остальные тела.
Единственным желанием Госсейна было уйти отсюда как можно скорее, но,
услышав столь откровенное признание, он почувствовал, что его бьет озноб.
- Где? - спросил он.
Прескотт хрипло рассмеялся.
- Сначала мы растерялись и наделали глупостей. Обыскали чуть ли не
все пещеры Земли. Сейчас мы стали умнее.
- Что вы имеете в виду?
Прескотт нахмурился.
- Проблема в целом достаточно сложна, - сказал он, - и частично
связана с одним из законов природы, о котором вы скорее всего никогда не
слышали. Он гласит, что если две энергии совпадают по своим показателям до
двадцатого десятичного знака и действуют в одном пространстве, то
наибольшая из них перекроет любое расстояние, стремясь совпасть с
наименьшей, но не мгновенно, а на сверхсветовых скоростях.
- Для меня это звучит абракадаброй, - заметил Госсейн.
Прескотт громко рассмеялся.
- Попробую объяснить на вашем примере, - сказал он. - Каким образом в
вашем мозгу сохранились мельчайшие подробности воспоминаний Гилберта
Госсейна I? Ваши показатели должны были совпадать как минимум до
двадцатого десятичного знака; теоретически - это единственно возможный
способ передачи мыслей на расстоянии. Итак, Госсейна I, который жил и
действовал, можно, грубо говоря, считать энергией наибольшей, а вы,
находясь в инертном состоянии, воспринимали все с ним связанное независимо
от удаленности в пространстве. - На мгновение он умолк. - Мы даже
исследовали метеориты вплоть до колец Сатурна, полагая (как теперь
выяснилось, неверно), что один из них могли выдолбить и превратить в
инкубатор для Гилбертов Госсейнов в разной стадии развития. Надеюсь,
теперь вы понимаете, насколько серьезно мы...
Его прервал человек в форме:
- Нас ждет машина, мистер Прескотт. Звездолет улетает на Венеру через
полчаса.
- Уже иду, генерал.
Он сделал несколько шагов вслед за военным и вновь повернулся к
Госсейну.
- В какой-то степени нам даже любопытно будет посмотреть на Госсейна
III. Для вас наверняка не секрет, что мы намерены уничтожить его тело, а
потом уже расправиться с вами. Более того, я предполагаю, что ОБЩЕЕ
количество Госсейнов тоже не бесконечно.
Он резко оборвал разговор и, не оглядываясь, направился к выходу. У
подъезда его ждала машина. Через несколько минут Прескотт задумается об их
встрече. И найдет время позвонить Крэнгу, которому ничего другого не
останется, как немедленно арестовать Госсейна.
Стоя в лифте, он нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Его план
захватить Генератор Пространства в целости и сохранности рухнул из-за
неожиданной встречи, но он не стал задумываться, когда Патриция Харди
пригласила его войти. Она что-то бормотала об опасности, которой он
подвергается во дворце, когда он вытащил из чемодана прочный шнур.
Она пришла в полное изумление, когда он начал связывать ее по рукам и
ногам, и попытался выхватить небольшой пистолет из широкого рукава платья.
Госсейн без труда овладел оружием и сунул его в карман. Заткнув ей рот
кляпом и уложив на постель, он сказал:
- Простите. Но если сюда войдут, вас по крайней мере ни в чем не
заподозрят.
Ему не хотелось ни извиняться, ни соблюдать правила хорошего тона.
Ему хотелось успеть. Быстро вернувшись в гостиную за чемоданом, он вывалил
его содержимое на кровать рядом с девушкой и, схватив атомный резак,
подбежал к стене, в которой, по его мнению, находился Генератор
Пространства.
Еще прошлой ночью он решил, что прибор направлен прямо на Машину,
иначе его действие теряло бы свою силу пропорционально расстоянию в одну
треть мили. Ведь даже мощный прожектор недостаточно ясно освещал
пространство по сторонам. Вырезав квадрат со стороной восемь футов, он
подтащил отвалившийся кусок стены поближе к балкону. Когда пыль осела,
Госсейн увидел перед собой Генератор Пространства. Он представлял его
совсем иным, более солидных размеров, чем шесть футов в высоту, четыре в
длину, полтора в толщину. Обхватив прибор обеими руками - весил он
сравнительно немного, фунтов пятьдесят, - Госсейн легко поднял его, отнес
к кровати и положил перед ней панелью вниз на ковер. Перед его глазами
замелькали десятки маленьких прозрачных трубок. Впрочем, за несколько
сотен лет развития электроники появилось неимоверное количество самой
разнообразной техники, и уследить за всеми новинками не было никакой
возможности. Он вновь взялся за атомный резак, намереваясь превратить
Генератор Пространства в кучу металлолома. Затем задумался и,
нахмурившись, посмотрел на часы. Без двадцати минут два.
Внезапно он понял, что ему некуда спешить. Звездолет Прескотта давно
улетел на Венеру, и ничего непредвиденного не произошло. Выглянув в
широкое окно, он посмотрел на лужайку, поросшую кустарником, на пустынные
аллеи, ведущие к зданию Машины. Несколько садовников время от времени
склонялись над клумбами цветов, выполняя свои прямые обязанности. Машина
сверкала и переливалась в солнечных лучах. Чтобы доставить туда Генератор
Пространства, требовалось всего несколько минут.
Приняв решение, Госсейн резко повернулся, снял трубку телефона,
стоявшего на столике перед кроватью и, услышав женский голос, сказал:
- Будьте любезны, соедините меня со столярной мастерской.
Через секунду ему ответил ворчливый голос. Госсейн быстро объяснил,
какие работы ему требуется произвести. Он был в необычайно приподнятом
настроении.
"Все будет в порядке, - подумал он. - Чем непринужденней себя вести,
тем больше шансов на успех".
Он быстро вынес Генератор Пространства в гостиную. Вскоре раздался
звонок, и в комнату вошли пятеро рабочих. Они молча принялись за работу.
Бесшумные пилы, автоматические отвертки - Госсейн и глазом не успел
моргнуть, как Генератор Пространства был надежно упакован в деревянный
ящик. Двое рабочих, которые до сих пор стояли без дела, подхватили его на
руки.
- Доставив к месту назначения через пять минут, - сказал один из них.
Госсейн запер дверь и вернулся в спальную. Даже не посмотрев в
сторону Патриции Харди, он кинулся на балкон. Грузовик с узким деревянным
ящиком в кузове ехал по мощеной дороге, примерно в четверти мили от
дворца. Он направился прямо к зданию Машины и нырнул в подземный тоннель.
Через две минуты он появился уже без груза.
Не говоря ни слова, Госсейн подошел к кровати и развязал девушку. Сам
не зная почему, он чувствовал растущую неудовлетворенность собой, как
будто его решительные действия были лишены всякого смысла.
22
Кто из нас нормален?
(Quisnam igitur sanus?)
Гораций, Сатиры II, год 25-й
Патриция Харди сидела на кровати, растирая онемевшие от веревок руки.
На ее губах застыла легкая улыбка, которая привела Госсейна в полное
недоумение. Ему даже показалось, что она смеется над ним, как над глупым,
нашкодившим мальчишкой.
- Итак, у вас ничего не вышло! - сказала девушка.
Госсейн молча уставился на нее.
- Ведь вы пришли сюда в надежде, что вас убьют, верно? - спросила
она.
"Не валяйте дурака", - хотел ответить Госсейн, но тут же закрыл рот.
Он вспомнил свое нервное состояние, лихорадочную поспешность,
разочарование, которое испытал, добившись наконец поставленной цели. Зачем
обманывать самого себя? Безжалостный голос девушки не знал пощады.
- Другой причины нет и быть не может. Вы прекрасно понимали, что
Госсейн III появится только в том случае, если вас не будет в живых. И, не
сомневаясь, что ваша безумная затея обречена на провал, явились во дворец,
желая погибнуть, как подобает мужчине.
Она была права. Ни один нормальный человек не покончит жизнь
самоубийством и не отправится добровольно на эшафот. "Верю ли я, - подумал
он, - в существование Госсейна III? Да, верю". Он ошеломленно тряхнул
головой. Сколько раз он твердил себе, что это невозможно. "Могу ли я
покончить с собой? Нет. Но я должен найти выход. Должен!"
Госсейн повернулся и, не говоря ни слова, направился к выходу.
- Куда же вы? - крикнула она вслед.
- В гостиницу. Если я вам понадоблюсь, звоните в любое время.
У дверей он остановился. У него совсем вылетело из головы, что своей
выходкой он поставил ее в дурацкое положение.
- Не забудьте вызвать рабочих, чтобы починили стену, - сказал он. -
Думаю, вы лучше меня знаете, что делать дальше. До свидания. Желаю удачи.
Он вышел из дворца и пошел по бульвару. Очутившись в городе, он зашел
в первую попавшуюся аптеку и купил пачку гипнотаблеток.
- Решили подготовиться к Играм будущего года? - сочувственно спросил
аптекарь.
- Как сказать, - коротко ответил Госсейн.
А теперь - в студию звукозаписи.
- Мне бы хотелось взять напрокат магнитофон, - сказал он. - Примерно
на неделю.
- С чистой пленкой для записи?
- Да.
- Четыре доллара пятьдесят центов.
В отеле он первым делом потребовал ключ от сейфа, достал оставшиеся
деньги и вернулся в холл.
- Месяц тому назад, - сказал он, - меня выгнали из гостиницы, так как
я не смог назвать своего настоящего имени. Сейчас мне нужна комната. Я
заплачу вперед.
Клерк не стал колебаться. Отель был практически пуст: люди, не
сдавшие экзаменов, давно покинули город. Через две минуты мальчишка-лифтер
проводил Госсейна в просторный номер. Тщательно заперев за собой дверь,
Госсейн быстро продиктовал в микрофон заранее подготовленные фразы,
включил аппарат на повтор, принял гипнотаблетку и лег, не раздеваясь.
"Через двадцать четыре часа, - подумал он, - действие лекарства кончится,
и тогда..." Он положил сверкающий маленький пистолет, отобранный у
Патриции Харди, на столик рядом с кроватью.
То, что с ним произошло потом, трудно было описать словами. Он не
устал, скорее впал в прострацию, чувствуя смертельную усталость, сквозь
которую пробивался высокий раздражающий звук... звук его собственного
голоса:
"Я - никто. Я ничего не стою. Меня все ненавидят. Какой смысл мне
оставаться в живых? У меня никогда ничего не получится. Ни одна девушки
меня не полюбит. Я разорен... ни надежды... ни денег... покончи с собой...
застрелись..."
На Земле жили и здравствовали миллионы людей, думающих так ежедневно.
Но они не стояли на нуль-А пути развития, а Госсейн надеялся, что его
сбалансированная нервная система не выдержит отчаяния, которое он пытался
себе внушить. Сознательно опускаясь с сияющих высот интеграции в пропасть
невежества, он не сомневался, что рука его дрогнет в нужный момент.
"Какой смысл мне оставаться в живых? Какой смысл... ни надежды...
покончи с собой!"
"Меня все ненавидят... ненавидят... ненавидят..."
В течение первого часа в голову лезли посторонние мысли. "Это просто
глупо! Мой мозг слишком стабилен, баланс невозможно нарушить... ни
надежды... Меня все ненавидят... ничего не стою..."
Примерно к концу второго часа откуда-то издалека до него стал
доноситься назойливый шум. Он становился все громче и громче, иногда даже
заглушая высокий звук его голоса. "Пушки! Обстрел! - мелькнула в
затуманенном сознании Госсейна. - Неужели они напали на Землю?"
Ему стало страшно.
Он не помнил, как встал с постели, как очутился на полу. Он так
устал! "Я ничего не стою... разорен... ни надежды... покончи с собой..."
Собрав остатки сил, он пополз к окну. И ничего не увидел, кроме
