страхи Совета. Хедрук показал своими действиями, что он очень опасен, и
поскольку он не сделал никаких попыток объяснить свои цели, когда для
этого была возможность, он должен был считаться виновным согласно
приговору.
Было немыслимо, чтобы человеку, обладающему основными секретами
Оружейных Магазинов, можно было позволить оставаться на свободе. И если,
как считал Совет, Императрица знает, где он находится, эта информация
должна быть хитроумно извлечена во время встречи, которую она сама
предложила. Его друг Хедрук должен умереть. А пока он лучше зайдет внутрь
и оглядится.
Изнутри помещения здания искрились садами, фонтанами и механическими
играми. Оно было больше, чем казалось снаружи, длиннее и шире, и было
наполнено мужчинами и женщинами. Многие женщины были в масках. Гениш
кивнул сам себе с пониманием. Императрица будет просто еще одной женщиной
в маске. Он остановился перед игрой, которая казалась вся объятой
пламенем. Струя неистово сверкающих чисел окружала бархатную черноту
широкого стола.
А-человек задумчиво пронаблюдал несколько розыгрышей, пытаясь каждый
раз вникнуть в общую структуру игры своими сверхтренированными
способностями мозга. Наконец, он поставил по десять кредитов на три
номера. Огонь замедлил свое вращение и стал сверкающей колонкой цифр, одна
над другой. Крупье объявил: 74, 29, 86.
Пока Гениш собирал свои пятьсот десять кредитов, крупье пристально
смотрел на него.
- Скажу, - проговорил он удивленным голосом, - что только второй раз
с тех пор, как я за этим столом, кто-то выиграл на все три номера.
А-человек улыбнулся.
- Не обращайте внимания, - мягко сказал он и разочарованно пошел
дальше. Он чувствовал удивленный взгляд крупье, сверливший его спину.
Гениш хотел найти игру, исход которой он не смог бы предугадать
своими специфическими способностями. И только почти через двадцать пять
минут он нашел такую игру. Он подошел к огромной машине с шарами и рядом
колес. Шестьдесят шаров, все пронумерованные, начинали скатываться с
верхнего колеса и по мере того, как колеса вращались, опускались
постепенно вниз, с колеса на колесо; чем дальше спускался шар, тем больше
он оценивался, но только немногие достигали самого конца.
Наибольшим притягательным свойством этой игры, решил Гениш, было
ощущение напряжения при наблюдении за спуском своего шара все ниже и ниже
с неослабевающим интересом и надеждой до самой последней секунды. Но игра
оказалась очень простой. Шар Гениша опустился ниже всех четыре раза
подряд. Гениш сложил в карман выигрыш и подошел, наконец, к игре,
представляющей из себя шар из черного и белого цвета. Два цвета сливались
в один вращающийся луч и выходил или весь белый, или весь черный.
Требовалось угадать, какой цвет появится из шара.
Ни разу Гениш не был полностью уверен. Наконец, он сделал первую
ставку на рискованное предположение, что белый цвет является символом
чистоты. Белый проиграл. Он посмотрел как исчезли его монеты и решил
забыть про чистоту. Черный проиграл.
Позади него прозвенел мелодичный женский смех.
- Я надеюсь, мистер Гениш, что с гигантом у вас получится лучше, чем
с этим. Но, пожалуйста, пройдем в частную комнату.
Гениш обернулся. За ним стояли трое мужчин и женщина. Одним из мужчин
был принц дель Куртин. Лицо женщины под маской казалось удлиненным, а сам
рот безошибочно принадлежал Ишерам. Ее глаза через щели маски мерцали
зеленым светом, а знакомый золотой голос завершил процесс узнавания.
А-человек низко поклонился и сказал:
- Конечно, я готов.
Они прошли в молчании в роскошно обставленную задрапированную комнату
и сели. Гениш начал первым - с вопросов, которые он хотел задать. Было
странно, что случайное упоминание Хедрука не получило никакого отклика.
Это удивило. Гениш откинулся назад, изучая лица трех мужчин и женщины,
внутренне встревоженный. Наконец, он сказал очень осторожно:
- У меня такое чувство, что вы утаиваете информацию.
Он подумал, что вряд ли они делали это сознательно. И они, вероятно,
не подозревали, что Хедрук сделал попытку отрицания.
- Я заверяю вас, мистер Гениш, что вы ошибаетесь. Мы четверо обладаем
всей информацией, касающейся гиганта. И конечно, любой ключ, который может
обернуться указанием на его личность, находится, вероятно, где-то в наших
умах. Вам нужно только задавать соответствующие вопросы, и мы ответим.
Это убеждало, и, хотя он все еще раздумывал, появилась возможность,
несмотря на опасность, раскрыть все карты. Гениш произнес медленно:
- Вы ошибаетесь, считая себя единственными надежными источниками
информации. Существует человек, возможно, величайший из живущих,
экстраординарные способности которого мы, Оружейники, только начали
оценивать. Я говорю о Роберте Хедруке, капитане армии Вашего Величества.
К удивлению Гениша Императрица наклонилась вперед к нему. Ее взгляд
был пристальным, глаза блестели, губы приоткрылись.
- Вы имеете в виду, - прошептала она, - что Оружейные Магазины
считают Роберта - капитана Хедрука - одним из самых великих людей в мире?
Не ожидая ответа, она повернулась к принцу дель Куртину.
- Вы видите, - сказала она, - вы видите!
- Спокойно, мое мнение о капитане Хедруке всегда было высоким.
Женщина, глядя на Гениша, произнесла странно формальным тоном:
- Я прослежу, чтобы капитану Хедруку было сообщено о вашем срочном
желании поговорить с ним.
Она знала! Он понял это. Что касается остального - Гениш с сожалением
откинулся на спинку своего кресла. Она сообщит Хедруку, не так ли? Он мог
представить Хедрука, с усмешкой получающего это сообщение.
Гениш медленно выпрямился. Его положение становилось отчаянным. Весь
мир Оружейных Магазинов ждал результатов этой встречи. А он пока ничего не
добился.
Не было сомнений, что эти люди хотят избавиться от гиганта, в то
время как Оружейные Магазины должны были схватить Хедрука. Иронией
положения было то, что смерть Хедрука одновременно разрешила бы обе
проблемы. Гениш с усилием выдавил улыбку и сказал:
- Вы, кажется, знаете что-то, касающееся Хедрука. Могу я спросить,
что?
К его удивлению, этот вопрос вызвал недоумение на лице принца дель
Куртина.
- Я думал, - сказал он вежливо, - что вы с вашим умом способны
сложить два и два вместе. Неужели из всех людей Солнечной Системы ВЫ один
не знаете, что случилось сегодня вечером? Где вы были в 15.45?
Гениш недоумевал. Желая, чтобы его мозг отдохнул перед встречей, он
рано прибыл в Столицу. В 15.35 он зашел в маленький ресторанчик. Выйдя
оттуда через полтора часа, он посетил спектакль, который закончился в
18.53. С этого времени он бродил по улицам, игнорируя новости. Он ничего
не знал. Невероятно, половина мира могла быть уничтожена, а он не знал об
этом.
Принц дель Куртин снова заговорил:
- Правда, личность человека в таких ситуациях по традиции скрывается,
но...
- Принц!
Это был голос Императрицы. Мужчины посмотрели на нее. Она продолжала
более сурово:
- Не говорите больше ничего. Здесь что-то не так. Все эти вопросы о
капитане Хедруке имеют скрытый мотив. Они только частично касаются
гиганта.
Она, должно быть, поняла, что ее предупреждение опоздало. Императрица
замолчала и посмотрела на Гениша. В ее глазах появилась жалость к нему.
До этого момента он никогда не рассматривал Императрицу Ишер, как
человека. Гениш резко поднял руку к своему рту, загнул рукав и громко
произнес в крошечный передатчик, который был прикреплен там:
- Капитан Хедрук находится в личных апартаментах Императрицы...
Они оказались быстрыми, эти трое мужчин. Они навалились на него одним
согласованным порывом. Но Гениш не оказывал сопротивления, спокойно
подчинившись аресту. Спустя мгновение он почувствовал облегчение от того,
что он, принужденный долгом предать своего друга, тоже теперь должен
умереть.
15
Разрушения состояли из пролома в основной коридор дворца и из зияющих
дыр от ударов энергии вдоль коридора, где происходила битва.
За спиной Императрицы принц дель Куртин с волнением сказал:
- Вам нужно пойти немного поспать, Ваше Величество. Уже четыре часа
ночи, и, так как Оружейники не ответили на наши повторные вызовы, больше
ничего нельзя сделать сегодня для вашего мужа, капитана Хедрука.
Она безразлично махнула рукой, в ее голове была одна мысль, хотя
настолько резкая, что, казалось, обладала физическими качествами, так
болезненно было ее присутствие. Она должна вернуть его, неважно, какой
ценой, она должна вернуть Хедрука назад!
Когда Хедрук объявился вчера в шесть часов утра, ее ум уже
успокоился. Она думала о своем решении, как о чисто логическом продукте
необходимости позаботиться о наследнике Ишера. Фактически, конечно, она не
думала ни о ком, кроме Хедрука, как о будущем отце ее ребенка. При первой
встрече восемь месяцев назад он спокойно заявил, что пришел во дворец с
единственной целью - жениться на ней. Это удивило, затем рассердило и даже
разгневало ее, но поставило Хедрука в специальную категорию, как
единственного мужчину, который когда-либо просил ее руки. Причина была
ясна, и она иногда остро чувствовала несправедливость ситуации для других
мужчин, которые могли иметь чувство или желание. Придворный этикет
запрещал упоминать этот предмет. По традиции она должна была первой
затронуть этот вопрос. Она никогда не делала этого.
В конечном итоге, она думала только о мужчине, который сам сделал ей
предложение, и вчера он пришел в ответ на ее срочный вызов и немедленно
согласился жениться на ней. Церемония была простой, но публичной.
Публичной в том смысле, что она произнесла свои клятвы перед экраном,
чтобы весь мир мог видеть ее и слышать ее слова. Имя Хедрука не
упоминалось, и он не появился на экране. Его представили, как "выдающегося
офицера, заслужившего признание Ее Величества". Он был только
супругом-консортом и, как таковой, должен был оставаться в тени.
Только Ишеры имели значение, мужчины и женщины, с которыми они
связывали судьбу, оставались частными персонами. Это был закон, и она
никогда не считала его в чем-нибудь неправильным. Так же, как и сейчас, но
почти десять часов она была женой, и ее мозг и метаболизм перестроились.
Мысли, которые возникали у нее, никогда раньше не появлялись. Удивительные
мысли о том, как она должна теперь выносить ребенка избранного мужчины,
воспитать его, и как должен быть перестроен дворец, чтобы ребенок смог
здесь жить. Сегодня вечером она рассказала мужу о назначенной встрече с
Эдвардом Генишем и ушла с памятью о странном выражении в его глазах. И
теперь эти разрушения, усиливающие чувство, что Хедрука нет, что он вырван
из самого сердца Империи старыми врагами. Она слышала, как придворный
канцлер перечислял список предосторожностей, которые были приняты, чтобы
предотвратить утечку информации о нападении на дворец.
Запрещено было опубликовывать любую информацию, с каждого свидетеля
была взята клятва молчания под страхом строгого наказания. На рассвете
ремонтные работы будут закончены безо всякого следа, и поэтому любая
появившаяся история будет казаться голословным слухом и будет осмеяна.
Все правильно, подумала она. Иначе престижу Дома Ишеров может быть
нанесен сокрушительный удар. Успех цензуры она вознаградит потом, но
сейчас главным для нее было вернуть Хедрука назад.
