
туда, где Вейл сидела, склонившись над телом отца. Она бросилась к нему,
стерла кровь с его щек и странное дело, ее слова были не о смерти отца и
не о спасении жизни Хелла, а о Черной Марго.
- Я знаю, ты лгал, чтобы спасти меня, - прошептала она. - Я знаю, что
