Он наклонился и вынул кляп. Ему не удалось скрыть отвращения, которое
он испытывал к Прескотту, а, может быть, тот просто судил по себе,
представив, какими методами развязал бы язык пленнику, но он начал
говорить сразу же, не дожидаясь вопросов.
- Дом окружен дюжиной человек, и им приказано только следить за вами,
не арестовывая. Примерно в, это время я должен выйти и дать знать, что все
идет по плану. Пароль - "Венера".
Госсейн кивнул.
- Хорошо, доктор, - сказал он. - Я буду ждать вас через пять минут.
Если вы не вернетесь, я преодолею брезгливость и пущу Прескотту пулю в
лоб.
Кэр невесело рассмеялся.
- В таком случае мне лучше немного задержаться.
Смех его затих у выхода. Он скользнул в полуоткрытую дверь и исчез в
темноте и тумане.
Госсейн посмотрел на часы.
- Сейчас десять минут пятого, - сказал он Прескотту и вынул пистолет.
Мелкие капли пота появились на висках Прескотта, стекая по щекам. Это
натолкнуло Госсейна на мысль. Он вновь взглянул на часы. Секундная
стрелка, стоявшая на отметке десять, приближалась к сорока пяти. Прошло
тридцать пять секунд.
- Одна минута, - сказал Госсейн.
Физиологическое время - это нескончаемый поток изменений в клетках и
тканях организма. Но время психологическое зависит от самых неожиданных
обстоятельств, и каждый воспринимает его по-своему. В стрессовой ситуации
оно меняется. Продолжительность его зависит от ощущений человека на данный
полный круг. Соответственно прошла одна минута.
- Две минуты, - сказал Госсейн непреклонным тоном.
Хриплым низким голосом Прескотт проговорил:
- Если Кэр не дурак, он вернется через пять минут. Но агент, с
которым я на связи, болтливый идиот. Примите это во внимание и не будьте
слишком поспешны.
Когда прошло полторы минуты, пот лился с Прескотта градом.
- Три минуты, - сказал Госсейн.
- Я говорю правду! - запротестовал Прескотт. - Зачем мне лгать? Все
равно мы вас схватим, рано или поздно. Одна, две, три недели - какая
разница? После слов Кэра мне стало ясно, что у вас практически нет шансов
контролировать свой дополнительный мозг. Это все, что мы хотели знать.
Госсейн испытывал любопытное ощущение, слушая венерианина и
одновременно рисуя перед собой картину предрассветного тумана, в котором
исчез доктор Кэр. По его часам психиатр отсутствовал ровно две минуты.
- Четыре минуты! - сказал Госсейн и внутренне содрогнулся. Если
Прескотт не выдержит, то очень скоро. Он возбужденно наклонился вперед,
еле удерживаясь от готовых сорваться с языка вопросов.
- Есть еще одна причина, по которой я сказал правду, - продолжал
бормотать Прескотт. - Теперь я уже разуверился, что даже супермен в
состоянии помешать инопланетному военному вторжению, которое вот-вот
начнется. По-моему, в вашем случае мы просто перестраховались.
Часы Госсейна показывали двенадцать с половиной минут пятого.
Согласно психологическому времени, которое ускорила нервная система
Прескотта, пять минут, данные ему на время отсутствия доктора Кэра,
прошли. "Слишком быстро", - подумал Госсейн. Заставив время течь вдвое
скорее, он тем самым лишил Прескотта возможности испугаться по-настоящему.
Но жалеть было поздно. Если этот человека сломается, то только сейчас.
- Пять минут прошло, - решительно заявил он и поднял пистолет. Лицо
Прескотта приняло странный, синеватый оттенок. - Я даю вам еще одну
минуту, Прескотт, - свирепо сказал Госсейн. - И если вы мне не ответите
или Кэр не вернется, прощайтесь с жизнью. Я хочу знать, где "X" или
кто-нибудь другой из заговорщиков достали приспособление, с помощью
которого им удалось испортить Машину? И где оно находится в данный момент?
Закончив говорить, он посмотрел на часы, как бы подчеркивая лимит
оставшегося времени. Он удивленно вздрогнул, на какую-то долю секунды
забыв о Прескотте. Четырнадцать минут пятого! Прошло четыре минуты! Ему
стало как-то не по себе, он впервые ощутил, что психиатра на самом деле
нет слишком долго. Посмотрев на серое лицо Прескотта, он немного
успокоился.
- Генератор Пространства находится в комнате Патриции Харди, -
ответил галактический агент слабым, неровным голосом. - Он встроен прямо в
стену.
Казалось, Прескотт сейчас потеряет сознание от непосильного нервного
напряжения. Похоже, он говорил правду. Генератор Пространства (странное
название в какой-то мере подчеркивало, что он не лжет) должен находиться
рядом с Машиной и вполне естественно, подальше от нескромных взоров.
Почему бы не у Патриции Харди? Госсейн подавил желание принести детектор
лжи. Ведь Прескотт считал, что на карту поставлена его жизнь и любая
заминка могла все испортить. Но он не отказал себе в удовольствии еще раз
взглянуть на часы. 4 часа 15 минут. Госсейн посмотрел на входную дверь.
Теперь время стало его врагом. Он начал понимать, что испытывал Прескотт.
Усилием воли он заставил себя вновь продолжить допрос.
- Откуда вы достали Генератор Пространства? - спросил он.
- Его привез с собой Торсон. Нелегально. Лига запрещает им
пользоваться, кроме как при транспортировке, и...
Скрип двери заставил его умолкнуть. Тело Прескотта обмякло, на губах
появилась глупая улыбка. В комнату торопливой походкой пошел доктор Кэр.
- Нельзя терять ни минуты, - произнес он. - Светает, и туман
рассеивается. Я сказал им, что мы улетаем. Пойдемте.
Он схватил кожаный саквояж, помог засунуть кляп в рот Прескотту и
выпрямился.
Госсейн, успевший опомниться от неожиданности, спросил:
- Но куда?
Кэр был весел, как мальчишка, которого ожидало интересное
приключение.
- Мы воспользуемся моим личным робопланом и вообще сделаем вид, что
ни о чем не подозреваем. А вот куда мы летим, я надеюсь, вы не будете
настаивать, чтобы я упомянул эту маленькую деталь при мистере Прескотте,
верно? В особенности если учесть, что я собираюсь выкинуть его ботинки
где-нибудь на окраине города.
Через пять минут они поднялись в воздух. Госсейн глядел в клубящийся
туман, и в душе у него поднималось ликование.
Им удалось бежать.
18
Усевшись поудобнее в кресле робоплана, он посмотрел на доктора Кэра.
Глаза психиатра были открыты, но он явно клевал носом.
- Доктор, - спросил Госсейн, - на что похожа Венера? Ее города, я
имею в виду.
Кэр наклонил голову, чтобы лучше видеть своего спутника, но не
обернулся.
- О, они очень похожи на земные, разве что выстроены с учетом более
мягкого климата. Из-за высоких облаков никогда не бывает слишком жарко. И
дождь идет только в горах. Но каждую ночь травы равнин сгибаются под
тяжестью обильной росы. И когда я говорю "обильной", можете не
сомневаться, что ее вполне достаточно для орошения почвы. Вам это хотелось
узнать?
- Не совсем. Меня интересуют научные достижения. Вы продвинулись
дальше Земли?
- Конечно нет. Любое открытие, сделанное на Венере, немедленно
становится достоянием Земли. В некоторых исследованиях Земля значительно
опередила Венеру. Что тут удивительного? У вас больше людей, а
специализация дает возможность даже среднему уму - или просто сумасшедшему
- изобретать новое.
- Ясно. - Госсейн весь превратился в слух. - Тогда скажите мне, как
можно объяснить с точки зрения научных достижений Венеры и Земли
существование одной личности в двух физических телах?
- Понятия не имею, - устало ответил доктор Кэр. - Утром разберемся.
- Лучше сейчас, - настаивал Госсейн. - Может ли наука дать ответ на
подобный вопрос?
- Не знаю. - Психиатр нахмурился. - И это не вопрос, Госсейн, а
проблема. Вы хотите, чтобы я одним махом раскрыл все тайны бытия. Кому
удалось осуществить столь радикальный процесс? Я не сомневаюсь, что в
Солнечной системе проводились подобные биологические эксперименты, но не
могу объяснить, как удалось одновременно создать два тела и дополнительный
мозг!
- Подумайте о том, - мягко сказал Госсейн, - что обе враждующие
стороны имеют определенные преимущества. Загадка моего странного
бессмертия разрешена человеком, выступающим против группы, создавшей
Генератор Пространства. И тем не менее, доктор, тот, кто стоит за нами,
боится. Ведь обладай он реальной силой, то давно бы выступил в открытую.
- Гм-м, в этом что-то весть.
- Доктор, - не желая прерывать разговор, продолжают Госсейн, - если
бы вы могли принимать решения на самом высоком уровне, вплоть до судеб
планет, как бы вы поступили, узнав, что галактическая империя собирается
захватить Солнечную систему?
- Я бы поднял народ, - мгновенно ответил Кэр. - Нуль-А учение еще не
проходило испытания боем, но я уверен, что он себя покажет.
Прошло несколько минут, прежде чем Госсейн вновь прервал молчание.
- Куда мы летим, доктор?
Впервые за все время полета доктор Кэр оживился.
- Три года назад я случайно оказался в небольшом домике на берегу
озера, - сказал он. - Тихое, пустынное место, где я прожил несколько
месяцев. Там так хорошо работалось, что я, не думая, оформил покупку. К
сожалению, мне так и не довелось туда вернуться. - Он грустно улыбнулся. -
Уверен, что нас там долго никто не потревожит.
- Понятно, - с трудом ответил Госсейн.
Он сидел в кресле, прикидывая, сколько времени прошло с начала
полета. Примерно полчаса. Не так и плохо. Человек, который всего за
тридцать минут приходит к выводу, что легкий путь ему заказан, далеко
продвинулся в совершенствовании своей личности. А как приятно представить,
что ты лежишь часами на песчаном пляже, ничем не занимаясь, и тренируешь
свой мозг под руководством знаменитого ученого. Только этого никогда не
будет.
Перед его глазами возник изолированный от всех дом доктора Кэра.
Поблизости наверняка имеется деревня, ферма, может быть, рыбачий поселок.
Три года назад целиком поглощенный научном работой психиатр вряд ли
обращал внимание на свое окружение. Он много читал и прогуливался по
пустынному берегу, а если навстречу попадался прохожий, он мог рассеянно
пройти мимо или просто забыть о встрече. Но это отнюдь не означало, что
сам он оставался незамеченным. И когда двое людей поселятся в доме сразу
после убийства президента Харди, их появление, несомненно, покажется
подозрительным.
Госсейн вздохнул. Нет, не пристало ему заниматься собой и загорать на
пляжах, когда почва планет сотрясается под сапогами захватчиков. Он искоса
посмотрел на доктора. Голова Кэра была откинута на спинку кресла, глаза
закрыты. Грудь регулярно опускалась и поднималась в такт дыханию. Госсейн
тихо позвал:
- Доктор!
Спящий не шевельнулся.
Госсейн подождал еще минуту, затем подошел к панели управления.
Развернув робоплан по широкому кругу, он включил автопилот, потом вернулся
на место, вынул блокнот из кармана и написал:
"Дорогой доктор, извините, что покидаю вас так невежливо, но даже
хорошо, что вы спите, иначе мы, наверное, проспорили бы до утра. Мне очень
хочется пройти у вас курс обследования и научиться контролировать
дополнительный мозг, но есть вещи более спешные. Читайте страничку
объявлений в вечерних газетах. Я буду подписываться "Гость". Если
возникнет необходимость в ответе, подпишитесь "Небрежный".
Он положил записку на панель управления и пристегнул лямки одного из
ангравитационных парашютов. Через двадцать минут в тумане показался
атомный маяк Машины. Госсейн настроил автопилот на прежний курс и, когда
