четырнадцати лет. Лишь Боград уже тогда был бородатым и плешивым, он
оказался старшим в семерке. Жил он на востоке, у самой границы печенежских
земель, со своими венедами-кочевниками и часто наведывался в Лойду,
Тялшин, Рыдоги и Чикмас, к отцу Боромира и другим знакомым. Боград тоже
мог бы назваться чародеем, потому что немало умел, но все же оставался
больше воином. Именно после встречи с Боградом Тарус стал чаще и охотнее
пользоваться чарами, хотя нельзя сказать, что Боград его чему-то учил. К
этому времени Тарус накопил достаточно знаний; Боград лишь добавил ему
веры в себя.
Вишена ясно помнил, началось все вечером. Темнело, Пяшниц, селение,
подобное Андоге, затих; Вишена строгал весло к моноксилу, когда его
окликнули. Боград с Тарусом одновременно махали руками из-за плетня и
Вишена тут же отбросил в сторону надоевшее весло. Они выбрались за стену и
вал, где уже ждали Славута с Боромиром, а чуть позже, держась за руки,
появились Тикша и Соломея.
До этого момента Вишена все помнил совершенно отчетливо, а вот
дальнейшее как-то слилось в памяти в сплошную яркую картинку.
Боград откуда-то принес меч и отдал его Боромиру, Тарус отвел всех в
лес, на небольшую круглую поляну. Тут уже лежали квадратом четыре бревна;
те что на северо-запад и юго-восток - прямо на траве, два других - поверх
первых. В стороне, торчком, стояло еще одно, комлем к небу. И горели рядом
с ним два костра.
Боромир взял меч, правой рукой за рукоятку, левой за лезвие, и сел
внутрь квадрата, по-басурмански скрестив ноги. Остальные разошлись по
углам и присели - Тикша у северного, Вишена с Тарусом у восточного,
Соломея у южного, Славута и Боград - у западного. Тикша с Соломеей,
скрестив руки, положили их на кончики бревен. Остальные четверо лишь одной
рукой коснулись дерева, другую направив ладонью на Боромира, причем Тарус
через Боромира замыкался на ладонь Бограда, а Вишена точно так же на
Славуту.
Сначала Вишена долго ничего не замечал и, стараясь ни о чем не
думать, пробовал мысленно "нащупать" ладонь Славуты. Потом костры вдруг
стали разгораться, хотя дров в них никто не подбрасывал, стало светло,
почти как днем. Боромир, сидя внутри квадрата, чуть заметно покачивался.
Постепенно Вишена ощутил легкое жжение в ладонях, но оно было не
болезненным, а скорее приятным. Боромир замер и Вишена машинально закрыл
глаза. И увидел... нет, не увидел, а воспринял, ощутил, что ли? картину,
которая потрясла его враз. Все они - все семеро - представились мечом, но
не конкретно мечом, а неким образом, понятием меча вообще. Тарус и Боград
- клинок, Боромир - острие, Славута - рукоятка, сам Вишена - гарда, а
Тикша с Соломеей - ножны. Соединившись в одно целое, чему трудно подобрать
название, они накачивали меч в руках Боромира энергией, даже не вполне
сознавая, что делают. Вишена не мог понять, откуда берется эта сила, но
она присутствовала здесь. Чувствовалось, как она перетекает по бревнам,
скользит в руку, тянется с ладони к Боромиру, а от него - к мечу. Ощущение
было воистину сказочное.
Открыв глаза Вишена увидел, что Боромир, словно окаменев, сжимает в
руке что-то светящееся и продолговатое, а остальные зажмурились и замерли,
касаясь бревен, по которым течет, струится мерцающий поток радужного
света, поглотив руки до локтей. А потом сияющий меч в руках Боромира вдруг
полыхнул пламенем и взорвался, развалившись на мелкие осколки; они словно
падающие звезды рассыпались вокруг. Костры сразу же погасли, стало темно,
лишь ночное небо нависло над поляной, будто удивляясь - что это там внизу
происходит?
Вишена отнял руку от бревна и встал одновременно с Тарусом.
"Странно, - подумал он, - совсем не затекли ноги. А ведь долго
сидел..."
Остальные тоже поднимались. Только Боромир неподвижно остался сидеть
в центре квадрата.
- Не трогайте его, - сказал Тарус предостерегающе. - Он не здесь. Не
мешайте ему вернуться.
Все тихо отошли. Боград развел костер на старом месте и они собрались
вокруг него. Бревно, прежде стоящее торчком, упало и обуглилось; никто не
заметил когда.
Боромир "возвращался" долго. Полночь давно прошла, когда он шумно
вздохнул и шевельнулся. Тарус с Боградом кинулись к нему и вскоре
вернулись к костру уже втроем. Боромир выглядел так, словно бегал с
чертями наперегонки и только-только отдышался. С тех пор он сильно
изменился - из добряка и домоседа превратился в непоседу и драчуна. Его и
назвали позже так - Боромир-Непоседа. Когда умер его отец следующей зимой,
Боромир возглавил боевую дружину и в том же году многие недруги испытали
на себе крепость его руки и остроту меча.
А в ту памятную ночь они, каждый по-своему ошеломленный, вернулись в
Пяшниц и более никогда об этом не говорили. Вишена видел, что Тарус ходил
наутро в лес, но зачем - пытать не стал.
Каждый из семерых вспомнил сейчас эту ночь и заново пережил ее Боград
усмехался, неизвестно чему, остальные ждали, что же скажет Тарус.
Чародей смотрел на семерку долго и пристально.
- Я вернулся потом на ту поляну. И собрал все, что осталось от меча -
двадцать один осколок.
Вишена вздрогнул, потому что догадался зачем. Это же материал для
нового меча, и кто знает, какими свойствами он будет обладать!
Тарус щелкнул пальцами; откуда-то сзади ему подали клинок в ножнах.
Неторопливо и почти беззвучно чародей освободил его.
- Из них снова отковали меч, - сказал Тарус. - Три года заготовка
дозревала в болоте. Год жарилась у огня в печи и еще три пролежала в
холодном пепле. Это не просто отточенная лента стали.
Все взгляды скрестились на сверкающем клинке. Чародей протянул меч
Боромиру, медленно и торжественно. Боромир встал.
- Это твое оружие, Боромир-Непоседа. Да поможет тебе оно в битвах, и
сегодня, и всегда.
Непоседа принял меч, оглядел его, взволнованно и пристально, коротко
поцеловал. Изумруды на гарде на миг вспыхнули и погасли.
А Вишена вдруг медленно извлек из ножен свой меч и все увидели, что
они с Боромировым родные братья, от клинка до изумрудов.
- Тарус-чародей, что ты на это скажешь? Это меч моего отца.
А сам подумал: "Что-то сегодня много мечей-близнецов. Чересчур".
Подумал и улыбнулся.
3. ЗА КНИГАМИ
Тарус взял меч у Вишены из рук и некоторое время пристально
разглядывал. Потом поднял взгляд и спросил:
- Говоришь, отцов меч?
Вишена кивнул.
- Давно ли он у тебя?
- Второй год.
- А у отца?
На это Вишена пожал плечами:
- Сколько себя помню.
Тарус повертел меч в руках, отыскал клеймо мастера - он было решил,
что оба сработал один и тот же мастер-оружейник, но знаки были разные.
- Знаешь ли, откуда он у отца?
Вишена не знал.
- Нет, Тарус, не знаю. Отец сказал лишь, что изумруды на нем
волшебные - нечисть чуют, да клинок посеребрен, его черти, вовкулаки и
прочее отродье тоже опасаются.
- Неспроста это, - покачал головой Тарус, возвращая меч, - но не
бойся, зла в нем нет, изумруды - каменья добрые. Чую, светел сей меч, не
раз выручал хозяев своих от всяких напастей. Верь в него и береги, Вишена.
И ты, Боромир, что услыхал - запомни, ибо мечи ваши, ровно братья, близки
и похожи. Может, вместе они еще сильнее станут.
Вишена и Боромир переглянулись с улыбкой. У воинов-побратимов
мечи-побратимы. Сила!
Тарус, тем временем, сел и положил ладони на стол. Волшебные мечи
скользнули к ножны, все вновь приготовились слушать.
- Слыхали вы когда-нибудь о Книге Семидесяти Ремесел?
Сидящие в комнате напряглись - каждый, хоть раз в жизни, хоть краем
уха, да слышал об этой полумифической Книге. Сказывали, много-много лет
назад жил на свете мастер-умелец Базун. Приходилось ему и плотником быть,
и кузнецом, и оружейником, и ткачом, да все казалось, что мало умеет. А
поскольку посчастливилось ему еще в детстве грамоте обучиться, стал Базун
все секреты мастерства собирать да записывать. Захватило его это дело -
страсть. Долго собирал, и как-то раз встретил он бродягу-полешука, ничем
особо не примечательного, однако рассказывавшего разные невероятные вещи.
Вот этот-то бродяга и поведал ему, что есть на белом свете Книга
Семидесяти Ремесел, где описаны такие тайны мастерства, какие и не снились
нынешним умельцам. Книга очень древняя, написана давным-давно, задолго до
Длинной Зимы, когда люди знали и умели во сто крат больше, чем ныне. И
сказано там обо всем - и как металлы разные плавить, и как из них орудия
всякие мастерить, и как дворцы строить, и корабли не чета теперешним
моноксилам, и даже будто бы сказано, как летающий корабль справить и как
на нем потом в небе летать. Пытались найти Книгу эту, многие тратили на
поиски всю жизнь. Несколько раз ползли слухи, будто, бы нашли, да так и
оставалось это слухами. Купцы и северные князья готовы были заплатить за
книгу золотом, жемчугом - чем угодно, но не за что пока оказывалось
платить.
И Базун стал ее искать. Сорок два года ходил он по ближним и дальним
селениям, доходил и до скифских, и до варяжских земель. Все даром. О книге
мало кто знал, а кто и знал - ничем не мог помочь. Умер Базун в пути, в
поиске, и осталась после него записанная им самим история хождения за
Книгой Семидесяти Ремесел. И тогда о ней заговорили люди, по следам Базуна
пошли сотни бродяг-мечтателей и алчных гонцов за наживой, но Книга так и
не была найдена. Со временем число искателей поубавилось, но в память
людскую она вошла прочно и надолго.
Тарус всматривался в лица собравшиеся, замечая блеск в глазах,
азартно сжатые кулаки, и понял: они пойдут за ним куда угодно, хоть к
чертям в зубы, хоть к лешим на блины.
- Я знаю, где эта Книга, - твердо сказал Тарус. - И не только она.
Целых девять Книг - девять! Там все секреты древних, не одни ремесла, а и
магия, земледелие, звезды и предсказания, места, где водятся золото,
каменья, железо, уголь - все! И это будет наше, доберись мы до этих книг.
А будем знать много, будем уметь много - сильной станет земля наша, не
осмелятся более хазары да печенеги, варяги да норманны набеги совершать,
чинить нам смерть и разорение.
Тарус остановился, перевел дух. Остальные внимали, боясь пошевелиться
и затаив дыхание.
- Осталось одно - пойти и взять их, все девять Книг. Это пошибче и
потруднее Северного Похода. Боромир-Непоседа, согласен ли ты возглавить
дружину? Пойдут ли за тобой твои витязи?
Боромир встал, не задумываясь, сжал рукоять меча:
- С тобою, Тарус-Чародей, и я, и вся моя дружина. Проведешь - добудем
Книги.
Тарус переглянулся с Боградом - коротко, мельком; оба довольно
усмехнулись.
- Тогда, - подал голос Боград, - принимай под начало меня и моих
венедов. Молодцы - хоть куда, вся сотня!
Крепыш Боромир улыбнулся и склонил голову.
- Поклон тебе, Боград, за веру!
Венед ответил тем же - легким поклоном. Тем временем Боромир
обратился к своим соседям-приближенным:
- А вы, побратимы мои, Позвизд, Роксалан, Заворич?
- С тобою мы, Боромир-Непоседа. Веди, - хором отозвались те, - и
войско наше с тобою.
- Ну, а вы, витязи-храбры, Славута, Похил, Вишена, Мурмаш, Брячеслав?
Никто не противился, верили все Тарусу и Боромиру, верили в их силу и
удачу неизменную.
Непоседа повернулся к Тарусу:
- Вот тебе и войско, чародей!
И тут вскочил Тикша.
- А меня что же, и пытать не надобно? А, Боромир? - крикнул он с
жаром. - Всех спросил, а меня нет. Или я недостоин?
Боромир отмахнулся от него, как от назойливого слепня:
