существовании.
Проходили дни, и скоро не осталось сомнения, что прошло достаточно
времени, чтобы диски широко рассеялись.
Его пациенты выздоравливали медленно. Было очевидно, что их тела не
способны усваивать как следует пищу, которую он давал им, и они нуждаются
в медицинской помощи. Кершав первым достиг удовлетворительного состояния и
захотел узнать, что произошло. Хедрук показал ему текст на одном из
дисков, которые он, в течение трех недель, периодически продолжал
посылать. Кершав прочитал его, затем задумался.
- Итак, вот кто против нас, - сказал он медленно. - Почему вы
думаете, что диски могут помочь?
Хедрук ответил:
- Пауки - логичные негодяи. Они примут свершившееся как факт.
Проблема заключается в том, когда распространение дисков достигнет точки,
где они поймут, что не смогут найти их все. Иногда я раздумываю, насколько
сложным должно быть распространение, прежде чем они примут его как
решающий фактор. Причина, по которой они не трогают нас до сих пор,
заключается в том, что они сейчас находятся около Земли, изучая
эмоциональную структуру человека. По крайней мере, таким было их
намерение, и они мне говорили, что не будут со мной разговаривать
некоторое время. Я думаю, что они слишком далеко отсюда для их способа
телепатии.
- Но что они сделают потом? - спросил Кершав.
Было трудно объяснить, чему научило его собственное общение с
пауками, но Хедрук сделал попытку. Он старался не касаться своей
деятельности на Земле и закончил словами:
- Я могу прервать их умственный контроль в любое время, так что
единственной угрозой для меня является физическая сила.
- Как вы объясняете их способность переместить вас назад, в
спасательное судно, несмотря на ваше сопротивление?
- Я могу только предположить, что нервная система инерционна в своей
перестройке. Я оказался в спасательном судне прежде, чем мой метод борьбы
фактически вступил в действие. Когда он стал помогать, они поняли, что
случилось, и пригрозили уничтожить меня, если я не буду сотрудничать.
- Как вы думаете, удалась ли им попытка понять эмоциональную природу
человека?
Хедрук покачал головой.
- Тысячи лет человек пытался овладеть своими эмоциональными
импульсами с намерением, конечно, не исключить эмоции из жизни, а
направить их туда, где они послужат здоровью и разуму: секс, любовь,
добрая воля, энтузиазм, индивидуальность и так далее. Очевидно, имеются
аспекты существования, которые, возможно, неизвестны паукообразным
существам. Я не вижу, как они смогут когда-либо что-нибудь понять,
особенно потому, что у них нет метода определения различия между
человеком, который желает рискнуть своей жизнью по какой-нибудь причине, и
человеком, который рискует ради заработка. Неспособность понять
разнообразие человеческой натуры является основным их недостатком и
навечно будет препятствовать настоящему пониманию.
Кершав задумался. Наконец, он сказал:
- Каковы наши шансы на спасение?
Хедрук ответил хмуро:
- Достаточно хорошие. Пауки сказали, что они определенно покидают эту
часть космического пространства, особенно, если у них будет причина
верить, что скоро большие корабли с Земли установят регулярные полеты к
Центавру. По-моему, Императрица отдаст межзвездный двигатель, и в наши дни
быстрого производства появятся сотни двигателей, установленных на
космических кораблях в течение нескольких недель. А само по себе
путешествие сюда может быть совершено меньше, чем за два дня, если нужно.
- Я думаю, - сказал Кершав, - нам лучше заняться делом. Вы уже
выпустили много дисков, но еще несколько тысяч не повредит. Вы режьте
деревья и изготавливайте диски, а я буду кормить ими машину.
Он замолчал и сделал странное движение. Его взгляд дико метнулся
поверх головы Хедрука. Хедрук резко повернулся и уставился в небо. Он
увидел корабль. На мгновение он подумал, что это корабль пауков, видимый
издалека. Затем большие буквы на корпусе привлекли его внимание. Буквы
гласили:
СОЛНЦЕ - ЦЕНТАВР - 719
Корабль был недалеко от них. Он медленно снижался. Он проплыл над
ними на высоте в полмили, затем медленно повернул назад, по направлению к
ним, в ответ на зов их пульта связи. Он доставил их на Землю через сорок
один час полета. Хедрук принял предосторожности, чтобы Кершав и Гил Нилан
представляли его, как брата Гила, и таким образом, он приземлился без
происшествий в Столице и проследовал в одно из своих убежищ.
Через несколько минут он подсоединил свой пульт связи к системе
передатчиков. Таким окольным путем он вызвал Оружейников.
18
На экране появилось лицо Питера Кадрона. Он не смотрел на экран в
момент подключения, а разговаривал с воодушевлением с кем-то, кто был вне
поля зрения Хедрука. Звука не было, и Хедрук не стал гадать, о чем говорит
бывший советник. У него оказалось время снова подумать, как Кадрон
отнесется к нему.
Почти месяц прошел с той ночи, когда он был вынужден действовать
против Оружейников с целью самозащиты. Несмотря на его личное уважение к
большинству советников, он не жалел ни о чем. Бессмертный человек Земли
мог считать свою жизнь достаточно ценной для ее спасения. Плохой или
хороший, но он был тем, что есть, и весь мир должен считаться с ним, пока
он может защитить себя.
Кадрон повернулся к экрану и замер, когда увидел, кто перед ним.
Затем он торопливо включил звук.
- Хедрук, - сказал он, - это вы! - Улыбка удовольствия появилась у
него на лице. Его глаза сияли. - Хедрук, где вы были? Мы пытались
связаться с вами всеми средствами.
Хедрук ответил:
- Каков мой статус по отношению к Оружейникам?
Кадрон выпрямился.
- Меня уполномочили, - сказал он, - извиниться перед вами за наши
истерические действия против вас. Мы можем только полагать, что были
охвачены паникой. Я лично извиняюсь за то, что произошло.
- Благодарю. Это означает, что больше, без сомнения, не будет интриг?
- Наше слово чести, - воскликнул Кадрон. - Хедрук, послушайте, мы
сидим, как на иголках, ожидая, когда вы позвоните. Императрица, как вы
знаете, отдала межзвездный двигатель без всяких условий на следующее утро
после атаки.
Хедрук узнал об этом на корабле по пути на Землю.
- Продолжайте.
Кадрон был возбужден.
- Мы получили от нее самое замечательное предложение. Признание
Магазинов и участие в правительстве. Это капитуляция по первому разряду.
Хедрук сказал:
- Вы отказались, конечно?
- Э? - Кадрон уставился на него.
Хедрук продолжал твердо:
- Вы не имеете, конечно, в виду, что Совет решил принять предложение.
Вы должны понимать, что никогда не может быть достигнуто согласие между
двумя такими диаметрально противоположными силами.
- Но, - запротестовал Кадрон, - это одна из вещей, которую вы
предложили сами, как причину для вашего визита во дворец.
Хедрук сказал:
- Это заблуждение. Во время кризиса цивилизации мы должны иметь
кого-то одновременно и в Магазинах, и во дворце. Подождите!
Он продолжал звонким голосом:
- Оружейные Магазины представляют постоянную оппозицию. Недостатком
оппозиции в старые времена всегда было то, что она строила планы прихода к
власти, слишком часто их критицизм был нечестным, их намерения злыми, они
жаждали власти. Оружейные Магазины никогда не должны позволить таких
эмоций у своих сторонников. Пускай Императрица перестраивает свой
собственный хаос. Я не говорю, что она ответственна за развращенное
состояние Империи, но для нее пришло время предпринять энергичную чистку.
В течение всего этого времени Оружейные Магазины должны оставаться в
стороне, заинтересованные, но поддерживающие свои великие принципы защиты
повсюду, сквозь всю галактику, тех, кто угнетен. Изготовители оружия
должны продавать свое оружие и оставаться вне политики.
Кадрон сказал медленно:
- Вы хотите, чтобы мы...
- Продолжали свой обычный бизнес, не более, не менее. А теперь,
Кадрон, - Хедрук улыбнулся, - передайте мои лучшие пожелания бывшему
Совету. Я намерен отправиться во дворец через час, и никто из вас не
услышит от меня больше ни слова. Прощайте все вы и всего хорошего.
Он выключил пульт резким движением и сел со своей старой-старой
болью. Еще раз он отходил прочь. Наконец, он подавил чувство одиночества в
душе и привел свой карплан во дворец точно через час. Он уже позвонил
Иннельде и был тотчас допущен в ее апартаменты.
Хедрук смотрел на нее через полузакрытые веки, когда они говорили.
Она напряженно сидела возле него, высокая, изящная женщина с удлиненным
лицом, чьи зеленые глаза скрывали ее мысли. Они сидели под пальмой в саду,
который был приемной комнатой на тридцать четвертом этаже. Мягкий ветерок
обдувал их. Он дважды поцеловал ее и понял, что ее скованность имеет
внутренние мотивы, которые он должен узнать. Она приняла поцелуи с
пассивностью рабыни.
Хедрук выпрямился.
- Иннельда, в чем дело?
Она молчала, и он настойчиво продолжал:
- Первое, что я увидел, когда вернулся, было то, что принц дель
Куртин, который был буквально твоей правой рукой, изгнан из дворца.
Почему?
Слова, казалось, подняли ее из какой-то глубины.
- Мой кузен имел безрассудство критиковать меня и выступать против
моего проекта. Меня не должны травить даже те, кого я люблю.
- Травить тебя? Он? Это не похоже на принца.
Молчание. Хедрук посмотрел на нее искоса, затем сказал настойчивым
тоном:
- Ты практически махнула рукой на межзвездный двигатель, и сейчас,
когда я с тобой, я не чувствую, что это что-нибудь для тебя значит.
В течение последовавшего долгого молчания к нему впервые пришла мысль
о причине ее скованности. Возможно ли, что она узнала правду о нем?
Прежде, чем он заговорил, раздался ее тихий голос:
- Возможно, все, что мне нужно действительно сказать, Роберт, это то,
что здесь будет наследник Ишера.
Упоминание о ребенке почти не задело его. Она узнала, вот что имело
значение. Хедрук вздохнул.
- Я забыл. Ты захватила Гениша, не так ли?
- Да, я захватила его, и ему не понадобилось намного больше
информации, чем он уже имел. Несколько слов, и интуиция сработала.
- Что ты собираешься делать?
Она ответила отстраненным голосом:
- Женщина не может любить бессмертного человека. Такая связь
уничтожит ее душу, ее ум. - Она продолжала: - Я поняла сейчас, что никогда
не любила тебя. Ты очаровал меня и, возможно, отталкивал меня немного, к
тому же. Хотя я и горжусь, что избрала тебя, не зная ни о чем. Это
показывает огромный жизненный инстинкт нашей линии. Роберт!
- Да?
- Те, другие Императрицы, на что была похожа твоя жизнь с ними?
Хедрук покачал головой.
- Я не скажу тебе. Я хочу, чтобы ты не думала о них.
Она сказала насмешливо:
- Ты думаешь, я ревную? Нет... совсем нет. - Она добавила
отстраненно: - С этого момента я - семейная женщина, которая намерена
заслужить уважение и привязанность своего ребенка. Императрица Ишер не
может жить по-другому. Но я буду осуждать тебя. - Ее глаза потемнели. Она
сказала с неожиданной суровостью: - Я должна все это обдумать. Оставь меня
сейчас, слышишь?
Иннельда протянула руку, и она показалась ему слабой и мягкой под
давлением его губ. Хедрук нахмурившись прошел в свои апартаменты. Сидя
