секция стены, которую Хедрук удалил в подвале, является окончательным
доказательством. Но позвольте мне спросить: имеется ли какая-нибудь
картина или фильм, любая физическая запись, относящаяся к мужу Императрицы
Ганиэль?
- Нет! - Ее ум был ошеломлен почти до головокружения невероятной
догадкой. Она произнесла сбивчиво: - Мистер Гениш, он говорил мне, что за
исключением моих темных волос, я напоминаю ему о Ганиэли.
А-человек мрачно поклонился.
- Ваше Величество, я вижу, что вы почти уже допустили существование
невозможного. Я хочу, чтобы вы припомнили как можно дальше вглубь времени
историю вашей династии и вспомнили - чьи исторические записи утеряны,
мужей Императриц или Императоров?
- Это, в основном, мужья Императриц, - сказала она. - Именно так
началась традиция, что супруг должен оставаться в неизвестности. - Она
нахмурилась. - Насколько я знаю, имеется только один Император,
изображение которого, портрет или фильм, отсутствует. Это можно понять.
Как первый в династии, он...
Она остановилась, уставившись на Гениша.
- Вы сошли с ума? - сказала она. - Вы сошли с ума?
А-человек покачал головой.
- Вы можете считать теперь это полным интуитивным решением задачи.
Вам известны мои способности. Я беру факт там, факт здесь, и как только я
наберу приблизительно десять процентов данных, ответ приходит сам собой.
Они называют это интуицией, но фактически это просто способность мозга
сопоставлять десятки тысяч фактов в одно мгновение и логически заполнять
любую брешь, которая может существовать.
Одним из фактов в данном случае является то, что имеется не менее
двадцати семи важных исторических записей, пропущенных в истории Оружейных
Магазинов. Я сосредоточил свое внимание на косвенных описаниях:
одинаковость умственного кругозора, широта интеллекта была безошибочной. -
Он закончил: - Вы, может быть, не знаете этого, но так же, как первый и
величайший из Ишеров - это только имя, так и наш основатель - Уолтер С. де
Лани - это только имя без лица.
- Но кто он? - спросил принц дель Куртин недоуменно. - Очевидно,
где-то в роду этого человека возникло бессмертие?
- Нет, оно возникло искусственно. Если бы оно возникло естественно,
то повторилось бы много раз за эти столетия. И, должно быть, это было
случайно и больше не повторялось, так как все, что этот человек
когда-нибудь говорил и делал, показывает неизменную и терпеливую заботу о
благополучии человеческой расы.
- Но, - сказал принц, - что он пытается сделать? Почему он женился на
Иннельде?
На мгновение Гениш замолчал. Он пристально посмотрел на женщину. Она
- на него, щеки ее покраснели. Наконец, она кивнула, и Гениш сказал:
- Ну, он пытался поддержать Ишер настоящими Ишерами. Он верит в свою
собственную кровь и он прав, как доказывает история. Например, вы оба
только отдаленно напоминаете Ишер. Ваша кровь так разбавлена, что ваше
родство капитану Хедруку вряд ли может считаться родством. Хедрук заметил
мне как-то, что Императоры Ишер склонны жениться на ярких и немного
неуравновешенных женщинах, и что это периодически ставило под угрозу
династию. Именно Императрицы всегда спасали семью, выходя замуж за
уравновешенных, трезвых, способных мужчин.
- Предположим... - произнесла женщина задумчиво, - предположим, мы
сделаем предложение обменять вас на него.
Гениш пожал плечами.
- Вы, вероятно, получите его труп.
Ее бросало то в жар, то в холод, но краткая лихорадка немного
успокоила ее, сделала более отстраненной от чувств.
- Предположим, я предложу межзвездный двигатель?
Ее настойчивость, казалось, удивила Гениша. Он отступил на шаг и
уставился на нее.
- Мадам, - сказал он, - я не могу предложить вам того или иного
интуитивного решения, ни какой-либо логической надежды. Я могу признаться,
что озадачен электронным щитом, но я не могу догадаться, что это могло бы
быть или почему это могло бы помочь ему. Что бы он ни сделал, когда он был
внутри него, это, насколько я знаю, не поможет ему ускользнуть через
непроницаемые стены боевого крейсера Оружейных Магазинов или металлической
комнаты, куда он будет помещен. Вся наука Оружейников и Империи Ишер
против него.
- Предположим, он расскажет им правду? - сказал принц дель Куртин.
- Никогда! - вспыхнула женщина. - Это будет унижение. Ни один Ишер не
подумает о такой вещи.
Гениш сказал:
- Ее Величество права, но это не единственная причина. Я не буду
объяснять, но вероятности признания не существует.
Она почти не слышала его слов, когда повернулась к своему кузену,
выпрямившись, с высоко поднятой головой. Она сказала ясным голосом:
- Продолжайте попытки связаться с Оружейниками. Предложите им Гениша,
межзвездный двигатель и легальное признание, включая систему, в которой
существуют вместе их суды и наши - все это в обмен на капитана Хедрука.
Они будут безумцами, если откажутся.
Затем она заметила, что А-человек угрюмо смотрит на нее.
- Мадам, - сказал он печально, - вы, очевидно, не обратили внимания
на мое раннее заявление. Намерением Оружейников было убить его в течение
максимум одного часа. Учитывая его предыдущий побег, это намерение должно
быть выполнено неукоснительно. Величайшая человеческая биография в истории
закончена. И, мадам...
А-человек продолжал пристально смотреть на нее.
- Для вас это тоже к лучшему. Вы знаете так же хорошо, как и я, что
не можете иметь детей.
- Молчите! - Ее голос был хриплым от сдерживаемой ярости. - Принц,
верните этого человека в его камеру. Он становится нестерпимым, и я
запрещаю вам обсуждать своего правителя с ним.
Принц поклонился.
- Как Ваше Величество прикажет, - холодно ответил он и повернулся. -
Идемте, мистер Гениш.
Она подумала, может ли ее потрясти еще что-нибудь. Она стояла,
одинокая в своем разрушенном мире. Прошли долгие минуты, прежде чем она
поняла, что, по крайней мере, сон может облегчить ее боль.
16
Это была не столько комната, куда поместили Хедрука, а металлическая
пещера.
Он стоял посредине с иронической улыбкой на лице. Питер Кадрон
наблюдал за ним.
Пусть они удивляются и сомневаются. Они застали его врасплох один раз
неожиданным арестом. На этот раз он подготовился к нему. Его взгляд смело
блуждал по лицам двадцати девяти мужчин, сидевших вокруг U-образного
стола, который Совет Оружейников использовал при своих собраниях. Он ждал,
пока начальник охраны не доложил, что пленник лишен всех колец, что его
одежда заменена, а его тело подвергнуто просвечиванию и найдено
нормальным, без скрытого оружия.
Изложив это, командир и охрана удалились, но Хедрук все еще ждал. Он
улыбнулся, когда Питер Кадрон объяснил причину предосторожностей, а затем
медленно, спокойно шагнул вперед и встал перед открытым концом U-образного
стола. Он видел, что глаза всех присутствующих направлены на него.
Некоторые глядели удивленно, некоторые ожидающе, некоторые просто
враждебно. Все, казалось, ждали, когда он заговорит.
- Джентльмены, - сказал Хедрук своим звонким голосом, - я собираюсь
задать один вопрос. Знает ли кто-нибудь из присутствующих, где я был,
когда прошел через этот щит? Думаю, нет, иначе я был бы сразу же
освобожден.
Наступило молчание. Мужчины смотрели друг на друга.
- Я скажу, - произнес молодой Ансил Каре, - что чем скорее будет
произведена казнь, тем лучше. Сейчас его горло может быть перерезано, он
может быть задушен, пуля может размозжить ему голову, энергетический
излучатель может уничтожить его. Его тело не защищено - если нужно, мы
можем даже забить его до смерти. Мы знаем, что все это может быть сделано
в данный момент, но мы не уверены, учитывая его странное заявление, что
это может быть сделано через десять минут. - Молодой советник встал. -
Джентльмены, давайте действовать сейчас!
Аплодисменты Хедрука прервали тишину, последовавшую за этими словами.
- Браво, - сказал он, - браво. Такой хороший совет заслуживает, чтобы
его выполнили. Доставайте ваши бластеры и стреляйте, поднимите свои кресла
и обрушьте их на меня, прикажите принести ножи и пригвоздите меня к стене.
Не имеет значения, что вы сделаете, джентльмены, вы будете в шоке. - Его
глаза похолодели. - И заслуженно, к тому же.
- Подождите! - Его громыхающий голос прервал попытку Дима Апала
заговорить. - Я говорю! Это суд над Советом, не надо мной. Он все еще
может заслужить снисхождение за свои преступные действия в Императорском
дворце, если признает сейчас, не усугубляя вины, что нарушил свои
собственные законы.
- В самом деле, - вмешался один из советников в его речь. - Это сверх
всякого терпения.
- Пусть он говорит, - сказал Питер Кадрон. - Мы можем многое узнать о
его мотивах.
Хедрук мрачно поклонился.
- Несомненно, узнаете, мистер Кадрон. Мои мотивы всецело касаются
действий этого Совета, приказавшего атаковать дворец.
- Я могу понять, - иронически сказал Кадрон, - ваше раздражение, что
Совет не посчитался с правилом более чем трехтысячелетней давности, когда
вы, очевидно, рассчитывали на него. И соответственно, чувствовали себя в
безопасности.
Хедрук ответил ровным голосом:
- Я не рассчитывал на правило. Мои коллеги и я... - он счел полезным
еще раз упомянуть, что он был не один, - заметили с сожалением растущее
самодовольство и надменность этого Совета, а также его убежденность в
безотчетности своих действий, и, следовательно, что он может безнаказанно
насмехаться над своей собственной конституцией.
- Наша конституция, - сказал Бэйд Робертс, самый старший из
советников, - требует, чтобы мы предпринимали любые действия, необходимые
для сохранения нашей позиции. Условие, чтобы это делалось без нападения на
персону или резиденцию правящего Ишера, не имеет смысла. Вы заметили, что
мы обеспечили отсутствие Ее Величества во время атаки?
- Я должен прервать, - это был председатель Совета. - Невероятно,
пленник направляет беседу в соответствии с собственными желаниями. Я могу
понять, что у нас всех есть чувство вины из-за атаки на дворец, но мы не
нуждаемся в защите наших действий перед пленными. - Он произнес в
микрофон: - Командир охраны, зайдите сюда и накиньте мешок на голову
пленника.
Хедрук спокойно улыбался, когда стража в количестве десяти человек
вошла в комнату. Он сказал:
- Мы сейчас будем потрясены.
Он стоял совершенно спокойно, когда эти люди схватили его. Мешок
поднялся и...
Это случилось.
Когда Хедрук во дворце полчаса назад вступил в секцию стены, которую
он доставил наверх из подвала, он оказался в сумрачном мире. Он долго
стоял, дав своему телу привыкнуть и надеясь, что никто не сделает попытки
последовать за ним через это электронно-силовое поле. Он беспокоился не за
себя. Вибрационный щит был настроен только на его тело, и в течение всех
лет, когда он был частью стены в подземельях дворца, единственной
опасностью было, что кто-нибудь нечаянно вступит в него и пострадает при
этом.
Хедрук часто раздумывал, что случится с таким неудачником. Несколько
животных, которых он протолкнул через экспериментальную модель, были
отброшены на десятки тысяч миль. Некоторые никогда не были возвращены,
несмотря на прикрепленную бирку с обещанием высокого вознаграждения.
Теперь, когда он сам был внутри, можно было не торопиться. Законы
нормального времени и пространства ничего не значили в этом царстве
