здесь один, он вспомнил о Генише. Он сделал вызов через Информационный
Центр Оружейников и попросил А-человека прийти во дворец.
Часом позже двое мужчин сидели друг перед другом.
- Я понял, - сказал Гениш, - что мне не собираются ничего объяснять.
- Позже, - сказал Хедрук. - Что вы собираетесь делать? Или, скорее,
что вы сделали?
- Ничего.
- Вы имеете в виду...
- Ничего. Я понял, что это знание может сделать со средним или даже
высшим человеческим существом. Я никогда не скажу ни слова Совету и никому
другому.
Хедрук почувствовал облегчение. Он знал этого человека, его
выдающуюся сущность. За этим обещанием не было страха, просто абсолютная
честность мировоззрения, равного которому ничего больше нет. Он увидел,
что глаза Гениша внимательно изучают его. А-человек сказал:
- С моими способностями я, вполне естественно, не нуждался в проверке
воздействия эффекта бессмертия на человека. Но вы делали это, не так ли?
Где это было? Когда?
Хедрук с трудом сглотнул. Память обжигала как огонь.
- Это было на Венере, - сказал он ровным голосом, - в самом начале
межпланетных путешествий. Я организовал изолированную колонию ученых,
рассказал им всю правду и посадил их работать, чтобы помочь мне открыть
секрет бессмертия. Это было ужасно... - Его голос выражал смятение. - Они
не могли спокойно наблюдать мою вечную молодость, когда сами старели.
Этого не должно повториться никогда снова.
Он содрогнулся, и А-человек быстро сказал:
- Как будет с вашей женой?
Хедрук молчал несколько минут. Потом он сказал:
- Императрицы Ишер в прошлом всегда гордились связью с бессмертным
человеком. Ради детей мирились со мной. Больше я ничего не могу сказать. -
Его мрачность усилилась. - Я иногда думаю, что должен жениться чаще.
Бессмертие, может быть, повторится. Это всего лишь моя тридцатая женитьба.
У меня как-то не хватает решимости, хотя, - он поднял голову, - я
разработал отличный метод старения моей внешности, достаточный, чтобы
производить психологический эффект на тех, кто на самом деле знает правду.
Выражение лица Гениша заставило Хедрука спросить:
- В чем дело?
А-человек сказал:
- Она любит вас, я думаю, и это ухудшает дело. Видите ли, она не
может иметь ребенка.
Хедрук встал из своего кресла и шагнул к А-человеку, как если бы
намеревался столкнуться с ним.
- Вы серьезно? Почему же она сказала мне...
Гениш был бледен.
- Мы, Оружейники, изучаем Императрицу с детства. Сведения о ней,
конечно, доступны только трем А-людям и членам Совета. В этом нет
сомнения.
Взгляд А-человека был прикован к Хедруку.
- Я знаю, это разрушает ваши планы, но не воспринимайте этого так
серьезно. Принц дель Куртин - следующий в семейной линии и может
продолжить ее. Я думаю, что появится другая Императрица через несколько
поколений, и вы сможете жениться на ней.
Хедрук прекратил свое хождение.
- Не будьте таким черствым, - сказал он, - я думаю не о себе, а о
женщинах Ишер. Их черты не видны ясно в Иннельде, но они в ней есть. Она
не отдаст ребенка, и это именно то, о чем я беспокоюсь. - Он повернулся к
А-человеку. - Вы абсолютно уверены? Не играйте со мной, Гениш.
А-человек сказал твердо:
- Хедрук, я не играю. Императрица Ишер умрет при рождении ребенка
и... - Он остановился, его глаза были прикованы к точке за спиной Хедрука.
Хедрук медленно повернулся и увидел женщину, которая стояла там.
Женщина сказала холодным голосом:
- Капитан Хедрук, вы возьмете вашего друга, мистера Гениша, и
покинете дворец в течение часа, чтобы не возвращаться до тех пор, пока...
Она остановилась и стояла мгновение как статуя. Затем закончила
поспешно:
- Никогда не приходите сюда, я не могу этого выдержать. Прощайте!
- Подожди, - резко воскликнул Хедрук, - Иннельда, ты не должна иметь
этого ребенка!
Он говорил перед закрытой дверью.
19
Именно дель Куртин вызвал Хедрука во дворец в последний день.
- Мы хотим, - прошептал принц, - послать кого-нибудь к ней. Она
должна послушаться здравого смысла. Мои друзья собираются посоветовать ее
новому доктору Телингеру допустить вас к ней. Оставайтесь в своих
комнатах, пока вас не позовут.
Ожидание было тягостным. Хедрук расхаживал по ковру, покрывающему
пол, думая о месяцах, прошедших со времени его изгнания из дворца.
Фактически, хуже всего были последние дни. Слухи широко распространились
кругом. Никаких официальных известий не было, как это стало известно,
невозможно было сказать определенно. Он слышал их, идя в ресторан, который
посещал иногда. Он слышал их, проходя по тихим улицам. Они разносились
слабым ветерком и возникали едва слышно над гулом разговоров в карпланах.
Они не были злыми. Слухи просто сообщали, что скоро появится наследник
Ишеров, и возбужденный мир ждал объявления. Они не знали, что этот день
настал. Кризис начался в десять часов ночи. Сообщение от доктора Телингера
привело Хедрука в королевские апартаменты.
Телингер оказался человеком среднего роста, с тонким лицом, которое
сморщилось от неудовольствия, когда он приветствовал посетителей. Хедрук
знал, что доктор Телингер был не виноват ни в чем, кроме беспомощности. Он
был доставлен во дворец на смену доктору Сноу, которого удалили после
тридцатилетней службы придворным врачом. Хедрук вспомнил, как однажды за
обеденным столом Иннельда ругала доктора Сноу, называя его "устаревшим
практиком, который все еще представляет себя доктором на основании того,
что помог мне появиться на свет".
Не было сомнения, что старый доктор Сноу точно обрисовал ей ситуацию.
И Иннельде не понравилось это. И также не было сомнений, как понял Хедрук,
слушая доктора Телингера, что новому доктору ни разу не позволили слишком
тщательного осмотра. Она хорошо выбрала. Он выглядел человеком, который
слишком благоговел перед ней, чтобы преодолеть сопротивление коронованного
пациента.
- Я только что обнаружил правду, - лепетал он Хедруку. - Она
находится под воздействием обезболивания. Принц Хедрук, вы должны
уговорить ее. Или ребенок, или она, а ее убеждение, что она останется
жить, крайне необосновано. Она угрожает мне, - закончил он растерянно, -
смертью, если ребенок не выживет.
Хедрук сказал:
- Разрешите мне поговорить с ней.
Она лежала в постели, спокойная и бледная. Ее дыхание казалось
настолько незаметным, что она казалась уже мертвой. Доктор поместил маску
с микрофоном над ее спокойным, но внимательным лицом. Бледный тиран,
подумал Хедрук. Бедный несчастный тиран, сломленный внутренними силами,
слишком огромными, чтобы ей справиться с ними.
Он сказал нежно:
- Иннельда...
- Это... ты... Роберт... - произнесла она медленно. - Я говорила...
им... не... разрешать... тебе... приходить...
- Твои друзья любят тебя. Они хотят сохранить тебя.
- Они... любят... меня... Они думают, что я... дура... Но я докажу
им. Я останусь жить, но и ребенок должен жить.
- Принц дель Куртин женат на чудесной и красивой женщине. У них будут
замечательные дети, будущие наследники.
- Никакой ребенок, кроме моего... и твоего... не будет править
Ишером... Разве ты не видишь, что только прямая линия имеет значение.
Здесь никогда не было разрыва. Его не должно быть и теперь. Разве ты не
понимаешь?
Хедрук стоял, опечаленный. Он видел это даже более ясно, чем она. В
древние времена, когда под различными вымышленными именами он уговаривал
Императоров Ишер жениться на женщинах, которые были жизненно важными для
династии, тогда не казалось вероятным, что черты характера Ишер станут
настолько сильными. И эта несчастная женщина не понимала, что ее ссылки на
"линию" были только предлогом. Она хотела своего собственного ребенка.
Такова была простая правда.
- Роберт... ты останешься... и подержишь мою руку?
Он остался и наблюдал, как убывают ее жизненные силы. Ждал, пока
смерть не пришла к ее холодеющему телу, а младенец не начал раздражать его
своим хриплым ревом.
На расстоянии в половину светового года летел корабль в несколько
миль длиной. Внутри него мысли передавались от мозга к мозгу:
"...Второе исследование почти так же тщетно по своим результатам, как
и первое. Мы знаем некоторые законы, но почему этот правитель, который
обладал миром, отдал свою жизнь за ребенка? Ее доводы, что именно она
должна продолжить свою линию, логически не обоснованы. Это только вопрос
незначительной разницы в атомной структуре. Многие мужчины и женщины могли
бы сохранить ее племенную прогрессию".
"Может быть, вернуть ее к жизни и сделать запись эмоциональной
реакции на ее окружение..."
"...*** исследовал нашего бывшего пленника Хедрука и оказалось, что
тот аннулировал гениальным методом логику, которая требовала его
уничтожения. Соответственно, мы должны покинуть галактику в течение одного
периода..."
"Все, что мы узнали, это то, что это раса, которая будет править
вселенной".
