миров. Десять лет назад я был на такой планете, и отнюдь не как
проповедник мира и братства, так что, как бы я не
философствовал, не следует считать меня сторонним наблюдателем.
Впрочем, Кланзон, видимо, пустовал давно. Вокруг была только
степь, жутковатая степь, в которой росла, кажется, трава всего
одного вида, но ни скелетов, ни развалин я не видел. И
прекрасно. Затем раздался дробный топот, и мимо, совершенно не
скрываясь, проскакал отряд Хамелеонов. На нас они не обратили
ни малейшего внимания. -- Они в походной форме, -- заметил
Одорф, -- не в боевой.
-- Ну и хорошо, -- отозвался я. -- Только имей в виду --
тебе не приходилось видеть их в бою, а я как-то... Хамелеон и в
походной форме стоит десяти наших. Одорф что-то пробурчал в
ответ.
Равнина была совершенно плоской, и все-таки лагерь я
проглядел. Безусловно, это поработал серый клан -- ярко
освещенный цветом костров и факелов палаточный городок был со
стороны абсолютно незаметен. Он словно возник вдруг из лунного
света, вместе с тремя пешими воинами. Они вгляделись -- и
отступили, пропуская караван.
Я осмотрелся. Здесь были в основном торговцы. Десятка три
Хамелеонов держались поодаль. Судя по всему, мы прибыли в числе
последних.
Меня тронули за плечо: Обернувшись, я увидел Бигольби,
веселого и взъерошенное?, как всегда. -- Здесь. Шант, -- весело
сообщил он.
"Шант? -- подумал я. -- Очень даже..." -- Шант был
неофициальным главой всех торговцев. -- Будут большие дела, --
Бигольби подмигнул. -- Дела... -- скептически произнес я, и в
этот момент ударил гонг сбора.
Шант ничуть не изменился за те годы, что и его не видел.
Худощавый и совершенно седой старик. Торговый гений. Он был
краток.
-- Будут говорить Хамелеоны, -- произнес он. Дворяне
духа... Ну, послушаем...
Одни из одетых в серое сделал шаг Вперед и заговорил,
непривычно глотая окончания слов. Суть его выступления
сводилась к следующему. Два дня назад воин Хамелеонов, носящий
имя Лин, сумел бежать из плена. Находился он, кстати, в плену у
черного клана. Было это странно. особенно если вспомнить, что
серые и черный уже не раз клялись, друг другу в вечной дружбе.
Сбежал Лин не один, а прихватив с собой кого-то еще,
видимо, тоже пленника. И вот пропал. Браслет его при бегстве
вышел из строя, так что засечь беглеца Хамелеоны не могут.
Здесь оратор намекнул на ценность пленника и прочее, и
прочее... Как я понял, они и через неисправный браслет сумели
передать Лину, чтобы он искал контакт с торговцами.
Что я извлек из этой речи? Первое, конечно, что Хамелеон
врал. Врал безбожно и не особенно скрывал это. Воин, конечно,
ценность, но если вспомнить, сколько таких воинов серый клан
потерял за последние годы... Не сходится. Что-то он знает --
Лин, либо тот, второй. Очень ценное.
Сами Хамелеоны вне Центрального мира ориентировались
плохо, так что с их стороны естественно было обратиться к нам.
Хотя и накладно, особенно если учесть, что неустойку, связанную
с изменением маршрутов караванов, Шант наверняка потребовал
вперед...
-- Мы выполним вашу просьбу, -- с достоинством произнес
Шант, и серые немедленно покинули лагерь. -- Чуешь, что сейчас
произойдет? -- прошептал Бигольби. -- Что?. -- Подумай,
торговец...
К Шанту, по-прежнему стоящему на возвышении в центре
лагеря, протолкался сквозь толпу человек в пестрой куртке и
что-то прошептал. Шант кивнул.
-- Итак, наши друзья покинули Кланзон, -- сказал он
громко. -- Теперь мы можем поговорить серьезно. Слушайте. Два
дня назад наши наблюдатели в Центральном зарегистрировали
активность в одной из малых крепостей черного клана. Судя по
силам, которые были приведены в действие, там пытались создать
новый канал. Мы не знаем, увенчалась ли успехом их попытка, но
ныне крепость, лежит в руинах, полагаю, не без помощи... -- Он
указал пальцем вверх. -- Одновременно активизировались
Хамелеоны, -- продолжал Шант, -- и вчера подобная же участь
постигла один из их замков. Вот вся информация. Хамелеонам мы,
безусловно, поможем, ибо здесь налицо конфронтация серого и
черного кланов. Это, я надеюсь, ясно? И все, что идет во вред
черным, идет, как известно, на пользу всему свету. Но прежде,
чем передавить Лина и его спутника... хозяевам, следует
получить всю, я подчеркиваю, всю информацию о происшедшем. Два
разрушенных замка-крепости за два дня -- это такая вещь, мимо
которой проходить не следует. Куда должен вести канал, чтобы
такое случилось?
"Куда должен вести канал, чтобы такое случилось? Или Шант
ошибается, -- подумал я, -- или близок конец света".
Мы покинули Кланзон и тряслись теперь по одной из западных
равнин; Тапис рассчитывал пройти путь, ведущий к нашей цели, за
два дня. Груз лекарственных трав мы, воспользовавшись удобным
случаем, продали, не покидая Кланзона, и везли теперь парусную
ткань для королевства Онизоти. Обычный торговый переход. Пару
часов назад я сменил Одорфа, и он немедленно захрапел, оставив
меня один на один с заданной Шантом загадкой.
Миров очень много. Может быть, Их бесконечное число, или
конечное, но столь большое, что это уже неважно. Легенды
гласят, что когда-то давным-давно миры эти существовали
отдельно и независимо друг от друга. О масштабах этого
"давным-давно" не сохранилось никаких сведений, впрочем, если
судить по летописям миров, с которыми мы ведем торговлю,
получается не меньше пятидесяти веков. Может быть, и больше.
Те же легенды сообщают, что существовала все в том же
"давно" раса Древних, искусных мастеров и ученых. И раса эта
якобы задумала соединить все миры Друг с другом. С этой целью и
было создано то место, по которому полз теперь наш караван и
которое получило название Центрального мира. В этот мир вели
каналы из всех прочих миров. Вы можете представить это в виде
книги, где каждый лист -- это мир, а Центральным миром является
корешок. Каналы же -- особые пространства, пройдя которые, вы
оказываетесь -- если умеете открыть канал -- и томили ином
граничном мире, причем не просто оказываетесь. Способом, никому
ныне неведомым, канал заставляет человека, вошедшего через него
в мир, заучить язык этого мира или той его части, которой
принадлежал канал, на уровне, строго соответствующем лексикону
среднего обывателя. Кроме того, человек приобретает иммунитет к
местным болезням, но опять же, не ко всем, а лишь к некоторым.
Очень удобно, но иногда мне кажется, что за всеми чужими
языками я скоро забуду родной...
Вели себя каналы беспокойно: двигались, открывались,
закрывались, уходили под землю и взмывали в небо -- словом,
найти их было нелегко. Тогда, опять же по легенде, те же
Древние создали Белую дорогу. Неуничтожимая -- а ее
впоследствии не раз пытались разрушить -- белая лента
протянулась, перечеркивая с севера на юг, единственный материк
Центрального мира. Древние закрепили на Дороге многие сотни
тысяч каналов, наиболее важных, как я понимаю. Затем они ушли в
один из граничных миров, уничтожив все ведущие туда пути, и
больше о них никто ничего не слышал. Этакие скромные боги.
О том, что было после, легенды деликатно молчат, но, зная
род людской, нетрудно восстановить ход событий. Можно
предположить, что некоторое время все было тихо, а потом
какой-нибудь король взял да и ввел в Центральный мир войска и
принялся грабить идущих по Белой дороге путников. Можно также
без труда представить, что соседи решили от него не отставать,
и вскоре во всем Центральном шли бои. Техника, как известно, не
стоит на месте, и под серым Небом загремели взрывы.
Тогда-то и появился Хранитель. Не знаю, был ли это могучий
маг и волшебник, или просто закон природы, но теперь, стоило
вам попытаться применить в Центральном оружие мощнее
обыкновенной дубинки, как ваша жизнь подвергалась опасности. Не
успевал человек нажать на курок, как всевидящее нечто
обрушивало на него карающий удар. Воякам ничего не оставалось,
как вооружаться мечами и луками, что и было проделано.
Итак, Шант считает, что замки были разрушены Хранителем
при попытке управлять неким каналом. Куда должен вести такой
канал? Я не знал ответа.
Онизоти переводится как "властелины моря". Скромностью эти
властелины, надо сказать, не отличаются, но в данном случае это
не хвастовство. Море принадлежало им. Мой фургон вынырнул на
горном склоне в десяти шагах от дороги) и следующий час ушел на
то, чтобы распрячь лошадей, разгрузить фургон и, перетащив
поклажу через нагромождение валунов, проделать все это в
обратном порядке.
Наглядная демонстрация того, что "далеко не всЛ двери --
парадные". С каналами, закрепленными на Белой дороге, ничего
подобного, естественно, произойти не может.
-- Канал сместился, -- флегматично заметил Тапис -- он
только что закончил возиться со своим фургоном. -- Еще немного,
и он уйдет в скалы.
-- А где второй канал? -- поинтересовался я. -- Я слышал,
их тут несколько?
-- Трудно сказать. Поищем... Тронулись? -- Наш караван
начал свой долгий спуск вниз, к морю.
Триста лет назад на этот берег высадились первые мореходы.
Всего три века потребовалось им, чтобы стать властелинами моря.
И мира. Онизоти был богатым торговым городом, центром, куда
сходились караванные пути планеты.
Мы везли туда ценнейший груз -- парусную ткань. Ни сжечь,
ни порвать ее нельзя. Добавлю, что именно из такой ткани
сделаны подкладки наших курток...
Я поменялся с Одорфом и, забравшись в фургон, задремал.
Скоро мы снова окунемся в суету города-базара, тропически
яркого, кричащего, хватающего тебя за рукав с требованием
непременно купить... Я улыбнулся, представив, как спущусь в
нижний город к своему другу, сумасшедшему ювелиру Шанди.
-- Я пришел -- скажу я ему, как сказал впервые много лет
назад. Я ищу самую прекрасную драгоценность этого мира. И
Шанди, расхохотавшись, обнимет меня, а потом вывалит на стол
груду сверкающих поделок, таких же безумных, как и их
создатель, и мы весь вечер будем наслаждаться игрой самоцветов
и пить терпкое вино. Шанди в который раз расскажет мне историю
о том, как слуги Си-Орета, короля и большого любителя роскоши,
выменяли его у князя варварской страны Визанг на пудовую глыбу
янтаря, и как глыба эта вернулась в Онизоти, в обмен на им же,
Шанди, созданную диадему. И я почувствую, что тоже схожу с ума,
и не буду возражать... -- Взгляни-ка, -- Одорф дернул меня за
сапог. Я сел и вгляделся.
-- Это что за новости? -- Справа, на обочине, врыта была
Т-образная перекладина, на которой раскачивались и крутились
под порывами ветра два тела.
-- Вон еще. -- Одорф махнул рукой. -- Раз, два, три... --
Давно? -- поинтересовался я. -- День-два... Жарко.
Жаль Онизоти, подумал я. Похоже, еще один мир хочет стать
мертвым. И что им неймется?
На козлах головного фургона поднялся Тапис и махнул рукой
влево, в сторону небольшой рощицы. Мы свернули с дороги. --
Правильно, -- заявил Одорф. -- К чему соваться в пекло? Мы
въехали в рощицу и первым делом тщательно еЛ обыскали. Никого
не найдя, загнали фургоны поглубже и только тогда Тапис
вернулся к делам насущным. -- Бигольби!
-- Да? -- Нужен горожанин.
-- Будет! -- Маленький торговец поклонился, и, одарив нас
на прощание воздушным поцелуем, быстрым шагом направился вниз.
Вернулся он спустя два часа -- без "языка" и к тому же без
шпаги. На левой скуле у него красовался свежий кровоподтек.
Тапис неодобрительно покачал головой: -- Только не говори, что
