Долгое молчание неожиданно прервал громкий смех Крэнга.
- Знаете, - сказал он, - ведь я чуть было вам не поверил. Впрочем,
сейчас не имеет значения, лжете вы или нет. Все равно мы решили созвать
конференцию с вашим участием и обсудить возникшую проблему. С детскими
играми покончено. Через час мы улетаем на Землю.
- На Землю! - повторил Госсейн.
Он печально улыбнулся. Со времени своего пребывания на Венере он
успел сообщить об опасности, угрожающей Солнечной системе, только Амелии
Прескотт. В лучшем случае она могла позвонить в детективное агентство, не
зная, что организация находится в руках заговорщиков. Одно человеческое
существо из двухсот миллионов. Крэнг снова заговорил.
- Блейни, - приказал он. - Введите Прескоттов.
Госсейн ничем не выдал своего изумления. С болью в душе он смотрел,
как в гостиную вводят супружескую пару, в наручниках и с пластиковыми
кляпами во рту. Амелия была явно потрясена и даже попыталась что-то
сказать. Ее усилия оказалось тщетными, и она взглянула на Госсейна,
безнадежно покачав головой.
Он почувствовал к ней жалость. Ее решение довериться мужу в надежде,
что он останется верен нуль-А принципам, привело к печальному исходу.
Прескотт предал ее. Амелии заткнули рот именно потому, что она не
принадлежала к числу заговорщиков. В противном случае ей нетрудно было бы
сыграть роль невинно пострадавшей, а они могли не бояться, что она
заговорит.
Кляп во рту наверняка причинял ее супругу массу неудобств но, видимо,
он считал, что игра стоит свеч. И в чем бы ни заключалась цель этого
форса, Гилберт Госсейн должен делать вид, что всему верит, ведь они не
подозревали, что он прекрасно знал, кто такой Прескотт. Небольшое
преимущество, когда партнеры играют с тобой крапленой колодой карт.
12
Черную пустоту необъятного космоса пронизывал звездолет. На его борту
находились четыреста два мужчины и одна женщина. Крэнг сообщил об этом на
вторые сутки полета.
- Мне приказано доставить вас на Землю любой ценой, - добавил он.
Госсейн промолчал. Он никак не мог понять Крэнга. Создавалось
впечатление, что галактический агент ни в коем случае не желает рисковать
своим высоким положением и готов идти на самые неприятные компромиссы,
лишь бы оказаться вне подозрений. Правда, если в конечном итоге он
намеревался использовать власть на благо развивающегося по нуль-А пути
человечества, временные уступки заговорщикам имели смысл.
Фигура Крэнга мелькнула и пропала за поворотом мостика, а Госсейн так
и остался стоять у огромного иллюминатора, глядя в ночное пространство.
Впереди сверкала яркая звезда. Завтра она примет очертания Земли, и уже
вечером он окажется в резиденции президента Харди после трех дней и двух
ночей межпланетного путешествия.
Приземление разочаровало Госсейна. Сплошные облака помещали
разглядеть планету; густой туман скрыл город Машины. На какое-то мгновение
мелькнул свет атомного маяка, которому не страшна была любая погода. А
затем космический корабль опустился на площадку внутри гигантского здания
ракетодрома.
Госсейна повели вниз по трапу. Свет фонарей тускло освещал улицу.
Палисадник перед дворцом президента был пустынен, но не успел Госсейн и
шага ступить, как неведомо откуда появившиеся охранники окружили его
плотным кольцом и провели в ярко освещенный вестибюль здания. Поднявшись
на второй этаж, они остановились перед закрытой дверью.
- Вот мы и пришли, - сказал Крэнг. - Вам отведены эти апартаменты,
как гостю президента. - Повернувшись к группе сопровождения, он
повелительно махнул рукой. - Все свободны.
Вежливо отступив в сторону, он пропустил Госсейна вперед и
проследовал за ним в холл, не менее двадцати футов в длину и сорока в
ширину.
- Спальная, ванная и черный ход, - объяснил он, поочередно указывая
на три двери. - Комнаты смежные. - Чуть поколебавшись, он добавил: -
Охрана не выставлена, вход к вам свободный, но не пытайтесь убежать.
Уверяю вас, покинуть дворец невозможно. - Он дружелюбно посмотрел на
Госсейна и улыбнулся. - Вечерний костюм в шкафу. Справитесь за час? Мне бы
хотелось кое-что показать вам перед обедом.
- Постараюсь, - сказал Госсейн.
Он машинально разделся, думая о побеге. Если Крэнг не врал, и его
действительно не охраняли, всегда можно найти способ незаметно исчезнуть.
Хотя, с другой стороны, не исключена возможность провокации.
Из нескольких костюмов он выбрал темный, с блестками, и только
собирался принять душ, как услышал шум в холле. Быстро накинув халат, он
вышел из спальни. Патриция Харди осторожно закрывала дверь черного хода.
Изящно повернувшись, она пошла ему навстречу.
- Глупец! - воскликнула она, не теряя времени на светские разговоры.
- Зачем вы убежали, когда начался обыск? Разве вы не слышали, что я
отказалась подчиниться распоряжению Торсона? - Не дожидаясь ответа, она
тряхнула головой. - Ну да ладно. Не будем вспоминать прошлого. Вы убежали,
вас убили, и сейчас вы вернулись. Ведь это вас убили? - Госсейн открыл
рот, но она опять не дала ему сказать ни единого слова. - У меня всего
минутка времени. Можете не сомневаться, после вашего побега месяц назад я
первая на подозрении, и если меня здесь застукают... - Она очень
убедительно задрожала плечами. - Госсейн, кто вы? Я должна знать.
С приходом девушки он перестал чувствовать себя таким одиноким, и
сейчас ему невольно передалось ее возбуждение.
- Ну же! - нетерпеливо сказала она. - Говорите!
Госсейн вздохнул. Рассказ получился коротким. Очнулся на Венере,
непонятно как и почему. Попал в плен. Ему нечего было скрывать. О том, что
Прескотт один из заговорщиков. Патриция слышала от Крэнга, к тому же не
стоило забывать о подслушивающих аппаратах. Осторожность не помещает.
Даже не дослушав до конца, Патриция опустилась в кресло, с досадой
закусив нижнюю губу.
- Вы знаете не больше, чем тот, первый! - с горечью сказала она. - Вы
действительно только пешка!
Госсейн остался стоять, глядя на нес сверху вниз. Он не собирался
обсуждать с ней проблему двух Госсейнов, хотя у него появились кое-какие
мысли на этот счет. В глубине души он понимал, что она права, но все равно
обидно, когда тебя называют пешкой.
- Послушайте, - коротко спросил он, - а вы-то здесь при чем?
Взгляд ее смягчился.
- Простите, - ответила она. - Я не хотела вас обидеть. Дело в том,
что ваша неосведомленность привела в недоумение все заинтересованные
стороны. Торсон, личный представитель Энро, отложил вторжение на Венеру.
Вот видите! Я так и думала, что это вас заинтересует. Подождите! Не
перебивайте. Я намеревалась серьезно поговорить с вами еще месяц тому
назад. Вы хотите знать, кто такой "X". Мы тоже. Этот человек обладает
железной силой воли, но никто даже не подозревает, какие он преследует
цели. Пока что его, кажется, интересует лишь собственное возвышение, и он
высказывался по поводу того, что вас можно будет использовать.
Представители Галактической Лиги тоже ничего не понимают. Они никак не
могут решить, враг или союзник тот космический шахматист, который ввел вас
в игру. Все бродят впотьмах, думая, что делать дальше. - Патриция умолкла.
Глаза се возбужденно горели. - Друг мой, - негромко сказала она, - во всей
этой неразберихе для вас открываются самые широкие возможности.
Используйте их. - Голос ее стал предельно искренен. - Соглашайтесь на
любое предложение и не ставьте невыполнимых условий. Оставайтесь в живых.
Она вскочила с кресла, по-дружески прикоснулась к его руке и побежала
к выходу. У дверей она на мгновение остановилась.
- Желаю удачи! - сказала она и исчезла в коридоре.
Госсейн принял душ, но одна навязчивая мысль не давала ему покоя:
"Откуда ей все известно? Кто она такая?" Когда он вышел из ванной, в
кресле холла сидел Майкл Харди.
При виде Госсейна лицо его просветлело. Глядя на президента, легко
было представить себе спокойного, выдержанного человека с сильной волей -
эталон разума и справедливости. Он посмотрел на Госсейна твердым взглядом.
- Я предоставил вам это помещение, - произнес он, - чтобы избежать
прослушивания. Но у нас совсем мало времени.
- Правда? - сказал Госсейн.
Он говорил, не скрывая неприязни. Харди занял пост в результате
махинаций, заговора, минуя Игры и каким-то образом обманув Машину.
Преступление беспрецедентное, непростительное, и Госсейн чувствовал, что
оскорбление нанесено ему лично.
На приятном лице более пожилого человека появилась легкая улыбка.
- Бросьте, - сказал Харди. - Не будьте ребенком. Вы хотите получить
определенную информацию. Я тоже. Договоримся так: сначала вы задаете мне
три вопроса, потом - я. - Он замолчал и, видя, что Госсейн не отвечает,
резко добавил: - Прекратите! Неужели вам нечего спросить?
Враждебность Госсейна испарилась, как дым. У него накопилось столько
вопросов, что не хватило бы и целого вечера. Нельзя терять время попусту.
- Кто вы такой? - спросил он без обиняков.
Харди с сожалением покачал головой.
- Прошу прощения, - ответил он. - Либо я тот, за кого себя выдаю,
либо нет. В последнем случае, если я вам откроюсь, то окажусь полностью в
вашей власти. Любой детектор лжи сумеет вырвать у вас признание. Не
теряйте времени, задавая вопросы, которые могут погубить меня.
Поторопитесь.
- Знаете ли вы обо мне что-нибудь особенное?
- Да, - сказал президент Харди.
Видимо, он заметил выражение лица Госсейна, потому что быстро
добавил:
- Честно говоря, совсем немного. Но за несколько дней до вашего
появления я получил личное письмо. Оно было отправлено прямо отсюда, из
города Машины. Автор недвусмысленно дал понять, что прекрасно осведомлен о
величайшем секрете всей Солнечной системы - плане вторжения на Венеру. Он
писал, что вы предотвратите войну и что вас можно найти в отеле
"Тропический Парк". Письмо я сжег, так как не хотел никому его показывать,
и с большими сложностями доставил вас во дворец. Впрочем, остальное вы
знаете. Итак, вопрос номер три.
- Два! - поправил его Госсейн.
- Три. Если вы откажетесь ответить на один из моих вопросов, он тоже
будет засчитан. Справедливо?
Госсейн возразил чисто машинально. Он пытался разобраться в том, что
услышал. Харди, несомненно, говорил правду. Невероятная ситуация, в
которую он попал, явилась следствием чьих-то действий. Госсейна же
интересовала причина.
Впервые он посмотрел на президента Земли другими глазами. Каждый из
заговорщиков преследовал свою корыстную цель, но тем не менее Харди
добился того, что люди, столь же безжалостные, как и он сам, согласились
назначить его на самый ответственный пост. Видимо этот человек был далеко
не прост.
- Госсейн, я жду!
Он совсем забыл о Харди. К тому же в нем крепла уверенность, что их
разговор не имеет смысла. Вряд ли ему могли сообщить нечто существенное.
- Что со мной будет? - спросил он.
- Вам сделают предложение, но я не знаю, какое именно. Сейчас это
обсуждают "X" с Торсоном. В любом случае я советую вам согласиться. Не
забывайте - у вас довольно сильная позиция. Теоретически, не существуют
два одинаковых тела, но почему не быть третьему? - Он нахмурился. - Хотя,
конечно, это одни догадки.
Госсейн давно пришел к выводу, что у него не могло быть двух тел. Он
открыл рот, собираясь возразить, но вовремя спохватился. Глаза его
сузились. Зачем они так упорно пытались заставить поверить его в
