ларцом Мунира?
Коек принял это за вопрос и обратился к дулебам. Отвечали они долго и
с прежним испугом, снизив голос почти до шепота. Наконец скальд
растолковал:
- Они живут как люди. Носят похожую одежду, пользуются оружием -
ножами и мечами, - но обитают в пещерах. Последнее время часто нападают на
окрестные селения, грабят, убивают, жгут. Многих, особенно молодежь,
уводят с собой под землю, и никто из плененных еще не возвращался. Пришли
они недавно, откуда-то с юго-запада, из-за гор, и ранее о них мало кто
слыхал.
Йэльм нахмурился.
- Что скажешь, Бролин-колдун?
Тот выглядел сильно озадаченным.
- Скальд, спроси, можно ли их убить?
Коек поговорил с пленниками.
- Да, в битвах гибнут и они. Кровь у собакоголовых, как и у людей,
красная. Но они сражаются яростно и убить их нелегко.
Бролин поразмыслил.
- Нет, не духи это, ярл. Не бывает духов смертных и истекающих
кровью.
- Что же это за твари?
- На знаю. Может быть, песьи головы это только шлемы?
Коек замотал головой.
- Нет! Они говорят, что видели мертвых. Голова самая настоящая.
- Много ли их в пещерах? - спросил вдруг Ларс.
Пленники не знали. Нападали собакоголовые большими отрядами, по
сто-двести воинов, иногда мелкие группы сталкивались в лесах с людьми и
тогда ни те, ни другие не знали пощады. Война шла не жизнь, а на смерть.
- Если их можно убить, они будут убиты, - сказал твердо Йэльм, -
песьи головы рубить не труднее, чем человечьи. Слышите, даты, застоялись
ваши мечи в ножнах, уснули секиры у пояса. Будет им скоро дело, два дня
ходу до логова хунткоппов. Так ли, братья мои?
- Хей-я! - в один голос отозвались Ларс, Свен и Стрид. - Веди, ярл!
Воины-даты одобрительно загудели.
Йэльм зловеще ухмыльнулся и спросил Бролина:
- Нужны ли провожатые, колдун?
Тот пожал плечами:
- Зачем? Я узнал, где пещеры, сам доведу.
Йэльм обнажил меч и солнце отразилось от клинка: был это Медвежий
Клык, оружие дедов и прадедов, добытое предками братьев-берсеркеров в
битвах с южными конунгами много лет назад. Два крупных изумруда блистали в
лесном сумраке, как глаза огромной кошки.
Пленники побледнели при виде его, но вождь датов лишь освободил их от
пут. Дулебы, беспокойно озираясь, переминались с ноги на ногу.
- Скажи им, скальд, чтоб убирались в свое селение. Даты разят врага в
бою и не трогают желторотых.
Коек махнул рукой в сторону Болоны и произнес всего одно слово:
- Уходите.
Дулебы, еще не веря, медленно, озираясь на каждом шагу, двинулись к
опушке, а потом кинулись бегом, едва не обгоняя ветер.
- Вперед, даты! - закричал Йэльм и воины дружно вышли из леса.
Приминая буйную сочную траву, они сбились в плотный беспорядочный строй и
зашагали вперед. Селение стало медленно приближаться.
Хокан видел, как освобожденные дулебы добежали и юркнули в ворота;
почти сразу послышался резкий звенящий звук. Селение быстро изготовилось к
защите - стали видны воины на стенах. Солнце играло на их клинках и
остриях копий.
Йэльм захохотал:
- Пусть порезвятся, трусливые южане!
Болона застыла в ожидании нападения, но даты, приблизившись,
отклонились в сторону и, не задерживаясь, прошли мимо стен. Дулебы-воины
мрачно наблюдали с укреплений, ожидая возможного подвоха и скоро ими
овладела растерянность - такого никто еще не видал.
Даты, не проронив ни звука и не задерживаясь, промелькнули совсем
рядом и проворно скрылись на юге за близким туманным горизонтом.
Бролин вел их дальше, к пещерам, где шумел у озера водопад, где
хозяйничали невиданные хунткоппы - собакоголовые люди, где Мунир-ворон
хранил свой ларец, полный магической силы, и даты готовы были сокрушить
все, чтобы завладеть им по праву меча и милостью Одина, отца Асов.
Впереди вставали горы.
5. ШАМАН
Кибитки стояли неровным кольцом. Временное печенежское стойбище
отгородилось от степи лишь ими - надежными и удобными домами на колесах.
Ветер, ничем не сдерживаемый на равнинных просторах, шевелил натянутые
шкуры, служившие степнякам стенами. В свете костров падали на них
причудливые живые тени, казалось, это демоны бесшумно пляшут вокруг
стойбища.
Алликас-хан вышел из центрального шатра и, прищурив без того узкие
глаза, огляделся. Кибитка шамана пристроилась внутри кольца, входом к
центру. Алликас, мягко, по-кошачьи, ступая, направился к ней; следом,
словно тени, скользнули два верных телохранителя - Сабир и Фаткулла. Им
еще в детстве отрезали языки и воспитали на одном - звериной верности
хану. Алликас тогда был тоже совсем еще мальчишкой и успел за годы
привыкнуть к немым стражам, общаясь с ними только жестами, хотя
телохранители прекрасно слышали и понимали речь. Что делать, привычка.
Саят сидел прямо на земле, привалившись спиной к колесу, и курил
длинную раскрашенную трубку. Приторный сладковатый запах ударил в ноздри.
Алликас поморщился - шаманит могучий. Отсутствующий взгляд Саята и мерное
покачивание из стороны в сторону говорили о том же. Хан хмыкнул, из
кибитки выглянул один из помощников Саята - шустрый чернявый юноша-хазар
по имени Нурали. Увидев Алликаса, он выпрыгнул на землю и поклонился.
- Давно шаманит? - спросил хан, кивнув в сторону Саята.
Нурали пожал плечами и хихикнул:
- С детства...
Алликас одновременно и вскипел, и готов был расхохотаться - смешливый
слуга колдуна имел довольно дерзости, чтобы шутить в присутствии хана, но
и достаточно ума, чтобы не слишком зарываться. Схватив его за ухо Алликас
грозно крикнул:
- Смотри, хазар, голова у тебя лишь одна!
Нурали взвыл от боли, ибо хан на слабость рук не жаловался, но, видя
смеющиеся глаза его, не особенно расстроился.
- Вай! Прости, Великий и Светлый, слугу твоего за дерзость!
Алликас тут же сменил гнев на милость, усугубив все крепкой оплеухой
хазару.
- То-то! Отвечай, когда смогу поговорить с Саятом-Могучим?
Нурали, потирая горящее ухо, собирался что-то сказать, но его перебил
сам шаман:
- Говори Алликас-хан, Саят тебя слушает.
Взор у шамана был потухший и блуждающий, сейчас он задержался на
Алликасе. Хан жестом отослал Нурали и сел рядом с Саятом. Треск костра
заглушил тихий говор.
- Весна пришла, Могучий. Не пора ли отправиться на заход солнца за
Волшебным Сундуком? Сколько времени прошло с того дня, когда услыхал ты
голос Неба? Белокурые урусы могут о Сундуке пронюхать, им ли дано владеть
его магической силой? Придем и возьмем первыми - конница моя быстра, а
сабли воинов отточены. Что держит тебя, шаман?
Приторный дым висел в воздухе, Алликас чувствовал, что дурман начал
опутывать и его, мутить взор, нагонять блаженную вялость.
Саят долго сидел недвижимо, потом медленно взял изо рта трубку.
- Великий и Светлый, силен ты в бою, но не спеши в бой. Урусы уже
давно проведали о Волшебном Сундуке и идут за ним, - он криво усмехнулся.
- Не дойдут, я постараюсь.
Зрачки шамана напоминали черные зияющие провалы.
- А знаешь ли, Великий и Светлый, что не только урусы проведали о
нем? Северный морской народ оставил своих плавучих коней и отправился за
сундуком в земли урусов.
Алликас вспыхнул:
- За обладание Сундуком уже идет драка, а я сижу и тебя слушаю?
Темнишь, шаман!
Саят выпустил сизый клуб дыма, принявший форму всадника с длинной
саблей.
- Не спеши, Великий и Светлый! Плохо знаешь ты Саята, прозванного
Могучим. Не обязательно ходить за сундуком. И не северян-мореходов следует
опасаться, а урусов светловолосых, ибо стоит за ними грозная сила. Иди,
Алликас-хан, и будь покоен, ибо не менее тебя мечтаю я, Саят Могучий, о
волшебном сундуке древних!
Чувствовал Саят что-то неясное в силе урусов. Многие его беспокоили,
кого видел и осязал, наполнив разум священным дымом Индры; и вожак
светловолосых, обладатель молодого меча Грома, и колдун их непонятный и
темный, и особенно воин, носивший старый меч, оружие древних, клинок,
освещенный волшебными изумрудами подземной страны Ко, меч Грома, помнивший
седую старину и вековые страшные битвы. Пытался Саят запугать воина, когда
в одиночестве пробирался он сквозь чащу-бурелом, да не робок тот оказался,
не испугался крылатого посланца, и тогда предупредил его Саят - смерть
ждет тебя, а ранее - гнев и козни нечисти лесной, небесной, болотной да
подземной. Далеко, не сумел шаман достать его душу и выжечь ее сразу,
дотла. Далеко. Да и меч Грома защитил бы. Но ничего, силен Саят, не зря
прозвали его степняки Могучим, горько посетуют на судьбу свою злую
урусы-ослушники.
Он хрипло рассмеялся, запрокинув голову и обнажив крепкие желтоватые
зубы.
Хан взглянул в глаза шаману и медленно потянулся за его трубкой.
Сабир с Фаткуллой сидели невдалеке, не издавая ни звука.
Костер догорал.
МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-27С
ОТЧЕТ ПО ИМПУЛЬСУ N_17
Состав импульса: стандартный
Мощность: стандартная
Засечка: без помех
Эхо-сигнал: полный
Уровень искажений: (э/с) не искажен
Число корреспондентов: три
Корреспондент N 1.
Пеленг - 117"
Расстояние, км: - 5692
Имя/БП-код: - Расмус/Р
Возраст, а.л. - 81,4
Коэфф. биолокации: - 0,27
Характеристика: использует биочастоты нормального спектра, импульс
принял, обработка 0,14 мксек, эхо-сигнал естественный.
Корреспондент N 2.
Пеленг - 142"
Расстояние, км: - 3415
Имя/БП-код: - Тарус/Т
Возраст, а.л.: - 26,1
Коэфф. биолокации: - 0,35
Характеристика: судя по всему, использует дробные биочастоты,
механизм выработки и удержания коэффициента дробности неясен, равно как и
процесс кодирования дробной частоты.
Импульс принял, обработка О,13 мксек, эхо-сигнал естественный.
Корреспондент N 3.
Пеленг: - 181"
Расстояние, км: - 1979
Имя/БП-код: - Саят/С
Возраст, а.л. - 36,8
Коэфф. биолокации: - 6,94
Характеристика: впервые у человека зарегистрирован коэффициент
биолокации, превышающий единицу и равный 6,94. Имеет аномальную структуру
ментальных цепей, использует биочастоты нормального спектра. Способен
подпитывать по амплитуде свой и чужой ментосигнал на любой дальности.
Импульс принял, обработка 45,29 мксек, эхо-сигнал искусственно
скомпонованный, достоверность - 96%.
Примечание: информацию верхнего и нижнего модулятивных рядов считал
впрямую, боковую составляющую сразу же закольцевал, блокировав
одновременно подкорку, и считал по наводкам.
Результат: осознание источника информации об объекте.
Последствия: стал использовать сканирующие цепи ретранслятора и
отдельные цепи усилителя в собственных целях. Блокировать управление ими
корреспондентом Саят/С не удается.
Конец отчета.
6. ОМУТ
Могучие длинногривые кони, привычные к лесам, бойко рысили по сухому
зимнику. Еще недавно, в разгар половодья, здесь смело ходили на
моноксилах, нигде не чиркнув по дну, а теперь вода спала, лучшей дороги
нечего было и желать.
Тарус и Боромир ехали во главе войска. Непоседа собрал неплохую рать:
вдоль зимника вытянулись две сотни его воинов; после скакали полста
молодцов Позвизда и столько же Заворича; почти девяноста - Роксалана;
замыкала поход сотня венедов Бограда.
Боромир вел дружину на юго-запад, вдоль Андоги. Апрель буянил вовсю -
после тучных полей жита и овса воинов окружило высоченное
разнотравье-дурнина, рай для скотины и зайцев. А потом пошел лес,
